Коза, коза бя, где ты была?

НАТ. БЕРЕГ  РЕКИ. ДЕНЬ

Течёт река. По берегу бродит коза. Травы мало. Коза пощипывает траву. Переходит с места на место. Поднимает глаза. Коза стоит в окружении девушек.

ДЕВУШКА В ПЛАТОЧКЕ
Коза, коза бя, где ты была?

Коза задумчиво смотрит. Отвечает человеческим голосом.

КОЗА
Коней стерег¬ла.

ДЕВУШКА С КОСОЙ
А где кони?

КОЗА
Они в лес ушли

ДЕВУШКА В ПЛАТОЧКЕ
Где коза лес нашла? Козя,бя.  У нас здесь  только красуется усадьба Петра Авдеевича Мюнабы-Полевелова.

КОЗА
Бя?

НАТ. РАСПОЛОЖЕНИЕ  УЛАНСКОГО ПОЛКА. ДЕНЬ

На лошади несётся штаб-ротмистр Петр Авдеевич. Рубит шашкой лозу. Лоза изворачивается и бьёт по лицу штаб-ротмистра. Лоза оборачивается всадником.

ВСАДНИК
Господин штаб-ротмистр! А знаете ли? Ведь батюшка-то ваш умер! Вообразите себе.

Петр Авдеевич вонзает шпоры в бок коня.
Конь ржёт.

ПЁТР АВДЕЕВИЧ
Бяяяяяяяяяяяяяяяяя!!!!!!!!!!

НАТ. БЕРЕГ  РЕКИ. ДЕНЬ

Коза становится  на задние  лапы.

КОЗА
Бяяяяяяяяяяяяяяя

ДЕВУШКА С КОСОЙ
Успокойся, бя. А ГДЕ ТОТ ЛЕС?

КОЗА
Черви выточили. Бя.

НАТ. ДОРОГА В СЕЛО. ДЕНЬ.

Черви ползут через дорогу. Поднимаются на пригорок.
По дороге едет перекладная почтовая телега. В ней едут Петр Авдеевич и камердинер его, желтовласый детина лет тридцати. Петр Авдеевич широкоплечий, лет двадцати восьми, роста среднего, с красными руками и лицом довольно обыкновенным. Волосы его черны и жестки, лоб мал, глаза без выражения, зубы белы и длинный ус. Он в задумчивости берётся за ус. Тянет его вниз. Кладёт ус в рот.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ни матери, ни братьев, ни сестер. Один я. Весть о кончине родителя огорчила меня. Но я не плакал. Не плакал?

КАМЕРДИНЕР
Не плакал Господин штабс-ротмистр.

Ус вылетает изо рта. Бьёт камердинера по ушам

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Запомни. Я в отставке. Все вокруг черви.

НАТ. БЕРЕГ  РЕКИ. ДЕНЬ

Девушки теснее обступают козу

ДЕВУШКА С ГРУСТНЫМИ ГЛАЗАМИ.
А где черви?

КОЗА
Они в гору ушли.

ПОЛНАЯ ДЕВУШКА
А где гора?

КОЗА
Быки выкопали

ИНТ. ДОМ. ДЕНЬ

Петр Авдеевич поднимается по лесенке, как по горе в прихожую родительского дома. Ус вылетает вперёд. Притягивает к себе приказчика.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Здорово, Кондратий, здорово, Егорыч.

Целует в седую голову шестидесятилетнего приказчика пошлой наружности. Приказчик не успевает удержать барскую руку. Ус его прижимает к Петру Авдеевичу. Целует его куда попало. Выпутывается. Бросается отворять дверь в залу.
В зале пять окон, кривой пол, плетеные стулья. Висит в зеленых рамках отцовский портрет в охотничьем наряде, с рогом, пороховницею, дробовиком, ягдташем, ножом и арапником через плечо. Лицо отца и глаза смотрят прямо перед собою. Ноги, обутые в длинные сапоги, выворочены наружу. Левою рукою держит двуствольное ружье, а правою указывает собаке на сидевшего в кусте бекаса, почти одинаковой с собакою величины. Позади охотника виднеется дом и строение Костюкова.

Так называется деревня, где живёт Пётр Авдеевич.

Позади строений нечто среднее между небом и землею. Штаб-ротмистр приостанавливается у портрета. Пристально смотрит на него. Мимо него проходит гостиная, за ней диванная, следом спальня.
Приказчик начинает плакать, то есть мычать. Крупная слеза падает на ус Петра Авдеевича. Ус прячется глубже в рот. Пётр Авдеевич влетает в кресло.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я буду спать здесь.

ПРИКАЗЧИК
Слушаю, слушаю, сударь, но покой этот…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Батюшкин, знаю!

ПРИКАЗЧИК
Ловко ли будет, сударь?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как ловко ли? Отчего ловко ли?

ПРИКАЗЧИК
Так, батюшка Петр Авдеевич, все думается, что скончаться изволили…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Неужто же ты боишься, Кондратий Егорович!

ПРИКАЗЧИК
Бояться? Чего бояться, сударь? Жизнь кончили христиански, бояться грех, а все думается…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Полно, брат, мертвые не встают. Вели-ка постлать мне на этой кровати, вот и все. Видел ли ты сына, Егорыч?  Посмотри, какой молодец!

Усы разлетаются в стороны.

ПРИКАЗЧИК
Много доволен вашими милостями, батюшка Петр Авдеевич! Кому же и беречь слугу, как не господину: я ваш слуга.

Бросается к усам. Целует. Прячет у себя на груди.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И лихой малый, надобно правду сказать, Егорыч, проворный такой, хват, доволен очень.

Пётр Авдеевич выдёргивает усы и кладёт на место.
.
ПРИКАЗЧИК
А довольна ваша милость, и я спасибо скажу, сударь. Что, пьет он, Петр Авдеич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
То-есть как тебе сказать? Пить пьет. Кто же не пьет? И я пью.

ПРИКАЗЧИК
Ну, слава же тебе, господи.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Разумеется, случится, выпьет, да у меня, знаешь, Егорыч, пить пей себе — слова не скажу, и пьян будь — ничего, ну, а уж дело какое случится, понимаешь?

ПРИКАЗЧИК
Как же не понимать, сударь, известно, дело случится!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вот то-то же. Впрочем, грешно сказать, малый на все взять. Послать ли куда, купить ли что, у полковника вечер какой, обед… принарядиться… одно — на руку не чист. Положишь оплошно, не прогневайся!

ПРИКАЗЧИК
Что вы, батюшка, упаси же, господи!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Небось думаешь у меня? Нет, брат, за этакое, брат, дело, он знает… ни-ни! А вот у другого кого — мое почтение!

ПРИКАЗЧИК
Ну, коли не у вас, батюшка, Петр Авдеич, так дело другое, а господского не тронь, не то не посмотрю, и вы, сударь, не прогневайтесь, такую трепку задам!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Нет, нет, грешить не хочу, Кондратий Егорыч, за моим добром блюдет, как следует. Нечего пустого и говорить!

Влетает портрет батюшки. Усы Петра Авдеевича прохаживаются по бекасу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну, скажите же, Кондратий Егорыч, вспоминал ли батюшка обо мне, когда умирал?

ПРИКАЗЧИК
Как же не вспоминать, Петр Авдеич, ведь родное дитя и одни изволили быть у покойного барина.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как же он вспоминал?

Батюшка спрыгивает с картины с бекасом в руке. Бросает его приказчику. Сам укладывается в кровать. Приказчик кормит его жареным бекасом.

БАТЮШКА С ПОРТРЕТА
Где-то теперь Петруша? Чай, по фронту или ученьем каким заниматься изволит!

Доедает бекаса. Берёт карты в руки. Гадает

БАТЮШКА С ПОРТРЕТА
Скоро ли женится? Бя. Какой там чин получит? Бя. Ой,бя Ой,бя_я-я!

ПРИКАЗЧИК
Что случилось, батюшка? Чином не вышел?

БАТЮШКА С ПОРТРЕТА
Кончаюсь я. Дай сердечные. Воды…

Влетает обратно в портрет. Портрет орёт Бя. Исчезает из спальни.

ПРИКАЗЧИК
Воды просили, мучились жаждою и чего ни делали. Нет, видно, срок пришел, сударь, от смерти не уйдешь, не спрячешься.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Посылали ли вы за лекарем, Егорыч?

ПРИКАЗЧИК
За лекарем, батюшка? За лекарем-то, правда, не посылали. Священник же, отец Аникандр, был и при самом издыхании все находился при барине! Завидная кончина!

В одежде священника Аникандра проходит коза. Она подходит к Петру Авдеевичу и запевает козлиным голосом Бяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя…

Нат. Двор.день

Камердинер Ульян тащит из перекладной телеги рыжеватый чемодан, кожаную сумку, погребец, обитый телячьей шкуркой, кулек с колодками, саблю, завернутую вместе с чубуком, и пару чудовищных пистолетов. Все это он раскладывает на дощатом крыльце. Утирается. Его окружает толпа дворовых женщин и детей обоего пола. Ульян вынимает из кармана шаровар гарусный кошелек. Достаёт оттуда медный пятак. Бросает его ямщику. Снимает фуражку. Обнимает поочередно всех. Целует тремя полновесными поцелуями.

НАТ. БЕРЕГ  РЕКИ. ДЕНЬ

Девушки  гладят козу. Она отворачивается. Уходит в сторону  щиплет  траву.

Девушка с выпученными  глазами подбегает к  козе.  Хватает  её  за  хвостик. Коза отмахивается ногой.

ДЕВУШКА С ВЫПУЧЕННЫМИ ГЛАЗАМИ
Ты что делаешь, бя?

КОЗА
А ты, бя, чего за  хвост  хватаешь? Ишь,  глаза выпучила. Ты  бы ещё пенсне  одела.

ДЕВУШКА В ПЛАТОЧКЕ
Не ссорьтесь. А где быки?

КОЗА
В воду ушли…

Инт. Дом. День

Петр Авдеевич плещется в кадке.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А что, брат Егорыч, ведь поесть бы надобно.

ПРИКАЗЧИК
Как же, батюшка, надобно, особенно после дороги.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
То-то, Кондратий, да есть ли у вас что-нибудь?

ПРИКАЗЧИК
Что вы, сударь, в господском доме да не найти? Все есть. Прикажете позвать Прокофьича?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Жив разве?

ПРИКАЗЧИК
Что нам, старикам, делается?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Так позови Прокофьича, или… постой. Вот что, Егорыч, потрудись, любезный, приказать ему состряпать так, что-нибудь. Супу не нужно, прах ли в нем, а гуся или уточку.

ПРИКАЗЧИК
Слушаю-с, слушаю-с.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Потом ветчинки провесной нарезать этак ломтиков с пяток, да чтобы сальца не отрезывал прочь.

ПРИКАЗЧИК
Понимаю-с, понимаю-с.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Или почек, когда бы достать можно было, так селянку на сковороде с луком.

ПРИКАЗЧИК
Слушаю-с, слушаю-с, батюшка Петр Авдеич, извольте быть благонадежны, все прикажем мигом.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Пожалуйста, братцы, поторопитесь.

ПРИКАЗЧИК
Слушаю-с, слушаю-с.

Петр Авдеевич протирает ус. Выпрыгивает из кадки с водой. Обматывается усом. Стремительно несётся в свою комнату. Набрасывает халат. Садится за стол. Жуёт ус. Его взгляд падает на шкап с книгами. Дверцы шкапа раскрываются. На Петра Авдеевича смотрит живой глаз. Глаз окружает шерсть. Штаб-ротмистр отводит взор свой от этого слишком живого глаза. Его глаза становятся влажными. Из шкапа выходит коза. Она идёт на задних копытах. В передних несёт книгу. Коза кладёт книгу на пол. Её ноги сгибаются. Она полулежит на ней.

КОЗА
Бя, Авдеич! Помнишь как стаивал на коленях?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Помню. Проклятая книга «Краткое изложение всех пяти частей света». Никогда не мог её прочесть.

КОЗА
И твой желудок лишался одного или двух блюд? Сейчас  будешь читать, бя. Иначе  не получишь ни селянки, ни ветчинки.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Бя.

Пётр Авдеевич смотрит на козу. На её месте лежит книга, выпавшая из шкапа. Он забрасывает книгу обратно. Закрывает дверцы. Штаб-ротмистр окидывает книги презрительным взглядом. Обходит шкап. Рассматривает несколько картин, симметрически развешенных между изразцовою печью и дверьми.
Петр Авдеевич подносит палец ко рту. Потирает им стекло. Видит глаза волка красного цвета. Одёргивает палец. Тот же палец подносит усу. Протирает им стекло. Темно-лиловый цвет волчьей шерсти выходит наружу. Морда волка обращена к собаке, выглядывавшей из окна. Петр Авдеевич смотрит на ус, затем на палец. Трёт палец об рейтузы. Плюёт несколько раз на пол в то место, где была коза. Проходит из спальни в залу. Захватывает фуражку. Надевает ее себе на голову. Выходит на крыльцо.

НАТ. БЕРЕГ  РЕКИ. ДЕНЬ

Девки поглаживают козу. Она выскальзывает из их  рук. Бежит. Девки  за ней.

ДЕВУШКА В ПЛАТОЧКЕ
А где вода?

КОЗА
Гу¬си выпили

Девки отстают.

ПОЛНАЯ ДЕВУШКА
А где гуси?

НАТ. ДВОР.ДЕНЬ

Штаб-ротмистр сходит с крыльца. Поворачивает направо. Его стопы самостоятельно пошли к калитке. Петр Авдеевич садится на козу. Пытается догнать свои стопы. Стопы бегут в сад. По их следам бежит худощавая гончая собака с отвислым животом. Стопы бегом возвращаются к хозяину. Коза бодает гончую. Петр Авдеевич гладит собаку. Коза медленно бредёт в другую сторону. Петр Авдеевич на своих стопах проходит в сад. Останавливается у небольшого четвероугольного пруда. К нему подплывают утки. Он бросает в них щепкой. Штаб-ротмистр направляется домой.

ИНТ. ДОМ. ДЕНЬ

Пётр Авдеевич входит в зал. За столом сидит коза. Копыта грустно подложены по морду.

КОЗА
Ошибся  ты,  штабс-ротмистр. Нет и признаков приготовлений к обеду.

Ус Петра Авдеевича летит в сторону кухни. Цепляется за закрытую дверь. По усу идёт, балансирует, коза. Доходит до дверей кухни. Поворачивается с виноватым видом.

КОЗА
Бя. Никого. Свисти.

Пётр Авдеевич свистит. Никто не является. Коза подходит к Петру Авдеевичу. Берёт его пару пальцев в рот. Свистит. Тишина. Коза начинает жевать пальцы. Слышатся отдаленные шаги в сенях. Потом в передней. Пётр Авдеевич вытаскивает у козы со рта пальцы. Начинает их жевать. Ус возвращается в рот. Пётр Авдеевич посасывает пальцы и ус. Коза резко бежит. Отворяет дверь прихожей. На пороге показывается нечесаный образ человеческий в казакине из толстого сукна, в холстинных панталонах и в сапогах с окнами.

КОЗА
Бя! Прокофьич!

Выходит в переднюю

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Прокофьич, это ты?

ПОВАР
Я, батюшка Петр Авдеич!

Повар дрыгает ногами. Отвешивает поклон одною только головою.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Постарел же ты, брат! Насилу узнал, ей-богу, насилу узнал.

ПОВАР
Без господ жизнь плохая, барин. Дело наше таковское, ребятишек много. Умыть, одеть некому — месячина самим вам известно какая! Была коровенка — в прошлую осень волк зарезал.

В окно на них смотрит волк. В зубах у  него  коза. Повар падает в  обморок. Пётр Авдеевич свистит. Повар  открывает  глаза. Видит, что ус Петра Авдеевича протирает  окно.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ты чего пугаешься? Грязь на окнах развели. Конюшни неприбранные. Изготовил ли ты мне что-нибудь поесть, Прокофьич?

Прокофьич втягивает в себя шею. Поднимается

ПОВАР
Вот за этим-то я и изволил прийти, барин, ведь дело-то плоховато.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как плоховато?

ПОВАР
Как же, батюшка барин, сами рассудить изволите, приказывали изжарить то есть гуся. Да ведь гуси-то, барин, какие теперь гуси? Есть гуси семенные, ведь только слава, что гуси.

НАТ. БЕРЕГ  РЕКИ. ДЕНЬ

Девушка с косой гладит козу. Шепчет в козье ухо.

ДЕВУШКА С КОСОЙ
А где гуси?

Коза поворачивает морду. На девушку с косой смотрит повар Прокофьич.

КОЗА ПРОКОФЬИЧ
В тростник ушли.

Девушка с косой бежит по полю. За ней бегут другие девушки. Коза бьёт копытами.

КОЗА
Догоню. Бя!

