2006 год Быль
Остался только вечер от бурного женского праздника 8 Марта... Объявили отправление поезда. Колоритная проводница вагона после посадочной суеты вышла из купе, загородив собой проход:
- Ну, шо? Все сели? Трогаемся!!!
В этот момент вагон действительно качнуло:
- Поехали!!!
Проводница громко икнула, навела на всех резкость и гаркнула:
- Слушай мою команду!!! Меня зовут Галя! Еще вопросы будут?
Все замерли, открыв рты…
- Кто не празднует 8 Марта – по койкам!!! Через 3 минуты (она с трудом поймала взглядом стрелки часов) - все отстегнули копыта и сопят «у подушки»!!!
Большинство стоящих в коридоре с пониманием усмехнулись, снисходительно улыбаясь. Пожилой мужчина интеллигентного вида, чуть заикаясь, произнес:
- Прас-прас-прас-прастите, а бе-бе-бе -белье… вы будете вы-вы-вы - выдавать?
Галя восприняла эту просьбу как предательский и коварный удар ножом в спину.
- Выдают бабки в кассе и уголь на гора… Тебе шо, больше всех надо?
…Вот я щас все брошу и начну стирать тебе белье, а потом его гладить!!! Может быть, тебе заодно и носки постирать?... Белья нет и не будет!!! Закончилось!!!...Последний раз намекаю: Всем - спать!
Пожилой мужчина с возмущением зафальцетил:
- - Ка-ка-как вы себя-бя-бя-бя ведете!? Нах-нах-нахалка!!!
Галя, крепко держась за поручни, уверенно продолжила атаку:
- Ты шо здесь «раскакался»? Ты не знаешь, какой сегодня день? 8 Марта – это тебе не Новый год! И я – не снегурочка! Ты мне, симпатичной женщине (поправляет бретельки на лифчике, приподнимая по очереди правую и левую грудь), хоть одно ласковое слово сказал, когда я тебя в свой вагон впустила? Так вот. Не графья, белье будет дома! А сейчас - на матрас и «у койку»!
Пассажирский гомон из снисходительного перешел в тихий осуждающий.
Постепенно пассажиры, стоявшие в коридоре, разошлись. На следующей станции зашли новые. Несколько человек Галя заботливо усадила в коридоре на откидные места. В коридоре возник ровный ряд сгорбленных тел, прижатых к оконным занавескам.
Полночь. Постукивают колеса. Народ спит. Спит и наше купе, в котором справа наверху я. Слева – молодожены: на верхней полке – «он», на нижней -«она» - участники медового месяца, истерзанные узаконенной любовной страстью друг к другу.…
Господа! Вас когда-нибудь сбрасывали с верхней полки вниз?… Нет!?… А сами…? Не приходилось? А! Вот как!… Предпочитаете об этом не вспоминать? Ну, ну! Не вспоминайте! Не расстраивайтесь, мужчина!!!… Вам нельзя, у вас голова начала дергаться!…Простите, что я вам напомнил!!!
…Галя возникла в нашем купе, погруженном в кромешную тьму, как отважный Бэтман и сразу начала действовать! Я чудом удержался на полке, схватившись за ручку, когда она резко дернула меня вниз! Дыхнув на меня отрыжкой от шампанского, перемешанного с чесноком, она громко спросила:
- Слушай, кореш! Ты сам едешь?
Не сразу поняв, что происходит, обалдевший от резкого пробуждения, я ответил:
- Сам!!!
Она задвинула меня назад, как ящик от комода, и разочарованно изрекла:
- Ладно, спи!
Повернувшись к молодожену, и дернув его с полки таким же ловким приемом, она повторила:
- Слушай, кореш! Ты сам едешь?
Тот, чудом удержавшись на полке, спросонья задал встречный вопрос:
- Куда?
Галя раздраженно, как будто ждала этого вопроса, ответила:
- Ты у меня спрашиваешь? Я тебе шо, бесплатное справочное бюро на колесном ходу? Ты едешь и не знаешь куда!?? Последний раз спрашиваю: ты сам едешь?
Очнувшись, и вспомнив, что два дня назад он «как бы» вступил в брак, молодожен с неподдельной гордостью ответил:
- Я еду с женой!
Беспредельная радость высветилась на лице Гали:
- Слушай, кореш! У меня щас будет ревизия, а в коридоре «откидного» народа - как тараканов в купе! Выручи, ляг с женой! Уступи полку до Орла!
