И наступает осень

             
Студёный ноябрьский ветер трепал длинные волосы и бороду Гомуку. Ветер раскачивал могучие деревья, и ветви шумели — у-у-у-у-у!


Гномик стоял на крыльце, прощаясь надолго с небом, лесом, тропинкой и всем белым светом. Небо было низкое, хмурое. Лес, лишённый листвы, дрожал от холода. Тропинка потемнела от сырости, песок стал жёстким. Да и свет был не очень белый. Он был серо-серебристый, мерцающий и грустный. И Гомуку был грустный. Его босые ноги застыли и покраснели от холода. Пора было возвращаться в дом и погружаться в долгий зимний сон.


Гомуку зашел в тёплый полумрак домика и запер за собой дверь. Каляля сладко сопела в своём углу. Гомуку улыбнулся. Каляля спала уже две недели. Перед сном она по телефону распрощалась до весны со всеми своими друзьями и подружками. А до этого был прощальный осенний пир, с гонками жужжайкеров, с мёдом от трудолюбивых базуз, под скрипичный концерт комариков. Это было в последний тёплый день уходящей осени.


На зиму Гомуку рассказал Каляле волшебную бесконечную сказку. Бесконечную потому, что конец этой сказки Каляля никогда не дослушивала. Она засыпала и улыбалась во сне. Так было всегда. Так было и этой осенью.

А волшебную, потому что, просыпаясь каждой весной, Каляля видела конец этой сказки. Вот какая это была сказка.

                Сказка, рассказанная Гомуку на зиму Каляле.    


Весёлое беззаботное Лето играло солнечными лучами. Оно пропускало их сквозь кружево зелёной листвы, и разбрасывало по земле, по траве, по песку, и гибкие тени танцевали под пение птиц. Лето рассыпало солнечные лучи по гребешкам волн ручья, и вода журчала от счастья. Мальки и головастики суетились меж подводных камешков, резвились в водорослях, носились наперегонки с солнечными зайчиками.

Ласковое тепло обнимало собой благодарную Землю, и все земные обитатели радовались жизни и стремились к её продолжению. Птицы без устали ловили мошек и складывали их в жёлтые клювики своих птенцов. Играли друг с другом котята и щенки, медвежата и зайчата, а бдительные мамы внимательно следили, чтобы с их детёнышами не случилось ничего дурного.

 - Хочу лето! - пробормотала сонная Каляля. Она лежала с закрытыми глазами и представляла себе всё, о чём рассказывал ей Гомуку.
 - Ты, Каляля, лучше слушай дальше и не перебивай! - заметил Гомуку. - А то, ты меня с мысли сбиваешь!
 - Ой, извини, Гомуку, больше не буду! - и Каляля перевернулась на другой бок.
 - Так, - продолжил Гомуку, - радовалось весёлое Лето само, и других радовало. Но, вот, стало оно замечать, что дни его постепенно укорачиваются, а ночи увеличиваются. А ведь совсем ещё недавно всё было наоборот! Коротенькие ночи сменялись длинными днями, но этих ночей хватало для того, чтобы набраться сил для нового дня! А теперь Лето иногда даже не высыпалось! И чем длиннее становились ночи, тем они были холоднее! Цветы давно превратились в ягоды и плоды,  щенки — в волков, лис и собак, птенцы выучились летать. И поняло однажды Лето, что пришло время ему уступить место сестрице Осени.   

Отправилось Лето навстречу Осени. Шло оно не торопясь, останавливаясь на каждой полянке, присаживаясь на бережках ручьёв и речек.  Было ему немного грустно оттого, что пора уходить и радостно оттого, что встретятся они наконец с сестрицей Осенью. Встречались они редко и ненадолго — только раз в году, всего на несколько дней. Во время их встречи почти всегда стояла мягкая, теплая и сухая погода.  Лес одевался в свои лучшие одежды, украшенные золотом и пурпуром. Небо было синее-синее и по нему важно плыли белые-белые облака. Тяжёлые красно-оранжевые гроздья рябины и калины гнули тонкие ветки, заставляя свои деревья низко кланяться.

Наступал миг прощания, и Лето улетало в тёплые края вместе с птицами. Лето запрягало стаи лёгких крепких листьев в прочные паутинки и уносилось прочь, подгоняемое сильным осенним ветром.

А Осень потом долго лила слёзы, роняя холодные, мелкие и частые капли на опустевший лес, на притихший ручей, на устланную опавшей листвой землю. Чтобы лютые морозы не обожгли и не убили корни растений, Осень поливала дождями Землю, баюкала её песнями ветров, усыпляла, прикрывая солнечный свет тучами.

Посеревшие белки собирали последние грибы, орехи и жёлуди, набивая ими свои кладовые. Побелевшие зайчики раскапывали корешки дикой морковки и грызли мягкую кору молодых деревьев.

