Декабрь 1988 г.
ТВОРЦЫ и СОБИРАТЕЛИ КУЛЬТУРЫ
Часть 2
«Теперь надо сказать еще об одной страсти Марии Клавдиевны Тенишевой, еще об одной стороне ее деятельности, причем о такой стороне, что если бы она не сделала ничего другого, то одно это оставило бы по ней добрую память, а имя ее осталось бы в истории русской культуры как одно из славных имен.
Речь идет о собрании русской старины. … Она насобирала большую ценную коллекцию акварелей, которую подарила потом Русскому музею.
Профессор Сизов порекомендовал княгине большого и тонкого знатока старины Ивана Федоровича Барщевского, жившего тогда в Ярославле. Она сама немедленно едет в Ярославль и приглашает Барщевского к себе на службу. С этого дня и до смерти судьба Ивана Федоровича связана с музеем «Русская старина».
Как доверенное лицо княгини он ездил по русским городам и весям и покупал все, что считал нужным. Когда же антиквары сами приносили в Талашкино предметы старины, то Мария Клавдиевна ничего не брала, не посоветовавшись с Иваном Федоровичем.
Как известно, насобирали они до 8 тысяч названий уникальных старинных предметов. Коллекция Тенишевой оценивалась в несколько миллионов, тех еще (до первой мировой войны) русских рублей.
Сначала свое собрание Мария Клавдиевна держала у себя в Талашкино в специальном помещении. Называлось это помещение «Скрыня». Потом в Смоленске был построен по проекту Мамотина (при участии В.М.Васнецова и самой Тенишевой) красивый двухэтажный дом. В нем и разместился музей княгини Тенишевой под названием «Русская старина».
Привратности судьбы у музея «Русская старина» были такие.
Он открылся в 1905 году. В это время, как известно, разразилась революционная ситуация. Опасаясь за свои ценности, княгиня увезла их в Париж, где они с большим успехом демонстрировались ни много, ни мало – в Лувре. Конечно, французы не хотели бы выпустить из рук такое сокровище и предлагали княгине за ее собрание огромные деньги. Однако в 1908 году она все до мелочей опять привезла в Смоленск и разместила все в прежнем здании.
В 1911 году свой музей вместе с домом она принесла в дар городу Смоленску и завещала: «Мне хотелось бы, чтобы мой музей навсегда остался в городе Смоленске и, чтобы ни одна вещь из него не была передана в другой музей».
Потом у музея был очень тяжелый период. Как известно, Мария Клавдиевна часто и много жила в Париже. Там ее застал Октябрь 1917 года. Слухи до Парижа доходили самые противоречивые, потом нахлынула волна эмиграции. Княгиня Тенишева возвратиться в Россию поостереглась.
И снова о вандализме!
Известно, что за период времени 1918 – 20 –е и последующие годы погибло много памятников старины… Та же участь постигла и музей Тенишевой.
«Весь подвальный этаж музея был затоплен… Вода стояла в подвале выше человеческого роста в течение четырех лет.
И все же самой большой угрозой музею «Русская старина» оказались не вода и не холод. Дело в том, что организация под названием «Рубмузей» начала всевозможные перестройки и перегруппировки экспонатов. Скажем, этнографию к этнографии, археологию к археологии, живопись к живописи.
Стали образовываться то историко-этнографический музей, то историко-археологический. Они стали передавать друг другу экспонаты фондов.
Как можно догадаться из всего вышесказанного, музей Тенишевой «Русская старина» прекратил свое существование.
Но экспонаты все же немного сохранены. «700 экспонатов из Тенишевского музея (из 8 тысяч) экспонируются на выставке «Русский быт» на Соборной горе в Смоленске. Кое-что выставлено в «Теремке», остальное – предполагается в разных фондах. В здании, построенной Марией Клавдиевной для своего музея «Русская старина» располагается областная картинная галерея.»
« Мы посмотрели на разные стороны талашкинской деятельности Марии Клавдиевны Тенишевой: сельскохозяйственная школа, мастерские, строительство, балалаечный оркестр и театр, храм, музей «Русская старина.
Мы не коснулись еще ее археологических раскопок в Смоленской области, ее участия в создании журнала «Мир искусства», музыкальной жизни в Талашкино, кроме того, не коснулись значения этого места как очага русской культуры, манящего на свой свет и свое тепло все лучшее, что тогда было.
