Мы не виделись с тех пор, как Андрей со своей дочерью Любой переехали из нашего Таировского жилмассива в новострой на морском побережье. Лет десять минуло, наверное. Даже не верится, что Люба, детство которой прошло практически у меня на глазах, успела окончить Национальный университет имени Шевченко в Киеве, стала филологом - славистом, в совершенстве знает украинский, польский, чешский,словацкий и сербский языки, а еще английский и немецкий, увлекается этнографией горцев Карпат и Высоких Татр, живёт сейчас в Кракове, куда её пригласили преподавать в Ягеллонском университете.
Отец никогда не скрывал гордости за дочку. Вот только печалился, что разлука их длится и длится, а Люба с головой ушла в науку и никак не может выбрать себе спутника жизни. Они очень скучали друг по другу.
Странная парочка
Папа и дочь снимали квартиру в «хрущевке» по соседству с нашим домом, и во дворе ходило много пересудов об этой странной семье: мужчина с ярко выраженными славянскими чертами лица, курносый и голубоглазый, и его смуглая малышка-дочь явно азиатских кровей.
Мужчина называл ее Любой. А девочка, этакая Маугли в платьице, боялась отойти от отца даже на шаг. Люба почти не говорила по-русски. Соседи перешептывались, ждали, что скоро объявится мать, однако мужчина и девочка так и остались жить вдвоем. Вскоре к ним привыкли, и ореол таинственности, витавший над отцом и дочерью, перестал беспокоить досужих кумушек у подъездов.
Люба, как ни странно, оказалась девочкой бойкой. За короткий срок она освоилась, научилась бегло болтать по-русски и уже практически не отличалась от остальной ребятни двора.
Отец, Андрей Владимирович, в те годы пытался раскрутить свой бизнес. Все знали, что он бывший военный, человек бывалый и грамотный. Женщины во дворе с завистью вздыхали:
- Вот мужчина настоящий, и на работе все успевает, и с дочкой возится, и по хозяйству крутится, и непьющий. Клад, а не мужик. И одинокий! А наши только и знают – глаза залить…
Некоторые отчаянные «разведенки» пытались завести с Андреем знакомство поближе, однако он вежливо, но решительно давал понять, что не собирается сейчас заниматься устройством личной жизни.
«Добрые» люди
Люба подрастала, стала заводилой школьной компании и настоящей сорвиголовой. Эту резкую смуглянку уважали и побаивались даже мальчишки, а учителя терялись в сомнениях: то ли хвалить Любу за хорошую учебу, то ли жаловаться отцу на ее очередные проделки.
Осадить расшалившуюся Любу и вправду мог только отец. Он редко повышал на нее голос, но стоило ему ледяным тоном сказать: «Люба, мне нужно с тобой поговорить» - как хулиганка и задира становилась скромной и послушной барышней.
Наверное, о семейной тайне Андрея и его дочери мы бы так и не узнали, если бы не один неприятный случай. Неподалеку поселилась богатенькая семейка «новых украинцев», и мадам, уверенная, что ей все можно, повадилась выгуливать своего злобного питбуля без намордника прямо в центре детской площадки. Ей пытались делать замечания, взывали к совести, но самоуверенная дамочка отвечала бранью.
Однажды это услышал Андрей. Он подошел к ней и спокойно сказал:
-Я не советую вам накалять атмосферу. Будет жаль, если за грех хозяйки ответит собака.
И удивительно – дама почувствовала, что шутить с этим мужчиной не стоит. Больше с питбулем ее на детской площадке не видели. Однако она решила отомстить Андрею по-своему и накатала письма во все инстанции, что, мол, живет некий подозрительный тип с девочкой, а девочка на него совсем не похожа, явно азиатка, не извращенец ли он, завладевший чужим ребенком?
И вскоре к Андрею зачастили проверяющие комиссии. Проверяли все: документы, порядок в доме, учебу Любы в школе, средства, на которые они жили. Ничего предосудительного обнаружено не было, документы отца и ребёнка были в порядке, но Андрею все равно пришлось давать даже письменные объяснения соответствующим органам. И благодаря чьим-то длинным языкам стало известно то, о чем и так можно было догадаться. Люба была приемной дочерью Андрея.
Девочке исполнилось десять, когда соседка остановила ее во дворе и принялась причитать:
- Ах ты, бедная сиротка, наверное, не знаешь, дурочка, что папка у тебя не родной?
Люба внимательно посмотрела на нее и спокойно ответила:
- Я-то знаю, а вам до нас какое дело?
- А где же твои родненькие папа и мама? – продолжала нытье соседка.
- Погибли они, - коротко ответила Люба. - До свидания.
Когда об этом разговоре узнали остальные жильцы, болтливую бабу чуть не сжили со свету. Ее муж ходил к Андрею извиняться, но тот лишь махнул рукой:
- Да ладно, моя Люба об этом всегда знала…
А чуть позже Люба подхватила крупозное воспаление легких. И мы увидели Андрея на грани отчаяния. Небритый, осунувшийся, он носился между домом и детской больницей на Слободке. Встретив меня, обмолвился:
- Если и ее потеряю, мне жить незачем.
Вот тогда-то я и услышала историю появления у него Любы.
Трагедия
В советское время он окончил Рязанское военное десантное училище и еще успел застать Афган, где прошел боевое крещение. Затем вернулся в родную Одессу, женился на девушке, с которой учился в одном классе. Вскоре у них родился сын Максимка.
Служить Андрея отправили в столичную Москву, что для него, с небольшим офицерским стажем, казалось подарком судьбы. Однако «паркетным» служакой он не стал, а постоянно как офицер-десантник бывал в «горячих точках».
