Нет, нет, это невозможно. Так бывает только в дешевых американских боевиках, но время вытянулось резиной, а моя хонда, протаранив бетонное ограждение - полетела как птица в кювет. С удивлением я смотрела, как приближался лес.
Медленно.
Сказочные деревья великаны тянули ко мне свои ветви. Хотя думаю, что в тот момент все было быстро, но память сейчас играет со мной в свои обманчивые игры.
Удар.
Говорят, что те, кто побывал на том свете, видят как отделяются от тела, видят туннель, разговаривают с умершими. Не знаю, лично я этого ничего не видела.
Лес тянул ко мне свои ветви.
Это было длинное бесконечное мгновение.
Три недели.
А потом, я очнулась.
Когда нет боли, значит человек умер.
Очнулась только для того, что бы понять, что умерла.
Лежать на больничной койке, закованной в гипс с растяжкой, и не чувствовать ничего, ни боли в сломанных ногах и ребрах, ни свежих операционных швов, ни кончиков пальцев. Ни-че-го! Ничегошеньки!!!
Позвонки собрали, но повреждения спинного мозга … это ведь как приговор. От меня никто не стал скрывать правду, при таких переломах шансов нет, как и нет смысла врать про возможность излечения. Врачи говорили, что мне повезло, что я вообще могу дышать.
У меня остались только слезы.
Слезы, которые я даже не могла стереть со своего лица.
Я не любила танцы, платья, куклы.
Все детство я отбегала с мальчишками играя в войнушку, катаясь на велосипедах, сбивая колени, даже дралась, но никогда не плакала. Мне всегда были чужды игры в дочки- матери или вязание крючком. Повзрослев я не изменилась. В моем гардеробе не было юбок и платьев. Джинсы, свитер, черная майка, балахон, кеды, плюс рюкзак, фотоаппарат, старая зажигалка с черепом и желание доехать до края света. Только краем света для меня оказался безвестный километр Саратовской области. Край света, который перелетела моя машина, а я осталась на границе миров – ни живая ни мертвая.
Бессильная.
Что мне было делать?
Плакать? Я плакала, много плакала, в основном по ночам, что бы мама не видела моих слез. Я поворачивала голову и слезы катились не по моим щекам, не щекотали их, не оставляли чувство, что их нужно стереть.
Молиться? Нет, я не молилась, не могла и просто почему-то решила гнать эту мысль от себя. Была обижена на всех, кто там сверху и снизу вместе взятых.
Днем я считала трещинки на старом больничном потолке и искала в них лабиринты.
Ночью мне снились сны, но все они были о том, как я лежу на кровати и считаю трещинки на потолке.
Наверно я хотела если не умереть, то сойти с ума.
А потом мне приснился другой сон. Я все так же лежала бессильно на кровати и смотрела в потолок, считала и ждала когда сон закончится, что бы продолжиться своим бодрствующим, бессильным кошмаром. Мне захотелось пить и я стала звать медсестру. Я звала долго, но никто не шел. Я с трудом повернула голову к двери и хотела уже крикнуть, как тут она открылась и в комнату вошла маленькая девочка. Лет пять, светлые волосы в две косички, большие внимательные зеленые глаза, веснушки и курносый носик. Я хотела, что-то сказать, но слов не было. Девочка подошла, взяла меня за руку, улыбнулась и сказал: «Мама, пойдем на улицу, здесь душно». Она потянула за руку и я нашла в себе силы встать. Это было так легко и естественно, как будто не было никакой аварии. Тело снова было мое. Я сделала шаг к двери, другой и мир поплыл, а я проснулась.
Краткий миг сна, утро, солнечные лучи бьют сквозь разводы оконного стекла и все как обычно, но что-то было не так и что-то изменилось. Я почувствовала тепло в своей правой ладони. Впервые за пол года что-то почувствовала ниже шеи. Я потянулась к этому ощущению и смогла пошевелить пальцами. Чуть-чуть. Смогла их почувствовать. С этого момента я поняла, что все будет хорошо. Просто, без всякого торжества, молитвы богу и восторгу от чуда: «Все будет хорошо».
Через год я полностью оправилась от травм. Было все: удивленные лица врачей, боль атрофированных мышц, заново первые шаги, слезы счастья моих родителей.
Сейчас я на шестом месяце беременности. Только что нам врач сказал, что у нас будет девочка. Я знала это с первого дня как почувствовала, что беременна. У нашей дочери будут папины зеленые внимательные глаза и мой курносый носик.