о том, как поссорились Виктор Николаевич с Семеном Львовичем
Квартиры Виктора Николаевича и Семена Львовича – дверь в дверь одной сталинки. До недавнего времени Виктор Николаевич и Семен Львович были большими друзьями.
Все случилось в канун Нового года, когда Семен Львович решил зайти по-соседски к Виктору Николаевичу. Семьи у него не было, а праздник встречать одному не хотелось. Если бы существовал год розового слона, зодиакальное созвездие телефона и планета Ikea, то жена Виктора Николаевича, открывшая на звонок дверь, безусловно, родилась бы в год розового слона, под созвездием телефона и в час Ikea. Это была инфантильная и считающая себя, безусловно, гламурной и вечно что-то щебечущая по телефону особа с манией обновлять мебель по каталогу. - Привет, Кать, Виктор дома?
Неопределенно махнув ручкой, она ответила странной репликой для мира "слепых" - совершенно не в курсе последних показов...– жена Виктора Николаевича находилась в своей стихии телефонного общения.
Разувшись, Семен Львович двинулся в указанном направлении, боясь задеть очередное приобретение мебели, Виктор Николаевич релаксировал подле телевизора.
- Привет, Вить, какие планы на вечер пятницы?
- О, Сеня, привет, пятница, пятница - это же завтра, Новый год. В кругу семьи. Исключительно! Год Кролика!
Здесь хочется сделать отступление и пояснить уважаемому читателю, что Виктор Николаевич еще в детстве понял одну простую вещь, которую он положил в основу своего мировоззрения. Это произошло на уроке биологии, учительница Софья Михайловна рассказывала о том, как крыса бегает по лабиринту, чтобы найти в его центре дозу наркотиков и благополучно сдохнуть. Именно тогда, еще не Виктор Николаевич, а просто Витя понял, что вся жизнь - это лабиринт правил и знаков, а жизненная суета человека не более, чем бег по этому лабиринту к строго определенному финалу, к своей смерти. И если знать знаки и правила, можно управлять этим лабиринтом и превратить бег по нему в приятную пробежку легкой трусцой и даже с комфортом.
- Год кролика надо встречать в кругу семьи, гороскоп так говорит, – сказал, как отсек, потрясая весомым своей популярностью журналом «Кофейная гуща», и продолжил релаксировать.
И надо сказать, Семену Львовичу, человеку, который никогда не задумывается о смысле жизни, о правилах и знаках судьбы, стало до того обидно, что Новый год встретить с другом нет возможности из-за мифического кролика, что с ним случился один из тех редких моментов, когда он не смог сказать ничего сразу, а когда такое все же случалось с Семеном Львовичем, то внезапно для самого себя он начинал говорить не то, что хотел, а грубый и обидный вздор.
- Слушай, гороскопная душа, какая семья? Какие кролики? Хватай жену, ящик водки и пошли на Красную площадь, тряхнем стариной, вспомним детство. Хватит гнить - работа, дом, семья... – и было это сказано с такой обидной интонацией и таким презрительным акцентом на словах «гороскопная» и «гнить», что Виктор Николаевич аж подпрыгнул на месте. Подобных финтов в свой адрес от друга он не ожидал и ответил не от обиды, а скорее в силу рефлексов торговой сферы, где он имел честь работать:
- Какая Красная площадь? Если не с кем встретить Новый год и не с кем набраться в очередной раз, как свинья, некому поплакаться, - надо сказать, что у Семена Львовича была такая слабость, с его же слов - «зеленая тоска по исторической родине» - напиться и громко тосковать, о том, какой он одинокий на чужбине.
– Ну, я тебе не помощник. Сказано же - год Кролика! Встречаю с семьей и без твоего пьяного нытья.
Про пьяное нытье Виктор Николаевич, конечно же, зря сказал, в горячке. Еще все можно было обратить в шутку или пережить за мелким значением, но, увы - данный укол попал в ахиллесову пяту самомнения друга. Отборным литературным матом он высказал абсолютно все - прямо и больно, как умел, и на сколько хватило исполненного гневом вдохновения.
Дабы не слишком травмировать читателя, лишь замечу, что в этом непрерывном монологе слова «жареный кролик» были упомянуты не менее десяти раз.
Сказал Семен Львович и вышел, попутно толкнув Катеньку и уронив какой-то предмет мебели. Виктор Николаевич ничего не ответил, но у него мелькнула мысль, что ссора с другом под новый год, это знак. Вот только какой? А сердиться Виктор Николаевич за брань не умел, такой вот он был хороший человек.
И все бы сошло на нет, но на утро после злополучной ссоры на дверях квартиры Семена Львовича появилась оскорбительная надпись и безобразная свастика. Когда такие надписи появлялись ранее - друзья вместе шутили о глупости современной молодежи, но сейчас тень случившейся ссоры легла подозрением на душу Семена Львовича, И он тут же позвонил в дверь соседу и высказал обалдевшей спросонья жене Виктора Николаевича все, что он думает об их семейных примитивных антисемитских выходках и суеверных душах. Да так обидно сказал, что довел бедную Катеньку до слез. Довел и ушел к другим знакомым набиваться на праздник.
Виктор Николаевич, хоть и женился на квартире, но Катеньку любил и слез ее уже простить соседу не имел права. В новогоднюю ночь, под вспышками салютов, он гвоздем нацарапал кролика и свастику на новенькой машине Семена Львовича и тем самым совершил знак в своем лабиринте, а также постоял за честь семьи.
Война соседей всегда страшная штука. Жалобы, мелкие подлости, ругань, взгляды в спину, перешептывание бабок сплетниц и даже иски в суд «о защите чести и достоинства», «о возмещении вреда, причиненного мелким хулиганством», «об истребовании одолженной вещи» и другие, много других исков.
И вот не живут уже бывшие друзья, один суетно бежит по лабиринту судов от одного знакового решения к другому, а второй существует сейчас и здесь текущей судебной тяжбой.
Грустно, господа, грустно в канун барабанной дроби кроличьих лап. Кто подаст им знак примирения? В каком гороскопе вновь подружатся друзья и встретят новый год за одним столом?