ИНТ. ДОМ. ДЕНЬ

Пётр Авдеевич выпускает и прячет ус.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Мне все равно, Прокофьич, пожалуй, я утку есть стану.

ПОВАР
Эх, батюшка барин! Ну, а утки теперь какие? Ведь утки семенные остались, дело осеннее, не то чтобы подать господину, а и наш брат есть не станет. Ну, сами рассудить изволите! Ощиплешь перья, останется там нос какой — нибудь да лапы. Приличное ли же дело? Вот осенью, на заморозках, так подкормить житцей, выйдет штука!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Так черт же побери. Давай хоть селянки!

ПОВАР
Селянки? Селянки? Да из чего же, барин, сделать-то селянку? Из почек, сказывал приказчик. А откуда возьмешь почек? Вы бы, батюшка барин, взглянуть изволили на скотинку. Ведь только слава, что бараны! А, прости господи, другой тулуп жирнее господских баранов-то. Мужичок-то несет что ни есть у него отменного, да не доходит оно до милости вашей. Оттого-то и на приказчице фрезы всякие, и в церкви стоит, думаешь, барыня какая. Истину вам докладываю.

Проходит коза. На ней сидят семенные утки, семенные гуси.
Сзади за козой ползёт и  прячется жена приказчика. Ус вытягивает её и  держит в  воздухе. Приказчица запевает.

ПРИКАЗЧИЦА
Любви милосердный податель. Не печалься, о дева Мария. Переклонив колени. Святый Боже…

Ус выпускает приказчицу. Прячется во рту. Процессия растворяется в воздухе.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Стало, есть нечего?

ПОВАР
Отчего нечего, барин? Найдется что покушать, и я милости вашей докладываю, как верный слуга, что гуси, примерно, или утки остались только семенные. Не стали бы гневаться, как подашь штуку, да штука-то выйдет неподходящая.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Дьявол вас побери совсем! Этак просто с голоду, умрешь, ну, дай хоть щей каких-нибудь, а там увидим.

ПОВАР
Капустки-то хватило на полпоста, батюшка, а коли приказать изволите, так можно собрать ребят да затянуть карасиков. Дело-то будет сподручнее. Сметанки добудем у мельника, маслица же найдется и у приказчика.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Неужто и масла-то нет господского?

ПОВАР
Что и докладывать! А карасиков приказать нешто?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Давай хоть карасей, да живо!

ПОВАР
Духом, батюшка, духом. Только бы захватить старосту, не уехал бы куда.

Повар исчезает. Дверь в прихожей затворяется.
Дверь открывается. Заглядывает коза.

КОЗА
Ну что,бя! Оставишь службу, оставишь третий эскадрон, мундир, эполеты, товарищей! И для чего же? Чтоб голодать в этой трущобе? Черт надоумил тебя сделать такую глупость!

Штаб-ротмистр забрасывает ус в рот. Руки в карманы рейтуз. Отправляется в опочивальню. Достаёт из конторки хозяйственные книги покойного родителя.
Хватает первую тетрадь. Разворачивает её.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не полон, чтобы… можно было после в него… влить… две бутылки воды… сахару десять фунтов покласть… в кастрюлю и вылить из бочонка, ставить кипятить… пену счищать, потом снять с огня, взять тридцать штук бергамотов… счистить кожу, зерно изрезать и вскипятить и завязать пузырем и…

КОЗА
Самогон,бя

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Самогон,бя…

Штаб-ротмистр гневно швыряет тетрадь под стол.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Остаётся положиться на честность приказчика.

Коза машет бородой. Борода сцепляется с усом Петёра Авдеевича. Он сладко зевает. В рот летят ему караси. Ре дуёт их с хрустом. Часть карасей садится за счёты. Коза командует Бя. Караси хором поют.

КАРАСИ
За Петром Авдеичем по ревизии значится сто двадцать пять душ мужеского пола. Заложены эти души в Московский опекунский совет. Хлеб родился плохо, а на скотине, кто ее знает отчего, и шерсть не растет. Кондратий Егоров мошенник.

На этих словах вбегает жена приказчика.

ПРИКАЗЧИЦА
Любви милосердный податель. Не печалься, о дева Мария. Переклонив колени. Святый Боже…

Выползает из дверей Прокофьич. Пьяный. Поёт.

ПОВАР
Я рад бы состряпать для барина суп пюре, да для этого надобно взять, сварить, и как готово, остудить. Мелкое мясо обобрать и изрубить помельче и сварить восемь яичек, и взять хлеба, и корочки прочь срезать, и положить чумички полторы бульону и ставить на плиту и мешать, не давать кипеть, и отпускать с гренками.

КАРАСИ
Ничего этого нет. Ешь нас, карасей!

По комнате проезжает Ульян верхом на пёрышке. Впереди тройка лошадей тройку таких лошадей. Хомуты обшиты алым сукном. На уздечках бубенчики валдайские… Лошади кричат бяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя.
Пётр Авдеевич открывает глаза. Он лежит в постели. Из комнаты медленно уходит коза.

НАТ ДВОР. УТРО

Перед Петром Авдеевичем стоит приказчик.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Кондратий! Я в полку таких лошадей держа, что ахнешь.

ПРИКАЗЧИК
Авдей Петрович, родитель ваг, довольствовался только парочкою разношерстных, а езжал обыкновенно в таких четвероместных дрожках, с рыжими фартуками, что, приснись эта дрянь иному брезгливому, стошнит, пожалуй.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Неужто у батюшки ничего не было, кроме этого коландраса?

Пётр Авдеевич осматривает четвероместные дрожки.
Садится в них.

ПРИКАЗЧИК
Были, сударь, и беговые, да покойный барин изволил их на бричку променять.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Стало, есть бричка?

ПРИКАЗЧИК
Есть-то есть она, сударь, да плоховата!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Покажи, братец, починим. По крайней мере, на худой конец проехать можно. А в этой штуке, сам посуди, да что тут говорить? На ином толчке язык откусишь, пожалуй. И как-таки мог покойный батюшка трястись на них? Чай, жизнь сокращать должны.

ПРИКАЗЧИК
И бричка-то, сударь, правду доложить вам, не больно взрачна.

Приказчик бросается шарить по всем углам сарая. Он заглядывает и на потолок, и за ворота.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Чего же ты ищешь, Кондратий?

ПРИКАЗЧИК
Не знаю, куда девали!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Кого?

ПРИКАЗЧИК
Бричку, сударь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Кой прах, неужто пропала?

ПРИКАЗЧИК
Что вы, батюшка, статочное ли это дело? Господская вещь не пропадает, а може, наругом кто-нибудь?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как наругом?

ПРИКАЗЧИК
Все Тимошкины штуки, Петр Авдеевич, такой уж разбойник, что ему бричка, не его! Да, так и есть, вот она!
За сараем, на груде разных нечистот, лежит темного цвета скелет. На круглых ребрах его местами болтаются куски кожи, торчат заржавленные гвозди, колёс нет.
Ус выскакивает изо рта и хватает приказчика за шею. Притягивает к себе

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Неужто ты эту нечисть называешь бричкой? Так-то бережется барское добро?

ПРИКАЗЧИК
Тимошка, сударь, все он, головорез, батюшка, Петр Авдеич, сколько раз говорил я ему: «Прибери, не то барин гневаться будет». И в ус не дует, сударь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не дует? Так подавай же его сюда, мошенника! Я его проучу по-своему, я его…

Приказчик бросается со всех ног. Наступает на козу. Коза и приказчик разно темброво орут Бя. Бегут в разные стороны. Детина(Тимошка) лет пятидесяти тыкается носом в затылок Петра Авдеевича. У него богатырский затылок. Пунцовое лицо с усами и нечисто выбритым подбородком. Волосы подстрижены в кружок. Прикрывают плоское темя. На каждой из рук недостаёт по нескольку пальцев.
Пётр Авдеевич отпрыгивает от него. Осторожно разворачивается в его сторону.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Поди-ка сюда, любезный!

Тот делает два шага.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Нет, брат, сюда, сюда поближе!

Делает еще два шага.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну, теперь расскажи-ка мне, что это такое?

ТИМОШКА
Эвто?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
 Да, это, вот это!

ТИМОШКА
А прах его знает.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как же прах его знает?

ТИМОШКА
Да так, прах его знает!

Раздаётся стук копыт. Стучат копыта козы. На козе без бороды едет прах Авдей Петровича. Голова целая. Туловише -скелет.
Проезжают мимо Тимошки. Прах бьёт костяшкой Тимошку. Одновременно с козой произносят Бя. Исчезают за сараем.

ТИМОШКА
Да так, прах его знает!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И ты, кучер, смеешь мне так отвечать?

ТИМОШКА
Какой я кучер, сударь!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да ведь ты Тимошка?

ТИМОШКА
Так что же что Тимошка? И Тимошка, да не кучер, а коли есть у кого кучер, так есть и лошади, и всякой снаряд. А то и был кучер, хороший кучер, сударь, да на эвтом не наездишься,

Тимошка наносит ногою жестокий удар остову брички. Из неё вылетает борода козы. Поднимается вверх и улетает

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Небрежен ты Тимофей в сбережении брички.

ТИМОШКА
Да чего тут беречь? Да какая ж тут бричка? Да эвто же, с позволения сказать, не бричка. Да ведь вольно же было покойному барину! Дрожки были не бричке чета, сударь, дрожки добрые. Ведь эвто только название что бричка. «Нет, променяю, — говорит, — а ты молчи, не люблю, чтоб рассуждали со мною». Вот и променяли, а что наездили? Двух годов не наездили, сыпаться стал. И какая езда была у покойника, ведь только слава, что езда. Проедутся в церковь, бывало, вот и вся езда!

Тимофей наносит вторичный удар по жалким остаткам экипажа. Ус влезает в рот.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А давно ли ты здесь? И как я тебя не знаю?

ТИМОШКА
Да, я, сударь, правду сказать, не то чтобы давно как сыскался.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Откуда же это?

ТИМОШКА
Да был грех такой, сударь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Грех?

ТИМОШКА
Сманили соседние ребята, так отлучился маленько.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
То есть бежал?

ТИМОШКА
Был грех, сударь, был, что уж тут, не утаишь.

Пробегает коза. Бьёт копытами. Спотыкается. Падает. Тихонько уходит.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Надобно добыть лошадок, братец.

ТИМОШКА
Как бы не нужно.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А где бы, например? Знаешь разве?

ТИМОШКА
Еще бы не знать, барин! Кому же и знать-то, сударь, как не мне, слава тебе, господи!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И хорошие есть?

ТИМОШКА
Лошадки-то-с?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да!

ТИМОШКА
Да, есть и хорошие. Вот об вознесенья проехаться в город, не дальнее место! И ярмарка будет важнейшая, и лошадок наведут вдоволь, так и выбирать можно!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А когда ярмарка?

ТИМОШКА
В четверг, сударь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да в чем же ехать?

ТИМОШКА
Ехать в чем-то? Да в чем же, как не в дрожках?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вот в тех, что тут вот?

ТИМОШКА
Больше не в чем!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Нет уж, брат, спасибо за дрожки. Была бы телега, в телеге скорее.

ТИМОШКА
А в телеге, так телегу соберем к четвергу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Пойдём- ка к дому. Там Прокофьич ужин приготовил.

Приказчик стоит на крыльце. Улыбается штабс-ротмистру.

ПРИКАЗЧИК
Пожалуйте отведать скромный ужин.

Тимошка поднимается на крыльцо вслед за Петром Авдеевичем.

ПРИКАЗЧИК
Ты-то куда прёшься?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не шуми Кондратий Егорович.
Мы с Тимошкой в ожидание Вознесенской ярмарки. Говоришь скромный ужин?
Не обессудь, Тимоша. Кондратий, вынеси ему большую рюмку настойки.

ИНТ. ДОМ НОЧЬ

Петр Авдеевич укладывается в постель. Смотрит в окно. На подоконнике сидит коза.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Но где бы достать деньжонок?

КОЗА
Бя! У Кондратья есть, да не даст, мошенник.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да, мошенник! Будь еврей, а может, и есть еврей здесь где-нибудь? Чтоб не забыть завтра спросить.

КОЗА
Есть еврей, бя.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Коли же есть, так и хлопотать не о чем.

КОЗА
Или нет еврея, бя?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну, а как нет? Да не может быть, чтоб не было, уж такая вещь.

На кровать садятся городничий и свита. Все  разговаривают  шепотом.

ГОРОДНИЧИЙ
Что это новый костюковский помещик не взял на себя труда засвидетельствовать мне лично своего почтения?

ЧЕЛОВЕК ИЗ СВИТЫ
Подобное несоблюдение приличий, не что иное, как спесь молодого помещика.

КОЗА
Истинная причина домоседства Петра Авдеевича четвероместные дрожки, на которые не хочет садиться штаб-ротмистр ни под каким видом.

ЧЕЛОВЕК ИЗ СВИТЫ
Он нищий. Уйдём отсюда.

КОЗА
Он не нищий. Уйдите отсюда. У нас еврей ест. Он даст денег, есть еврей… Он нам даст деньги. Пошли отсюда. Бя!!!

Петр Авдеевич мечется в постели. Обнимает козу. Она ревёт. Вместе с ней кричит штабс –ротмистр бяяяяяяяя.
Стучит копытами коза. Пётр Авдеевич открывает глаза.
Стук в двери продолжается.
Открывает  дверь. Перед  ним стоит  коза На  бороде  у  неё  болтается мешочек.

КОЗА
Ну что, бя? Ты пока спишь, я нашла на спорной земле, у пересохшей речки, в полуистлевших остатках развалившейся мельницы еврея. Привела его сюда. Он поглазел на поля, строение, луга, на остов брички, и уже потом, неизвестно почему, рыжий сын Израиля ссудил тебе преизрядный мешочек разной звонкой монеты.

Коза трясёт бородой. Раздаётся звон монет. Они пересыпаются на стол Петра Авдеевича.

КОЗА
Вот  теперь  не стыдно отправиться на городскую Вознесенскую ярмарку.

НАТ. ДОРОГА. ДЕНЬ

По дороге тянутся вереницы телег, нагруженных всякою всячиною. Рядом с ними илут разряженные окрестные мужики в белых холстинных зипунах и в высоких черных шляпах, обшитых золотым позументом. На крестьянках пестреют цветные юбки, парчовые шнуровки и белые наметки. Ко всеобщему говору и крику присоединяется громкое ржание диких лошадей. Табуны гонят по обочинам дорог. Всему этому вторит отдаленный колокольный звон. На обширном поле, прилегавшем одним концом к городскому валу, а другим к длинной каменной ограде городского же кладбища, соединятся все, что идёт и едет.

НАТ. ЯРМАРКА. ДЕНЬ

В центре поля помещается большое количество лошадей. Смуглый татарин бесстрашно бросается в стадо. Ударами ременной плетки пролагает себе дорогу Через минуту с арканенный конь предстаёт смиренно пред покупателем. Вкруг косяков разбросаны кое-где поезжанные помещичьи экипажи допотопных фасонов, крестьянские тележки с разной разностью, палатки с медовыми пряниками и с прочими товарами низшего сорта. Поодаль от всего этого, в шалаше, построенном из ельника, помещается кабак. В нескольких шагах от него безносая баба печёт на чугунной сковороде оладьи. Молодые парни играют в орлянку. Крестьянские девки водят хоровод.
Городской вал. Магазины, сколоченные из досок. Купцы выкладывают ткани. Трактир «Берлин». Узкий стол уставлен рябыми тарелками с бутербродом, паюсною икрою, кильками и конфетами в цветных бумажках. В графинчиках разных цветов водки и ликеры.
Отец семейства в испанском костюме из полубархата пред входом в «Берлин» расстилает на землю грязный ковер. Под звуки шарманки родитель ложится на спину. Подымает тонкие ноги свои вверх. Подбрасывает ими младшего сына.
Малютка какою бы частью тела ни падает вниз, задерживается на родительских ступнях. В это же самое время две взрослые девицы в коротких розовых с блестками платьях становятся родителю на ладони. Переходят с ладоней на лицо, на нос и в свою очередь подымают вверх по одной ноге, обутой хотя и не совершенно опрятно, но изысканно.
После каждой штуки австрийское семейство обходит зрителей с колокольчиком и металлическим блюдцем в руках. Зрители частию бросают на блюдце мелкую монету, а частию машут руками, отворачиваются в противоположную сторону. Заговаривают с соседями.
Семейство подходит к особе. Особа стоит спиной. Разговаривает со своей свитой.

ОТЕЦ СЕМЕЙСТВА
Благодарим за честь, сделанную вами своим присутствием.

