Мне конец, мне точно конец. Нужно срочно что-то придумать! Я уже начинаю паниковать; если б только можно было стянуть жетон на пару минут и спокойно подумать. Какое же это низкое и животное чувство – страх. Черт, у меня даже времени на эти размышления нет, уже все мышцы затекли, еще пару часов - и мне не разогнуться, как же тут не удобно. Я вдруг заметил через полумрак, как перед моим лицом ползет здоровенный жук, размером с большой палец. Не могу смотреть на эту тварь, хоть она мне ничего и не сделала, и, скорей всего, даже не сделает, мне все равно невероятно хочется раздавить ее, как отвратительно.
Внезапно где-то вдалеке раздался отголосок крика.
-…Костя! Костя!.. – это был мужчина лет тридцати, я догадывался, к кому он взывает.
К сожалению, останки этого человека лежат сейчас на полу заброшенного дома. Тварь тоже догадалась о том, кого ищут. Мне послышалось легкое шипение, холодный ветер в который уже раз потянуло сквозь ставни. Я чувствую это, сейчас, оно уходит, этот голос отвлек его. Да, нужно бежать! Еще чуть выждать - и вперед со всех ног! Комната опустела, сейчас!
Я пулей выскочил из-под гнилого тулупа и вылетел наверх. Свежий воздух ударил в грудь, в глазах потемнело, пол, стены, а затем и потолок пронеслись перед глазами. Чуть было не свалился в обморок, такого со мной еще не бывало, слишком долго я лежал в удушливой каморке.
Вдруг до меня наконец-то дошло, что та кочка, на которую я свалился, была вовсе не кочкой. Он был еще теплый, практически не изуродованный. Бледное лицо человека, которого совсем недавно лишили жизни. Мы все так или иначе сталкиваемся со смертью. Но до сего дня я слышал о ней лишь в книгах, видел в фильмах, отчасти меня это пугало, отчасти будоражило; порой, что скрывать, даже веселило. Но когда ты вот так стоишь один на один с трупом, а где-то рядом рыщет убийца... Тогда все меняется. Ты уже не чувствуешь того уютного тыла, который тебя от всего защитит, ты не знаешь любезно предоставленной сценаристами информации о том, где твой враг и что он будет делать. Каждый шаг может стать последним, любой неверный поступок – билет в один конец. Все это не описать словами, потому что это не поддельный киношный или книжный страх, это ужас, пробирающий до костей. Пускай меня назовут трусом, но я хочу жить. Если нужно будет кого-то подставить - я сделаю это; если придётся кого-то убить - я буду скулить, что не смогу, но сделаю это. Тому, кто этого не видел, никогда не понять эти чувства; он может меня осуждать или даже попытаться жалеть, но понять не сможет ни когда.
Я оглядел парня. Лицо его казалось измученным и запуганным, в груди красовалась рваная рана, верней даже сказать - дыра. Готов поклясться, что у него не было сердца, впрочем, та же участь, вероятно, постигла и другие внутренние органы. Знаю, что нужно уносить ноги, но не могу так… Меня учили всем религиям понемногу и единственное, что я уловил, так это лишь их предназначение и роль в истории, в развитии человека. Но понять их я так и не сумел. Хотя, это же все-таки религия, ее не нужно понимать, в нее нужно верить.
Еще одна из человеческих слабостей, наряду с надеждой - вера. Некоторые мудрецы и философы говорили, что веру придумали правители, дабы народ, подвергавшийся неоправданному насилию и мучениям, мог думать, что все это лишь временное мучение на пути к великому блаженству. Со временем эта мысль лишь укрепилась - большинство людей воспринимают проблемы как испытания, которые нужно терпеть, а не как препятствия, требующие скорейшего преодоления.
Как бы то ни было, в кармане завалялась пара монет, я положу их ему на глаза, чтобы было, чем отплатить лодочнику. Вопрос выбора не столь существенен - раз уж я не умею читать молитвы, то хотя бы сделаю то, что в моих силах.
- Покойся с миром, – дрожащим голосом произнес я.
Глаза у человека были открыты, моя рука дрожала так, словно сейчас пальцы на ней буду отсекать. Прикрыть мертвецу веки. Почему-то от этого в душе все трепыхается; может быть от соприкосновения с памятью смерти, может быть, это болит та сущность, которую называют совестью. Я положил пару монет на глаза.
