2007 год
Всем было хорошо известно, что колесо обозрения в нашем парке Горького называлось «чертовым», но никто (кроме Чертовой матери) не знал, почему его так называют. Но Чертова мама жила так далеко, что кого бы к ней ни посылали, чтобы расспросить, что да как, – никто добраться до нее не мог!
Одних посылали просто так (от «нефиг делать»). Другие «пропадали пропадом», потому что не знали туда дорогу.
Мама Черта носила копыта–шпильки и ходила на «цирлах». Она жила вместе с Чертовой бабушкой. Бабушку звали Едреня-Феня. Она всю жизнь «строила козни» «на авось» и «под заказ» и была популярной старушкой. Когда к ней кого-нибудь посылали, то так и говорили: «Иди ты к Едрени-Фени»!!! Чертова Мама работала уборщицей в приемном отделении Преисподни, где стояли котлы с кипящей смолой. Чтобы выслужиться перед Нечистой Силой, она лично подбрасывала дровишки в огонь и мило улыбалась прибывающим новичкам-грешникам…
Черт - хозяин колеса, жил в парке, за что вся его родня ему «чертовски» завидовала. Остальные черти весь день стояли у котлов с кипящей смолой, щелкали по лбам грешников и не давали им всплывать на поверхность.
Днем Черт превращался в какого-нибудь известного пьяницу, которого даже милиция не забирает. Он целыми днями чертыхался и ругал сам себя, чтобы никто не догадался, что он – то, как раз, и есть настоящий черт! Он уважал своих предков, поэтому ему нравилось посылать всех к своей маме или к бабушке. Обычно он валялся в кустах около «чертова колеса», а ночью катался на колесе, распугивая летучих мышей.
Черт дружил с местным сторожем дядей Васей, который боялся ладана также, как и Черт. Дядя Вася обычно напивался «до чертиков». В перерывах между запоями он расспрашивал Черта о последних новостях из Преисподни и смотрел ералаши про Бабу Ягу и Водяного. Все знали, что Водяной мог пропустить через себя любое количество любой жидкости, поэтому Водяного дядя Вася уважал больше всех. Он знал, как Водяного можно «взять за жабры» и чем заманить в свою компанию, потому что тот был «мягкотелый».
Прилетала в парк и Баба Яга в своей старой потрескавшейся ступе, изготовленной дятлом по чертежам Папы Карла. У Черта отношения с Бабой Ягой были «закадычными». Иногда он величал ее «старая чертовка», хотя она не была с ним в родстве. Избушку Бабушки Яги Черт называл «курятником». Зад избушки обзывал неприличным словом и при встречах пытался выяснить, куда Баба Яга прячет избушкин помёт. Дело в том, что намедни, сам же Черт «настучал» на Ягу, и на опушку леса нагрянула экологическая милиция. Пришлось бабушке разгрузиться на приличный штраф за разбросанный по опушке помет. Черт не верил рассказам Бабушки Яги о том, что та стрижет ногти и делает маникюр на курьих ножках.
На самом верху «чертова колеса» было не хуже, чем у Старика Хатабыча на ковре-самолете. Всегда свежий ветерок - не то, что на болоте у Водяного или в глухой чаще у Лешего! Поэтому многим «от лукавого» чертовски хотелось покататься на колесе ночью. В лунные ночи они лезли на колесо, называли это лазить «к черту на кулички» и говорили, что эта жизнь им «в кайф». Считалось, что тому, кто покатается на колесе, должно «чертовски» повезти. Бывали, правда, и огорчения.