Особа высокая, толстая, с кривыми ногами, с короткою шеею, одетая в зеленый сюртук с красным воротником и с глянцевитым клеенчатым картузом на коротко обстриженной голове. Особа разворачивается. Это городничий. Лицо его ежеминутно наводняется потом. Пухлые губы одним углом ущемляют крошечный кончик сигары, а другим то выпускает по временам тонкую струйку синеватого дыма, то выплевывает кусочек шелухи. Веки осенены беловатыми ресницами. Сжимаются, подобно губам, а из ноздрей небольшого носа выглядывают клочки шерсти, цветом схожей с ресницами.
Городничий смотрит на отца семейства и поворачивается к свите.
Несколько позади городничего стоит другое лицо с носом более продолговатым, с щеками, выбритыми до самых глаз, и с багровою шишкою на правом виске. Это лицо облечено в мундир с красным воротником. Панталоны его лоснятся. По левую сторону по направлению ноги болтается длинная шпага с покрасневшею рукояткою. На темени красуется треугольная шляпа кокардою назад. Это частный  пристав
Третье существо осенено подержанным суконным плащом с полами, подбитыми черным бархатом, и с длинными полинялыми кистями, пришитыми к отложному равно бархатному воротнику. Картуз соломенный. Из-под него выглядывают два довольно длинные виска, несколько взъерошенные. На нём надет вицмундир, триковые светлые панталоны и желтые полуботинки с черными костяными пуговицами. Рост его мал, руки костлявы, а стан вообще погнут вперед и суховат. В подсохшем рту держит он черешневый чубук, из которого с трудом вытягивает табачный дым. Затягивается им и выпускает его ноздрями. Под носом торчат трехдневные усы, и подбородок выбрит тщательно. Это штатный смотритель училища

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Тихон Парфеныч, а Тихон Парфеныч! Ведь вот вы опять спорите, а как мне вам это доказать?

ГОРОДНИЧИЙ
Да хоть приведите целый уезд в свидетели, не поверю!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Что уезд! Хорош уезд, мне уезд не указ!

ГОРОДНИЧИЙ
Небось в столице все проживать изволили!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Бывали и в столицах? Что ж?

ГОРОДНИЧИЙ
Так, заметил…

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Столица — посторонняя статья, а спор идет не о столицах, Тихон Парфеныч, вы, может быть, и очень сведущи по вашей части, а не знаете, между прочим, того, что касается…

ГОРОДНИЧИЙ
Небось до вашей части?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Смейтесь, пожалуй, ведь от этого меня не убудет. Вашим добром вам же челом. Вы всегда так! Что не по вас, так только что не рогатиной.

ГОРОДНИЧИЙ
Зачем же рогатиной? Рогатина в лесу — так. А при большом обществе неприлично и упоминать о ней.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
В рогатине ничего нет такого неприличного, Тихон Парфеныч, придираться нечего. Я говорю правду, вы всегда так… намедни у Андрея Андреича не то ли же самое произошло, только попался вам слабенький, так вы его за челку, да и скок верхом… а меня извините… да вот, кстати, сам Андрей Андреич… Андрей Андреич! А у нас с Тихон Парфенычем спор завязался, решите, пожалуйста!

Седовласый старичок в синем фраке и в нанковых белых панталонах с улыбкою на устах подходит к городничему. Протягивает ему обе руки. Городничий суёт в них два толстых пальца. Старичок обеими руками пожимает с чувством эти два пальца. Потом кланяется штатному смотрителю.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
А у нас здесь спор, и спор кровавый.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Избави господи!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Истинно кровавый. Ни тот, ни другой уступить не хочет, а каково? Да, нечего отворачиваться, ваше высокоблагородие, нечего отворачиваться, пожалуйте-ка на суд.

Штатный смотритель тормошит городничего. Тот багровеет.

ГОРОДНИЧИЙ
Мы не в пожарном каком-нибудь депе, чтобы так обращаться

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Знаем, знаем, в претензию вошли оттого, что не по-нашему, знаем, старая штука!

ГОРОДНИЧИЙ
Прошу вас оставить меня в покое, Дмитрий Лукьяныч, или вынужденным сочту cебя…

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Что, что, ну что, скажите, — уже не приказать ли меня того… Полноте, стыдитесь, ведь стыдно, ей-богу, стыдно! Андрей Андреич, рассудите нас, бога ради, но только беспристрастно; каким способом достигают эти фигляры, чтобы все члены были перемешаны, вы видели?

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Видел.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Оттого-то, Андрей Андреич, я у вас и спрашиваю, как, по мнению вашему, доходят они до того, чтобы голова…

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Он ложится на землю, поднимает руки, а на руки становится человек — вот так. Сила могучая — правда, а все же неприлично при публике.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Тьфу ты, пропасть какая, опять неприлично, да кто же спорит с вами об этом? Я спрашиваю, по какой методе, думаете вы, доходят люди до такой гибкости членов. Ну примерно сказать, возьмем хоть вас, попробуйте-ка, стоя на ногах перегнуться так, чтобы голова очутилась между ног сзади.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Не дворянское дело, Дмитрий Лукьяныч, не дворянское дело, вот что-с!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Да могли ли бы вы?

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Не дворянское дело, и предлагать-то подобные вещи неблагородно, Дмитрий Лукьяныч. Тридцать два года служил по выборам в разных должностях, и никто из начальства не только такого предложения не делал, а и косо не взглянул.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Да поймите же, ради бога, в чем дело, Андрей Андреич!

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Кажется, не выстарелся, рассудок не помрачен, а уж кувыркаться потрудитесь сами…

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Я говорю Тихону Парфеньичу, что гибкость тела приобретается постепенностью.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Фигляром-с не был, так и не знаю.

ГОРОДНИЧИЙ
Хороша постепенность, когда, с позволения сказать, затылок касается пяток. Хороша постепенность?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Ну, а по-вашему, что же это такое! Небось кости повынуты — а? Нет, батинька, без постепенности ноги выше головы не поднимешь. Постепенность до всего доведет, и быка поднимешь, и миллион наживешь.

ГОРОДНИЧИЙ
Вот научите, так спасибо скажем.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
И впрямь, научите-ка.

Андрей Андреевич смотрит на городничего. Тот в свою очередь подмигивает глазом. Бросает взгляд на частного. Частный шевелится. Вытирает рот рукавом.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Смеяться и ухмыляться нечего, а отложи сегодня грош да завтра грош, когда же нибудь придет тот день, что перечтешь гроши, и выйдет миллион.

ЧАСТНЫЙ
Да сколько же лет нужно служить для этого, Дмитрий Лукьяныч?

Городничий и Андрей Андреевич заходятся в смехе. Отправляются в разные стороны.
Дмитрий Лукьянович, выколачивает трубку свою о носок собственного сапога. Набивает ее свежим табаком. Сходит с вала. Идёт вдоль коновязей.

Нат. Дорога. День

Пётр Авдеевич в сопровождении кучера Тимошки въезжает с проселка на городскую дорогу.
Пристяжной управляет Петр Авдеевич. Пристяжная близко несёт голову от задних ног.
Передние колеса тележки перескакивают с разбега чрез гнилой мостик, соединяющий проселочную дорогу с большою. С противоположного проселка, чрез точно такой же мостик, вползает на ту же большую дорогу четвероместная оранжевая коляска, запряженная четверкою гнедых, не совершенно ровных, но толстоватых лошадей. Кузов коляски походит на померанец. Впереди померанца на чем-то очень высоком сидит, сгорбившись, худощавый кучер в голубом китайчатом армяке. Рядом с ним грязновато одетый дворовый мальчик в теплой шапке, надетой на самые глаза.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Осади коренную и шажком следуй за коляскою померанцевого цвета.

Следуют за коляской.
ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ты на что так пристально смотришь Тимошка. Знакомая коляска?

ТИМОШКА
Знакома-то знакома, как не знакома. Да идет-то она как-то чудно!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ

А что?

ТИМОШКА
Да вот изволите, сударь, сами взглянуть!

Тимошка собирает вожжи в левую руку и правою указывает на переднюю ось.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну что же? Я ничего такого не вижу, ось как ось.

ТИМОШКА
И сам я вижу, что ось как ось, а вот дышло-то, полно, здорово ли, чего бы, кажется, вилять ему во все стороны, — ишь как бросает!


Померанцевый экипаж на каждом шагу выскакивал из колей и заднею частью своей делает странные движения.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Будем предупреждать сидевших в нем?

ТИМОШКА
Не будем. Лекипаж принадлежит вдове уездного судьи Лизавете Парфеньевне Кочкиной, родной сестре городничего. Она купила верстах в пятнадцати от нас именьишко душ в сорок. Покойник, молвят, оставил ей препорядочную кубышку с ассигнациями, которую она запрятала так далеко, что и самому городничему не отыскать. У вдовы был сын, да ономнясь помер, говорят, где-то за Херсонью. Да сынка-то барыня не очень жалела, из того, что мотоват был покойник. Впрочем, мужики на старую барыню не жалятся и работу господскую справляют исправно.

Дорога сворачивает вправо. Спускается в ров. Впереди катящая коляска начинает покачиваться в обе стороны так сильно, что вальки ее бьют пристяжных по ногам.

ТИМОШКА
Так и есть, что дышло-то треснуло! Э! Вовсе переломилось!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Что ж тут делать?

ТИМОШКА
А что делать? Делать нечего. На этой круче хоть черта положи под колеса, не остановить. Оно бы еще ничего, как-нибудь спустились бы, да под горой мостишка еле держится, перила словно гриб какой, — сгнили вовсе, так, чтобы с мосту им не слететь, — вот что!

Петр Авдеевич видит сквозь частый кустарник ров.

ТИМОШКА
Это только первая ступенька пропасти, с которой надлежит снестись померанцевому экипажу.

Петр Авдеевич видит: по самой средине дороги змеится извилиною глубокая рытвина. В конце ее, над другою бездонною пропастью, гнездится что-то гнилое.,

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Это что?

На том месте появляется коза. Она проваливается в гнилость. Выскакивает.

КОЗА
Бя! memento mori!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Бяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя!

Дышло коляски выскакивает из гнезда своего. Вся четверня бьёт с ожесточением по дороге.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Пошел мимо!

Он троекратным ударом плети поднимает коней своих в карьер Направляет их по крутому скату горы. В один миг оказывается во главе несшейся четверни.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Держи под них.

Тимошка богатырским поворотом на всем скаку укладывает коренную под ноги всей четверни.
Взлетают вверх Петр Авдеевич с Тимошкою. Взлетают вверх и маленьких коней. Падают вниз. Цепляются за что-то и освобождались из-под чего-то. Тащатся несколько мгновений с какою-то чудовищною массою. Масса останавливается Вдалеке коза  орёт

КОЗА
Бяяяяяяяяяяяяяя. Живописная  группа.

Штаб-ротмистр лежит в середине живописной группы. Над самым лицом его передняя ось коляски со всеми принадлежностями, к плечу прислоняется колесо. Лошадиная нога покоится на желудке. Правым боком он касается четырех копыт правой коренной. Она лежит. Из-под неё торчат Тимошкины ноги. Пётр Авдеевич шевелит ногою. Нога подаётся. Двигает другою ногою.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Слава богу, ноги целы.

Он приподнимает голову. Упирается правым локтем в землю. Освобождает живот из-под лошади. Становится на колени.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Жив ли ты, Тимошка?

ТИМОШКА
Кажись, жив, да прижала больно скотина, дохнуть не могу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А жив, так ладно

Он вскакивает на ноги. Тащит с Тимофея давившую его коренную. Рвёт на ней сбрую. Растягивает зубами узлы.
Над оврагом возвышается городской вал. На краю вала стоят тысячи людей Но Тимошка ищет шапку. Штаб-ротмистр поворачивает голову назад. Столбенеет.
Вокруг него толпится народ. Рядом с ним, поддерживаемая каким-то толстым господином в мундирном сюртуке, стоит бледная, красивая женская фигура с улыбкою на устах. Штаб-ротмистр улыбается. Принимается застегивать сюртук. На сюртуке не оказывается правого лацкана.

ГОРОДНИЧИЙ
Ну, батюшка, славное вы дело сделали, сударь, да вознаградит вас бог за такое мужество, позвольте теперь узнать, кому я обязан спасением сестры и племянницы

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Помилуйте, стоит ли? Кучер свинья, его дело было заметить, что дышло надломано, ему поддать хорошенько…

ГОРОДНИЧИЙ
Но ваш поступок так благороден…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я случайно съехался с ними и давно постичь не мог, отчего коляска шныряет то вправо, то влево, а вышло на поверку, что дышло действительно переломлено, — поддать бы кучеру не мешало-с, право…

Раздаётся пронзительный голос барыни пожилой и тощей, как смоква.

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Благодетель, благородная душа!

ГОРОДНИЧИЙ
Это моя сестра его, а это моя племянница, а я городничий. Приглашаю вас откушать.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
У меня изорван сюртук. Я покрыт пылью. Нет-нет! Я не могу.

Городничий без церемонии хватает его под руку и почти тащит. За ними следуют: вдова уездного судьи, дочь ее, пристав с шишкою на виске, Андрей Андреевич в синем фраке и народ, сбежавшийся с ярмарки.
Тимошка надевает шапку. Принимается с помощью барыниного кучера и нескольких зевак распутывать лошадей. Ставить их на ноги. Которую бьёт, которую гладит.
Около  них щиплет  травку коза. Поднимает  голову.

КОЗА
Бя! Ехайте, наконец. Три часа копаетесь

Померанцевый лекипаж и скромная штаб-ротмистрская тележка чинно въезжают в шлагбаум уездного города. Тимошка торжественно восседает на козлах померанцевой коляски. На тележке едет кучер вдовы уездного судьи.

НАТ.ДОРОГА В  ГОРОДЕ. ДЕНЬ

Петра Авдеевича с триумфом сопровождает многочисленная толпа от заставы до дома городничего.
Выскакивает коза.

КОЗА
Господин градоначальник! Спаситель родственниц ваших является не кто другой, как сын покойного Авдея Петровича. Бяяяяяяяяяяяяяяя!

ГОРОДНИЧИЙ
Бяяяяяяяяяяя! Вы слышали кто  это?

Андрей Андреевич, Дмитрий Лукьянович и новые лица, прибывавшие со всех закоулков и умножавшим собою свиту штаб-ротмистра. Зашептали Бяяяяяяяяяяяяяяя…. Штаб-ротмистр идёт рядом с городничим. Он старается соединить оставшуюся полу с изорванным краем одежды. Он прибавляет шагу. Избегает поворотов. Сопутствующие ему лица забегают вперед. Выходят на площадь. Останавливаются у дощатого крыльца городнического дома. Перед ним несколько кривых ступень. Пётр Авдеевич, как коза, запрыгивает на ступеньки. Двери прихожей открывается. Выходит супруга городничего и две дочери, очень взрослые.

СУПРУГА ГОРОДНИЧЕГО
Мы уже предупреждены и почли долгом приветствовать гостя.

Обе дочери делают книксен и сладчайшие из улыбок. Петр Авдеевич снимает картуз. Прикрывает им беспорядок в одежде. Городничий подходит с тылу. Берёт Петра Авдеевича за ту самую руку, которая держит картуз. Тащит в дом.

ИНТ. ДОМ  ГОРОДНИЧЕГО. ДЕНЬ

Городничий продолжает тащить Петра Авдеевича в залу. Штаб-ротмистр бросается к окну. В окно на него смотрит коза. Он отворачивается от окна. Высматривает большое кожаное кресло в темном углу. Он плывёт в угол в кресло. Он сидит неподвижно. Принимает от множества гостей новые поздравления.

СУПРУГА ГОРОДНИЧЕГО
Примите уверения нашего семейства в вечной признательности за оказанную вами услугу.

К нему подходит бледная племянница городничего. С румянцем стыдливости на лице протягивает ему свою хотя и не миниатюрную, но очень пухленькую, и довольно беленькую ручку. Петр Авдеевич вскакивает на ноги. Роняет картуз. Целует протянутую руку. Ещё раз целует. Ещё раз целует. Смотрит на руку. Опрометью бросается в первую попавшуюся ему дверь. Дверь приводит в канцелярию городничего.
Городничий сидит за столом.

ГОРОДНИЧИЙ
Что с вами, почтеннейший Петр Авдеевич? Мы уже вообразили себе, что вы занемогли, боже упаси?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не то чтобы занемог, но находиться в дамском обществе в таком наряде, как мой, неловко как-то.

ГОРОДНИЧИЙ
Полноте, сударь, общество это с сегодняшнего дня вам более не чуждо, и кто же взыщет с человека, который готов был жертвовать…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Все так, Тихон Парфеньич, а все-таки…

ГОРОДНИЧИЙ
И! Ровно ничего, поверьте слову.
ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Но…

ГОРОДНИЧИЙ
Что же но?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Но, вы взгляните сюда. Я и не заметил сначала.

ГОРОДНИЧИЙ
Да, так вот что, ну, это обстоятельство иное, конечно, не то чтобы ловко при дамах. Впрочем, мы делу поможем. Анисим! Анисим! принеси-ка, братец, мой стеганый архалук.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как архалук? Для кого же это архалук?

