Перестал раскачивать «маятник», когда возня в вагоне прекратилась, и не стало слышно тихого говора перепуганных базарных баб. Я вышел из купе и посмотрел вдоль вагона… Никого по проходу… Заглянул в купе, где копошились ещё несколько минут назад злые тётки – тоже пусто. Следующее купе, которое тоже занимала наглая свора – также опустело. Они не только с вещами свалили, но и постельное бельё унесли с собой! И пошли не в тот пустой и тёмный вагон, куда меня водил проводник, а в другую сторону. Выметались тихо, чтобы я не пошёл следом за ними, вероятно, они опасались страшных проклятий и заклинаний в спину. Вот это ДА! Враг бежал! Моментально пришла идея создать картину полного хаоса в брошенном лагере противника, вроде бы праведный гнев, превратившийся в энергетическую бурю, всё смёл на своём пути. В обеих вражеских купе я тихо, с оглядкой, сбросил с полок все матрасы и подушки. Так же тихо и незаметно для пассажиров я вернулся на своё место и лёг спать. Сердце колотилось сильно, сон не шёл и я сотню раз, в разных вариантах, фантазируя в полудрёме, проиграл эту историю. И только лишь на рассвете отключился, мгновенно провалился в сон.
Первое, что я увидел при пробуждении – это яркое, размытое пятно света – в окно вагона било солнце, и на его фоне силуэт человека, который стоял и смотрел на меня, а потом резко рванул в сторону, ибо увидел, что я просыпаюсь и вот-вот открою глаза. Эта была напарница проводника, она тоже вчера что-то гналА не по делу в мою сторону. Приходила, видать, посмотреть на спящего колдуна. Надеялась увидеть нечто неординарное. Хорошо, что сегодня у меня ничего не стояло, не оттопыривалось, а то это сильно приземлило бы мою сверхъестественную сущность в её глазах. И далее, в течение всего дня, мимо нашего купе прошла не одна экскурсия любознательного обслуживающего персонала поезда. Сначала этот чрезмерный интерес и тяга к непознанному раздражали, а потом стали веселить. Каждый такой просмотр заставлял и меня, и всю мою семью смеяться до слёз. Видели б вы эти заинтересованные лица… Даже дежурный по поезду – и тот не поленился меня проведать, засвидетельствовать так сказать, своё недоумение неординарным пассажиром. Что там про меня, интересно, наплели?
Но этого, видать, было мало, и ко мне с разговором припёрся проводник. Поздоровался, спросил, как спалось, потом поведал про своего родича, который является белым колдуном, а ещё про какую-то деревню полную ведьм и ведьмаков. Потом спросил: какой я колдун – белый или чёрный? Я ответил ему вопросом – кто ж тебе скажет, давая понять, что у меня нет желания с ним вообще о чём-либо базарить. Перед тем как скрыться с глаз моих, он, заикаясь, попросил не нагонять порчи на его напарницу. На него жалко было смотреть… Но если б не этот говнюк со своей напарницей, то я и моя семья заняли бы спокойно свои места и ехали бы как нормальные пассажиры, получая от поездки по ж/д лишь удовольствие и добрые впечатления. Я – добрый колдун и пообещал не нагонять порчи, но мысленно таки не сдержался, и послал ему вдогонку – «Пошёл ты в сраку, козёл!»
На каждой остановке с детьми выходил проветриться, и это видели враги и… прятались от моего взгляда. А я умею, люблю играть злого клоуна, и для меня сделать злые глаза колдуна – проще простого. Но каждый раз делать лишь злые глаза и не развивать тему – это не моё. Для следующей новой остановки у меня уже была заготовка, и я просто добавлял некие движения телом, некие действия, вмиг отшибая желание врагам ходить со мной по одному перрону.
Чем ближе к югу, тем меньше враги предпринимали попыток выйти погулять, поразмяться. Стоило им только увидеть, что я смотрю на них, что у меня начинал открываться рот или двигаться рука, как их СДУВАЛО с места. Я жёг глазами нечисть, я метал молнии праведного гнева на врагов человеческих, я выстреливал в погань энергетическими зарядами, чтобы отбить желание и возможности портить что-либо, кому-либо, когда-либо! Я настолько увлёкся этой игрой, что перешёл некую невидимую грань, перешёл точку невозвращения, да так, что уж стал верить в то, что я и есть ОН!!! Ну не колдун, блин, как-то страшновато звучит, а биоэнергетик, что-ли… так помягче, посовременней будет.
С большим облегчением, с весельем собирали свои вещи, сдали бельё проводнику. Ура! Приехали! Выходим. Проводник и проводница заглядывают мне в глаза, ищут проблеск всепрощения. Я прохожу мимо них с непроницаемой маской чародея на лице, но внутри меня смеётся, заливается неуправляемый весельчак-клоун. На перроне не видно врагов – проводники им сказали, где я буду высаживаться. Враги за несколько часов до остановки уж тряслись в своих купе, ожидая моего прощального визита и чёрного напутствия. Они знали, что я знал, где их места. Признаюсь, была у меня мыслЯ пойти и покуражиться над ними, но моё доброе, простодушное, простившее их уж давно нутро, убедило меня не делать этого… ЗЛА. И хорошо, что не пошёл к ним! Я просто ЗАЩИЩАЛСЯ! Я НЕ НАПАДАЛ! Без сквернословия, без лютой злобы, я просто ЗАБРАЛ СВОЁ НАЗАД у зловредных созданий, кои позарились на моё, в наглую, ни за что ни про что обидели, влезли, вторглись с насилием, с западлом в мою жизнь, в жизнь моих близких…
Поделившись багажом, мы двинулись не вдоль вагонов к подземному переходу, а пошли поверху, по специальному проходу через рельсы – так ближе и к выходу с ж/д вокзала. Вероятно, я почувствовал чужой взгляд, ибо голова моя сама собой повернулась в сторону перрона, где заканчивалась посадка на наш поезд. Я увидел сначала своего проводника с проводницей, что всё ещё провожали меня глазами, и далее нашёл взглядом у дверей соседнего вагона группу людей. Среди них я узнал переодетых в светлые футболки своих обидчиц, вернее, самых активных из них. Одна показывала пальцем прямо на меня двум крепким, молодым мужикам. Один из них кивал головой, давая сим понять, что сочувствует запуганным колдуном женщинам и жаль, что не может дать колдуну в дыню. Он сжал кулак правой руки и резко ударил им в левую ладонь. Это вызов! Вызов мне!
