Не один дома. Гл. 21. Последняя

О том, что делопроизводителю выбили комнату, никто на фабрике пока не знал. Татьяна Васильевна, как успокоилась, к шефу в кабинет с благодарственным словом зашла. А он рукой небрежно махнул и попросил:

– Ты только никому об этом, Тань. Сама понимаешь, есть люди, которые и подольше тебя работают. Я и Кокорина предупредил. А ты ведь и так уже в общаге не живёшь, никто и не поймёт, если сама не ляпнешь.

– Обещаю, – вытянулась по стойке «смирно» делопроизводитель и развернулась, как на учениях по гражданской обороне. Только что без противогаза.

– Ордер-то возьми, – напомнил начальник и ухмыльнулся. А про свадьбу ни слова. Молодец, понимающий мужик оказался.

*** 

Лёва, увидев вернувшуюся Татьяну Васильевну на рабочем месте, тут же Дубовику позвонил. Трубку взяла, как обычно, Полина Моисеевна.

– Позовите Игоря, – попросил Штейн.

– Неужто вернулась? – обрадовалась старушка.

– Возможно, – уклонился Лёва.

– Не доверяете, Лев Семёнович? – обиделась Полина Моисеевна. – И правильно делаете. Сама виновата. Сейчас позову.

– Вы не так поняли, – смутился Штейн. – Игорёк просил никому не говорить.

Но соседка уже положила трубку на тумбочку и стучалась в комнату к Дубовику.

– Игорёчек! – возбуждённо кричала она. – Я, конечно, ничего не знаю, но такая радость, такая радость!

– Приехала, – сообщил Лёва другу. – Нет, ещё не разговаривал. Давай уж сам. Я только испорчу. К восьми в общагу подъезжай, я тебя на вахте встречу.

– Вот, – Полина Моисеевна протянула Игорю деньги.

– Зачем? – возмутился тот.

– Цветы Танечке купишь, – улыбаясь, посоветовала старушка. – Да не волнуйся, это Серёжа для тебя оставил. А на что я тебя кормила? На свою пенсию? Нашёл дурочку! Бери, бери. И не мелочись, розы купи!

*** 

В восемь вечера, подождав полчаса у входа в подъезд, Дубовик поднялся на вахту. Штейн о чём-то шутил с вахтёршей.

– Роза? Мне? – хмыкнув, произнёс Лёва.

Игорь шел, волнуясь и торжественно неся один цветок, тёмно-красный, на толстом, высоком стебле, без всякой обёртки. Он вцепился в него, не замечая нескольких проколов от крупных, острых шипов.

Татьяна Васильевна выскочила из комнаты, растрёпанная, в спортивном костюме, с явно выдающимся животиком. Увидев гостей, она тут же скрылась за дверью.

Игорь и Лёва за его узкой, но длинной фигурой, растерянно оглянулись. Шесть женщин разного возраста, но с одинаковой надеждой в глазах, смотрели на них.

– Я так, за компанию, – на всякий случай сообщил Лёва. – У меня и справка имеется. Даже могу в женских банях мыться.

Но женщинам было не до шуток. Вакантный мужчина с цветком в их квартире! Ситуацию надо было срочно двигать.

– Коммунист Ткачёва! – вдруг крикнул Штейн. Это у невесты Дубовика такая фамилия была. – Посмотри правде в глаза! И Игорьку тоже!

Заплаканная Татьяна Васильевна открыла дверь и вдёрнула Игоря в комнату. Одновременно оттуда выскочила её соседка. Лёва встал в коридоре, заслонив вход.

– Хотите анекдот? – спросил он не желавших расходиться жиличек. Ему показали два кулака и три других угрожающих жеста. Никто не хотел анекдотов. Все хотели узнать, чем закончатся переговоры. Мало ли, придётся утешать освободившегося жениха.

– Ну? – спросила бывшая невеста.

– Женись на мне, – попросил Игорь дрожащим голосом.

– А как же прописка? – усмехнулась Татьяна.

– Полина Моисеевна узнавала, – радостно сообщил Дубовик. – Если кое-кому заплатить, вас пропишут. С сыном.

– С дочкой, – буркнула коммунист Ткачёва. – Ладно, теперь это неважно. Потом объясню, почему. Как ты похудел! Несчастье моё!

– Баба Поля меня кормила, – застенчиво улыбнулся Игорь.

– Знаю я её порции, – хмыкнула  Татьяна. – Ну что? Снова заявление подавать пойдём?

– Я очень извиняюсь, – в комнату заглянул Штейн, – но я не совсем правильно выполнил ваше поручение.

Игорь и Татьяна вопросительно уставились на него.

– Я ничего не отменял, – ухмыльнулся Лёва, – а только перенёс на месяц.

– Ну ты и придурок! – воскликнула  невеста. – Через неделю свадьба?

– Спасибо, Лёвочка, – счастливо вздохнул жених.

*** 

В принципе, писать уже больше не о чем. Нет, не бухтите, есть ещё несколько сообщений.

На свадьбе играл ВИА без названия. Было весело и вкусно. Молодые были счастливы. Пришёл папа и приехала мама Дубовика. Он без своей новой жены, она без мужа. Блистали начальник фабрики и Полина Моисеевна. Не друг с другом, а сами по себе. Кстати, капитан первого ранга предложил Игорю работу. Для начала учеником печатника. Выпили изрядно, но пьяных почти не было. Лёва читал много посвящений. А гости говорили своими словами. Так гораздо искренней.

Присутствовали все знакомые нам лица. И токарь Николай с корректором Зиночкой, и профорг Кокорин, и все соседки Татьяны по общежитию. И майор милиции Анатолий Анатольевич, при виде которого гитарист Виктор сказал коллегам: «Сегодня не пьём». Две оставшиеся безымянными переплётчицы ненадолго украли жениха, отошедшего в туалет, но он так занервничал, что пришлось его тут же отпустить к Татьяне без всякого выкупа.

В общем, праздник удался, но чудеса ещё не закончились. Когда через несколько дней Татьяна с Игорем пришли смотреть комнату, полученную ею, они столкнулись в новой квартире с токарем Николаем. Он зашёл к себе домой забрать квитанцию на оплату.

Тем же вечером состоялся общесемейный совет. Короче говоря, решено было совершить обмен. Зиночка переехала в комнату Татьяны. Там, кроме них, тоже был всего один сосед. А? Ну не красота ли?

Всем пессимистам дальше лучше не читать.

Через положенное природой время родилась девочка. Назвали её Валечкой. Валентиной Игоревной.

…Прошло восемь лет. Дети, особенно чужие, растут быстро. Полина Моисеевна растворилась в этом ребёнке. Ей снова было, с кем поговорить.

Бабушка Поля водила Валечку в садик, потом в школу, кормила её, играла с девочкой в шашки, разгадывала с ней кроссворды, с неохотой отпускала спать. Старушке уже исполнилось восемьдесят, но ей совершенно некогда было умирать.

И последнее. Это, конечно, пока секрет, но уж вам-то знать можно. Полина Моисеевна завещала Вале Дубовик свою комнатку. Вот теперь всё.