ГОРОДНИЧИЙ
Не тревожтесь, почтеннейший, архалучек-то с иголочки, жена намеднись подарила.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Сила не в новизне, а как же мне его надеть? Разве просидеть здесь?

ГОРОДНИЧИЙ
Как бы не так.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Так неужели я решусь показаться в нем при дамах?

ГОРОДНИЧИЙ
А вы думали?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Нет уж, Тихон Парфеньич, вы меня извините.

ГОРОДНИЧИЙ
И дамы извинят, ручаюсь.

КОЗА
И я,Бяяяяяяяяяяяяяяяяяя!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну уж нет, Тихон Парфеньич.

ГОРОДНИЧИЙ
Не нет, а да!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну уж нет!

ГОРОДНИЧИЙ
Посмотрим! Дарья Васильевна, Александра Осиповна, Маланья Андреевна, пожалуйте-ка сюда на часок.

Штаб-ротмистр бросается запирать дверь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Что вы это, Тихон Парфеньич. Ведь, этак, вы меня губите совершенно, ведь этак я пропаду совершенно со стыда.

ГОРОДНИЧИЙ
Дарья Васильевна, пожалуйте-ка сюда, матушка, вот в чем сила, тут вы?

ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА ЗК
Тут, тут.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Тихон Парфеньич! Тихон Парфеньич! Ради самого бога!

ГОРОДНИЧИЙ
Нет, сударь, ни за что, вы не хотите сделать нам чести откушать с нами, потому что…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Тихон Парфеньич!

ГОРОДНИЧИЙ
Потому что, спасая наших же, разорвали себе платье, так это, сударь, не причина, потому что я предлагал вам архалук, и дамы, верно…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Тихон Парфеньич, согласен! но только именем создателя…

ГОРОДНИЧИЙ
Я говорю, что дамы, верно, присоединятся ко мне, чтобы просить вас.

ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА ЗК
Надеюсь, уверены; да как же иначе, Петр Авдеевич, все мы просим, требуем, умоляем,


ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Честное слово, я явлюсь в гостиную в наряде Тихона Парфеньевича.

Дверь открывается. Входит наряд. Штаб-ротмистр не входит, а вдвинут с помощью мощных рук губернатора в архалук. Талия его слишком низко на спине. Петр Авдеевич, входит в  гостиную.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Мне так конфузно, что вы представить себе не можете, я бы, то есть предпочел бы в преисподнюю.

ГОРОДНИЧИЙ
Платье не делает человеком. Душевные качества составляют главное убранство человека, остальное же вздор, мечта.

В гостиной висят зеркала одно против другого. Куда ни направляется взор Петра Авдеевича, всюду встречает он себя в самом неавантажном, в самом забавном виде. Он осматривается. Внимание гостей устремлено на круглый стол, уставленный закускою, и все члены общества переходят от гостя к кулебяке с визигою, к поджаренным печенкам, к сельдям, фаршированным ситным хлебом, к копченой любской колбасе и к водкам алого и зеленого цвета. Один штатный смотритель в желтых ботинках не перестаёт бросать на Петра Авдеевича не совсем дружелюбные взгляды.

ГОРОДНИЧИЙ
Однако четвертый час, господа!

Он подводит бледную племянницу к Петру Авдеевичу.

ГОРОДНИЧИЙ
Я прошу вас занять с племянницей почетные места за столом.

Все взоры обращаются на штаб-ротмистра, встают со своих мест. Он берёт девушку за руку и идёт в столовую. Все едят.
Петр Авдеевич поворачивается к соседке. Раскрывает рот. Она покрывается румянцем. Ус бьёт по губам Петра Авдеевича и он рот закрывает.

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Что же ты, Полинька, так молчалива? Ты не красней, а отвечай на то, что Петр Авдеевич у тебя спрашивает.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Помилуйте, Елизавета Парфеньевна! Это ничего-с. Зачем же беспокоиться Пелагее Власьевне. Я так спрашивал, чтобы поговорить что-нибудь просто.

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Как ничего-с, Петр Авдеич. Учтивость требует, чтобы девица отвечала кавалеру, тем более что вы избавитель наш.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Помилуйте-с, Елизавета Парфеньевна!

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Как помилуйте-с, я от сердца говорю, я чувствую, что говорю, и Полинька должна чувствовать.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Но стoит ли того-с, помилуйте-с.

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Надеюсь, что стoит, Петр Авдеевич.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ

Право, не стoит, Елизавета Парфеньевна, да я могу вам сказать, что у меня обыкновение такое. Раз вижу-с опасность какая-нибудь и кто бы то ни был подвергается, — уж мое почтение, чтоб выдал, с риском живота готов на опасность.

СОБОРНЫЙ СВЯЩЕННИК
Прекрасное свойство!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Какое прекрасное-с? Напротив, могу сказать вам, большое дурачество. Право, иногда сам себе говорю и дивлюсь потом, ну, как, например, года четыре назад привели ремонт-с — вот-с, выводят поодиночке, а между манежем и денником такая скользкая тропинка, кобыла зашалила и ну лягаться — верите ли, приступу нет. У нас же известно… вот вы не служили в кавалерии?
Все равно-с. Известно у нас, что как лошадь залягает, так уловчись только схватить ее ловко за хвост, мигом подожмется, и кончено-с. Я подумал, да и хватил!

СОБОРНЫЙ СВЯЩЕННИК
Что же она?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Она присела, голубушка, и ни-ни!

СОБОРНЫЙ СВЯЩЕННИК
Неужели? Какая отвага!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Отвага? Пусть себе отвага! Однако же оборвись рука! Или случись другое что! Так бы свистнула, что чудо! То же самое-с и сегодняшний случай, ну, будь гнедой ваш попрытче, размозжил бы лоб, и больше ничего-с!

ПЛЕМЯННИЦА
Ох!

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Да упаси же бог!

Подают шампанское. Разливают его по бокалам.

ГОРОДНИЧИЙ
Тост в честь Петра Авдеевича, сестры и племянницы.

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Зачем мое, братец? Мне пора умирать, а пить здоровье тех, кто помоложе. Петр Авдеич, позвольте вам пожелать всякого благополучия.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Уж не одного-с, а ежели позволите, то Пелагеи Власьевны

ГОРОДНИЧИЙ
А так, так, так! Быть по сему!

Все с шумом подносят бокалы к губам.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Тост этот похож на свадебный.

Городничий щиплет его пребольно.

ИНТ ДОМ  ГОРОДНИЧЕГО. ВЕЧЕР

В гостиной танцует городская молодежь приказных и женского чиновничьего пола.
Среди них  ходит Пётр Авдеевич с рюмкой хереса.

ГОРОДНИЧИЙ
А не повторить утреннюю прогулку по ярмарке?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я решительно объявляю, что хотя и просидел в доме целый день в архалуке, но в таком неблагопристойном виде в народ не покажусь и не сделаю такого неучтивства. А ежели хотите, то я готов повеселить всех играми и предлагаю себя в коршуны.

ДОЧКА ГОРОДНИЧЕГО
 Ах, как это весело!

Все отодвигают столы и стулья. Вся компания как девиц, так и молодых людей выстраиваются в одну линию, перепоясывают друг друга носовыми платками и, подпрыгивая, приготавливаюся ко всем возможным эволюциям.
Защитником стада штатный смотритель. Он растопыривает руки, расставляет ноги и подаёт знак к началу. С ожесточением нападает на крикливое стадо Петр Авдеевич. С ловкостью коршуна вцепляется то в белые платья девиц, то в полы чиновничьих сюртуков. Каждый раз между им и белым платьем появляется влажное лицо штатного смотрителя. Коршун вынужден направлять атаки свои в другую сторону. Ус выскакивает изо рта. Обхватывает за шею штатного смотрителя.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Постой же, уж ты у меня чубурахнешься, мокрая образина.

Отпускает его. Еще одно всеобщее движение. Штатный смотритель всем телом падает об пол.
Торжествующий Петр Авдеевич выхватывает из рассыпавшегося стада бледную племянницу городничего. Все хохочут. Штатный смотритель поднимается и
Подходит к победителю.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Вы, государь мой…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Что?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Вы, государь мой.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Что же, продолжайте.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Я бы сказал вам, но…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Но форсу не хватает, верно

Петр Авдеевич подходит к перепуганной Пелагее Власьевне.

ПЛЕМЯННИЦА
Умоляю и заклинаю вас не вызывать на дуэль Дмитрия Лукьяновича. Он вас возненавидел за то…

Она снова краснеет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как возненавидел, за что возненавидел?


ПЛЕМЯННИЦА
Я, может быть, не так выразилась, Петр Авдеевич, а то мне показалось, что они сердятся на вас за то, что вы, Петр Авдеевич… со мною говорите.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Так вот что.

Он хохочет…

ГОРОДНИЧИЙ
Игру в коршуны заменяем шнурком со вздетым в него колечком. Те лица, в руках которых находится колечко, обязаны класть фант.

Сам городничий, Андрей Андреевич и даже частный принимают в ней участие.

ГОРОДНИЧИЙ
Куда же вы, Дмитрий Лукьянович?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Я по причине сильного ушиба отдалюсь в угол соседственной комнаты.

Он неприязненно посматривает на счастливого соперника. Тот не удостаивает его взглядом.
Фанты собирают в клеенчатый картуз. Тихон Парфеньевич располагается с ним в кресло на самой середине залы.

ГОРОДНИЧИЙ
Ну, смирно! Теперь прошу садиться по местам и слушать, что я буду назначать. Первый фант должен… должен проплясать трепака. Да только знайте, кому достанется, не отговариваться, и в присядку, не то во время ужина засадим под стол и отпустим голодного.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Ах, да это ужасно! Да этак умереть можно от страха!

ГОРОДНИЧИЙ
Не умрет никто, не беспокойтесь, а что сказано, то будет сделано, и первый фант…

Он вытаскивает мраморного цвета замшевую перчатку.

ДОЧКА ГОРОДНИЧЕГО
Петра Елисеича, Петра Елисеича. Петр Елисеич, пожалуйте, пожалуйте!

ГОРОДНИЧИЙ
Как, братец, перчатка-то твоя? Делать нечего, братец!

 Губернатор бросает фант частному приставу.

ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ
Что же мне делать прикажете?

ГОРОДНИЧИЙ
Как, братец, что? Не слыхал разве? Пляши трепака.

ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ
Да помилуйте, где же мне! Да как же я буду плясать?

ГОРОДНИЧИЙ
А уж как знаешь, только пляши.

ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ
Ей-ей, забыл!

ГОРОДНИЧИЙ
Врешь, братец, врешь! Давно ли я видел своими глазами чрез окно, как на крестинах у поверенного?…Не надуешь, брат!

ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ
Да ведь то случай такой вышел, Тихон Парфеныч, воля ваша.

ГОРОДНИЧИЙ
И теперь случай, да не отговаривайся. Ведь не простим!

ЧАСТНЫЙ ПРИСТАВ
Право, не знаю, как же это!

ГОРОДНИЧИЙ
Просто, братец. Дениска, скрипку! Готова небось, ну кислятничать нечего! Подбери-ка фалды, да и марш!

Старый пристав подбирает фалды. Приседает на пол. Под звук Денискиной скрипки и громкого хохота предстоявших проезжает три раза по полу комнаты, выкидывая из-под себя ноги с неимоверною быстротою.


ГОРОДНИЧИЙ
Ай да Елисеич, ай да молодец, что лихо, то лихо! Вот так и поддал бы тебя плеткой, словно волчок.

Частный шатается. Выходит из комнаты.

ГОРОДНИЧИЙ
Обязанность второго фанта. Она состоит она в правде, которые должен будет сказать каждому тот, чья вещь попадается на очередь.

Городничий вынимает следующий фант.

ГОРОДНИЧИЙ
Двугривенный. Чей двугривенный?

Юноша выходит застенчиво вперёд.

ГАВРЮША
Мой, Тихон Парфеиньч.

ГОРОДНИЧИЙ
Твой, брат Гаврюша, что же? Валяй!

ГАВРЮША
Как же мне говорить правду?

ГОРОДНИЧИЙ
Как знаешь, твое дело.

ГАВРЮША
Да мне совестно-с!

ГОРОДНИЧИЙ
Чего совестно, говорить-то правду, разве уж все дурное такое?

ГАВРЮША
Да нет-с, я не то хотел сказать, Тихон Парфеныч.

ГОРОДНИЧИЙ
Что же?

ГАВРЮША
Я, ей-богу, не знаю.

ГОРОДНИЧИЙ
Экой же, братец, ты какой мямля, Гаврила, ну подойди просто к кому-нибудь да и вавакни: вы, мол, такой, а вы сякой — трудно небось?

Застенчивый юноша отправляется ходить около сидевших. Останавливается против старшей дочери городничего. Шепчет ей что-то.

ГОРОДНИЧИЙ
Что ты там говоришь?

ГАВРЮША
Я говорю, Тихон Парфеныч, что Катерина Тихоновна очень хороша лицом.

ГОРОДНИЧИЙ
Довольно, братец Гаврила, остальные пусть сами отгадывают, чем бы ты их подарил. Возьми-ка, брат, свой двугривенный да садись на место. Теперь очередь за третьим. Третьему, быть зеркалом.

ДОЧКА ГОРОДНИЧЕГО
Чудесно, чудесно.

ГОРОДНИЧИЙ
Золотая печать с сердоликом, Андрей Андреич, твоя, милости просим, садись-ка против меня да слушай, что бы я ни делал, ты делай то же.

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Постараюсь, Тихон Парфеныч, постараюсь, только уж вы, пожалуйста, не очень.

ГОРОДНИЧИЙ
Небось плясать не стану как Елисеич!

Градоначальник придвигает кресло к усевшемуся Андрею Андреевичу. Начинает строить такие гримасы, от которых вся публика приходит в восторг. Тихон Парфеньевич вывертывает веки глаз, вытягивает уши, сплющивает нос, подносит носок ноги к подбородку.

ГОРОДНИЧИЙ
Ох, натешился досыта. Уступаю место свое другим лицам.

Девицы грациозно приседают, кавалеры шаркают. Петр Авдеевич берёт палку. Делает военный артикул. Берёт на плечо, на караул. Все выделывает за ним Андрей Андреевич.
Городничий вытягивает фант.


ГОРОДНИЧИЙ
Фант Петра Авдеевича. Приказываю выбрать из всех красавиц ту, которую сердце его избрало из среды всех, и вести ее за стол…

Штаб-ротмистр выбирает Пелагею Власьевну. При оглушительном рукоплескании ведёт ее в столовую, где ожидает все общество жирный ужин и повторение тостов. За столом щечки Пелагеи Власьевны покрываются ярким румянцем. Штатный смотритель скрывается, никем не замеченный.

ИНТ. ДОМ ГОРОДНИЧЕГО. НОЧЬ

Городничий входит в дом.

ГОРОДНИЧИЙ
Гости разъехались и разошлись. Сестра ты с дочерью располагайтесь на женской половине. Петр Авдеевич в Костюково не пущу. Пойдёмте со мной я отведу вас в гостиную.

В гостиной на диване приготовлена мягкая постель и все необходимое для ночлега.

ГОРОДНИЧИЙ
Вы, почтеннейший Петр Авдеевич, отбросьте, пожалуйста, всякие фасоны, и считайте отныне и навек дом мой своим собственным, семью мою своею собственною. Что же касается до дочек и племянницы, так уж это атанде-с!

Крепко пожимает руки гостя. Целует его два раза.

ГОРОДНИЧИЙ
Покойной ночи, наиприятнейшего сна. Дениска ступай к гостю.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Дениска! Как там мой Тимошка?

ДЕНИСКА
Кучер ваш закусил вплотную, выпил за барское здоровье стакан-другой пенного и залег на сеновал.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А что с моим несчастным сюртуком? Это единственный остаток моего военного гардероба.

ДЕНИСКА
Не могу  ответить потому что сюртук ваш передан самим Тихоном Парфеньевичем квартальному надзирателю. А для какой причины, уж этого я не ведаю.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Бери мои сапоги и  ступай.

Дениска уходит. Петр Авдеевич закуривает трубку, выпивает стакана два воды, потом дремлет. Спит крепким сном.
Коза прислушиваетс к посапыванию Петра Авдеевича.
Пробегает в комнату Пелагеи Власьевны Кочкиной.

ИНТ. КОМНАТА ПЛЕМЯННИЦЫ  ГОРОДНИЧЕГО  НОЧЬ

Племянница стоит одетая. Смотри на кровать.


Раздевайся. Меня стесняться не нужно. Мы с тобой девицы.

Пелагея Власьевна скоро раздевается. Поспешно укладывается в постель.

КОЗА
Не дремлется и глаза не смыкаются?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Коза, пойми меня. Я провела жизнь свою в городе у дядюшки.

