Он знал ее болезнь – это был СТРАХ - туман неизвестности. Страх становится всепоглощающим ожиданием душевной боли от осторожно бросаемых взглядов в будущее, где ждет неминуемое разоблачение. Можно попытаться избавиться от страха, отрешившись от раздумий о нем, но тогда заодно и от радости, от ожидания хорошего, что нам готовит день завтрашний, ибо он должен быть лучше сегодняшнего. Жить «здесь и теперь», только одним мгновением – нет радости. Можно сидеть и медитировать, воображая, что все вокруг прекрасно и страхи уходят. А потом? А потом они возвращаются. Он вспомнил слова священника: «Смотри не на обидчика, а на движущего им демона…», и понял: ее страх - ее демон!
Какой для нее выход? Поставить барьер между собой и источником страха. Но как? Если этот барьер нужно возводить между матерью и ребенком? Как она его поставит? Ответом: «Подрастешь – узнаешь»? Он найдет другие источники – и в собственных промахах матери, и, конечно, в отце. Ребенку, особенно мальчику, всегда будет важным знать свою историю, ибо этим он должен определить свою роль в социуме. Мать будет хранить свою тайну, свой секрет, стараясь тем самым себя идеализировать, ради спасения собственной гордости и самоуважения. Но скрыть ее невозможно. Играть роль двадцать четыре часа в сутки и так круглый год без остановки никто не сможет. Тайна, как ее не скрывай, проскользнет тысячу раз во множестве оговорок, намеков, жестов и даже взглядов. А вечная боязнь разоблачения неминуемо отразится на чувствах и поведении лжеца. Ведь она знает - против нее стоит правда, которая неотвратимо заставит совершать ошибки.
Скрыть этот страх будет помогать самоуверенность, основанная на патологическом эгоизме, неспособности к любви, особенно при отсутствии раскаяния или стыда в содеянном, в прошлых и настоящих плохих поступках, не вызывающих никаких угрызений совести. Но в тоже время, чем выше ставка, тем больше страх разоблачения, тем более, что обманываемый начнет что-то подозревать. Как удержать самоуверенность? Помощники найдутся! Они есть! Нашепчут, вдохновят, пообещают поддержать, укрепят решимость стоять до конца. Но! Они отступят в самый важный момент, ибо движет ими зависть, радостная алчность ожидания падения такой же, как они. Ведь они искренне ее считают своей! А она – их.
На помощь самоуверенности приходят ненависть и гнев, как естественные защитные реакции, но вместе с тем, у человека сгорают Т-лифмоциты, без которых организм открыт для любых инфекций, вся система иммунной защиты ослабляется, падает защита против вирусов, грибов, микробактерий, поражаются слизистые, снижается активность пищеварения, поражается нервная система, разрушаются психологические структуры, реакции мозга становятся непредсказуемы, нежелательные, нечеловеческие.
Не возникнет ли в ней комплекс Медеи? Не перейдет ли ненависть к отцу на сына? В любом случае, отрицательные чувства матери начнут губительно воздействовать на ребенка, который не может себя защитить здравыми рассуждениями. Он просто начинает понимать, кто стал жертвой, а кто был палачом. Последнее вызывает стыд, чувство непонятной вины за то, в чем он никак не может быть причиной. И все это очень тяжело переживается.
Как им помочь? Как ей помочь?
Средство от страха – любовь, доброта, согласие. Со всех сторон человеческого треугольника – мужчина, женщина, ребенок, это пучки векторов, направленных в одну точку, создающие вместе пирамиду жизни. Три человеческих жизни на одном общем основании, тянущиеся к одной вершине. Но для нее путь к любви, доброте, согласию лежит за барьером, и она должна найти в себе смелость перешагнуть, перепрыгнуть через него. А если она не может, не хочет, боится? Ее рука сжимает горло, стараясь удержать спазмы рвущегося наверх страха. Устрани боязнь! Покажи, что бояться нечего. Разве можно бояться любви и доброты? Возможно, она рискнет сделать первый шаг, за ним и второй.
Пробовал. Не выходит! Пробуй еще. Только не ставь цели, не жди и не надейся. Она должна быть недосягаема. Вспоминай лишь то, что дарило радость вам обоим, то, что приносило в твою душу покой, то, за что ты можешь быть ей благодарен! За сына! И не требуй воздаяния, дари сам. Не стучи себя в грудь, а будь тих и свободен сердцем и душой от гнева и обид. И да хватит тебе на все это мудрости!