То было невеселое время, когда большая наша некогда единая страна превратилась в сплошную зону межнациональных конфликтов. Андрей со своим десантным подразделением, пытаясь навести порядок, мотался по всем кровавым разборкам. Он не кланялся пулям и не прятался за чужие спины, и, видно, судьбе не нужна была его смерть. В жизни случаются вещи и пострашнее смерти.
Андрей находился в очередной боевой командировке, когда его срочно отозвали в Москву. На военном аэродроме его встречал полковник, командир полка.
- На, выпей, - всегда строгий Батя буквально силой заставил его выпить полный стакан водки. А потом сказал, пряча глаза:
- Мужайся, Андрюша, твоих больше нет в живых…
Неизвестно почему грабители влезли именно в их квартиру в Сокольниках. Вероятно, ложная наводка, а может, отморозкам было все равно, кого грабить. Проснувшись, жена Андрея пыталась позвать на помощь, но подонки скрутили ее и стали требовать отдать все деньги и драгоценности. Откуда в семье простого офицера капиталы? Ничего так и не найдя, бандиты задушили жену Андрея. Перепуганный Максимка бросился с криком к маме, но на его голову обрушился тяжелый удар… Убийц так и не нашли.
После похорон вместе с Андреем постоянно находился кто-то из сослуживцев. Друзья опасались, что он сойдет с ума или покончит с собой. Но Андрей выдержал, чёрный от горя, исхудавший и не спавший почти месяц, пережил всё, что свалилось на него в те страшные дни.
Очередная командировка в Среднюю Азию оказалась кстати. В точке, где два народа, долго жившие вместе, теперь вдруг решили свести счеты друг с другом, шла настоящая война. А война – это лучшее лекарство от ненужных мыслей.
Ребенок по блату
… В горное селение они вошли, получив информацию, что здесь учинили расправу над этническим меньшинством. Но было уже поздно. Бандиты сумели скрыться. Обходя жилища, военные видели только трупы и горящие постройки. По опыту они знали: жители сюда уже не вернутся никогда.
Они осматривали мазаный дом на окраине, где нелюди вырезали целую семью: отца, мать, бабушку и троих детей. Андрей не мог смотреть на истерзанные детские тела и уже собирался выйти на воздух от комка слёз, душившего его изнутри, когда в углу послышался шорох. В куче тряпья пряталась маленькая девочка лет двух-трех, которая буквально тряслась всем телом, как в лихорадке. Андрей протянул к ней руки, и ребенок, почувствовав, что этот большой человек не желает ему зла, сам пошел к нему.
Перед военными встал вопрос: что делать с девочкой? Семья погибла, других людей в округе не осталось. Можно отдать в детдом? Но что будет с ней здесь дальше?
Андрей решительно сказал:
- Я заберу ее!
Конечно, это был порыв, совершенно необдуманный поступок, но сослуживцы, знавшие о трагедии Андрея, взялись ему помочь. Оказалось, что зовут девочку Матлюбой, и никого из родственников у нее действительно не осталось. На военном транспортнике Матлюба из Средней Азии улетела в далекую Москву.
Все опасались, что усыновить ребенка из среднеазиатской республики одинокому офицеру не позволят. Но подключилось командование Андрея. В виде исключения ему пошли навстречу, естественно, по большому блату и с нарушением законодательства об усыновлении, но зато по совести. Девочка получила фамилию нового отца и имя Люба – Любовь.
- С этим именем проще жить у нас, меньше будет вопросов, - объяснял Андрей.
Его многие не понимали, за его спиной шептались. Даже родители не могли простить ему, что он, по их мнению, так быстро забыл о погибших жене и сыне и привез какую-то «чернявую». Поссорившись, они не общались с ним несколько лет.
Андрей никому ничего доказывать не стал. Он уволился из армии и вернулся в Одессу, где решил начать жизнь с чистого листа. Дочь почти два года не отпускала его ни на шаг. Стоило ей потерять Андрея из виду, начиналась истерика.
Двое
С того памятного нашего разговора немало воды утекло. Андрей занимался бизнесом: открыл собственную компанию по грузовым перевозкам. Люба училась в Киеве, жила в общежитии, упорно учила языки и мечтала о научной филологической деятельности. Она была счастлива и слыла первой красавицей своего факультета.
Однокурсники и друзья Любы привыкли к ее неславянской внешности, и она практически ничем не отличалась от своих однокашников. А вот будучи как-то во Львове, куда она приехала для участия в научной студенческой конференции, услышала за своей спиной в трамвае:
- Понаїхали оці чорні - розкосі – скоро українцям місця не залишиться!
В ответ девушка резко обернулась и громко выдала на чистейшем украинском языке, на западный манер растягивая гласные:
- Пані, мабуть, погано вихована? Перепрошую за неї у шановного товариства!
В трамвае раздались смех и аплодисменты.
Люба всегда была уверена, как учил её отец, что тех, кто делит людей по цвету кожи и разрезу глаз, на свете абсолютное меньшинство. Но и этого агрессивного меньшинства она не боялась: отец научил ее и умению постоять за себя.
Они любили в те годы гулять, держась за руки, по Приморскому бульвару, когда Люба вырывалась на побывку в Одессу. А прохожие, увидев красивую молодую девушку-тростиночку, затянутую в модные джинсы, за ручку с сияющим элегантным статным седым мужчиной, нередко понимающе улыбались:
- Красотка отхватила хорошего спонсора!
- Да нет, это спонсор себе хорошенькую деваху подобрал!
Почему-то никому не приходило в голову, что они просто дочь и отец. И роднее друг друга у них никого не нет в целом мире.
Где вы, Люба, Андрей, сегодня? И дождался ли папа Андрей внуков? Он ведь всегда мечтал назвать одного из них Максимкой...