КОЗА
Протанцевала большую часть зим в доме дядюшкином?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Протанцевала. Но до настоящего двадцатитрехлетнего возраста еще не любила никого.

КОЗА
Как девушка, я  тебя понимаю. И  даже с внутренним, тревожным волнением чувствую, что ты не  любила никогда.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Брак кажется мне той прозаическою необходимостью, которой должна подчиниться большая часть девиц, которой в свою очередь подчинилась и мать моя.

КОЗА
Тощая Елизавета Парфеньевна?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Да. И тетушка-городничиха.

КОЗА
Погоди. Угадаю. Брак, по твоим понятиям значит, во-первых, девичник, потом сбор приданого.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Да:две дюжины ткацкого белья, тафтяное одеяло, венчальное белое платье, цветочный венок…

КОЗА
Потом венчальный обряд, обед с шампанским, танцы, а там уже и муж, все равно какой бы ни был. Впрочем, муж мог и не быть.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Я хоть и несведуща о прямых обязанностях супругов, но положительно знаю, что самою неприятною для жен принадлежностью брака бывают мужья.

КОЗА
Бя! Это как?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не они ли всегда заставляют женщин проливать слезы, и не они ли бранятся громко, пьют много водки и не дают денег?

КОЗА
Следовательно, не тверди часто Елизавета Парфеньевна, что замуж пора настала давно, что засидеться в девках стыд большой, что над старыми девками смеются, ты и не помышляла бы о замужестве.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
За мной приволакивается давно уже Дмитрий Лукьянович и частенько наезжает к нам в деревню.

Раздаётся странный скрип кровати. Коза поворачивает морду. На кровати сидят Елизавета Парфеньевна и Дмитрий Лукьянович. Пелагея Власьевна прячется за козу. Подсматривает и подслушивает. Елизавета Парфеньевна ласкает его. Дмитрий Лукьянович целует руки сестры городничего. Та же целует его в шею и нос.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Какое счастье быть искренно любимым. Какое неизъяснимое наслаждении для мужчины иметь близ себя всегда хорошенькую жену с томным и выразительным взором, жаждущим ласки. Какое блаженство иметь от такой супруги малюток.

Штатный смотритель раскрывает рот. Оттуда выскакивают масленые глаза. Глаза пробегают мимо Елизаветы Парфеньевны. Забегают за козу и прилипают к Пелагее Власьевне.Коза  бородой смахивает их на подол Племянницы. Та смотрит на  эти  глаза.


ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Дмитрий Лукьянович, ваши  глаза наводят на меня тошноту. А о малютках и о высоком благородном блаженстве иметь их от вас
и подумать не могу без того неприятного чувства, от которого как будто что-нибудь налегает на самое сердце и давит его до тех пор, пока хоть вон из комнаты беги.

Глаза мечутся по комнате. Их подхватывает сестра. Исчезают.

КОЗА
Бяяяяяяяяяяяяяя!!!!!!!!!! Видение было.

Коза забирается на кровать. Поглаживает Пелагею Власьевну по шее.

КОЗА
Признайся! Тебе на память приходит смугловатый образ Петра Авдеевича. Его развязная поступь. А какое движение кистей рук. А черные усы длины безмерной. А как к движению тела и цвету усов присоединить геройский поступок Петра Авдеевича.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Нет, этого человека я должна, я обязана любить не так, как кавалера, не так, как знакомца, а как свыше ниспосланное существо, без которого я в этот момент была бы мертвое, оцепеневшее тело, бездыханный цветок, срезанный злым роком и брошенный на большой дороге. Без него сердце мое перестало бы биться, а душа отлетела бы туда!

Пелагея Власьевна поднимает взор к потолку. Испускает глубокий-преглубокий вздох. Видит на потолке себя. Вокруг летают Екатерина Тихоновна.

ЕКАТЕРИНА ТИХОНОВНА
О чем кузина вздыхаешь и не кусает ли тебя что-нибудь

Пелагея Власьевна опускается в кровать. Еще раз вздыхает.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Меня не кусает ничто.

Пелагея Власьевна всматривается в темноту. Коза стоит передними лапами на кровати. Вместо бороды у неё длинный чёрный ус Петра Авдеевича. У с обнимает её за шю Притягивает к себе. Вместо морды козы губы штабс-ротмистра шепчут

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Бяяяя. Я твой муж. Иду к тебе в ложе.

Пелагея Власьевна начинает трепетать. Она хочет подвинуться. Ус держит крепко. Она извивается в кровати. Стонет. Смеётся. Затем плачет, Опят смеётся. С другой стороны к ней на кровать вступают жёлтые ботинки штатного смотрителя. Из  них на Пелагею Власьевну льётся холодная вода. Она стонет.

ЕКАТЕРИНА ТИХОНОВНА
Не кусает ли что-нибудь

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Меня не кусает ничто.

Обе застонали резко. Наступает тишина.
Солнечный луч заглядывает в неплотно завешанные шейными платками окна Пелагеи Власьевны. Слышится отдаленный стук колес.

КОЗА
Что, если стук этот — стук колес тележки Петра Авдеевича?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Стук колес тележки Петра Авдеевича?

КОЗА
Очень может быть.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Он не желает, вероятно, нарядиться снова в дядюшкин архалук. Он воспользуется всеобщим сном и уедет к себе

КОЗА
Бя! Он не знает, что спят не все в доме, он не знает, что есть существо, которое не смыкало глаз до утра, мечтая о нем!

Пелагея Власьевна поспешно соскакивает с кровати. Подбегает к окну. Срывает платок. Отворяет окно. Заглядывает на улицу.

НАТ. РАННЕЕ  УТРО. ДВОР

Во дворе стоят несколько телег, нагруженных чем-то.

ИНТ. КОМНАТА ПЛЕМЯННИЦЫ  ГОРОДНИЧЕГО. УТРО

Пелагея Власьевна вздыхает свободнее. Прикрепляет вилками платок к притолке. Возвращается на цыпочках в постель. Укладывается в неё. Дрожит всем телом. Коза укладывается  рядом.

КОЗА
Что там?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Слава богу не его телега.

Коза приживается к ней.

КОЗА
Бяяяяяяяяяяяяяя!!!

ИНТ. ОПОЧИВАЛЬНЯ. УТРО

Удар соборного колокола.
Петр Авдеевич протирает глаза. Надевает сапоги. Набивает трубку. Высекает огонь. Закуривает, затягивается. Прижимает большим пальцем приподнявшуюся табачную золу. Осторожно выходит из опочивальни.

ИНТ. СТОЛОВАЯ. УТРО

В столовой беспорядок. На ларе покоится беззаботным сном Дениска. Из-под головы Дениски вытаскивает штаб-ротмистр свою полувоенную шинель. Стряхивает с видимым неудовольствием. Набрасывает себе на плечи. Выходит на двор.

Нат. Двор. Утро

Двор городнического дома обширен и поместителен. На нем сосредоточиваются: отдельная кухня, прачечная, ледник, курник, коровник, конюшня, два сарая, колодезь и отдельное деревянное здание, очень невысокое, довольно тесное, без окон, но с двумя дверками, повешенными на кожаных петлях.
Петр Авдеевич направляется в конюшню. Сталкивается с кучером Елизаветы Парфеньевны.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Где Тимошка?

КУЧЕР
Тимофей, батюшка, недомогает.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А что у него?

КУЧЕР
Бока нешто побаливают.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А не пьян?

КУЧЕР
Как можно, батюшка, да словом доложить вам то есть, будьте на евтот счет благонадежны.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Отведи же ты меня к нему, может быть, кровь не мешало бы отворить.

ИНТ. КОНЮШНЯ. УТРО

Тимошка лежит в одном из пустых стойл. Прикрытое циновкою лицо Тимошки красно. Атмосфера спиртуозна.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ты лгун и мошенник. А из чего ты лжешь, из чего? Ведь повадка у вас, братец, такая, дай, говорит, совру… а из чего? Эх! Слушай,  любезный. Не знаешь ли ты продажной тройки?

КУЧЕР
У городничего не одна, а две тройки. Коренник буланый бежит рысью, словно птица. Будь в ней маслак, лучшего коня и желать нельзя, да жаль, что городничий не продает своих лошадей ни за какие деньги.

Входит в конюшню городничий в халате.

ГОРОДНИЧИЙ
Здравствуйте Степан Авдеевич. Приглашаю вас откушать чайку.

НАТ. ОПОЧИВАЛЬНЯ ПЕТРА АВДЕЕВИЧА. УТРО

Петр Авдеевич заходит. Вытирает испарину со лба усом. По усу текут остатки чая. Ус забрасывает остатки жидкости в рот. Пётр Авдеевич блаженно закрывает глаза. Штаб-ротмистр самодовольно улыбается. Потягивает книзу длинный ус. Пётр Авдеевич открывает  глаза. Перед ним стоит Дениска с сюртуком на правой руке. Дениска поворачивает сюртук в  разные стороны. Подбегает коза.

КОЗА
Пётр Авдеевич! Твой сюртук помолодев годами тремя, У него два новых лацкана. А какая подкладка? Белая, как сметана.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Даже выпушка воротника поалела. И самый воротник, дотоле мягкий, стал колом.

Петр Авдеевич надевает обновку. Вертится в ней пред зеркалом.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да кто же у вас, брат Дениска, такой мастер? скажи, пожалуй.

ДЕНИСКА
Жид, сударь!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ай да жид!

ДЕНИСКА
Он обшивает барина нашего.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну уж барин, подлинно сказать, что барин. Ведь ты любишь барина своего, Денис?

ДЕНИСКА
Любить-то любим, только иногда достается мне…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Уж, верно, за дело, Денис, ты малой молодой…

Петр Авдеевич слышит в столовой женские голоса. Затихает.
Заглядывает коза. Она плохо стоит на ногах.

Разговор идёт на пониженных тонах.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ты что пьяная ходишь? Только что  была  трезвая. Ты  где  была?

КОЗА
Бя,тссс!!! Надышалась у Тимошки. Мы - то козы никак не пьём, а вот от запаха валимся. Авдеич. Дай я, бя, тебя поцелую, а то там дочки городничего ждут тебя. А они бяяяяяяяяя. Все красномордые. Похожи на городничего. Иди ко мне!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я тебе поцелую. Бя. Что там  дочки?

КОЗА
В столовой находятся Пелагея Власьевна, Екатерина Тихоновна и меньшая сестра ее Варвара Тихоновна.
Девицам этим природа дала сердце теплое, стан средний, но без всякой талии.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как так  без  талии?

КОЗА
Далась тебе, Авдеич  талия. Там морды, морды. Еще Екатерине Тихоновне не минуло двух лет, как сходство это начало сильно тревожить родителя. «Отчего бы ей быть такой красной? — говаривал часто супруге своей Тихон Парфеньевич, смотря на первую дщерь свою, — ты бы, душенька, макала ее во что-нибудь, не то, черт возьми, останется такою на всю жизнь, а там сбывай ее, как знаешь!»

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как макала? Куда макала?

КОЗА
Нежная родительница макала малютку в вино, настоянное на бересте, смазывала деревянным маслицем, курила ее гвоздикою и теми вещами, которые находят весною в вороньих гнездах. Но ничто не помогало, и цвет тела дитяти продолжал пребывать красным, губки толстеть, а веки опухать и слипаться каждое утро.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Бя, а я вчера и не обратил внимание.

КОЗА
Бя, дай я  тебя поцелую, а  то  рассказывать не  буду.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
На, ус понюхай и  рассказывай.

КОЗА
Бя! Ус как нектар у  тебя Авдеич. Продолжаю.
С рождением другой дочери, последовавшим три года спустя родитель убедился, что хоть лопни, а делу помочь нельзя. И, посмотрев пристально на Варвару Тихоновну, шепнул жене, поморщившись: «Баста, матушка!» — и вышел из дому прогуляться.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Несчастье какое. Красномордые? И как  же  они? Живут. Спрашиваю.

КОЗА
С той поры и до совершеннолетнего возраста провели жизнь свою Екатерина и Варвара Тихоновны в четырех стенах родительского дома, кушая от пяти до шести раз в сутки, ходя по праздникам к обедне, а по канунам ко всенощной, раскладывая гранпасьянс. Нередко гадая в карты и оставаясь большею частию при своих мыслях, переходили оне от карт то к белевым, то к шерстяным чулкам, смотря по времени года, а корсетов не употребляли вовсе. Волосы девиц белесоватого цвета смачивались постоянно какою-то жидкостию и закалывались роговыми гребнями, тусклыми, как студень. Говорят девицы очень мало, но улыбаются по временам, а случалось, и вздыхают, но о чем — неизвестно.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Одеваю фрак, и выхожу к  ним. А  отец как  же  относится к  ним?

КОЗА
Городничий взирает на дочерей своих, как взирает купец на залежалый товар, попорченный сыростию, и не только не строит насчет их никаких планов, но даже поговаривал о прелестях отшельнической жизни, о благах небесных и тому подобном. Вот почему и пришелся не по сердцу Тихону Парфеньевичу комплимент, сделанный Гаврюшею Екатерине Тихоновне при раздаче фантов.

Петр Авдеевич входит в столовую Пелагея Власьевна в флорансовом вердепешевом платье с экосезовым кушаком, плотно стянутым бронзовою пряжкою рококо. Платье это не совсем доходит до плеч и, сверх того, сползает немножко.
Петр Авдеевич отвесившего как ей, так и двум дочерям городничего по ловкому поклону

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Как провели вы ночь?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как никогда-с. Словно убитый какой-нибудь-с

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
А я напротив.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Это отчего-с?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не знаю, право.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Верно, испуг вчерашний?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
О, нет! Напротив, не испуг, но меня мучила мысль, что я так мало благодарила вас за вашу жертву.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Какую-с жертву?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вы жертвовали жизнию для спасения нашего.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Помилуйте, Пелагея Власьевна, и в мыслях не было. Неужели вы думаете, что в подобных обстоятельствах думаешь умереть?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Я полагаю, Петр Авдеевич.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ничуть, верьте.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Следовательно, вы, Петр Авдеевич, для всякого готовы были бы сделать то же?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Без всякого сомнения, уж такая натура, и должен доложить вам, к стыду моему, что наш брат не щадит жизни, где надобно. Для нас все равно, кто бы ни был в опасности…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Следовательно, Петр Авдеевич, будь на месте нашем, то есть маменькином, —кто-нибудь другой, посторонний, вы вчера поступили бы так же?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Помилуйте-с, да я не знал вовсе никаких маменек, я даже сзади не видал, кто там сидит в коляске. Ну а как дышло, знаете, заболталось, эге! Говорю кучеру, дело-то плохо, и — марш!

Пелагея Власьевна глубоко вздыхает, укоризненно глядит на Петра Авдеевича. Подходит к окну. Две дочери городничего стоят неподвижно посреди комнаты. Улыбаются. Подходят к Пелагее Власьевне. Штаб-ротмистр замечает в дверях прихожей Тихона Парфеньевича. Бросается к нему навстречу.
Городничий берёт Петра Авдеевича под руку и ведёт к окну. Дамы удаляются.
Они осматривают Соборную площадь.

ГОРОДНИЧИЙ
Нередко думается мне, почтеннейший Петр Авдеевич, что годы мои уходят, жена стара, на дочек надежды полагать не могу, умрут в девках, на кого же опереться будет в дряхлости? Кто закроет глаза? С другой стороны, именьишко, какое есть, ну кому я оставлю? Ведь тридцать с лишком лет служу отечеству, и за службу мою бог послал кое-какое достояние. И этот дом собственный, его перетряс я в прошлом году, не случится какого несчастья — меня переживет, а для кого? А кому придется передать? Вот, сударь, как подумаешь, так и тяжко станет.

Лицо Петра Авдеевича не меняется.

ГОРОДНИЧИЙ
И тяжко станет, так тяжко, что и сказать нельзя. Будь сын, дело иное. Нет, сударь! Бог обидел дочерьми, добро бы благовидными, выдал бы замуж, не посмотрел бы на состояние, будь только честные, добрые люди, состояние бог даст. И тут неудача — родились-то дочки ни то ни се, ведь, сударь, глаз не замажешь никому, и отец, да вижу ясно, не красивы. Куда не красивы. Что и говорить, иной пожарный лицом-то будет деликатнее. Откуда что берется: что весна, повыступят прыщи, нальются, словно бусы, а там как начнут, сударь, лопать, даже родительскому сердцу противно делается. у Вариньки же и из уха течет — беда совершенная! Уж Дарья Васильевна моя чего не делала: и калиной поила, и кору приставляла к икрам, нет, кора-то тянет себе, спору нет, а лицо все-таки мокнет да мокнет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Попробовать легонькую заволочку где-нибудь на мягком месте, или употребить прижиганьице — во многих болезнях помогает.