Перевёл жену и детей через рельсы. Зашли в центральный вход ж/д вокзала и я усадил их на ближайшую свободную лавочку. Сразу же сказал: «Смотрите за вещами! Я сейчас!» и поспешил на перрон… Уже на улице меня догнал голос супруги, она крикнула: «Ты куда?!» Быстро перешёл через пути. Меня заметили враги… В груди нарастал ритмичный, гулкий стук. Мне казалось, что у меня за грудиной пульсирует, бьёт толчками, увеличивается в размере некий энергетический шар, с каждым ударом гул слышнее и ощутимее, аж в ушах отдаёт. Когда шум увеличился до эха в ушных раковинах, я понял, что сзади, слева, по ближним рельсам приближается на медленной скорости тяжеленный товарняк. Посадка на мой поезд закончилась и у меня было менее минуты, чтобы успеть дойти до того бравого защитника обиженных базарных баб и… Та не важно что !И! Главное успеть! Так НАДО! Без ЭТОГО никак! Я ускорил шаг. Ну! Давай! Ещё несколько вагонов!
Подлые бабы, увидев моё приближение, не стали ждать повторного приглашения своего проводника зайти в вагон, они суетливо, впопыхах спотыкаясь, взобрались по ступенькам и скрылись в тамбуре вагона. Тот, у которого возникло желание стать героем, двинулся мне навстречу. Его пытался задержать второй мужик, но смельчак освободил руку, и поддавшись вперёд торсом, пошёл в наступление. В это время вагоны дёрнулись и покатились по рельсам. Всего два вагона разделяли нас. Я оценил мощь своего соперника… он гораздо сильнее меня, и если я пропущу хотя бы один удар в лицо, то на вокзал я вернусь… уж не таким, как был, и это мою семью повергнет в новый, неожиданный ужас. Я представил это, и всё нутро моё взбунтовалось! Я сжал кулаки на обеих руках до хруста хрящей, набрал рывком воздуха в лёгкие и издал дикий боевой клич! Он был настолько силён, что люди на перроне, стоящие между мной и противником, доселе смотревшие на нас с любопытством, но спокойно – вдруг дружно вздрогнули, испугались, некоторые даже резко дёрнулись в стороны и кто-то из привокзальных торгашей уронил свой товар, кто-то из встречающих или провожающих даже споткнулся через чей-то багаж. Я и сам сразу не врубился, что это было с моим голосом, а когда меня обогнал локомотив товарняка, понял: я заорал одновременно с предупредительным громким гудком из локомотива.
Испугался ли боевого клича мой соперник или уже у него не было времени на выяснение отношений, но он зацепился за поручни вагона и стал на ступеньки. Это был тот вагон, на котором я ехал сюда, домой, и который, потихоньку набирая скорость, двигался на юг. Молодой крепкий мужик, так и не схлестнувшийся с колдуном, стоя на ступеньках вагона, выкрикивал грязные ругательства в мою сторону, матерился, показывал недвусмысленные жесты, угрожал. Люди смотрели то на него, то на меня. Поезд слишком медленно набирал скорость, а у несостоявшегося героя был довольно обширный запас скверных слов, и меня это достало. Чуть притормозив, ловким движением я выхватил бутылку пива у зазевавшегося парня, и особо не прицеливаясь, швырнул в сторону багровой от люти, орущей гадости злобной хари. Бутылка была выпита на половину и поэтому в полёте её закрутило. Она попала в кромку двери вагона в 20 сантиметрах от головы орущего, и разлетелась осколками и брызгами пива. Попадание имело двойной успех, ибо секунду после броска из двери вагона выглянул с любопытством проводник, что хотел в угОду злым бабам, угАдить мне дорогу. У него не хватило быстроты реакции, и он принял на себя вторую половину осколков стекла и остатков пива! Вот ОНО – одной пулей двух зай… гадов сразил!
Хорошо, что не было на перроне милиции и от привокзальной площади слева, тоже никто не мог увидеть этого происшествия, ибо проходящий рядом на малой скорости длинный, тяжеленный, гружённый товарняк всё закрыл собой, подавил своим грохотом все звуки и крики.
Я был доволен и рад. Вы думаете, радовался тому, что попал в двух сразу? Вы совсем не знаете меня! Я радовался тому, что в меня не попал кулаком тот крепыш и что история для меня хорошо заканчивается. Я уж тогда думал о том, что произошедшее когда-нибудь напечатаю и опубликую. Пусть, мол, люди ЗНАЮТ, что и ТАКОЕ БЫВАЕТ! Если б именно в тот момент мне кто-то сказал, что эта история ещё не закончена, то я б не поверил, я рассмеялся б ему прямо в лицо.
Продолжение следует