Когда все листья были сняты с деревьев, Осень аккуратно укрыла ими землю. Потом она расчистила ненадолго небо от туч и, внимательно осмотрелась, стараясь определить, всё ли сделала, всё ли подготовила к приходу сестрицы Зимы.

Сестра Зима была самая суровая из всех времён года. Она была самой старшей из всех. Её белые роскошные одежды сияли ослепительно на солнце, а гневливый нрав заставлял спрятаться подальше и поглубже всех обитателей Леса.

Но, на самом деле, Зима вовсе не была ни злой, ни жестокой. Она заботливо укрывала от мороза своим пушистым снежным мехом землю и спрятавшихся под ней насекомых, мелкое зверье и растения. Она останавливала беспокойный ручей, покрывала его толстым слоем льда, чтобы его население — рыбки, лягушки и разная другая живность не погибли от стужи. Она дышала холодом не для того, чтобы кого-то погубить, а лишь для того, чтобы земля поскорее заснула и хорошенько отдохнула, набралась новых сил для следующего весеннего цветения. 

Иногда сама Зима уставала от своего холода, и тогда снег проседал и подтаивал, а ветер, хоть и набирал силу, но теплел и носился, прыгал по верхушкам деревьев, сбивая снежные шапки и шишки с елей. Но в такие дни снег становился рыхлым и темным, и красавица Зима переставала нравиться себе.

Тогда небо, опускаясь всё ниже и ниже, и, прикрываясь густой пеленой снегопада, сходило на землю. Такое бывает только зимой. Если во время такого снегопада находиться на улице, а не у себя в тёплой норе, то кажется, что ты попал на небо. А после снегопада небо взлетало высоко вверх, так высоко, что солнечное тепло не доходило до земли, и окрепший мороз с новой силой пытался пробить снежную защиту земли. Свежевыпавший снег сиял и искрился так, что было больно глазам.

Однако, в какой-то момент, Зима замечала, что ночи становятся всё короче, а дни всё длиннее.

Это значило, что пора было готовиться на север, туда, где не бывает грязи и жары, где можно наслаждаться покоем и красотой вечных льдов и снегов.

Это значило, что под толстым снежным покрывалом начинают просыпаться живительные силы Земли. Это значило, что наступает Весна! Ещё не скоро, еще далеко до тепла, но солнце становилось всё ярче, прогревая сухой прозрачный воздух. И, постепенно, незаметно, начинал таять снег.


Юная дерзкая Весна пыталась спорить со старшей сестрой, торопя её поскорее освободить место, а опытная Зима старалась уговорить младшую сестрёнку ещё немножко потерпеть, подождать. Ещё слишком рано! Ещё не время! Помощники Зимы ещё не растратили все свои силы! Ещё может налететь северный Ветер! Ещё может ударить Мороз!

Но буйная Весна не хотела ждать! Она не могла больше терпеть! Она, как капризный ребёнок, требовала скорее уступить ей место и ничего не хотела слышать!

И Зима, не имея больше сил сдерживать нетерпеливую сестру, соглашалась уйти. Она ловила самый сильный порыв Северного Ветра, и он уносил свою хозяйку к бескрайним вечным ледникам на край Света.   

Правда, Весна этого даже не замечала. Ей некогда было тратить время на прощание. Она была всецело занята только предстоящими делами! Её молодая силушка требовала немедленного выхода! Ей так много всего нужно было сделать! Растопить остатки снега и высушить землю. Разбудить деревья и ручьи. Приготовить всё к прилёту птиц. Да разве всё перечислишь!

- Но, к тому времени, когда толстые упругие почки уже выпускают уголки липких листочков, когда многие птицы уже начинают вить гнёзда, и среди проталин появляются первые подснежники, ты, Каляля, уже просыпаешься и видишь всё это своими глазами, - закончил Гомуку свою сказку.

            Конец она, как всегда, не слышала.

                ****

Про зиму Гомуку сам знал только понаслышке, потому что зимой он спал так же крепко, как и Каляля. Про зиму гномику рассказывали зайчики  и белочки, синички и воробьи, когда он, проснувшись после долгого зимнего сна, апрельским студёным утром выходил на крыльцо своего домика.

Гомуку внимательно слушал, как птицы, зимующие в этих краях, взахлёб делились с перелётными друзьями своими впечатлениями о пережитых снегопадах, метелях и морозах. Гномик угощал знакомых зайчиков и белочек, оголодавших после зимы, своими запасами - сушёными орехами и грибами, а они рассказывали ему о зиме.

Но это происходило ранней весной.

А поздней осенью, перед долгим-долгим зимним сном, Гомуку некому было рассказать на зиму сказку. Улёгшись поудобнее в свой гамачок, Гомуку стал вспоминать день за днём всё, что происходило с ними за весну, лето и осень. Так он и заснул, и приятные воспоминания об ушедшем тепле превратились в цветные сны, которые будут сниться ему до самого пробуждения.