ГОРОДНИЧИЙ
Нет уж, сударь, к таким средствам родителям прибегать не идет. Так я, впрочем, и рукой махнул, и всю надежду мою полагаю на сироту, сестрину дочь Полиньку.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
То есть Пелагею Власьевну?

ГОРОДНИЧИЙ
Да, племянницу, девка умная, добрая, воспитанная и недурна лицом.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Уж это точно можно сказать.

ГОРОДНИЧИЙ
Не правда ли?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Уж точно можно сказать.

ГОРОДНИЧИЙ
Так вот, сударь, благослови ее бог хорошим женишком. Сиротку не обижу и я. Она же и своего имеет малую толику. Покойный зять был работяга, жить любил с расчетцем, деньгами не сорил, а прятал копеечку на черный день. От стариков-то своих получил он, сударь, шиш, а уж собственным умом добился и чинишек, и местечка тепленького. Выбрало его сначала дворянство депутатом, служба-то, знаете, более почетная. Однако выдержал-таки в ней целое трехлетие, смотришь, из депутатов попал в непременные и непременным отслужил непорочно. Исправник, правда, был человек бойкий, во все входил сам. Члена у него как бы не было вовсе, ну тяжко, знаете, показалось, а выдержал Влас Кузьмич и на этом месте. Обидно было, правда, а вышло-то на поверку, что на третьи выборы исправника по шее, а Влас Кузьмич волей-неволей, а как остался честным в глазах дворянства, так и махнул в судьи. Вот те и анекдот! Прошел год, прошел другой, смотрим, завелись и лошадки, и колясочка, и то и се. Ай да Влас Кузьмич, говорю ему, бывало, молодец, а он кивнет глазом да вытащит бумажник, покажет пачку серых, да опять в карман. Умная была голова, и, не умри, не тем бы кончилось.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Отчего же он умер?

ГОРОДНИЧИЙ
Отчего? А умер он, сударь, как бы то есть вам сказать? Он как-то странно умер, даже очень то есть странно: был у меня накануне, играл в пикет, поужинал вплотную, выпил рюмки с две вина и пошел домой, а ночью-то и будит меня Дениска. Влас Кузьмич, говорит, приказали долго жить! Как долго жить? Так-с, говорит, долго жить. Я набросил шинель, да к нему на квартиру, а там уже, сударь, и катавасия. Спрашиваю: как, что? — Скончался, говорят, словно кто обухом пришиб…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Верно, паралич.

ГОРОДНИЧИЙ
Верно, паралич. А вот и  закуска.

Они идут к столу.
Появляются Андрей Андреевич с Дмитрием Лукьяновичем. На обоих вчерашние костюмы. Штатный смотритель кланяется всему обществу. Подходит к городничему.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Откуда вы добыли двух выдр.

ГОРОДНИЧИЙ
Каких выдр?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Выдр.

ГОРОДНИЧИЙ
Не понимаю.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Ну не выдр собственно, так животных, которые очень на них походят с виду, и рост такой же, и шерсть мышиная, и хвост метелкою, словом, выдры, совершенные выдры.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Верно, речь идет о моей паре. Что похожи они на выдр, так действительно похожи, и езжу-то я на них потому, что покуда нет других лошадей у меня.

ГОРОДНИЧИЙ
Стало, нужны вам лошади?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Нужны? Да так нужны, что смерть.

ГОРОДНИЧИЙ
А нужны, так есть.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как есть?

ГОРОДНИЧИЙ
Так! Есть.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Где же это?

ГОРОДНИЧИЙ
У меня на конюшне.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Неужто буланый рысак?

ГОРОДНИЧИЙ
И за буланого не постою.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Что вы это, Тихон Парфеньич?

ГОРОДНИЧИЙ
Да уж делать, так делать по-русски, а не чакрыжничать, и вот вам рука моя, сударь, что подобной тройки, какую дам я вам, не найдете в целой губернии, Петр Авдеич.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да что же вы за нее возьмете, Тихон Парфеньич?

ГОРОДНИЧИЙ
Что возьму? Да что дашь, можно сказать, что дашь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Черт меня возьми, если я что-нибудь понимаю.

ГОРОДНИЧИЙ
Это значит, дорогой мой, что ты пришелся мне, старику, по сердцу, а придись Тихону кто по сердцу, так Тихон отдаст ему не только тройку лошадей, а старуху свою отдал бы, да никто не возьмет.

Все общество, за исключением штатного смотрителя, покатывается со смеха. Городничий берёт Петра Авдеевича за руку. Ведёт в конюшню. Андрей Андреевич следует за ним. Позеленевший Дмитрий Лукьянович чешет себе нос. Кашляет несколько раз. Подходит к сидящей в углу Пелагее Власьевне.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Вы позволите присесть рядом с вами?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Стулья не мои.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Вы, кажется, не в приятном для меня расположении сегодня?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Как всегда, я думаю!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
А я думаю иначе.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Как вам угодно!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Мне угодно думать иначе.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Думайте себе, никто не мешает.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Вы очень авантажна сегодня и особенно принарядились.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Для вас, разумеется.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Может быть, наряжались прежде, а сегодня…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Что же сегодня?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
А сегодня нарядились, да не для меня. Знаем-с мыс-с.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Что вы знаете?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Уж знаем-с.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
А знаете, так тем лучше для вас.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Да для вас-то хорошо ли, Пелагея Власьевна?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Это еще что такое?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
То, сударыня, что, будь я на вашем месте, я бы просто сгорел, я бы умер со стыда, не только поднимал бы голову. Ну что же я? Мое суждение для вас совершенный плевок. Но весь город и говорит, и судит, и рядит и…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Городу нечего видеть!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Нечего видеть? Нечего видеть, когда вчера при всем народе он идет вперед, а вы сзади. Еще бы пускай шел бы, прах с ним. А то идет, с позволения сказать, растерзанный, словно подрался где-нибудь на ярмарке с ямщиками, сюртук разорван, разорвано везде, стыдно, сударыня, стыдно! и было бы с кем идти, а то невесть откуда взялся, и кто он такой, и что он? Бродяга, выгнанный вон из службы за неприличное поведение, за буйство какое-нибудь. В долгу, как в шелку, ездит на выдрах с мошенником, которого я знаю давно. Да только сделай меня становым, так я его, фирса этого, так обласкаю, что…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вы, вы? Осмелитесь так поступить с Петром Авдеевичем?…

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
А что же он такое? Уж не паша ли какой?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вам быть становым? Да разве дядюшка с ума сойдет, что даст вам это место. Да я ему скажу, какой вы человек! Да это просто стыд и срам дядюшкиному дому, что вы позволяете себе говорить «бродяга, растерзанный», да Петр Авдеевич не в пример лучше вас, и сравнения никакого нет, и мизинчика вы его не стоите, а взглянуть, так куда же, просто как небо от земли…

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Небось он как небо?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Уж не вы ли?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
И не он, будьте спокойны.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Уж конечно, он скорей!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Ну уж нет.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ну уж да.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Ну уж нет.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Я вам говорю да, да, да. А вы — больше ничего, как…

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Кто же?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Так, ничего.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Нет-с этого нельзя, сударыня, начали, так извольте кончить!

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не хочу кончать.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Не хотите, так не прогневайтесь!

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Боюсь я ваших угроз!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Увидим-с.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
И увидим, что не боюсь!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Пусть только дядюшка ваш возвратится…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Что же вы дядюшке скажете? Вот дядюшка. Ну, говорите, что вы скажете, а я так скажу!

Последние слова слышит вошедший в сопровождении штаб-ротмистра и Андрея Андреевича городничий. Он прямо подходит к ней. Смотрит сперва на племянницу. Потом на штатного смотрителя.

ГОРОДНИЧИЙ
О чем идет у вас речь?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Мы-с, Тихон Парфеньич, промеж собой так немножко спорили

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Нет, уж конечно, не немножко, дядюшка, и очень много, и Дмитрий Лукьянович назвал Петра Авдеича фирсом!

ГОРОДНИЧИЙ
Фирсом?

АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ
Фирсом?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да что же значит фирс? Я век не слыхал!

ГОРОДНИЧИЙ
И я!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Да помилуйте-с, да помилуйте-с! Да что же может значить это слово?

ГОРОДНИЧИЙ
Однако ты сказал его. Так, сударь, хочешь не хочешь, а объяснить должен, воля твоя!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Вот извольте видеть, Тихон Парфеньич, Пелагея Власьевна изволили подшутить надо мною, а я над нею, вот я и скажи фирс, — лгать не стану.

ГОРОДНИЧИЙ
Полно, так ли?

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Ей-богу, так сказал!

ГОРОДНИЧИЙ
Что-то не ясно, ведь не ясно, Петр Авдеич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да, не ясно, Тихон Парфеньич, и чудится мне, что фирс не то чтобы простое слово, а чуть ли не бранное какое.

Штаб-ротмистр подходит поближе к Дмитрию Лукьяновичу. Тот менятся в лице.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
То ли еще говорил Дмитрий Лукьянович, он говорил, что, получи он только место станового, тотчас же приласкает!

ГОРОДНИЧИЙ
Кого приласкает? Уж не тебя ли, Полинька?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
О нет, дяденька, не меня!

ГОРОДНИЧИЙ
А не тебя, так пусть его, нам дела нет.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Как, дяденька, дела нет?

ГОРОДНИЧИЙ
Неприлично и вмешиваться тебе, Поля, в такие дрязги. Ласки в сторону, а фирса подавай сюда, уж я, сударь, не отстану.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Да помилуйте, Тихон Парфеньич, вот вам Христос, что и в помышлении не было ничего обидного, напротив того, слово фирс — прекрасное слово, как честный человек. Да что же такое фирс? Да называй меня хоть в самом присутствии кто хочет этим словом, я то есть за особенное удовольствие почту, ей-богу-с!

ГОРОДНИЧИЙ
А коли так, так давайте же, господа, называть его Фирсом Лукьянычем и посмотрим, будет ли имя это ему по нутру.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
И… извольте-с, извольте-с!

ГОРОДНИЧИЙ
Да нет, сударь, этого мало, и людям всем, и частному, и пожарной команде всей прикажу называть тебя так.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Я с пожарною командою-с знакомства не вожу, Тихон Парфеньич.

ГОРОДНИЧИЙ
Да ведь вы же говорите, что фирс так себе, ничего!

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Промеж собою, конечно, ничего, в благородном обществе, ну а пожарная команда, — вы меня извините.

ГОРОДНИЧИЙ
Эге, братец, вы, мне кажется, сбиваться изволите?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
 И мне кажется.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Ничуть-с, ничуть-с, и ежели вы, почтеннейший Тихон Парфеньич, непременно этого желаете…

ГОРОДНИЧИЙ
И желаю, сударь, не хочу скрывать, Фирс Лукьяныч.

В столовой городничего хохот. Хохочет и сам Дмитрий Лукьянович, хохочут даже дочери Тихона Парфеньевича. Смотритель смеётся желчно, а девицы — прикрывают лица платками.

ДЕНИСКА
Пожалуйте к столу Фирс Лукьяныч…

Раздаётся громкий хохот. Хохот переходит в ржание лошадей.
Под крыльцом городнического дома стоит тележка штаб-ротмистра, запряженная лихою тройкою, из которых коренная была тот самый буланый рысак.
Дениска закрывает себе рот прегрязным обшлагом.

НАТ. УЛИЦА. ВЕЧЕР

Штатный смотритель берётся за желтый картуз свой. Бежит, не оглядываясь, из дому. Отойдя шагов двадцать, он останавливается. Оглядывается назад. Видит в окне головку Пелагеи Власьевны. Он приподнимает голову. В то же время и в том же окне показывается длинный ус штаб-ротмистра.

КОЗА
Куда торопится Фирс Лукьяныч? Я могу подвезти.

Дмитрий Лукьянович мигом прибавляет шагу. Скоро скрывается за аптекою. Аптека стоит на углу переулка, ведущего в ров.

ИНТ. ДОМ ГОРОДНИЧЕГО. ВЕЧЕР.

Все собираются в гостиной.

СЕСТРА ГУБЕРНАТОРА
Пётр Авдеевич! Я благодарю вас за спасение меня и дочери от неминуемого увечья. Приглашаю вас к себе в деревню. Я вас уверяю, что ваше посещение будет для нас истинным праздником. Знакомство наше, начатое таким чудом, верно, есть предназначение и Полинька согрешит пред богом, ежели, наяву или во сне, хотя на один миг позабудет своего избавителя.

Петр Авдеевич целует все женские руки. Обнимает городничего. Сбегает с крыльца. Молодецки вскакивает в тележку.

НАТ. ДВОР ГОРОДНИЧЕГО. ВЕЧЕР

Тихон Парфеньевич крепко жмёт Петру Авдеевичу руку.

ГОРОДНИЧИЙ
Эх, брат, Петр Авдеевич, сказал бы я тебе сокровеннейшую из моих мыслей, пламеннейшее из желаний, да нет, не скажу, поезжай с богом!

Городничий машет в рукою. Входит обратно на крыльцо. Тимошка снимает шапку. Кланяется сидящим у окон господам. Потом надевает ее набекрень. Подбирает вожжи. Свистит. Мчит Петра Авдеевича во всю конскую прыть.

ГОРОДНИЧИЙ
Тише, бешеный.

Площадь пустая. Коза останавливается. Машет бородой. Бежит кругом по площади.
 
НАТ. ДОМ ГОРОДНИЕГО ВЕЧЕР.

Сидит у окна Пелагея Власьевна. Смотрит по направлению заставы.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Нечего сидеть и давно пора снять вердепешевое платье.


Пелагея власьевна сидит за столом. Гадает. Возле неё сидит коза. Подглядывает. Пелагея Власьевна краснеет, целует Козу.

КОЗА
Бя. Не слюнявь меня. Что, легли  рядом трефовый король и червонная дама?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО

Да, козочка!

КОЗА
Я не козочка, а коза, бя! Мешай карты.


Пелагея Власьевна гадает. Сдвигает брови. Ротик ее кривится.

КОЗА
Дама треф легла легла между трефовым королём и червонной дамой?

Пелагея Власьевна гневно швыряет постороннюю даму под стол.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Мерзкая, мерзкая дама!

Коза подходит к окну. Кладёт копыта. Борода лежит на подоконнике.

КОЗА
Жребий брошен, и в их сердцах с минуты первой встречи теплится то чувство, которое на всех наречиях мира имеет по крайней мере сотню подразделений. И как искусно чувство это люди умеют приноровить к обстоятельствам. Например, если западет оно в сердца молодых людей различного пола, но равных по состоянию и положению в свете, никто не помешает им увенчать его узами брака, и люди во всеуслышание называют его любовью. Если это же самое чувство мужчина будет питать к девушке, низшей по положению своему в свете, то оно называется капризом, к замужней женщине — преступною страстью. В тех же случаях, где супружеские обязанности делают полное сознание невозможным, супруг или супруга облекают чувства свои к посторонним лицам невинным названием симпатии, дружбы бескорыстной, душевной наклонности, доступной всем возрастам даже одинакового пола.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
У меня приличное  чувство к Петру Авдеевичу.


КОЗА
Бя, гадаешь просто: выйдет ли ты за него замуж, и скоро ли брак вас совершится.

Карта со стола взлетает вверх. Падает на морду козы

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Я беспокоюсь, коза, не помешает ли соединению нашему злая женщина, вдова, то есть пиковая дама, и не предстоит ли трефовому королю какой дороги или интересу?

Коза сбрасывает карту на пол. Карта переворачивается. Перед козой лежит червонная дама.

КОЗА
Бя! И получит ли червонная дама исполнение своих желаний, и исполнение это будет ли полное.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Или помешает ему быть полным восьмерка пик. Но восьмерка пик хотя и ложится у ног червонной дамы, но разделяет ее от дамы девятка бубен и десятка червей.

КОЗА
Что значит большой интерес для дамы. Но в чем именно состоит этот интерес?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Это может определить только супруга Петра Елисеевича, но она находится в отсутствии. Гостит в имении богатой графини Белорецкой у управляющего, верстах в тридцати от города.


Три раза ложится восьмерка пик к ногам червонной дамы, и столько же раз то девятка бубен, то десятка червей.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Андрей Андреевич что бы это значило?

АНДРЕЙ АНДРЕЕВИЧ
Позвольте, точно так, припоминаю, это было до французов, покойница моя загадала однажды, о чем бишь? Да! Проболела она тогда месяцев с четырнадцать странною болезнию, толстела как-то, и так толстела, что лекаря и теща покойница говаривали, бывало, каждый раз, как приедут: послать бы за бабкою, скоро, должно быть… какое же скоро, посудите сами, четырнадцать месяцев. Впрочем, Пелагея Власьевна, не могу вам утвердительно сказать, точно ли под ногами у жены моей была восьмерка пик, ведь сколько времени прошло с тех пор!

Андрей Андреевич возвращается к своему месту. Пелагея Власьевна начинает новое гаданье. Кладёт ребром попеременно то трефового короля, то червонную даму.