Пойми, ребенку нужно пространство Любви, в котором ему тепло и комфортно. Оно должно быть замкнуто. Но одно окно во всю стену сейчас закрыто лишь наполовину, вторая створка распахнута – нет ее любви к бывшему мужу. Из-за этого дует сквозняк, ребенок будет простужаться и болеть. Не потому ли он так часто болеет? Прикрой собой, пусть твоей спине будет холодно, пусть твою спину секут холодные косые дожди, в бешенстве бьется ледяной ветер и пурга заметает снегом. Придет весна, и подтаявший лед с шумом рухнет вниз, освобождая твои плечи от тяжести.
Он вспомнил давние разговоры с сыном по телефону:
- Папа, а мама сказала, что ты ее обидел.
Что ответить сыну? Правду? Нет, нельзя. Нужно подобрать иные слова, не лжи, но успокоения его.
- Люди ссорятся иногда, сынок, но нет таких обид, которые бы не прощались близкими людьми, если человек искренен в своем раскаянии. А это возможно, лишь, когда любишь. Если я ее чем-то и обидел, то я попросил прощения. А когда просят прощения, нужно прощать?
- Да, папа!
- И я же люблю вас с мамой!
- Я знаю, папа! А еще мама сказала, что у тебя давно есть другая мама…
- Нет, сынок! Ты же знаешь, что я живу один и по-прежнему люблю твою маму.
- Правильно, папа! А мама сказала, что у нее есть другой дядя… - Сухая горечь во рту. Выдавил через силу:
- Она пошутила, сынок.
- Я тоже так думаю, ведь я его не видел. А то ведь, если мама найдет себе другого папу, у них будет другой мальчик, то зачем я им буду нужен?
Как же горько все это слышать!
- Этого не случится, сынок! Мама шутит. И потом ты всегда будешь нужен мне!
……………………………………………………………………………..
- Папа, а мама мне показала сегодня цветы и сказала, что их ей подарил другой дядя.
Спазм душит горло:
- Мама шутит, сынок.
- Я тоже так подумал. Наверно, она сама себе купила…
- Конечно, сынок.
- Папа, а если на маму нападет злой Тугарин-змей, ты приедешь ее спасать?
- Конечно, сынок! Ведь если любишь, то всегда придешь на помощь. По-другому нельзя.
- А когда ты сломал себе ногу и ходил с палочкой, мама ведь к тебе не приехала помогать.
- Она не могла, потому что ей надо было заботиться о тебе. А я сам справился. Я же сильный!
- Я бы тебе помог, если б мог приехать.
- Ты уже помогал мне, тем, что думал об этом.
- Правда?
- Конечно, сынок. Ведь намного легче, когда знаешь, что кто-то о тебе переживает.
- И цветы, ну, которые она себе купила, они плохие. Не то, что ты ей присылал…
…………………………………………………………………………………
- Папа, а я написал Деду Морозу письмо!
- Подарок заказал на Новый Год?
- Нет. Я его попросил, чтобы он маму заколдовал, и она вернулась к тебе.
Опять горечь во рту, рука тянется за спасительной сигаретой:
- Значит, вернется. Дед Мороз всегда исполняет желания. Ты же хочешь этого, и я хочу, значит, наши желания совпадают, а от этого они становятся вдвойне сильнее.
- Надо еще Боженьку попросить, чтобы мама снова тебя полюбила!
- Не волнуйся, сынок, я всегда, когда хожу в церковь, прошу Его об этом.
- Правильно, папа!
…………………………………………………………………………………
- Поздно позвонил, сынок? Ты уже наверно ложишься и засыпаешь?
- Почти.
- Тогда пожелаю тебе спокойной ночи и хороших снов, в которых исполнятся твои желания.
- Как они исполняться, папа, если она опять сказала, что у нее есть другой и ушла с ним на свидание?
Как же больно это слышать!
- Мама… шутит, сынок.
- Я знаю, ты ее не обижал, это она тебя бросила.
- С чего ты это взял?
- Я слышал. Так тетя Лена сказала.
- Кто это?
- Ну, у нее пудель такой пушистый. Она с нами иногда гуляет.
- Все будет хорошо, сынок! Это временно, она просто с тобой уехала к бабушке. Спи родной, утро вечера мудренее.
- Спокойной ночи, папа!
……………………………………………………………………………………
- Папа, меня дед сегодня раньше из садика забрал, а мама дома была, и от нее какой-то дядя выходил.
