1
На полу лежала виноградинка, ещё не перееханная колесами стула.
- Переехать?
Кривая ухмылка, имитирующая улыбку, искривила лицо. "Виноградинка..круглая, зеленая, вкусная, совсем недавно желанная лежит грязная, с прилипшими ворсинками и прочим мусором, вызывающая нежелание брать её в руки."
Зеленые круги расходятся вокруг неё по фиолетовому паркету..
"Если её переехать, она последний раз брызнет и оставит на полу липкий сладкий след, на который налипнет пыль, пробивающаяся сквозь щели окна, и след станет грязным неприятным напоминанием о том, что нужно помыть пол..."
- Так переезжать или нет?
Я подняла глаза и увидела Шляпника, который крутился на моём стуле. Он всерьёз ждал от меня ответа, глядя на виноградину на полу.
- У меня бред?,- спросила я.
- Ну, почему, как я - так сразу бред? Можно подумать, я - единственная бредовая личность, встреченная тобой в жизни?
- Хм-ммм...Да, ты прав...Извини, я не хотела тебя обидеть.
Ты чертовски похож на Джонни Деппа.
- Это он похож на меня...Будешь хамить - я уйду, и будешь тут сидеть со своим мусором и виноградом сама.
- Нет-нет , ты значительно лучше винограда,- рассмеялась я.- А ты не мог бы принести мне чаю?
- Чаю??? Чая или чаю? тьфу, зачем тебе эта гадость? Я дам тебе Это!
В его руках появилась дымящаяся чашка со странным резким запахом:
- Пей!
- А...? Хотя, если я с тобой разговариваю, почему не выпить? - я рассмеялась и отхлебнула дымящийся напиток, который на вкус оказался чем-то средним между грейпфрутовым вареньем и ликером "Бейлиз", и который неожиданно мягко проскользнул в горло, не обжигая его.
Время остановилось. События замерли и превратились в картонные картинки, которые можно переставлять, менять местами и переворачивать тыльной стороной, что придавало им сходство с картами...
2
- Поиграем? - спросил Шляпник, лицо которого стало подозрительно смахивать на кошачью морду.
- На что? - совершенно нагло, уже ничему не удивляясь и ничего не опасаясь, спросила я.
Он приподнял одну бровь и наклонился ко мне, отчего два его глаза с вертикальными зрачками слились в один. Зрачок расширился, превращаясь в воронку, в которой замелькали, вращаясь и уносясь в точку карты, чашка, шляпа и зеленые градины помятого винограда...
Мои руки начали меняться местами с ногами, глаза полетели отдельно, догоняя уши, летящие наперегонки друг с другом. Тело потеряло четко очерченную форму, стало волнообразным, перетекающим во все, с чем сталкивалось по дороге на несколько секунд, и возвращающимся в другое состояние, отличное от исходного.
На мгновение я почувствовала, что я ничего не чувствую, потому что я чувствую сразу ВСЁ.
Я сплю...Я сплю...
- нееет... спать это иначе....Ха-Ха-Ха....- дикий хохот разорвал тишину, стряхнул мои запчасти на кучу, которая взвилась маленьким смерчем, образовывая ту форму, которую я привыкла наблюдать в зеркале. Все вроде было на месте: уши, руки, глаза...но что-то было не так....Чего-то явно не доставало...
Моё лицо, вернее его выражение.. Его не было...Моё лицо ничего не выражало...
- Меня больше нет? - спросила я.
- Ну почему же,...теперь ты настоящая,- улыбнулся Кот в шляпе,
- А хочешь сыграем на твою радость? Все честно, выиграешь, сможешь одевать её на себя, как манишку.
Над моей головой просвистела белая салфетка, уютно устроившаяся на шее Кота, став манишкой с изображением улыбающегося смайла, показывающего мне зубы.
- В конце концов, ты ничего не теряешь. Все,что ты можешь проиграть, тебе и так уже не принадлежит....
3
Голова Кота меняла свое изображение, как в плохом советском телевизоре, меняясь местами то с футбольным мячом, расписанным автографами, то с круглым аквариумом, в котором в голубой прозрачной воде плавала одна золотая рыбка . Я зажмурилась и почувствовала в руках что-то круглое и достаточно мягкое, не раскрывая глаз, я подкинула это в воздух и «пыром» ударила по воображаемому мячу. Послышался звон битого стекла и сдержанное чавканье. Я открыла глаза и увидела кота, у которого по шёрстке стекали струйки воды, огибая осколки, бывшие только что аквариумом, заменявшим ему голову. Золотая рыбка лежала на головке сыра и жевала водоросль, застрявшую у неё во рту.
- Ну что ж ...на три мы не договаривались, а радость, так и быть, твоя, -
рыбка соскользнула с желтого сырного круга , встала на хвост и, не вынимая водоросль изо рта, поковыляла восвояси. Сыр тут же превратился в белую салфетку с надписью "твоя радость".
- Ну что же ты, одевай, пока я не передумал,- сказал Шляпник, похожий на Джонни Деппа.
- А что? Мой выигрыш не является моей собственностью?