Молодожен с мечтательным выражением лица, предвкушая радость от неожиданной возможности… уже собрался было сигануть с полки, но тут снизу раздался тоненький и категоричный голосок:
- Нет! Мы не согласны! Мы платили за два места и будем спать на двух местах!...
Удар был сокрушительным, но проводница перенесла его «стоически», покачиваясь между полками. Она вспомнила маму одного из молодоженов, хотя, лично не была с ней знакома, и процедила сквозь помаду на губах:
- Ладно, спите!
Мы накоротке обменялись полусонными возмущениями и негодованиями и быстро заснули.
Прошла целая вечность. А может быть, минут 10 – никто не знает! Но дверь опять открылась, и в проёме двери нашего погруженного в сон купе вновь возник облик бдящей Гали… Тем же энергичным приемом, проворачивая меня на полке, она задала тот же прямой вопрос:
- Слушай, кореш! Ты сам едешь?
Мое второе всплытие на поверхность из омута глубокого сна не было мгновенным. Но, как только это произошло, мои глаза сверкнули в темноте так, что ей сразу все стало понятно. Я вновь был откинут лицом к стенке, как ненужная вещь, валяющаяся где попало.
Второе пробуждение молодожена оказалось тяжелейшим. Он долго отбрыкивался от Галиного рукоблудия на своем теле, и сразу не мог вспомнить вообще ничего из своей короткой биографии… Однако, после нескольких наводящих вопросов, с робкой надеждой бросив взгляд на свою супругу, он решительно произнес:
- Нет! Мы не согласны уступить место!…
Новый отказ нашего купе вызвал патологически неадекватную реакцию Гали. Казалось, она была на грани внутреннего психоэмоционального разлада... А мы окрепли надеждой на ее окончательный и безвозвратный уход.
Однако, эту ночь нам суждено было запомнить на всю жизнь. И мы ее запомнили, потому что из памяти невозможно и по сей день вычеркнуть момент третьего появления Гали в нашем купе. Это были те сладкие часы глубокой ночи, когда храп раздавался отовсюду и никому не мешал. На этот раз, начавшийся в Галиных мозгах сложнейший процесс отрезвления, привел ее к неожиданной мысли: «а не была ли она раньше в нашем купе»? Поэтому во время своего третьего явления она уже не кричала. Громким шепотом, тихо толкая меня в бок, она задала то же незатейливый вопрос:
- Слушай, кореш! Ты сам едешь?
Накопившееся раздражение от перенесенных за эту ночь насильственных пробуждений вылилось наружу без промедления. Казалось, мы все только и ждали того, что Галя третий раз придет к нам! Наша бурная реакция на ее появление представляла собой набор не очень вежливых слов в адрес настойчивой и предприимчивой Гали.
Ее огорчению не было конца, когда она поняла, что она «здесь, кажется, уже была»! Мы, не стесняясь в выражениях, дружно подтвердили ей ее догадку и она сказала, громко икнув:
- Намек поняла! Считайте, что меня здесь не было!!!
Мы не могли согласиться с тем, что «ее здесь не было»! Но нашей радости не было конца! Мы не могли поверить в окончание наших мук в эту Варфоломеевскую ночь, а общая борьба с высоко энергетичной Галей только сплотила нас.
Мое четвертое пробуждение за эту ночь было опять таким же неожиданным, но уже самостоятельным. Я проснулся от полной тишины. Поезд стоял. Слышно было только чье-то сладкое посапывание за стенкой в соседнем купе. Было темно и я решил дождаться, когда поезд тронется вновь. Встрепенувшись от короткого и тревожного забытья, в той же тишине, я, наконец, решил встать и, подняв шторку, посмотрел в окно. Поезд стоял на конечной станции в Москве. Платформа Курского вокзала уже давно была пуста!!!
Из купе проводников доносился протяжный колоритный храп Соловья-разбойника с тонким подсвистыванием. Этот храп принадлежал Гале и напомнил мне о всех ужасах прошедшей ночи.
Я не стал будить бедную Галю, отдавшую женскому празднику последние силы…
…Мы не стеснялись друг друга, когда одевались вчетвером в купе - одновременно!!! Лично мне пригодились навыки подъема по тревоге в армии. Перед тем, как выскочить из вагона, я успел разбудить пассажиров в трех ближайших купе.
Полузастегнутые и наизнанку одетые, мы едва успели выскочить на платформу, когда состав тронулся в сторону сортировки, быстро набирая ход и увозя с собой раскатисто храпящую проводницу Галю и ее несчастных пассажиров, так и не услышавших мое тревожное слово «Подъем!»