- Какой дядя, сынок?
- Не знаю. В коричневой куртке с черными волосами. Я спрятался, чтоб он меня не видел.
- Может, по делам заходил к маме?
- Нет. Я спросил ее. А она сказала, что приглашала в гости, чтоб познакомиться и найти мужа.
Боже, как стыдно! Что сказать ребенку?
- Мама шутит, сынок!
……………………………………………………………………………………..
- Папа! Я никогда не засыпаю, пока мама не вернется!
- Почему, сынок?
- Чтобы она никого не привела.
- А что… - комок в горле, - она… кого-то вечером приглашает домой?
- Да приходил тут какой-то узкоглазый. Китаец, наверно. Они по-английски разговаривали, а я не понимаю. И пиво пили долго. Я не спал и подглядывал. А мама заметила. Я ей сказал: «Пусть уходит!» А она опять мне, что мужа ищет. Я ей сказал: «Зачем тебе муж? Ведь есть папа! Он лучше всех!» А она мне: «Я не люблю твоего папу!». Но ты не переживай, она уже поссорилась с этим китайцем.
- Почему? – Спросил машинально.
- Я слышал, как она бабушке сказала, что он мало денег дает.
Что сказать ребенку? Что она вытворяет? Господи, ну что ж это такое? Как мне за нее стыдно! Чем помочь-то сыну?
- Мама шутит, сынок!
………………………………………………………………………………………………..
- Папа, а у мамы опять новый дядя. Но она уже с ним поссорилась.
- Почему?
- Не знаю. Мама меня с собой взяла, и мы пошли куда-то в кафе. Там музыка играла. А потом мы в такси домой поехали, и дядя сказал у него нет денег или он не хочет платить. Не помню. Мама рассердилась и сама заплатила. Вот они и поссорились.
……………………………………………………………………………………………….
Он думал о ней:
- Опять одни деньги, деньги, бесконечные деньги и мужчины. Она не может иначе. Ведь это ее суть. Плюс страх. Она во власти страха, ее психические структуры разрушены, мышление работает отвратительно, реакции мозга нежелательные и нечеловеческие. Прав был Ницше: «Когда женщина ненавидит, (а ее страх порождает именно ненависть), она скверна!» Оттого и поступки бессмысленны, бесчеловечны. Она стремительно скатывается вниз и ничего с этим поделать не может, ибо атакована мириадами атомов собственной ненависти, возвращающихся к ней, которые разрушают оболочку ее нервных клеток, потерявших способность к защите. Дьявольские посланники добираются и до ядра, вносят путаницу, и клетка, утратившая цитоплазму, обеспечивающую дыхание, защиту, питание и размножение, формирует под этим воздействием иные клетки, уродливые и страшные, несущие перевозбуждение, истощение, гибель. Чем я могу ей помочь?
- Будь ей благодарен!
- И я могу быть благодарен этой женщине?
- Да! За сына!
Однажды он не выдержал и совершил непростительную ошибку, за которую потом долго корил себя. Внутри тлела обида за сына, но внешне он был спокоен, тщательно, осторожно, словно собираясь вступить на горячие угли, подбирал слова:
- Прошу, веди себя несколько поскромнее, ведь ребенок все видит.
Как он потом клял себя за эту глупость, вырвавшуюся из глубины его истерзанной души. На Тоськиных скулах заиграл румянец, но не стыда, нет, злобы! Глаза прищурились, блеснули холодным голубым огнем. Она вцепилась в ребенка:
- Что? Что ты наговорил отцу?
- Постой! – Он попытался вмешаться. – Он ничего… - Но не успел.
Широко распахнув глазенки, сын протараторил:
- Как ты ночью приводила китайца!
- Что? – Прошипела Тоська. Теперь она вспыхнула вся, до мочек ушей. Даже на груди и шее выступили красные пятна бешенства. – Да ты с ума сошел! А ну, пошли! - Тоська схватила ребенка за руку и поволокла домой, оставляя на улице ошеломленного отца.
- Господи, выходит я сдал сына с потрохами, обратившись к ней с этой идиотской просьбой. Ты – старый дурак забыл с кем имеешь дело? Решил воззвать к совести, вместо которой застывший металл? И что? Твоя бездумно брошенная реплика вмиг превратилась в раскаленный утыканный ядовитыми шипами шар, который теперь рикошетом отлетит в сторону и вонзится в душу собственного сына… Старый дурак! Господи, помоги малышу, накажи меня!
