Китаизация – оборотная сторона европеизации. Европеизацию можно осуществлять вплоть до бесконечности (евроассоциация, зона свободной торговли, зона евро и т.д.), но, по большому счёту, итог всё равно будет безрезультатный. Ибо для европейца любые народы, претендующие на «членство», будут по-прежнему оставаться варварами. Для того же, чтобы глубже продвинуть европеизацию, придётся больше отдавать, чем что-то получать (тем более, существенное). Европеизация сродни бездонной яме, которая старается вобрать в себя всё лучшее из сопредельных регионов.
Китаизация, в отличие от европеизации, имеет вполне конкретные и естественные человеческие пределы. Китаизация не абстрактна, она вполне реальна. Если европеизация сосредоточена в некоей «ценностной» плоскости, то китаизация выражается во всё большем увеличении китайского присутствия. И чем дальше страна проходит в направлении евроинтеграции, тем больше в ней создаётся предпосылок для китаизации. (Хотя и не факт: Пекину под китаизацию ещё нужно получить мандат у Вашингтона-Лондона).
Европеизация является одной из региональных «альтернатив» глобализации. Китаизация, в свою очередь, это альтер-глобализация. Формально против глобализации активнее всех выступают «антиглобалисты». Но китаизация – это не антиглобализм, это реверсная сторона глобализации.
Американская глобализация захлебнулась ещё при позднем Буше. Сейчас же о глобализации старается не вспоминать даже Б.Клинтон, при котором глобалисты в наибольшей степени торжествовали. И вообще: по мере ослабевания Америки, глобализация постепенно начинает давать обратный тренд в сторону глобальной китаизации. Времена, как видим, стремительно меняются. Так, изначально главными апологетами свободного либерального рынка были США, но, по мере роста Китая и его усиливающегося давления на американскую экономику – Вашингтон и Европа теперь гораздо чаще прибегают к применению защитных мер. Как следствие, США становятся оплотом жёсткого государственного протекционизма, а Китай, заняв лидирующие позиции по экспорту, стал главным противником протекционистских мер.
Внешне Китай и США выглядят как основные противоборствующие силы. Но фактически Пекин и Вашингтон в своём «конструктивном сотрудничестве» слились воедино, подобно «инь\янь». Нужно просто понимать природную сущность Китая. Пекин никогда и ни с кем не будет конфликтовать, он всегда постарается подстроить свои интересы под интересы визави, найти кем бы они ни были: США, Европа, Россия и т.д.
Китай, при любых раскладах, будет оставаться самим собой, тщательно оберегать свою «самость» и искать свою нишу в существующих раскладах. Китай всегда старается встроиться, приспособиться к чужой системе и, оставаясь самим собой, подтачивать чужеродное «тело», обволакивая его своим культурным влиянием. Именно это и произошло применительно к США.
Америка всё ещё уверенно сохраняет свою гегемонию над Китаем во многих сферах. Но китайский дракон цепко ухватился за американскую «сверхдержаву» и медленно, плавно, но достаточно надёжно пытается высасывать из неё все живые «соки». Так, ещё в 2009 году Збигнев Бжезинский на заре президентства Обамы предложил Китаю поделить мир надвоих и создать G2. Правда, уже через полгода «большая двойка» так и осталась американской «светлой мечтой». Китай на формирование G-2 так и не пошёл. Да оно ему и не нужно. Америка и без того к тому времени находилась у Китая на надёжном поводке. Т.е., по сути, Chimerica сформировалась по факту. И, по мере того, как проамериканская глобализация стала давать всё больше сбоев, активно стала наращивать позиции китайская глобализация, т.е. китаизация.
Сейчас «конструктивное сотрудничество» Китая и США, несмотря на внешний тон противостояния, по-прежнему интенсивно продолжается. Американцы преследуют главный интерес – сделать бизнес при минимальных издержках. Китайская дешёвая рабочая сила наилучшим способом подпадает под эти критерии. Сейчас, правда, китайская рабочая сила растёт в цене. Но зато слабнет Америка, рушатся многие рынки и создаются предпосылки для наводнения их не менее растущей дешёвой китайской рабочей силой, высвобождаемой в результате трансформации экономики КНР. Америка не видит ничего, кроме своих капиталов. Для неё важнее всего приток капиталов, а на людей бизнесмены мало обращают внимания. Основа американского влияния – бизнес, деньги; основа китайского влияния – это люди (китайцы).
Либерализация, прозрачные границы и ломка протекционизма ломает чужие рынки, оставляя после себя пепелища. Как следствие, на пепелище просто не остаётся людей и сей «дефицит» сразу же предлагает заполнить Китай. Китайцы, со своей стороны, соответствуют всем требованиям дешёвой и низкоквалифицированной рабочей силы. Что выгодно их отличает перед местными жителями в глазах американцев и либералами.
Итак, Китай в своей двусторонней игре с Америкой, бросая кости, старается выторговать себе Тайвань и весь Азиатско-Тихоокеанский регион. Бросая кости в игре с Европой, Китай старается выторговать себе контроль за т.н. «Новой Европой».