- Я устал ...Завтра будет интереснее))) Твоя радость будет тебе мешать...А ты молодец, быстро сообразила... С тобой интересно играть, - улыбнулся Шляпник и растаял в воздухе.
Я подняла салфетку и сунула её в карман. Солнце светило ярко, оставляя теплые пятна на руках и ногах, дома улыбались мне, даже куча сваленного хлама в подворотне радовала глаз...радовала...
Как все-таки приятно, когда радостно.
Я почувствовала усталость и, улыбаясь, свернулась клубочком на старом парусе, брошенном в закоулке двора. Качаясь на волнах, я подумала перед тем, как забыться: "Жизнь радует, как волны "...
4
Проснулась я в скорлупе грецкого ореха, выстланного огромными лепестками пармской фиалки. На мне было коротенькое платьице тончайшего шёлка сиреневого оттенка морского заката. Как-то непривычно саднила спина в районе лопаток. Мир разделился на тысячи сегментов, в каждом из которых был виден целиком. Ароматов было такое множество и такой силы, что мне казалось они прошивают меня насквозь, сливаясь друг с другом и тут же разъединяясь, образуя совершенно новые комбинации. Все вызывало улыбку: небо, травинки, птичий щебет...эта улыбка находилась внутри и светилась полупрозрачным светом яркого голубого оттенка.
Чьи-то руки с силой оторвали меня от земли и бросили в воздух. Воздух завертелся струями, переплетающимися в спирали, которые подхватили меня и закружили, сворачивая в закрученные лепестки нераскрывшегося цветка. Проникая внутрь, воздух становился теплым и цветным.
Вдруг все остановилось. Пустота и тишина заполнили собой мир. Стремительно приближалась земля. Я увидела камни, с которыми должна была встретиться через несколько секунд. "Я слишком тяжела, что бы летать", - подумала я и плюхнулась в мягкую пахнущую мятой ладонь.
- Честно говоря, я думала, что я несколько больших размеров,- сказала я садясь и поправляя, задравшееся платье.
Шляпник, саркастично улыбнулся и, поднося меня к своему носу, прошептал:
- Люди так часто раздувают одно и преуменьшают другое, что истинные свои размеры не помнят даже сами размеры. Ты упала не потому, что была тяжёлой, а потому что боишься летать. Давай сыграем на твой страх? Только играть будем в поддавки. Если ты выиграешь, твой страх останется у меня...
- В поддавки? А как это?
- Ты будешь отдавать мне свои воспоминания, но не вспоминая их, если я угадаю, что ты вспомнила, воспоминание остается тебе, если нет, я забираю его. Выигрывает тот, у кого воспоминаний будет меньше.
- А что буду угадывать я?
- А ты будешь угадывать, угадал ли я?
- Хорошо...Вот первое: запах муската, теплый воск на руке, много-много света. Ты не угадал...
- Первое причастие.
- А вот и нет, а вот и нет. Первый день рождения.
...
Мы играли так уже давно. Воспоминания становились все тяжелее. Корзинки, в которые мы кидали по яблоку за каждое выигранное очко, были почти равны:
- Давай последнее, сказал Шляпник, глядя мне в глаза.
- Пепел розы, камни, дрожь...
Его глаза затуманились, он опустил их и отвернулся:
- Я НЕ УГАДАЛ...Ты выиграла, - его голос дрогнул.
На моей спине лопнула кожа, и расправляя два тонких бархатных крыла, я почувствовала то, что чувствует победитель, потерявший в бою всю свою армию...
5
Когда луч коснулся пыльцы на её крыльях, радужные блики упали на фарфоровую чашку, кружевную белоснежную салфетку и даже на серебряную ложечку с витиеватым вензелем на ручке. Воздух дрожал, создавая впечатление отражения воды в испорченной амальгаме старого венецианского зеркала. Она взмахнула крыльями и, рисуя восьмерку, разрезала воздух, впиваясь в него всем своим естеством.
Бесконечность, бесконечность, бесконечность...
Воздух пьянил, она закрыла глаза и закружилась, вспоминая "вальс цветов", запах пряных трав и его руки...
Сладко разливалась по телу радость, восторг единения с целым миром, который она чувствовала в себе, нельзя было сравнить ни с чем до селе испытанным ею, даже осознание того, что через несколько часов все закончится, не омрачало её недолгого, но такого долгожданного счастья...
Он сидел за столом и, не отрываясь, следил за порхающим разноцветным чудом - его творением...Он подарил ей счастье, он был её творцом, её создателем...Он лишил её страха, научил радоваться и любить...
..Песок, просачиваясь сквозь узкое горлышко клепсидры, строил свой замок, подчиняясь течению времени, ожидая, что чья-то властная рука перевернет его мироздание, и новое течение, новый бег подчинит его новому ритму знакомого стремления не останавливаться.
Он помедлил, последний раз посмотрел на неё и перевернул часы.
"Боги не имеют права на жалость...", подумал он, зажмуриваясь в надежде прогнать наваждение, но перед глазами все порхала и порхала, завершая свой смертельный танец, его бабочка, вычерчивая крыльями знак бесконечность...