Юрий Овтин
МАРОККАНСКИЙ СЧЕТ
Рассказ
За границей Володька Медведь еще не бывал и очень обрадовался, когда ему, наладчику-передовику электроцеха, дали бесплатную туристическую путевку в Марокко, сказочную экзотическую страну, ассоциировавшуюся у него с Али-Бабой, травой сим-сим и сорока разбойниками.
Директор завода, вручая заветную путевку, напутствовал Володьку:
– Отдыхайте, товарищ Медведь, как говорится на всю катушку, ни о чем не беспокойтесь, завод по перечислению оплачивает все ваши заслуженные ударным трудом удовольствия...
Родной дядька Володьки, капитан-наставник пароходства, имевший о северо-африканской стране Марокко несколько иные представления, чем его племянник, снабдил Володьку координатами своего друга, Георгия Ивановича, служившего торгпредом в Касабланке.
...Две недели в Марокко – древней стране Мавритании у отрогов Атласских гор – пролетели как короткий причудливый сон, прокрутились как цветные стеклышки в калейдоскопе.
Уже только под конец поездки Володька вспомнил о дядькином приятеле и, отказавшись от очередной экскурсии, разыскал, наконец, особняк торгового представительства.
Окруженный пальмами и сизалевыми агавами, особняк торгпредства уютно примостился в одной из старинных улочек, спускающейся к порту. Эти камни помнили еще, должно быть, позвякивание золотых каперских дублонов, сыпавшихся из дырявых карманов прославленных джентльменов морской удачи сэра Френсиса Дрейка и Генри Моргана...
Дядькин приятель Георгий Иванович встретил Володьку почти по-родственному и сам прокатил его в шикарной торгпредовской «тойоте» по жарким улицам Касабланки – старый город «медина», семидесятивосьмиметровое конторское здание «Либертэ», грандиозная церковь Секре-Кер с витражами.
Обедать поехали в морской ресторан на атлантической набережной.
Георгий Иванович заказал омара, французский коньяк и, поскольку сам он был за рулем и пить не мог, Володька один уговорил бутылку «Мартеля», с удовольствием слопал омара, и, взбодренный свежим океанским воздухом, почувствовал необыкновенный прилив сил.
Георгий Иванович отлучился, чтобы купить подарки для дяди Яши и тети Сони в Одессу, а Володьку оставил на час в океанариуме, где тот мог бы полюбоваться на зубастых акул или электрических скатов, но после омара Володьку на рыбные блюда уже не тянуло, а электричеством он был сыт по горло и на заводе...
Он вышел из океанариума и осмотрелся. Взгляд его остановился на большом здании колониальной архитектуры, у которого крутились длинноногие молодые красотки...
Надо сказать, что марокканки, которых он, как человек, прежде за границу не выезжавший, видел впервые, произвели на Володьку ошеломляющее впечатление. Гибкие брюнетки с шоколадной кожей, голубовато-зелеными глазами – чудесный коктейль арабской, испанской, еврейской, французской крови – сводили с ума непривычного до такого многообразия наладчика электроцеха.
Сам же Володька Медведь статью своей наружности абсолютно соответствовал образу фамилии – высокий, плечистый, массивный, хотя и несколько неуклюжий – он заметно выделялся на фоне щуплых марокканцев.
Подойдя поближе к заинтересовавшему его зданию с девочками, Володька понял, что стоит у публичного дома.
Нравственных сомнений не возникало – жена, кладовщица Верка – все это было очень далеко, за шесть тысяч километров, в другом мире. Такого шанса в его жизни может никогда больше не случиться. (Кто тогда знал, что не пройдет и десяти лет, как вся страна превратиться в огромный сплошной бардак!). И Володька, не колеблясь, вошел в распахнувшиеся перед ним двери...
...Георгий Иванович, отягченный свертками в яркой упаковочной бумаге, вернулся, как и было условленно, через час. Володьки в океанариуме не оказалось.
Георгий Иванович медленно прошел по улице, соображая, куда бы тот мог подеться. И вышел к большому зданию колониального стиля...
У скучавших в холле представительниц древнейшей профессии Георгий Иванович поинтересовался, не заходил ли сюда случайно высокий молодой иностранец, похожий на некое очень крупное животное северных широт.
– Русский?
– Русский, русский! – обрадовался Георгий Иванович.
Хозяйка заведения, найдя в нем благодарного слушателя, пожаловалась: молодой русский господин взял самую красивую девушку, Аннет, но она через несколько минут вернулась в слезах, заявив, что так, как он хочет, она не может.
– Не может? Чего это такого Аннет не может? – удивился Григорий Иванович.
– Тогда послали к господину самую опытную девушку, Мэри, но и она тут же возвратилась, возмущенная, и сказала, что хотя и обслуживала мужчин самых разных национальностей, включая китайцев, того, что хочет этот русский, делать не станет.
Григорий Иванович только и воскликнул:
– И Мэри тоже?
И вот сейчас хозяйка отправила к этому русскому Мишель – у нее брат несколько лет работал с русскими на строительстве газопровода, и от него ей было известно несколько русских слов...
Георгии Иванович не знал, что и думать. Он бы не удивился, если б его подопечный устроил в заведении, скажем, мордобой или выпил весь наличный алкоголь в буфете, или отмочил что-нибудь еще из разряда наших традиционных национальных забав, но предположить в соотечественнике изощренность, какую не смогли удовлетворить эти многоопытные, искушенные в искусстве свободно конвертируемой любви дивы...
Из задумчивой растерянности его вывели радостные возгласы проституток, – по лестнице спускался улыбающийся Володька, рядом с ним весело порхала маленькая Мишель.
– У меня впервые был настоящий русский мужчина, – щебетала она, – большой белый медведь, сильный как бык...
– Однако, простите, – засуетился, словно чем-то уязвленный торгпред, – чего же этот извращенец, этот сексуальный монстр, добивался? Каким способом, так сказать...
– Он захотел, чтобы я обслужила его по перечислению, – торжественно сообщила Мишель.
– И я согласилась. Одесская фирма, на которую он работает, все оплатит...
1980 г.