Пробегаю глазами по шероховатой глади рамы, стертой подернутой слабой пылью, засохшей и шелухи краски, провожу рукой, так тягостно вспоминая те дни. Пальцы чуть холодеют от дерева и легкого ветерка дребезжащего из щелей. Закусив нижнею губу зубами я тихо морщу носик, который моментально защипал, предательски оповещая о том что глаза уже влажные и стремятся выплеснуть мысли в потоке соленной воды. Нет. Резко сжимаю пальцы на почти развалившемся от времени подоконнике, и ногти практически впиваются в мелкие прорехи рассыпающегося дерева.
Прикрываю веки поддернутыми ресницами и медленно выпуская раму, отхожу на несколько шагов в тишину, вокруг пронеслось мимо пылью моменты которые я чувствую и осознаю. Внезапный щелчок приводит меня в чувства. Живой и звонкий, резко распахиваю глаза, ловлю три отчетливые яркие пятна: красный, желтый и светло розовый, парящих над землей. Привыкнув к новому и ослепительному свету, пытаюсь узнать очертания, что вырисовываются, совсем поодаль. Это была я… мне 4 года. Всё вокруг как по мановению приобретает очертания еще теплого и немного осеннего прошлого. Вот чуть с ноткой скошенной сочной травы запах маминых духов, который так и не выветрился с моей белой кофточки, руки липкие и пахнут мороженым. Пальцы на руке непроизвольно стали соединяться, будто вспоминая это чувство. Я-малышка заметила себя, но тут же отрывается взгляд на качели, которые так пугают и манят. Мои губы чуть приобретают очертания улыбки, я знаю,… сейчас мама тихо присядет рядом и аккуратно нежными губами поцелует и поможет с таким непокорным мороженым. Мне бы так хотелась, чтобы ты узнала меня, мама такой. Последний раз, вдыхаю аромат осеннего теплого полудня.
Легким шелестом листьев, путавшихся в рыжих волосах «моей сейчас», мыслей, я с грустью проношусь в вагоне темно-голубого поезда. Умело перехватываю ручку раздвигающихся дверей вбегаю в вагон и сажусь спиной к двери, уныло замечаю пробегающий за стеклом лес мелькающие столбы и считаю,… опять считаю. Не поворачиваюсь, только глазами опускаюсь на сидение напротив, как и тогда, считаю. Когда же это было, бередя свои мысли, пытаюсь вспомнить, ах, ну да. Лето, мне 12, мои короткие волосы тогда едва прикрывали уши, и все время норовили щекотать их. Мужчина рядом с пышной шевелюрой и усталыми глазами следит, чтоб я такая неугомонная ничего не натворила. Я почувствовала как внутри что-то очень сильно забилось, нет, не сердце… тугая ноющая боль. Утихающая лишь во сне, когда я вижу его улыбку и чувствую как в последний раз жесткий и прохладный ворот куртки. В голове стало мутно и так приятно запахи банного мыла, костра, холодного леса. Ты внезапно поправляешь свои очки и опустив очередной детектив «того времени» медленно засыпаешь под стук колес. Спокойно мерно дыша, во сне не замечая, улыбаешься. Деда… я медленно сглатываю ком и хочу сорваться на крик заставляю себя убраться прочь! Я откидываюсь на сидение и тут же понимаю что проваливаюсь. Слеза срывается на щеке и застывает где-то там… во времени.
Так приятно ощущать невесомость полета, бесконечностью пролетая и быстро падая на слишком скрипучую кровать. Скатываюсь на пол, ударяясь о раковину, так близко находящуюся у изголовья кровати, попутно сбрасываю непослушное одеяло. Замираю. Неужели мне уже 16 здесь. Оглядываю палату… 12 «черепашьих» кроватей. Тихий час. Где же я? Я на носках медленно пробираюсь к двери и чуть с натугой, но открываю застекленную дверь осматриваю очень узкий коридор. Свет потушен и лишь теплится в конце у лестницы. Босиком бреду по старому бордовому грубому паласу. «А через пару лет тебя не будет» - шепчу практически одними губами. Подкрадываясь, из-за угла ночным прохожим, заглядываю на лестничную площадку – а вот и я. Не одна. Мальчик лет 14 упорно что-то доказывал мне о чувствах. Хм… моя 16летняя отвела взгляд вбок наблюдая как муха быстро перебирая лапками проползает по периллу. А в голове пустота, в руках я вижу, как цепкими пальчиками сжимаю платок, влажный от негодования и страха. У него карие глаза. Ясные хитрые и такие далекие. Я тихо облокачиваюсь о стену и не слушаю его и себя, припоминаю. 2 года спустя:
- Алло? – неуверенный, но чуть ломающийся и хриплый голос юноши. Все же узнаю.
- С днем рождения!!! – срывается у меня с губ.
В ответ на том конце слышу радостный смех.
- В этот раз опередила, тебя тоже. – Сердце билось учащенно. – Извини, что так рано. Ну… - молчание и что-то смущенное чувствовалось, - я рад был тебя слышать и… - опять молчание. Вздох, неуверенный, кашель, - я очень скучаю… - и гудки.