Достаточно, хватит уже этой лирики, мне не хочется кончить как он. Пора отсюда бежать, пока чертов монстр не добрался и до меня.
Только я собрался идти, как вспомнил слова наставника о том, что смерть является огромным, колоссальным по силе выбросом памяти и, если есть возможность, лучше собрать несколько предметов с места убийства; большая удача, если удастся набрать жидкости - в особенности воды. Самое лучшие хранилище данных – вода. Из наполненной фляги можно изготовить могучее оружие.
Я знаю, на кого я сейчас похож, но это может спасти мне жизнь, возможно даже поможет справиться с гриммо. Кровь не вода, не лучше, но и не хуже. Это естественная жидкость организма, она помнит его, помнит все его качества, включая отпечаток души. Даже обагренная она станет смертельным оружием в моих руках.
Если в теле есть хоть капля крови, то я соберу ее; что-то уже вытекло, но не могло же вытечь все, нужно всего пару минут. Резануть по сонной артерии и подставить пустую флягу, висящую на ремне. Мои руки дрожали, ножик то и дело пытался выскользнуть, ладно вспотели, тянет рвать, но мне это нужно. Поднес флягу словно стаканчик к автомату с минералкой, небольшой надрез - и густая темная жидкость вяло заструилась вниз, отлично!
Что-то сверкнуло в правой руке трупа, которая была закинута к голове: он сжимал в руках печать, старинное кольцо, запачканное его собственной кровью, наверняка в нем покоится огромный кусок памяти. Может быть, даже что-то большее. Свободная рука потянулась к перстню.
Я мародёр, гнусный мародёр, меня тошнит от самого себя, а еще больше - от страха. Пальцы только слегка коснулись перстня, когда я почувствовал холодящий вкус смерти. Это была не просто память, это было нечто большее, такого я раньше не ощущал. Просто сгусток силы, струящейся во все стороны.
Не может быть… Кажется это кольцо, эта вещь... Это же «Перо по времени». Оно уже готово, заряжено силой и памятью, остаётся только начать писать! Если он хотел изменить ход собственной жизни, чтобы не встретить смерть, то заправил его под завязку. Но сейчас тогда сколько в нем мощи? Это уже не просто перепись судьбоносного события - оно впитало смерть, до последней капли, это совершенно другой уровень, у меня просто не хватает знаний оценить его силу. Возможно… Возможно оно даже сможет вернуть ушедшего, пускай не мертвого, но призрака, точно.
Где-то вдалеке послышались звуки глухих ударов, неразборчивые крики. Похоже, гриммо настиг непрошеных визитеров. Нужно торопиться. Как ни странно, но фляга довольно быстро наполнилась. Я стянул вещмешок и засунул туда ее. Но вот убирать ли кольцо? Может быть, оно еще пригодится? Пару секунд поколебавшись, я кинул перстень куда-то в недра сумки.
Быстрыми шагами вылетел из дома, наполненного духом смерти. Вдруг я почувствовал себя невероятно свободным, словно кто-то развязал мне руки. Ноги полны сил, а грудь свежего и чистого воздуха. Мне запомнилось, откуда раздавались крики, поэтому решил рвануть в противоположном направлении. Никаких ориентиров особо не было видно, поэтому бежать придётся полагаясь на собственный опыт и сноровку. Пожалуй, настало время стянуть жетон и сунуть его в нагрудный карман. Все-таки, не хочется убирать слишком далеко.
Звуки коротких стычек то и дело слышались за моей спиной, они невероятно подбадривали и придавали сил. Горло уже давно пересохло, а дыханье становилось хриплым. Я пробежал километров десять, может больше. Но все это не страшно, главное, что я жив и все дальше и дальше от источника опасности.
Сердце дико стучало, а ноги уже совсем не слушались. Не имею представления, как долго я бежал, но, судя по ощущениям, сейчас часа три ночи. Нужно немного отдохнуть. Я оперся на одну из растущих повсюду вековых сосен. Наконец-то можно немного посидеть. Ноги не сложились в аккуратную позу, а буквально расползлись в разные стороны. «Не марафонец» – с усмешкой прошептал мой задыхающийся голос.
