Он был здоровый как бык. Никакая хворь не трогала его. Комары ли, осы или собаки обходили его стороной, словно он прокаженный. Он требовал с сотрудников полного повиновения. Ему должны были все кланяться в пояс и нести до кабинета портфель.
Он поднимал жуткий скандал, когда в обеденный перерыв его сотрудники садились есть. Брызжа слюной, он стучал кулаком по столу и грозился всех уволить. Заставив слесаря врезать на туалете замок, он запретил пользоваться им во время рабочего дня, отчего к вечеру туда стояла длинная очередь.
Он обожал подслушивать. Стоя возле дверей своей фирмы или на лестнице неподалеку от курилки, он прислушивался к разговорам. А потом следовала кара. Человек, который имел неосторожность высказать свое мнение, обвинялся в воровстве или в чем-либо другом, не менее позорном, и увольнялся по статье. А на его место принимался новый сотрудник, прошедший кастинг у директора, с задатками стукача. Все, что он слышал и видел, он сразу доносил своему шефу.
У сотрудников обострились болезни, расшатанные начальником. Он всегда был злым и всем недовольным. Даже когда улыбался, по лицу двигались желваки, а в глазах читалось смертоубийство. Кто бы перед ним не был: стар или млад, он обрушивал на него свой гнев, грозя расправой.
Все сильнее его ненавидели, желая лишь одного: чтобы его сняли и поставили нового шефа, который бы воскресил дух заведения и спас сотрудников от гибели.
- Нельзя болеть! – кричал он. – Всех уволю!!!
Чувствуя безнаказанность, он позволял себе обвинять людей в том, чего сделал сам. Например, передали ему месячный отсчет, а он его терял. И сразу разгром, скандал! Как же, все воры…. И следовало общее понижение зарплаты, и новые увольнения.
А потом его укусила пчела…