Глаза поднялись к потолку, он медленно таял, подернувшись светом от монитора. Не трогаясь с места, я вижу свою хрупкую спину содрогающеюся во всхлипах. Мне так хочется подбежать и утешить. Зубы прикусывают кожу ладони, чтобы не закричать и только тугие стоны и слезы отчаяния. Я медленно подкрадываюсь и, опираясь на стул, заглядываю за опущенную голову в монитор. 18 лет… усмехаюсь. Клятва… безудержное время клятв любви к трагизму. Сажусь рядом с собой и бережно касаюсь опущенной правой руки. Я слишком была занята тогда, но легкое касание весеннего ветерка окутало ладонь. Отрываю взгляд и пытаюсь в темноте увидеть очертание милых вещей. Но поволока мыслей и смятений не позволяет это. Запрокидываю голову снова в потолок и слушаю свои тихие всхлипы, а где-то за дверью пробирается шебуршание птички в клетке и капает не до конца закрытый краник. Прости меня, я. Прости.
Отползаю на коленях в темный угол пробираясь и легко откидывая попадающиеся предметы, руками нащупываю ручку, которая совершенно затерялось было в темноте и с ненасытным желанием отворяю ее. Мягкий свет сквозь шторы, я присаживаюсь на пороге и замечаю девушку с милыми и добрыми очертаниями лица, которая сидит на краю кровати и бережно перебирает пальцами листы вырванные из журналов, останавливая взгляд на некоторых она слегка улыбается, в некоторые моменты смущается. Волосы хоть и частично прикрывают лицо, но от меня не ускользают ее мысли. Я в свои 20, уже рыжая, но еще такая не Я. Лукаво посматриваю то на подругу, то на вырезки, и звонко комментирую. Ты же, не глядя на меня, спокойно терпишь мои дружеские нападки. Понимая, что внутри у меня тугая боль. Наверное, я пыталась так говорить спасибо, неуклюже непривыкши к теплу людей, завернувшись в рыжий и в броню рождающегося сарказма. Я все же и тогда пыталась сказать, что люблю тебя.
- По «Ролтону»?
- Искуситель, блин, - слышу вздох и радостное согласие.
Я встаю с корточек и еще чуть-чуть лишь подслушивая разговор в темном маленьком коридоре о том, «Как правильно питаться», подаюсь вперед к зеркалу в котором угадываю свое отражение. Отвожу неловкий взгляд, ноги моментально озябли в росе. Трава приятно щекотала ступни, когда я пробегала мимо узнавая этот момент. Душа бабочкой вспорхнула и улетучилась. Резко оборвав свой бег:
- С моей зазнобой, точно также сидели и смотрели.
Я неискренне улыбнулась, пряча сжимающийся кулачок и впивающиеся в ладонь ноготки до боли чтоб сдержать себя. Моя голова чуть склоняется на бок, и фигура стремится отгородиться от тебя.
- Почему когда ТЫ рядом, я не хочу, чтобы время шло.
Я сглатываю и крепко зажмуриваю глаза. Потому что ты обнимаешь мою тонкую талию сзади и, притягивая к себе, зарываешься лицом в волосы и глубоко вдыхаешь запах моего тела, духов, и себя, ведь я как обычно пропахла тобой: костром, свободой, одиночеством. Это я уже практически сейчас, пару месяцев назад, но уже и не я.
- Мы же друзья… - сухо прошептала я на твои слова, - я твой друг…
- Нет, ты, рыся, - ты снимаешь очки, которые мешают, и от которых ты порядком устал, и тянешься к моему теплу, трепетно обнимая меня.
Теплая ночь, совсем короткая чтобы понять мысли и разложить их по полочкам. Легко нарушаемый воздух и пространство звонок. И мои суетливые поиски. Твой неровный и задумчивый взгляд. Момент, когда время остановилось, упущен и ты опять в себе. Я нерешительно подхожу ближе. Мой, той меня голос в разговоре где-то отойдя. Я присаживаюсь на походный коврик и не пытаюсь поймать твой взгляд, это невозможно, ведь ты опустил голову, будто что-то тяжелое лежит на твоих плечах. Моя дрожащая ладонь касается твоих непослушных волос, ты в своих мыслях усмехаешься. Ты еще не знаешь. Но и это пройдет,… это пройдет, правда.
Отдергиваю ладонь и устраиваюсь на коврике лежа, глазами ловлю Большую медведицу, как обычно зачерпывая ковш с Млечным путем. Чувствую, как звезды быстро проносятся над головой, устраивая фееричное падение, нет, не звезды. Это снежинки… За старой рамой всё также игриво расплываются образы сказочного снежного леса в беготне пурги. Еще раз провожу ладонью, по краске осыпающейся на глазах. Сажусь на дряхлый подоконник, моя уверенность, что он выдержит меня еще несколько десятков лет, не покидает меня. Возможно, и ему интересно, что же будет дальше. А может я столь легка стала, что могу позволить такую роскошь как воспоминания и чувства. Сонным и мутным взглядом провожаю убаюкивающие снежные вихри. Теперь я могу уснуть, пока могу уснуть….