Думаю, даже приподняться теперь будет целым подвигом. Тело измотано, обессилено, очень плохо, если придётся опять бежать - я рискую просто свалиться в какой-нибудь неподходящий момент. Пожалуй, полчасика нужно посидеть или подремать. Нет, спать нельзя, я стопроцентно вырублюсь. Нужно как-то взбодриться.
К сожалению все, что у меня на тот момент было в сумке - это куча хлама, банка тушенки, жетон, кровь мертвеца, «перо по времени» и Мир. Вот так наборчик юного пионера. Самое подходящее — это, пожалуй, жетон, но пока что идти на поводу у чужой памяти мне не хотелось и поэтому я избрал не настолько безболезненный, но все же не уступающий по эффективности способ: пару капель крови, несколько слов и небольшая ранка, этого будет достаточно, чтобы встать на ноги на ближайшие часов шесть.
Жидкости обладают удивительными свойствами, они могут запоминать то, что происходит с ними, это своего рода накопители; чем больше всплеск напряжения, тем больше они впитывают. К примеру, ту же воду можно довести до такого состояния, что один единственный глоток заставит любое живое существо биться в диких конвульсиях или мгновенно умереть. Немногие знают об этом, но тех кто все же ведает, это устраивает. У меня под рукой нет воды, но есть кое-что посерьезней в данных обстоятельствах - кровь. Две-три капли хватит, чтобы наполнить меня энергией и адреналином, кипевшими в убитом за несколько моментов до смерти; чуть больше - и я слягу в могилу.
Самый неприятный момент в этом - придётся «говорить» с кровью. Она хранит всю информацию от момента рождения вплоть до того, когда я извлек ее - очень много лишнего; меня интересует лишь момент максимального напряжения всех жизненных сил, думаю сейчас это будет в самый раз.
Вообще-то, лучше было бы налить кровь в прозрачный стакан, но фляга тоже сойдет. Главное, чтобы она все услышала.
Люди недооценивают силу слов. Слова связаны с нашей памятью, по сути они есть интерпретация памяти, но с небольшой особенностью: слово не похоже на контейнер, несущий ту злобу или любовь, которую мы в него вкладываем, он похож скорее на приемник, проходящий через матерю, впитывающий все, что накопилось в субинформационном поле, после чего становящийся в сотни раз сильнее. Например, если пожелать кому-то смерти - это будет не просто жалкий огрызок злобы, в это слово будет вложена вся ненависть этого мира. Как же все таки хорошо, что большинство людей не умею обращаться ни со своей душой, ни с полями памяти.
По сути, чтобы правильно настроить воду, кровь или любую другую жидкость, у обычного человека уйдет не один месяц, а то и год, поскольку они вкладывают в слова лишь свою энергию. Но у меня это займет от силы несколько минут. Если бы нужно было кого-то убить, тут бы хватило нескольких секунд, слишком уж много накопилось злобы. С годами я подметил, что проще кого-то прикончить, подставить, заставить страдать или болеть, чем исцелить или поставить на путь исправления. Странная аналогия - проще заточить нож, чем изготовить скальпель. Может и настанет день, когда сложней будет сделать обратное, но явно не сегодня. Эти люди гниют: медленно, но верно.
Жажда борьбы, она процветает сейчас и процветала раньше, тут главное слова не перепутать, а то пойду лес убивать или с деревьями конкурировать вместо сильного мышечного возбуждения.
Я запустил руку в сумку и нащупал стольной корпус. Фляга была хорошей, полированной, но по-солдатски круглой. Тут важней вместительность, а не дизайн, правильный ход мысли, рациональный. Нужно сделать небольшой надрез где-нибудь на теле, сейчас самый приемлемый вариант - царапина на ладони. Достав из кармана уже окровавленный ножик, я принялся старательно тереть его об землю, сопровождая тихим шепотом: «Ты - чистый, ты – чистый». Со стороны похоже на безумие свихнувшегося мясника или маньяка, но все совсем не так, как кажется, ведь кровь на ноже тоже слышит меня; ей хоть и не хватит этого, чтобы очиститься, но, по крайней мере, мне она вреда не причинит.