НАТ. ДОРОГА. УТРО

Экипаж выскакивает вихрем на столбовую дорогу. Минует мост. Поднимается на крутую гору, Тимошка осаживает лошадей. Соскакивает на землю. Гладит коренную. Поправляет на ней хомут. Подтягивает шлеи.

ТИМОШКА
Сколько взял с вас за тройку городничий.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А тебе на что знать?

ТИМОШКА
Я так спросил.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Твое дело смотреть за лошадьми да не напиваться, как стелька, в чужом доме.

ТИМОШКА
Выпил с ушиба, беда невелика и теперь еще руки порядком поднять не могу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не разговаривать у меня!

ТИМОШКА
Чего мне разговаривать?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну!

ТИМОШКА
С ушибу всякий выпьет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Пошел!

Тройка мчится по столбовой дороге, обсаженной с обеих сторон ветвистыми березами.
Пристяжные его вытягиваются и едва не касаются брюхом земли. Коренная бежит рысью.

ИНТ. ДОМ ШТАБ - РОТМИСТРА. НОЧЬ

Петр Авдеевич лежит в постели. На полу у кровати валяются три выкуренных трубки. Коза обнюхивает трубки. Берёт одну в рот. Начинает жевать. Из трубки валит дым. Коза роняет трубку.

КОЗА
О чем вы думаете в эту минуту, Петр Авдеевич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ей-богу, и сам не знаю. Чушь какая-то. То мне чудится городничий, то Пелагея Власьевна, то фанты, то Петр Елисеич и гнилозубая вдова судьи, даже дочки городничего, — что бы, кажется, мне думать об них? Нет, и те лезут в голову с своими рожами, и голова моя болит. Заснул бы, кажется. Нет, закроешь глаза, опять чушь, выпил бы водки, боюсь, приключится болезнь, горячка какая-нибудь.

Коза напяливает на себя вердепешевое платье. Становится на задние лапы. Ходит по комнате.Водит бёдрами.
Петр Авдеевич превращается в восьмерку пик. Бросается к её ногам. Из - под платья выбрасывает девятки бубен и десятки червей.Он задирает платье и ему в  рот вставляется раскуренная трубка.
Утро. Перед  ним стоит Ульян.
Пододвигает к кровати стул. ставит зеленоватого стекла стакан с коричневым чаем. Штаб-ротмистр протирает глаза. Принимает из рук Ульяна трубку. Затягивается раза три. Прихлебывает чай.

НАТ.  ДОРОГА. ВЕЧЕРЕЕТ.

Карета с Пелагеей Власьевой въезжает в имение Сорочки. Грудь её бьётся чаще, чем стучат колёса экипажа. Из груди вырывается огонь. Летает возгорающееся сердце Пелагеи Власьевны. Огонь от сердца перебрасывается на соломенную деревенскую крышу. Коза бегает с ведрами на шее. Гасит пожар.

КОЗА
Ишь,бя. У неё пожар в груди. А я его гаси. Вскормлена сливками в недрах простого и полудикого семейства.

ИНТ. ДОМ ПЕЛАГЕИ ВЛАСЬЕВНЫ. ДЕНЬ

Пелагея Власьевна вбегает в свою комнату. Бросается на постель. Рыдает.

КОЗА
Эх, Пелагея! Далека ты от просвещенного мира. Не прививается к тебе холодный расчет. Не знаешь ты, что существует для светских девушек нечто выше счастливой любви, что даже замужество с дряхлым стариком предпочитается всякому другому.
Несомненно. Мужчина всегда хочет, милая, а ты недурна, сама знаешь. Вот как приедет, верно, приедет, принарядись хорошенько, вели Анютке приготовить голубенькое. Оно тебе к лицу, да не завертывайся в платок, а просто на плечи накинь что-нибудь легонькое. Теперь погода теплая, можешь пригласить гостя в рощу, никто не мешает, будто грибов ищешь, да и тарара, тарара!

Пелагея Власьевна продолжает рыдать. На спину Козы садится Елизавета Парфеньевна. Коза  блеет. Блеет Елизавета Парфеньевна.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ты очень кобенишься. Выбирать женихов не из кого, а за Дмитрием Лукьяновичем жить можно припеваючи, что, покуда девица бела да румяна, надо спешить, а покажутся складки на висках да, упаси господи, полезут волосы, тогда и рада бы выйти, да никто и посмотреть не захочет.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Дмитрий Лукьянович мне решительно противен.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
А какой майор у  нас  гостил. Он делал часто разные намеки. А уехал очень сердитый.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ах! Я не любила майора.

Опять горько рыдает.
Коза сбрасывает с себя Елизавету Парфеньевну. Помогает ей подняться. Берёт её под  руку

КОЗА
Оставим её. Она влюблена в Петра Авдеевича.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Что ты несёшь безрогая?

КОЗА
Во-первых, отважный поступок его. Во-вторых, скромность, с которою отстранял он всякую благодарность. В-третьих, явное внимание к ней одной во время игр, взгляды штаб-ротмистра.

Они уходят на цыпочках.

ИНТ. ДОМ ПЕЛАГЕИ ВЛАСЬЕВНЫ. ВЕЧЕР

На столе стоит самовар, бублики, коврижки.
Входит Пелагея Власьевна с красными и опухшими глазами.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ты плакала, матушка? Вижу, что плакала.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Это так, маменька.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Так ничего, что и нос распух. Взгляни-ка в зеркало, — страшно, сударыня.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Право, ничего, маменька.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ты, пожалуй, выйдешь так при гостях, чего доброго? Разодолжишь просто!

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Это пройдет.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Пройдет, пройдет, а слезы-то так и текут. По каким причинам, сударыня? Скажите, пожалуйста, уж не влюбились ли?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ах, маменька, маменька, зачем вы это говорите?

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Затем, моя милая, чтобы ты не наделала глупостей. А влюбилась, плакать нечего и выделывать из лица своего бог знает что не нужно. Старайся понравиться, будь весела, любезна. Во время прогулок не молчи, как давеча, не отнекивайся, а разговаривай, шути. Быть судьбе и будет. Девка ты в поре, засиживаться нечего. Захочешь — понравишься.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Да захочет ли он, маменька? Не знаю, сумею ли.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Сумеешь, матушка, не география какая, ломать голову не нужно, и я была молода, да как затеяла замуж, покойник-то отец твой, не тем будь помянут, не чета был Петру Авдеевичу, и годами не ровен, и складом так себе! А захотелось, говорю, понравиться. Месяца не прошло, свах заслал к нам в дом.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Неужели, маменька, и со мною то же может случиться?

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
И так-таки может случиться, как нельзя лучше, выждем денька четыре. Не приедет, напишу брату, чтобы он к нему съездил да привез. Впрочем, — быть не может, чтобы не приехал сам. Я звала его, и, помнится, он сказал: «С удовольствием», стало, приедет.

Пелагея Власьевна с нежностью целует материнскую руку. Выпивает две чашки чаю. Съедает половинку домашнего кренделя.

НАТ. САД ВЕЧЕР.

Пелагея Власьевна проходится по саду. Срывает нарцисс. Прикалывает себе к лифу. Срывает другой беленький цветок. Гадает о Петре Авдеевиче. Целует цветок.

ИНТ. ДОМ ШТАБ - РОТМИСТРА. УТРО

Штаб-ротмистр курит свою коротенькую трубочку.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ульян! Уложи в чемодан чистое белье, головную и зубную щетки, кусок мыла, пару сапог, халат, полфунта табаку, бритвенный прибор и прикажи Тимошке запрягать лошадей.


НАТ. ДОРОГА. УТРО

Петр Авдеевич подвязывает алый сафьянный кисет к верхней пуговице сюртука. Вскакивает в телегу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Тимошка! Вези меня городской дороге.

Подъезжают к мостику перед большой дорогой.

 ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Куда ведет противоположная дорожка?

ТИМОШКА
Да мало ли куда она ведет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Однако же.

ТИМОШКА
Да как тут сказать? По ней и в Киев доедешь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я у тебя спрашиваю не про Киев, а про соседей, дубина!

ТИМОШКА
Соседей? Мало ли соседей. Тут вот в верстах в двух живет купец Сыромятников.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А дальше кто живет?

ТИМОШКА
Дальше живет Чинкина барыня, старуха с сыном, что в приказе секлетарем, что ли, служит.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не одни же они.

ТИМОШКА
Кто говорит, что одни. И за Чинкиной живет народ, вот верст с десять отъехать, будут Выселки.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Чье это?

ТИМОШКА
Однодворческое, сударь, а за Выселками с версту конец до Пригорeц, с Пригорцов переедешь Коморeц. Еще верст с пяток до Графского, барское село, важное, можно сказать…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А принадлежит оно?

ТИМОШКА
Принадлежит оно графине Белорецкой. Барыня та сама не живет, а управляет приказчик.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Неужто же до Графского и нет больше никаких усадеб?

ТИМОШКА
Да кого же вам это нужно?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну, Кочкиных знаешь

ТИМОШКА
Кочкиных? Давно бы изволили сказать, что Кочкиных. Кочкины точно живут в этой стороне. Так к ним прикажете, что ли?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Стало, ты знаешь?

ТИМОШКА
Как не знать, что вы, барин, не знал бы я Кочкиных. Кочкины господа ближние. Сколько раз возил я туда покойника, и барышня кочкинская такая прекрасная и добрая, а намеднись из своих ручек изволила пожаловать мне целковый.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А ты небось обрадовался, подлец.

ТИМОШКА
Ведь не деньги дороги, барин, а дорога нашему брату честь, вот что-с!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Пошел же поскорее!

ТИМОШКА
Поеду, барин, честь-то дороже всего, деньгу украдет другой, а чести, барин, никто не украдет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И горелки не купишь небось?

ТИМОШКА
Что горелка, не видали мы разве горелки. Не будь она, проклятая, хмельна, и в рот бы не взял… Ну уж барышня хорошая кочкинская. Вот бы вам, барин, подъехать к ней…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Что ты там врешь?

ТИМОШКА
Чего врешь. Я не вру, я докладываю, то есть ре-зонт. Ей-богу, Петр Авдеевич, коли барышня понравится, женитесь. У старухи бумажек сам черт не вытащит, да все вам же достанется.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А богата старуха?

ТИМОШКА
Что и говорить, барин, спросите у всего околотка, всяк знает, как покойник жил и много ли клал в сундук. Да, бывало, в городе справлял судейскую должность, на двор так и везут, чего не везут? И провьянтом брал, и холстами брал… а куда тратил? Никуда. Помер, и осталось все у старухи.

К усу Петра Авдеевича цепляется борода Козы. Она лихо бежит за телегой. Подтягивается  за ус.Стоит  рядом со  штаб-ротмистром.

КОЗА
Что, Петр Авдеевич задумался не на шутку? Ну, а как впрямь Пелагея Власьевна невеста с приданым? Уж не последовать ли тебе благому совету Тимошки? Да не завязать ли дело серьезное?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А откажут

КОЗА
Беда небольшая, а как не откажут? Сверх же того, Пелагея Власьевна такая пригожая.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
У меня же казенный долг, да костюковские недоимки, да наклонности жить не скряжнически.

КОЗА
А ты не подумал бы о приданом? Есть неоспоримая истина: алчность и жажда к приобретению, эти два унизительные и порочные свойства человека, развиты преимущественно в богатых людях, а не в бедных. К каким средствам ни прибегает большая часть богатых, чтобы увеличить цифру собственности, и каким лишениям не подвергают они сами себя и свои семейства? Примером может служить один богач, употреблявший постоянно для собственного своего стола только то масло, которое по горечи своей оказывалось совершенно негодным в продажу…
Штаб-ротмистр  открывает  глаза. Ус  болтается по ветру. Коза мирно  дремлет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Однако, брат Тимошка, Кочкины-то, видно, живут не то чтобы очень близко?

ТИМОШКА
Не близко, барин, верст с двадцать с лишком считаем от Костюкова, а может, и будет больше. Вот зимником лощиной пойдет дорога, так верст пяток выбросим вон, летом же болото топкое, не проберешься и верхом. Вот, батюшка Петр Авдеевич, дождемся снежку да доживем, бог даст, до святок. На евтих-то местах зверья бывает такое множество, что отбоя нет суседним деревням. Коли милости вашей да захочется поохотиться, уж я вам доложу, барин, охота будет отменная.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Небось с поросенком?

ТИМОШКА
Вестимо, с поросенком, Петр Авдеевич, а без поросенка какая же охота. У Матрены-скотницы свинья поросная, как раз поспеет. Приказать бы только парочку приберечь да подкормить.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А ты разве стреляешь?

ТИМОШКА
Я, барин?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да.

ТИМОШКА
По волкам, что ли?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ну да, по волкам или по другому чему.

ТИМОШКА
По волкам как не стрелять, барин! Он же, бестия, лезет на кулек, так его хоть руками бери, ведь близехонько. В запрошлую зиму мы с кузнецом Федором поехали вот в евто самое место, и ружьишки были у нас, вам самим известно какие, только обогнули залесье и стали спускаться в овраг, я и говорю ему: потисни-ка маленько поросенка-то, он и тись! Матушки мои, как посыпали, откелева что бралось и справа, и слева…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Постой-ка, братец, уж не это ли усадьба Кочкиных?

ТИМОШКА
Евта самая, барин.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вот этот домишко старенький в березовой роще?

ТИМОШКА
Самый евтот, объехать только вот тот конец, что за кустом, и поворотка.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Постой же, я слезу да поправлюсь.

Кучер останавливает лошадей.
Штаб-ротмистр соскакивает с телеги. Стряхивает с шинели и фуражки пыль. Поправляет галстух. Вытирает платком лицо. Смачивает слюною усы. Тянет их вниз. Рукою чистит рейтузы. Застегивает сюртук на две нижние пуговицы. Расправляет лацканы. Снова прыгает в телегу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Пошел да подбери пристяжных!

Тройка сворачивает с торной дороги на полузаросшую травою тропинку. Быстро мчится мимо ветхой кузницы, березовой рощи, гумна, амбара. Подскакивает к крылечку маленького домика. Штаб-ротмистр сбрасывает шинель свою в телеге. Сходит наземь. Перешагивает одним махом все ступеньки крыльца. Входит в сени.

Инт. Дом Пелагеи Власьевны. День

Штаб-ротмистр осматривается. Перед ним двое дверей. Ус его дотрагивается до левой двери. На ус падает пыль. Он облизывает ус. Дотрагивается усом до правой. Отворяет ее.Входит.
В передней ни души. Гость укладывает кисет свой на ларь. Продолжает идти далее. Второй покой темный. В нем ни души. В гостиной на овальном столе, из волнистой березы находит штаб-ротмистр толстый недовязанный чулок. Очень грязные карты. Они симметрично разложены. Самую средину занимает трефовый король. За столом у стены березовый диван. На нем две шитые гарусом подушки. Одна изображает пуделя. Другая турка с четырехугольными глазами. Турок скачет на коричневой лошади с бисерным золотым мундштуком во рту. Над диваном висят три портрета. Первый изображает покойного Власа Кузьмича в мундире судьи с медалью на широкой ленте и с часами в руках. Второй представляет супругу его в розовом платье с талиею у самого подбородка. Голова Елизаветы Парфеньевны похожа на замысловатый кулич. Третий портрет- завитая девочка сидит на подушке. На коленях она держит пребезобразную белую собаку.
Гость выдвигает ящик овального стола. Заглядывает в него. В ящике находит закрасневшийся от времени огрызок яблока, клубочек бели, неопределенного цвета восчечек и тщательно завернутый в маслянистую бумажку гумозный пластырь.Рядом с ним лежат женские ножницы с отломленным концом и сахарная арфа, попорченная временем.
В соседней комнате со стороны слышатся женские шаги. В дверь входит Елизавета Парфеньевна.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ах, батюшки мои, как же я виновата перед вами, Петр Авдеич! Захлопоталась и не знала совсем, что пожаловал к нам такой дорогой гость, и люди скверные, — чай, никого не нашли в передней?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Мы люди военные-с, без церемонии, Елизавета Парфеновна, не извольте беспокоиться.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Как же мы рады видеть вас, Петр Авдеич, и Полинька спрашивала все: что это Петр Авдеич, верно, позабыл нас, что не хочет и взглянуть. Он, благодетель наш, он…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вы, воля ваша, обижаете меня, Елизавета Парфеновна!

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Как обижаю, чем это? Упаси господи.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да так, что обижаете, ей-богу.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Скажите, пожалуйста, чем же это? Да я умру с горя.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да тем, что называете благодетелем, Елизавета Парфеновна, ведь благодетели бывают обыкновенно люди старые, а я еще не старик.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Так вот что, почтеннейший наш, вот чем обидела, ну не буду впредь, а ведь я перепугалась серьезно: думала себе, чем же это могла обидеть человека, которого полюбила, как близкого сердцу родного. Уж что я, старуха, а то и Полинька.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Может ли быть?