Они вывели его утром, вдвоем вместе с жабоподобной бабкой. Отцовское сердце сжалось, увидев опухшее от слез лицо ребенка.
- Ну! – Грозно окликнули они малыша. – Говори отцу!
- Папа… - донеслось сквозь всхлипывания, - я все выдумал про китайца…
- Только сдержаться, только не здесь, только не взорвись, только не при нем, только увести его сейчас прочь… - Мысли иглами пронзали голову одна за другой. – Хорошо, сынок. Все нормально, малыш. Не волнуйся! – Еле выдавил из себя, подхватил на руки, унося от них.
- Постарайтесь недолго сегодня, у нас еще есть свои планы. – Ему кинули в спину, ужалили напоследок.
- Будьте вы прокляты! – Подумал, уходя прочь, не оборачиваясь и не отвечая.
Потом, в кафе, сын рассказывал отцу, как мать и бабка… топтали его весь вечер. Нет, конечно, он сказал, что ругали, но отец именно так и представил себе эту экзекуцию – затаптывание в грязь крохотного, беззащитного человечка, маленького сына и внука. Две озверевшие женщины, (хотя, какие они женщины?!), две твари безжалостные, бессердечные, измывались над собственным детенышем только за то, что он посмел сказать им в лицо правду!
- А еще они мне сказали, что ты предал меня… - Отец виновато опустил глаза к полу. – Они говорили, что ты все выпытывал у меня, чтобы посмеяться над ними…
- Ты слышал или видел, сынок, чтобы папа хоть раз смеялся над ними?
- Нет! – Сын грустно покачал головой. – Ты всегда переживал, успокаивал меня, и у тебя всегда болело сердце.
- Прости, сынок. Папа не предавал тебя, просто папа сделал большую глупость. Взрослые тоже иногда их совершают. Прости меня за это. Я не хотел. Прости и их, сынок! Ты настоящий мужчина, я горжусь тобой и уважаю тебя за твое мужество!
Малыш вопросительно посмотрел на отца, словно ослушался, не понял последних слов. Тот повторил, глядя прямо в глаза:
- Я горжусь тобой и уважаю тебя, сынок!
Сын смущенно заулыбался. Он был очень доволен. Еще никто и никогда ему не говорил об уважении. Да разве могло это слово звучать там, где он сейчас находился? Сын потянулся к отцу, они обнялись.
- Я люблю тебя папа!
- И я тебя очень люблю, сынок!
Он позвонил перед отъездом и в отчаяние попросил единственное:
- Вымещайте все на мне! Молю, не ругайте его!
- Да это ты во всем виноват! – Услышал в ответ. – Ты все выспрашиваешь, подсказываешь ему, что отвечать и слышишь то, что тебе хочется слышать, а он и рад выдумывать! Да что мне мужиков некуда водить? – Усмехнулась. - У меня одна подруга ключи оставила, другая… Я поведу ребенка к психологу, чтобы выяснить, откуда у него такие фантазии, чтобы психолог подтвердила, что все от тебя исходит и тогда…
Он перебил:
- Конечно, сходи к психологу! Только не забудь рассказать и свою биографию. Всю! Начиная с Ольгино!
Она завелась:
- Ты покупаешь ребенка своими подарками, своими разговорами! Ты привык все покупать!
- Покупают лишь только то, что продается! – Возразил он. – Не так ли? Тебе-то виднее! Но разве можно купить любовь ребенка?
- Тебе самому надо к психологу! Или лучше сразу к психиатру! – Взбешенная она швырнула трубку.
Он вернулся в свой дом, сидел в полной темноте на диване и думал:
- Можно ли это прощать? Бог с ней, что она так обошлась со мной, но с ребенком… Один телефонный звонок и… этой мрази не будет. – Рука потянулась в карман за трубкой.
- Ты не Бог, чтобы судить!
- Но надо мстить, карать! Нельзя прощать!
- Прощать и не нужно. Это Его дело, а не твое!
Пальцы разжались, и телефон вывалился, беззвучно приземлившись на ковер.
……………………………………………………………………………………….
- Помогай маме, сынок. Ей ведь трудно одной. Ты ведь ее любишь?
- Маму я, конечно, люблю. Но тебя я люблю больше. Больше всего я люблю тебя, потом маму, потом бабушку… Я очень, очень тебя люблю, папа.
- Спасибо, сынок. Я тоже тебя очень люблю! Все будет хорошо! Ты мне веришь?
- Да, папа!