Напомним один только перечень имен людей, побывавших в Талашкино, находивших там неизменный привет, творческую атмосферу, а то и материальную поддержку.
И.Е.Репин, М.А. Врубель, Александр и Альберт Бенуа, Н.К.Рерих, К.А. Коровин, С.В. Мамотин, И.Я. Билибин, И.Ф. Стравинский, Ф.И. Шаляпин,
В.М. Васнецов, М.В. Нестеров, В.А. Серов, А.Я. Головин, С.К. Маковский,
С.П. Дягилев, профессора А.В. Прахов, В.И. Сизов, музыканты Б. Яновский, Ф. Комиссаржевский, В. Андреев, С. Колосов, журналисты, общественные деятели…
Мы знаем, какую роль может играть в культурной жизни общества просто салон, где собираются время от времени передовые и просвещенные люди, общаются между собой, объединяются, насыщаются общими идеями. Но здесь был не салон, куда приходят на вечер и к утру разъезжаются, сюда приезжали не только говорить, но и работать, с о з и д а т ь».
Этими извлечениями из очерка Владимира Солоухина можно было бы и закончить рассказ о русской княгине М.К. Тенишевой. Хочется добавить, как назвал Тенишеву сам Солоухин: « Большой человек – настоящая Марфа Посадница».
Пусть читатель извинит меня за эти обширные извлечения, но говорить от своего имени об этой женщине я не имею права, я о ней не слышала никогда до прочтения очерка Солоухина, как и, наверное, многие другие.
Владимир Солоухин провел огромный исследовательский труд о жизни этой Марфы Посадницы, сообщил нам, а я, ссылаясь на него для точной убедительности, передаю дальше.
Хочется также отметить и тот факт, как у нас относятся к публицистической литературе. Ее читает намного меньший круг читателей, чем художественную литературу. Вот вышедший номер «Роман-газета» Владимир Солоухин под заглавием: «Продолжение времени». Этот журнал долго висел в киоске и его никто не покупал. Я, имея свою приверженность к самому писателю Владимиру Солоухину, заглянула в журнал, там оказались очерки, и я с охотой его купила. Но я видела, как многие, едва глянув, закрывали этот журнал, возвращая киоскеру и разочаровавшись, что в нем нет романа, а какие-то там очерки. А напрасно…
Как много интересного можно узнать из публицистических статей наших писателей. Вы читали целые книги очерков Бондарева, Нагибина, Старшинова, Леонова? Прочтите, у вас откроются глаза на самые духовные ценности нашей жизни и, может, пробудят и у вас творческие качества, я не говорю уже о самой эстетической пище, какую принесут вам эти книги.
На минутку вернемся снова к Владимиру Солоухину, чтобы удостовериться, насколько пагубной, порой бывает наша невнимательность и халатность к книгам. Солоухин сообщает нам такую его «ошибочную промашку».
« Во время поездок в Париж, в магазине, где продаются книги на русском языке, подержал в руках и повертел книгу Тенишевой. И помнится кто-то из стоявших тогда рядом со мной, настоятельно советовал взять эту книгу. «Редчайшая, - говорили мне, - первый и последний раз в руках держите». А я не взял… Даже и названия не запомнил. Но так как вышла всего одна книга Марии Клавдиевны Тенишевой, то это, несомненно была она, та самая, за которой теперь пришлось охотиться по всех крупнейших библиотеках Москвы, и все напрасно. Узнал, правда, данные этой книги. Имя автора обозначено так: «Княгиня М.К.Тенишева». Название: «Впечатление моей жизни». Издание Русского Историко-генеалогического общества во Франции. Париж. 1933 г. 505 страниц».
«Легко давалась мне эта книга в руки, - сожалеет Солоухин, - но выпустил я ее из рук, сам поставил на полку. Теперь же, чтобы прочитать ее, пришлось специально ехать в Смоленск и там, сидя в областной библиотеке, в течение многих часов и дней разбирать полуслепой текст фотокопии. Другой возможности прочитать эту книгу не оказалось. Ладно бы, только прочитать, но и переписывать для будущего очерка многие страницы.
Небольшое предисловьице этой книги, заканчивается таким абзацом:
«выпуская в свет записки кн. М.К.Тенишевой, Р.И.-Г. Общество во Франции
считает, что, выполнив свой долг перед памятью покойной княгини, оно сохранило для истории русской культуры образ этой русской женщины большого ума, выдающегося таланта и широкого сердца».
Отметим: Франция сохранила для русской культуры! А мы что же?