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ей-ей! А вы не верите небось?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Клянусь честью моею, Елизавета Парфеновна, не смею то есть верить!

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Полноте, полноте, Петр Авдеич, это просто скромность, больше ничего, а вы очень хорошо замечаете. Да может ли и быть иначе после той услуги, которую вы нам оказали?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Опять-с!

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ну, ну, не буду, дорогой наш, не буду никогда. У нас же такая идет суета, почтеннейший Петр Авдеич, все строения начинаю перестраивать вновь. Посудите, каково-то мне на старости заниматься всем этим, и женское ли это дело? А к кому прибегнуть, кем заменить себя? Муж умер, сын мой также скончался, остались мы вдвоем с Полинькою. Грешить не хочу: награди бог всякую мать такою дочерью, как моя, да что же толку-то в этом? Не послать же мне ее на мужскую работу, когда вам самим известно, Петр Авдеич, каковы у нас крестьяне-то, — ведь просто необразованные, без всякого обращения. Иной, прости господи, и не посмотрит, что барышня тут. Прилично ли же?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Подлинно, Елизавета Парфеновна, отвечать за них нельзя. Вот-с у меня дело совсем другое. Живу-с я один совершенно, и не слаб, могу сказать, а сколько раз строго приказывал и грозил. Нет, никаким способом не устережешь. Добро бы-с работа, ну, лень крестьянину идти далеко, а то ведь-с сад и огорожен кольями, чтобы, кажется, повынуть-с и того-с, — непросвещение!

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ах, не говорите, Петр Авдеич, и мысли не приложу, к каким мерам обратиться. Пуще всего дворовые — пагуба! Вот пример, так избалованы, так избалованы! У вас жe, Петр Авдеич, я слышала, мужички в хорошем положении?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как вам то есть доложить-с?  Живут, благодаря бога.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
И богаты?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Богаты? Нет-с, а есть достаточные.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
А много их у вас?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Сотни-с полторы.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Что же, недурно.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Недурно-с, недурно-с, точно. Но земля-с не очень, чтобы того…

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Как, не хороша разве?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не то чтобы не хороша, а запущенна: мало кладут удобрения.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Вот уж этого допускать не должно, Петр Авдеич: это большое зло в хозяйстве.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как не зло-с? Я сам знаю, что зло большое, но должен доложить вам, что в последнее время батюшка вовсе не занимался хозяйством и распоряжался в имении дворовый человек.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Теперь же, по крайней мере, почтеннейший, вы сами займетесь?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Надеюсь, Елизавета Парфеновна, по этому поводу-с и оставил службу.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
И прекрасно!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Все усилия употребим, лишь бы благословил то есть бог.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Молитесь ему почаще, Петр Авдеич. Он и подругу пошлет вам добрую.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я не прочь.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
И хорошенькую.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И от этого не прочь.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
И разумную.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
А без разума на что же она? Помилуйте-с.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
То-то я и говорю, что пошлет и разумную. Разумеется, очень богатых невест у нас в околотке не отыщется, разве соседка моя.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Соседка, какая соседка? Не слыхал.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Я говорю, про графиню Наталью Александровну Белорецкую.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Девица разве?

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Нет, не девица, а вдова, впрочем, не старая, лет ей двадцать четыре, и красавица, говорят… была выдана за старого знатного человека. Он умер месяца три назад в Петербурге, а жене оставил тысяч десять душ да домов несколько. Так вот, Петр Авдеич, подцепить бы вам такую невесту недурно.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вы смеяться изволите, Елизавета Парфеновна?

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Почему же?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не нашего поля ягода, не по нас зверек. Отыщутся и кроме нас на него охотники. А уж мы похлопочем около себя, вернее будет-с, Елизавета Парфеновна. И за приданым большим не погонимся, была бы только, как вы изволили сказать, хорошенькая, добрая-с да умная, а главное притом не хворая.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Согласна, совершенно согласна с вами, дорогой мой. Эта статья чуть ли не самая важная, в хворой жене счастья не ищите, и сама измучится, и мужа истиранит. А правду, надобно сказать, Петр Авдеич, много ли то у нас по всей губернии найдется здоровых девиц, — с фонарем поискать, не сыщешь. А всему причиною воспитание, присмотр гувернантки, которой взять бы деньги, а там и провались сквозь землю. Много ли то матерей, пекущихся о дочках, да так, чтобы дочка не легла без материнского присмотра в постель, да не напилась в жар. Много ли, спрашиваю? Оттого-то девицы у нас не на что взглянуть, с лица желты, а фигура-то, Петр Авдеич, только и есть, что наватят все под горло. А выйдет замуж, глядь, ничего и нет.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Справедливо, Елизавета Парфеньевна-с.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Как, батюшка, не справедливо, мне ли не знать? Ведь мать сама, сама вскормила дочь, слава богу, не другим прочим чета. Нет, Петр Авдеич, в чем другом, а в этом пред богом отвечать не буду, пусть и люди судят… до пятнадцатого года, могу сказать, с глаз моих не спускала. Пойдет ли гулять, бывало, воротится домой: «Покажи-ка ножки», — говорю. «Да нет, маменька». — «Не нет, сударыня, покажи», и, усадивши на стул, сама разую. Мокры ножки — натру вином, согрею да надену шерстяные карпеточки, и здоровехонька… Вот что называется ухаживать за девицами, а не то чтобы мамзель какая — парле франсе да бонжур, и больше ничего.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Справедливо рассуждать изволите, Елизавета Парфеньевна, сущая и совершенная правда-с. Пятнадцать лет — для девицы важная вещь-с.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Как же не важная. Да еще и какая важная, Петр Авдеич. А вот и Полинька,

Вдова, приподнимается с дивана. Входит в гостиную Пелагея Власьевна. Улыбается и краснеет. Приседает. Жеманно подбирает голубенькое платье свое. Помещается рядом с матерью на березовом диване.
Гость ограничивается ловким поклоном. Отодвигает кресло свое несколько далее от дам. Усаживается на него.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Видишь ли, Полинька, что Петр Авдеич не совершенно позабыл нас и приехал.

Пелагея Власьевна опускает глазки. Кашляет в платок.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Я говорила тебе, что приедет.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Да, маменька.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Вот видишь: мать никогда не обманет. В другой раз надобно верить, когда мать говорит.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я давно бы за счастие почел, но… полагал… обеспокою…

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Вы, вы, Петр Авдеич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Право, в этом только и заключал сомнение, Елизавета Парфеньевна. Думал также, что удержит вас Тихон Парфеньич, и все этакое думал.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Знайте же, почтеннейший соседушка, что с сегодняшнего дня мы безвыездно будем дома и станем ожидать вас с утра до вечера, а теперь не взыщите, Петр Авдеич, в деревне с короткими не церемонятся, а ведь вы короткий знакомый наш, не правда ли? И потому оставляю вас скучать с Полинькою, а сама отправляюсь по хозяйству… Полинька, надеюсь, что ты, мой друг, сумеешь занять гостя, не то он, пожалуй, никогда больше не приедет к нам.

Со всевозможными ужимками, вдова выходит вон.
Штаб-ротмистр, поглядывает на Пелагею Власьевну. Переставляет ноги свои. Тянет книзу ус. Пелагея Власьевна приподнимает глаза на Петра Авдеевича. Тотчас же опускает их. Кашляет для приличия…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вы не можете…Вы, кажется, хотели сказать что-то, Петр Авдеич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И вы тоже, Пелагея Власьевна.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
О нет, я уж не помню.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Какая дурная память, Пелагея Власьевна.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
О нет, но мне хотелось знать, что хотели вы сказать, Петр Авдеич.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я, Пелагея Власьевна?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вы, Петр Авдеич.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Я хотел сказать, Пелагея Власьевна, что все эти дни мне было очень скучно.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
А мне?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как, и вам тоже?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
О да, Петр Авдеич!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Почему, скажите, сделайте одолжение.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Сама, право, не знаю, но очень скучно. Уж маменька за это бранила меня.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Маменька ваша очень добрая, кажется, Пелагея Власьевна.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Как ангел добра.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
За что же она бранила?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
За то, что я ужасно скучала и даже плакала.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вот еще как.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Это глупость, я и сама знаю, Петр Авдеич. Но мне так показалась несносна деревня после города: в городе было так весело.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Это справедливо, что деревня скучна после города.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не правда ли, Петр Авдеич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Совершенно, но плакать, кажется, я бы не стал.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вы дело другое, вы мужчина, вы счастливы, Петр Авдеич!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Почему же вы это думаете?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Потому что мужчины все обыкновенно бывают счастливы, их ничто не тревожит… они не способны так чувствовать, как девица.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вот уж это несправедливо замечать изволите, Пелагея Власьевна, мужчины также чувствительны бывают.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не думаю, чтобы так…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И сравнения нет, можно сказать больше, доказать могу.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Я любопытна слышать.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Да вот, например, у нас в бригаде один офицер влюбился в такую, что пляшет на канате с шестом, и поверите ли, чуть не посадил себе пулю в лоб. Так вот как мужчины любят, Пелагея Власьевна…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
А вы, Петр Авдеич, могли бы испытать подобное чувство, как товарищ ваш?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как? К плясунье на канате?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не к плясунье, а все равно к другой?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Не все равно, Пелагея Власьевна.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Положим, если бы, например, вам встретилась девица дворянского сословия. Хотя бы, например, такая, как…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как кто?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Не знаю, с кем сравнить-с, право.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Однако же-с?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Право, не знаю, Петр Авдеич!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Подумайте-с хорошенько.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ну, такая, как…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Как я…

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Как вы, Пелагея Власьевна, да встреться только такая и не совсем даже схожая-с, потому что где же-с такая может встретиться, я бы, кажется, доложу вам, просто… того…

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Вы насмешник, Петр Авдеич!

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Ей-богу, говорю от полноты то есть от сердечной или, лучше скажу, как солдат, без всяких этаких комплиментов, и где же мне-с, посудите сами, научиться всяким этаким оборотам, которые приобретаются, собственно, в обширных столицах?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Мужчины так фальшивы бывают, Петр Авдеич.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Мужчины, статься может, но я-с под присягу пойти готов-с.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ах, не клянитесь.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Хоть сейчас, верьте, Пелагея Власьевна!

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Я верю вам, о я верю вам, Петр Авдеич, и ежели бы… но не жарко ли вам в комнатах? Вечер такой прекрасный, в роще прохладно, хотите прогуляться, Петр Авдеич?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Сделайте ваше одолжение, Пелагея Власьевна, я с моим удовольствием.

Штаб-ротмистр бросается за своею фуражкой в соседнюю комнату. Пелагея Власьевна частенькими шагами бежит за шляпкою и зонтиком.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вы позволите-с мне взять трубку, Пелагея Власьевна?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ах, пожалуйста
Она прыгает перед зеркалом. Делает глазами и головою разные знаки стоящей пред нею пожилой дворовой девке в затрапезном платье и с босыми ногами. Девка отвечает на барышнины немые объяснения глупым полусмехом.
Поправляет ей некоторые части туалета. Провожает барышню из дверей. Девка приставляет глаз к замочной щелке. Принимается осматривать приезжего барина. На неё сморит с другой стороны глаз козы.

КОЗА
Хватит подглядывать. Мужчину не видела?

ДЕВКА
Так о нём с самого приезда барынь из города уже поговаривала сорочковская дворня как о барышнином женихе.

КОЗА
Не спеши радоваться, дура! Давай в окно посмотрим.

Лицо девки и морда козы наблюдают за прогулкой.

НАТ. РОЩА ДЕНЬ

Пелагея Власьевна вертит в руках своих незабудку. Смеется, разговаривает. Смотрит ему прямо ему в глаза.
Петр Авдеевич идёт рядом с Пелагеею Власьевною. Пускает на воздух клубы табачного дыма.

НАТ. ДОРОГА УТРО

Клубы  дыма усиливаются. Лихая тройка везёт штаб-ротмистра в Костюково.
За  тройкой бегут Коза, Елизавета Парфеньевна и Пелагея Власьевна

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Ежели женщина захочет понравиться, то уж конечно понравится.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Так сделай в этот вечер предложение штаб-ротмистр, на другой же день я могла бы снова облечься в свое вердепешевое платье и кисейное канзу. Как я огорчена

КОЗА
И сколько завистниц возродила бы в уезде весть о внезапной помолвке Пелагеи Власьевны!

Коза догоняет лихую тройку. Прыгает на облучок. Оглядывается. Сзади только пыль.

ИНТ. ТЕЛЕГА. УТРО

КОЗА
О чём думаешь штаб-ротмистр?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Опыт товарищей доказал мне, что хорошенькие девушки очень часто нравятся молодым людям, особенно военным, что девушки эти обыкновенно бывают до крайности любезны, пока замужество не увенчает этой любезности чепцом и титлом жены. Тогда все-таки очень часто из любезных и хорошеньких девушек делаются фурии, и этих фурий бедные люди, превратившиеся в супругов, обязаны таскать за собою всю жизнь.

КОЗА
Ну  ты же  весь  опыт не  знаешь. Тебя что –то ещё мучает.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Вторая причина возникла от невольного недоверия к сладкозвучным словам Елизаветы Парфеньевны, так громко провозглашавшей нежность свою к единственной дочери, от которой, может быть, чувствительная мать желала только скорее отделаться.

КОЗА
Ну, а как, отдавая дочь свою за тебя, да наградит она вас благословением.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
И что же я буду делать тогда с Пелагеею Власьевною?

КОЗА
Амуриться долго — нельзя.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
На это полагаю я года четыре, что же потом?

КОЗА
Опять на службу.

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Трудненько, и товарищи обгонят. Жить на ста двадцати душах, заложенных и перезаложенных, еще труднее. Понадобятся и чепцы, и башмаки, и платья. А я и себе-то партикулярного справить не в силах. А дети? Не говоря уже про двойни. Да куда же мне с ними? Нет, дудки. Торопиться не для чего.

КОЗА
Бя! И что. Поездки  больше не  будет?

ПЕТР АВДЕЕВИЧ
Прежде чем Тихон Парфеньевич не объяснится сам лично, пожалуй,то есть объяснится со мною как следует, ездить буду, пожалуй, и в рощу пойду, лясы всякие точить стану, а жениться… шалишь — не проведут

ИНТ. ДОМ ГОРОДНИЧЕГО. ВЕЧЕР

За  окном идёт снег. Елизавета Парфеньевна и Пелагя Власьевна пьют наливку.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Он себе вольности позволял с тобой?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Ах, мама, полгода  ездит и ни малейшей вольности. Он даже целует руку мою только в вашем присутствии

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
А любви касался?

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
Только косвенно.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Хотя Петр Авдеевич и влюблен по уши в тебя, но врожденная застенчивость его, а может быть, и непривычка обращаться с женщинами делают из него любовника слишком скромного, робкого и нерешительного.

ПЛЕМЯННИЦА ГОРОДНИЧЕГО
К тому же излишняя поспешность может быть перетолкована соседями и уездом не в мою пользу.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Следовательно, благодаря всевышнего, все идёт к лучшему, и стоит только поддерживать пламя любви в его сердце и пламя это само по себе в самом непродолжительном времени превратит в пепел все препятствия. И вы соединитесь узами вечными.

Коза стоит над одеждами невесты.

КОЗА
Наградив дочь всяким тряпьем и бесчисленным множеством обещаний, которые так не дороги, она, бедная вдова покойного судьи, считает себя уже полною обладательницею села Сорочки, а главное — тех крох, про которые говорил Петр Авдеевич и Тихон Парфеньевич, и кучер Тимошка.

СЕСТРА ГОРОДНИЧЕГО
Из крох я слеплю себе домишко в пять окон и обращу окна эти на одну из улиц уездного города. По вечерам буду играть в бостон с Андреем Андреевичем, носить сатинтюрковые капоты, вышитые бисером ридикюли, серебряную табакерку с вышитым на ней изображением монумента Петра Великого.

Андрей Андреевич и Городничий сидят в зале

АНДРЕЙ АНДРЕИЧ
Скоро ли свадьба племянницы?

ГОРОДНИЧИЙ
Видишь сам, кажись, скоро. Впрочем, да будет воля божья!

Нат. Площадь города. Вечер.

Подъезжает тройка со штаб – ротмистром. К нему выскакивает Пелагея Власьевна. Они прогуливаются по площади.
В окно на них смотрит Дмитрий Лукьянович. Он снимает
белый картуз. Отбрасывает его в сторону. Картуз висит на голове Козы.

ШТАТНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
Клянусь собором, что я отомщу этому фирсу, если только получу место станового.

Коза в картузе прогуливается по площади.

КОЗА
Бяяяяяяяяяяяяя Декабрь. Двадцатиградусный мороз, а я не замужем, бя

 Конец первой части