Американцы – стремятся удержать свои рынки и обеспечить оптимизацию оплаты труда за счёт дешевизны рабочей силы; китайцы, в свою очередь, сразу же услужливо предлагают американцам свою дешёвую рабочую силу для заполнения развивающихся рынков.
Кстати, в этой связи не удивителен интерес Китая к Европе, существенно повысившийся в последнее время. Так, Китай усиленно стал скупать европейские долговые обязательства многих стран «зоны евро». Греция, Португалия, Испания, Франция, Германия, Британия – высокопоставленные китайские чиновники зачастили по этим направлениям. Некоторые эксперты ожидали, что такой интерес Китая к Европе приведёт к росту евро и, соответственно, обрушению доллара. Однако, Китаю обрушение доллара не выгодно. В гораздо большей степени Китаю, кстати, выгодно обрушение «зоны евро».
Скупка европейских долгов вовсе не решает проблем Евросоюза, она только консервирует их на некоторое время. Китай эти проблемы не решает, он только долги и скупает и помогает ещё немного простоять мёртвеющему телу. Но, по сути, никаких принципиальных сдвигов в евроэкономиках так и не произошло. Разве что, момент краха оказался несколько перенесенным во времени. Китайская выгода во всех этих раскладах вполне конкретна: ослабление европейцев сделает их более сговорчивыми. И, прежде всего, сговорчивыми для либерализации миграционной политики. Ну а ближайшими кандидатами на крах, в свою очередь, являются страны «Новой Европы». Китайцы, кстати, такие «перспективы» тоже видят хорошо и потому так зачастили в Лондон, чтоб получить заветный мандат на участие в новом переделе Европы. Наибольшие риски нависли над Венгрией, где экономическая ситуация сейчас наиболее плачевная. Кстати, в этой стране уже наметился рост китайского туризма: китайцы пока только присматриваются, они ещё не пришли по серьёзному в Венгрию.
В силу всего вышеизложенного вполне понятен консенсус, сформировавшийся сейчас у Китая и Европы в отношении Украины. Европа – стремится максимально выжать из Украины всевозможные ресурсы и, прежде всего, отстраивая олигархические капиталы под себя. Европе одинаково чуждо: и украинское, и русское. В обстановке внутренней грызни между украинцами и русскими Европа чувствует себя наиболее устойчиво. Это можно видеть, например, по ситуации в гуманитарной сфере: в условиях того, как українська мова и русский язык никак не могут поделить статусы, в общество уже вброшена идея об английском языке как третьем государственном. Для европейцев – это наиболее выгодный компромисс и, естественно, от этого не исчезнет искусственно нагнетаемая драчка между украинцами и русскими. Ключевой европейский интерес – удерживать Украину в поле своего притяжения и не допускать любых кооперационных смычек на Евразийском пространстве.
Китай, тем временем, наблюдает за тем, кто возьмёт верх в этой схватке.
Если победит Россия – китайцы будут первыми, кто засвидетельствует свою дружескую приверженность.
Если победит Европа – китайцы первыми прибегут к ней и предложат свои услуги для своей дешёвой силы, высвобождающейся сейчас на китайских предприятиях как результат нынешних реформ.
Если Украина будет продолжать сохранять конфликтный потенциал, разлагающий общество изнутри и чем дольше будет сохраняться евроинтеграционный курс – Китаю это тоже выгодно, т.к. Киев от этого становится только слабее и, соответственно, более сговорчивым перед тем же Китаем.
Что касается рисков китаизации России, она ещё не началась – соответствующий мандат Пекином пока что не получен. За исключением нелегальной миграции и бандитизма китайских триад, вытесняемых с территории Китая. За право китаизировать Россию Китай «бросает кости» в игре не с Европой, а, прежде всего, Вашингтоном.
Для того, чтобы эффективнее противостоять всем этим схемам (либерализации, китаизации, глобализации) Украине и России нужна, прежде всего, консолидация, чтоб заложить основы для своего собственного экономического чуда. Это позволило б создать плацдарм для формирования нового центра в Восточной Европе.
Таким образом, подводя итог, констатируем схему:
либерализация ослабляет экономику, европеизация – ослабляет национальное, китаизация как завершающий этап всего этого, т.е. приход китайцев на обрушенное экономическое пространство, испытывающее существенные демографические проблемы.
К чему всё это приводит на практике можно сейчас хорошо увидеть на «примере» Африки, где на полностью обрушенном экономическом пространстве китайское влияние наиболее велико.
В этой связи Китай и США сродни родным братьям, они в своей экономической политике действуют одними и теми же методами. США идут в авангарде либерализма, Китай приходит туда, где либералы уже основательно потоптались.
Прим.: ни в Европу, ни на Украину Китай ещё не пришёл и не факт, что придёт. Есть предпосылки к тому, что китайское чудо прочно увязнет в своём азиатском регионе в грандиозной схватке, где главными участниками будут Япония, Россия, США и другие.