Однажды Леший напился морской воды, которую Водяной выменял у лоха-дядьки Черномора за златую цепь. Златая цепь была «подставой», но воду к тому времени уже употребили. Леший залез на «чертово колесо» и его начало тошнить от морской воды и от того, что Вертопрах быстро вертел колесо… Леший сорвался и полетел вниз. У самой земли он застрял в кустах, под которыми валялся пьяный дядя Вася. За всю свою горькую жизнь дядя Вася ни разу так быстро не просыпался, как в этот раз. Испугавшись дяди Васиного вопля, Леший так и умчался в чащу с сучками и ветками в голове. Русалки, сидящие на ветвях, пригласили Лешего «на дно расслабиться», но тот отказался, сославшись на «срочный базар» в глухой чаще. С тех пор Леший появляется в парке только на празднование очередной годовщины Нечистой Силы и к колесу ближе, чем на 13 чертовых дюжин, не подходит. Боится!
Однажды, в один из таких праздников случилось «нежданно-негаданное». Без всякого приглашения в парк прилетел Змей Горыныч о семи головах. Его прибытие незапланированным рейсом наделало много шума. У Змея Горыныча, так же, как и у дяди Васи, были непростые отношения с Зеленым Змием. Зеленого Змия все знали как производителя «жужки-динашки». Змей Горыныч её ненавидел и уничтожал на корню, поэтому он всегда выдыхал либо огонь, либо просто скопившиеся газы.
С трудом выйдя из крутого пике, Змей Горыныч опустился на центральную аллею парка и громко икнул от сжиженного газа, которого он накануне нализался в старом болоте с Кощеем Бессмертным.
Крайняя голова с помощью крайней лапы достала припрятанную «четверть» денатурата и предложила двум ближайшим употребить ее «на троих». Две ближайшие головы хором икнули и тут же пустили слюни от предвкушения удовольствия, потому что денатурат был в дефиците и за ним стояли очереди. Не успели они приложиться к «четверти», как оставшиеся четыре головы, заметили «поляну» и гаркнули хором: «Эй вы, огнемёты небесные! Как пить – так троим, а тошнить будет всем вместе»? Междоусобица закончилась тем, что Змей Горыныч вынужден был срочно стартовать, но не рассчитал траекторию взлета и, зацепившись за «чертово колесо», уселся на его вершине.
Черт начал чертыхаться и трясти колесо, чтобы стряхнуть Змея, но тот после выпитой канистры 76 - го бензина, смешанного с динатуратом, взлететь уже не мог. Поэтому он начал уговаривать Черта: «Слушай, Чертушка, погоди, дай дух перевести! Да не тряси ты, черт тебя подери!!! Я ведь упаду! Дай мне спокойно отсидеться, а я тебе завтра пришлю канистру солярки. Она дает хороший огонь из пасти и много копоти»! Идея с соляркой Черту понравилась. Огонь и копоть ему были не нужны. В солярке он отмачивал рога, чтобы убрать ночной зуд в лунные ночи.
Все бы ничего, да колесо начало трещать под тяжестью Змея Горыныча. Помогла сама Нечистая Сила. Она дунула на него так, что тот слетел с колеса, как божья коровка со стебелька. Ложась на крыло, Змей Горыныч из приличия даже негромко пожужжал, прикинувшись пчелкой, и сразу же доложил, что первые две минуты полета прошли нормально. Потом он послал еще две Эс-Эм-Эски о своем самочувствии. Из них следовало, что денатурат разделили поровну и головы помирились. Последним сообщением он довел до сведения, что бутылку сдал в пункт приема стеклотары где-то в районе Чугуева.
С тех пор «чертово колесо» стало потрескивать на ходу и перешло в разряд аварийных. Об этом за рюмкой чая мне по секрету рассказал дядя Вася. Он сообщил, что о прилете Змея Горыныча каким-то образом узнал директор парка и запретил садиться на колесо всем видам летательных аппаратов. Исключение он сделал только для Бабы Яги, и то, при условии, если старушка будет прилетать на ступе облегченной конструкции, сделанной конкурентом папы Карло – стариком Джузеппе. Директор грозился переименовать «чертово колесо», если такое произойдет еще раз.
С тех пор ни я, ни мои знакомые на «чертовом колесе» больше не катаемся! … А вдруг и нас сдует? Нет!!! Теперь нас туда не заманишь!!!… Да и черт с ним!
***