Нож чист, теперь самое важное. Я аккуратно полоснул острым лезвием по тыльной стороне ладони. Проступила свежая кровь, моя кровь. Крохотной, но живой струйкой, она потекла вниз. Я поднес флягу, в самый последний момент обратив внимание на то, что рука дрожит. Придётся действовать аккуратней. Почти не дыша, я сцедил три капли чужой крови себе в ранку. Ладонь начало жечь, какая же мощная энергия.
Фляга была отставлена в сторону и прикрыта вещмешком, чтобы не допустить контакта с ней. Я глядел в свою ладонь.
- Я жив, я жив, я живее всех живых. Я хочу жить, быть сильным как никогда, быть ловким как никогда. Я хочу силы. Ты сила, ты ловкость, ты жизнь… - нужно говорить твердо уверенно, членораздельно. – Ты сила, ты ловкость, ты жизнь! Отдай мне себя, отдай мне себя!
Я слышал, что по настоящему могучие люди могут проделывать все это одной только силой мысли. Но это уже совсем другая категория, если бы только у меня были такие возможности...
Я продолжал бормотать еще несколько минут, затем наступил кульминационный момент.
«Откройся мне!» – приказал я крови.
Все отступило на шаг назад, мир стал словно нереальным. Я на краю пропасти, бездонной, бесконечной. Мы стоим и глядим глаза в глаза. Вокруг ветер, страшный ветер, такого я еще не видел - даже если я попытаюсь прыгнуть с обрыва, его сила остановит меня. Предо мной человек, тот, что лежал на полу в луже крови с пробитой грудью. Небо закрывают туманные и высокие облака.
- Ты ведь не знаешь, кто я? – спросил он. – Так?
- Да, – растерянно ответил я.
- Твое счастье. Впрочем, это же и твоя проблема, – он слегка содрогнулся, и только теперь привлек мое внимание к тому факту, что какими-то непонятными силами держится в воздухе.
- Теперь слушай внимательно, – продолжал говорить человек. – Я уже догадываюсь, что ты украл мою печать.
Я попытался, что-то буркнуть, но он осёк меня:
– Молодец, это лучше, чем если бы она продолжала лежать черти где. Ты ведь не понимаешь зачем она нужна?
- Ну, в общем-то… - промямлил я.
- Молчи и слушай. Через несколько минут ты встретишь троих людей.
Я выпучил глаза.
– Да, встретишь, не сомневайся. Так вот. Спрячь это кольцо так далеко в свои карманы, как только можешь. Они не должны его найти. И я объясню почему.
Я уже оставил попытки вставить хоть слово и просто слушал, изредка кивая.
- Это кольцо не просто Перо по времени, как ты наверное решил. Это осколок белого камня.
Я слегка ошалел. Белый камень - почти мифический артефакт, упоминания о котором встречали в письменности древних шумеров. По выводам, сделанным исследователями, можно полагать, что он обладал необыкновенными резонансными свойствами, и если накачать такой предмет под завязку, то можно сделать шаг за Пелену. Впрочем, шумеры похоже так и поступали; жертвоприношения и ритуальные танцы - все это ведь не просто так возникло, да и как они исчезли до сих пор не ясно.
Что такое Пелена, я и сам не понимал. Вообще-то, у нее много названий: Грань, Зеркало и тому подобная ерунда, я для себя выбрал то, что ближе душе. По сути, Пелена - это что-то вроде другого измерения, так мне объясняли. То есть, сделав шаг, можно очутиться или в другой эпохе или в другом мире, в альтернативной версии реальности или, еще чего доброго, в чужой вселенной. Хотя все это находится на грани фантастики и мне кажется каким-то бредом.
- Если камень дался тебе в руки, значит он признал тебя, значит ты – новый хозяин камня. Собственно подвох не в этом, а вот в чем: если ты передашь камень другому человеку, то сам должен будешь умереть.
- А в чем твоя выгода от этих советов? – не удержался я.
- Ты еще слишком непросвещён, чтобы слышать об этом. Просто поверь мне на слово. – с этими словами он сорвался и полетел в пропасть. Я бросил последний взгляд на угасающий мир. У меня возникло чувство, что все это была лишь игра моего воображения, так всегда бывает когда «смотришь». Все вернулось. Я опять посреди леса.
P.S.
Дрожайше прошу прокомментировать. И благодарствую если кто-то прочел до сего места.