У нас была простая семья. Простая и бедная, как я понимаю сейчас. В какие-то времена я это и в детстве остро чувствовала. В какие-то не обращала внимания.
Родители были железнодорожниками. Мама работала на механизированной горке. Это когда из разных вагонов формировали поезда. Помню однажды была у неё на работе. Сначала мы долго шли по железнодорожным путям, потом вошли в кирпичное здание. В нем на третьем этаже и работала мама. Она, и ещё два человека, сидели у огромного окна, через которое были видны вагоны. Они катились с горки. В какой-то момент мама нажимала кнопку и вагон притормаживал, потом катился медленнее, приближаясь к общему составу. А там уже сцепщики прикрепляли один вагон к другому. Вот папа мой и работал таким сцепщиком. Я не понимала смысла этого слова, как и других: башмачник, составитель, осмотрщик. Именно всеми этими людьми в разные времена и был отец. У него был грех всей взрослой мужской части того времени. Он пил. Пил запойно. Его регулярно увольняли. А мамочка бегала по начальникам, уговаривала, договаривалась и его снова брали на какую-нибудь работу под её ответственность.
Трезвым отец был очень редко. А мама все время работала. Поэтому, мы с сестрой, практически, были одни.
До сих пор не могу понять, почему мама не разводилась с отцом. Наверное, великая сила мнения – что семья должна быть полная, не смотря ни на что. Это повлияло на меня в дальнейшем. Но тогда, я была ребенком и воспринимала ситуацию, как должную.
Так должно мы с сестрой с раннего возраста должны были ездить на огород. Это был участок пятнадцать соток. Основную часть занимала картошка, несколько грядок с луком, чесноком, самодельные парники под огурцы и помидоры, и вдоль забора кустарники смороды и кружовника. Сарай для хранения инвентаря довершал общую композицию.Огородный сезон начинался первого мая и заканчивался в середине сентября. Мы копали, сажали, поливали, окучивали, пололи, выкапывали, перебирали, паковали в бумажные или пластиковые мешки, вывозили. Уже в более зрелые годы я назвала этот процесс – трудовой повинностью.
Огород – особая страница в моей жизни. Если дети после школы и в выходные дни могли гулять, ходить в кино, мы – ехали или шли на огород. В одну из таких поездок на огород и произошла эта история.
Автобус «тройка» ходил редко. На него всегда было много народа. Это объяснялось тем, что в этом же районе находится кладбище. И особенно по утрам народ устремлялся навестить усопших.
Мне было девять лет, сестре – пять. Мы с Галкой, прижатые толстыми тетками, кошелками и корзинами, стояли у окна автобуса и о чем-то болтали. Путь наш проходил под железнодорожным мостом. И подъезжая к оному, я увидела, что идет поезд. Решив блеснуть своими знаниями примет, я наклонилась к сестре и заговорщицки сказала:
- Видишь, идет поезд? Когда мы будем проезжать под мостом, то можно загадать желание, и оно исполнится.
- Какое желание? – спросила сестра.
- Любое. Только надо сказать его про себя, чтобы никто не услышал.
- Любое, любое?
- Ну, конечно, - не совсем уверено ответила я.
В этот момент мы как раз поравнялись с мостом, по которому с грохотом пролетел железнодорожный состав. Сама я уже не помню, что загадала. Но мне было очень интересно, что же пожелала сестра. Любопытство было столь сильное, что я, не скрываясь, тут же спросила сестренку:
- Галь, ну, что ты загадала? Ну, скажи, а?
Признаюсь сразу, что узнать желание мне нужно было непременно. Я же не знала, что придет в голову моей сеструхе. Может, загадает что-то невообразимое, что не исполнится никогда. А это значит, будет поколеблен мой авторитет, как старшей сестры.
Мы уже вышли из автобуса, а я не могла успокоиться:
- Галь, ну скажи. Я тебе тоже скажу.
- Ты же сама мне говорила, что никому нельзя говорить, иначе не исполнится.
- Ну, хочешь, я тебе скажу, что я загадала, а ты мне?
Приходилось что-то придумывать на ходу, так как я в этот раз не успела ничего пожелать.
- Ну, и что?- немного недоверчиво спросила сестра.
- Я… Я загадала себе новое платье,- выпалила я.
Наивная Галя, поверив в мою искренность, поманила меня пальцем. Я нагнулась.
- Мешок черешни,- шепотом произнесла сестра.
В моем мозгу молниеносно пронесся алгоритм ситуации. Черешня была очень дорогая. Мама покупала нам в качестве лакомства не больше полкило. А мешок сразу ассоциировался с мешками, в которые собирали картошку. Их приносил папа с работы. Они были бумажные и полиэтиленовые. В первый помещалось десять ведер картошки, во второй – шесть. Заполнить и тот и другой черешней было нереально. Желание сестры было просто невыполнимым. А это – удар по авторитету. Решение созрело моментально.
- Галь, а ты какой мешок хочешь: бумажный или полиэтиленовый?
- А какой больше?
- Бумажный, конечно!
- Тогда бумажный!
- Ну, вот, зачем вслух сказала?- деланно расстроилась я, - Теперь желание не исполнится!
Сестра заплакала. А я с тех пор зареклась предлагать поиграть в желания другим.
Хотя сама до сих пор загадываю желание под проходящими поездами.