Вечером, после того, как ночь прятала от глаз лес, опуская на землю плотный занавес чёрного звёздчатого неба, Гомуку и Каляля рассказывали друг другу сказки. Сказки были разные — грустные или смешные, поучительные или страшные. Умывшись перед сном, Гомуку и Каляля вставали посреди комнаты и считались. Например:
- Раз, два, три, четыре, пять ты сегодня будешь пугать! - и тот, на ком закончилась считалочка, должен был рассказывать страшную сказочку. Или:
- Раз, два, три, давай, малыш, ты сегодня веселишь! - и тот, на ком закончилась считалочка, должен был рассказывать весёлую или смешную сказочку.
Какая будет считалка, зависело от настроения. А какая будет сказка, зависело от считалки. Когда становилось ясным, кто из них будет сказочником, Гомуку и Каляля расходились по своим кроваткам, ложились, укрывались одеялами по самые глаза и на некоторое время замолкали. Потом сказочник садился на постели и начинал рассказ. В густом мраке ночной комнаты, как на чёрном листе, воображение рисовало причудливые цветные картинки, навеянные плавным течением вырастающей тут же, из темноты, сказки.
Вот несколько сказок, рассказанных в разное время друг другу на ночь Гомуку и Калялей.
Победная сказка Гомуку.
Однажды вечером небольшая семья из десяти деревьев пошла погулять. Семья состояла из двух бабушек, двух дедушек, папы, мамы и четырёх сыновей. Они вышли из своей лощинки, и пошли в чистое поле. Поле раскинулось широко-широко - было где разгуляться средней семье деревьев.
По пути они встретили ещё несколько семей, которые тоже вышли на прогулку. У кого-то дома остались бабушки и дедушки, у кого-то дети, ведь надо же иногда даже близким отдыхать друг от друга. Но, в целом компания получилась очень даже большая и весёлая. Бабушки тут же начали болтать с бабушками, дедушки с дедушками, мамы с мамами, папы с папами, а дети собрались все вместе, и девочки и мальчики, и начали так куролесить, что разбудили спавшую неподалёку тётушку Бурю.
Вечно сердитая Буря прилегла отдохнуть на ночь за дальним холмом. Буря очень не любила, когда её беспокоили, особенно во время сна. Разгневанная Буря вскочила, нет - она прямо-таки взвилась под самое небо и так разбушевалась, что, в конце концов, вышла из себя, хлынула на разгулявшиеся деревья потоками ливня, обрушила на них удары грома и ослепила вспышками молний.
Бедные юные деревья сначала притихли, перепугались и сбились в кучу. Они не ожидали, что их невинные шалости вызовут такой поток ярости тётушки Бури. Но, скоро деревья сообразили, что Буре всё равно, на кого и за что ругаться. Они собрались все вместе, и старые и малые, зашумели, стараясь перекричать Бурю, и встали так, чтобы защитить и сберечь самых слабых от неумолимой Бури.
Самыми слабыми считаются старые деревья, потому что они хрупкие и легко ломаются под порывами ветра. Поэтому бабушек и дедушек поместили в центр. Вокруг них встали взрослые, но молодые и сильные деревья, в основном папы, потому, что они крупнее и могут заслонить собой своих слабых родителей. Рядом встали более гибкие, меньшие ростом мамы. А уж с краю расположилась в хороводе молодёжь, озорная, гибкая и подвижная. Юная поросль, почти кустарник, сцепившись ветвями, образовала плотный упругий забор. Весело и дерзко они заслонили собой своих родичей. Они чувствовали себя воинами, вставшими на защиту своих семей. Они чувствовали себя сильными и смелыми. Они чувствовали себя героями. Они были счастливы. Может быть, каждый из них чуточку боялся, ведь все деревья боятся молнии, потому что могут загореться, и боятся ветра, потому что могут сломаться. Но, страшно бывает, когда ты один, а когда рядом твои друзья, и от тебя зависит так много, страх отступает. И вместо него приходит сила, нет, много сил, и ты становишься уже непобедимым!
И злая Буря разбилась об этот, такой прочный, скреплённый отвагой и дружбой, живой забор! Она как-то постепенно стала утихать, смиряться, и наконец, под утро совсем успокоилась, перестала быть злой и превратилась в весёлую разноцветную радугу.
Взошедшее яркое Солнышко заиграло, заискрилось на дождевых каплях, пока не высушило всё, каждый листочек, каждую травинку. Воздух после дождя был такой душистый и вкусный, что на него слетелись птицы, бабочки, пчёлы, стрекозы и много кто ещё. По прохладной траве расползлись муравьи, жуки и другие букашки. А ещё мышки, змейки и ёжики. Да много разного зверья поселилось в этом Лесу, потому что деревья, выстояв под натиском стихии, почувствовали, что вместе они сильнее любой стихии и решили никуда не уходить с этого места.
Поучительная сказка Гомуку.
Однажды на рассвете весёлый теплый Дождик танцевал под пение птиц на зелёной лужайке. Красный диск Солнца, карабкаясь вверх по Небосклону, постепенно желтел, уменьшался и становился таким ослепительным, что на него невозможно было смотреть. Мохнатая серая Тучка, мама весёлого Дождика, не приближалась слишком близко к Солнышку, стараясь не мешать ему в его движении наверх.
Внезапно весёлому Дождику показалось, что он слышит чьи-то стоны. Дождик остановился и прислушался. Так и есть, очень далеко за высокими холмами кто-то зовёт его! Дождик, не раздумывая, бросился на помощь. Он легко перепрыгнул через звонкий ручей, быстренько перебежал алое маковое поле, перебрался через горбатую линию холмов и замер от ужаса. На него смотрела твёрдая как камень, измученная, обессиленная, растрескавшаяся от зноя и жажды, сухая Земля. Когда Дождик приблизился, её едва слышный шёпот уже почти умолк.
Преисполненный сострадания, Дождик вернулся к маме Тучке и попросил её собрать все свои силы. Тучка начала вдыхать в себя воздух и раздуваться. Вскоре она заполонила собой всё Небо, закрыло собой Солнышко, свернула и спрятала разноцветную радугу, почернела и потяжелела.
И вот на сухую Землю упали первые капли Дождя. Но это уже не был весёлый Дождик. Это был серьёзный настоящий Ливень. Он низвергался из Тучи сплошной стеной, его сопровождала оглушительная канонада Грома и яркие всполохи Молний. Поднялся сильный Ветер, который устроил с Ливнем настоящую борьбу. Они носились взад и вперёд по Земле, гремели и свистели, свивались в воронку и вновь разбегались прочь друг от друга.
Благодарная Земля пила, пила, и пила и никак не могла напиться. Она разгладилась и смягчилась, она, смеясь, подпевала Дождю и Ветру. Потом Ветру всё надоело, и он полетел дальше. Гром и Молния устали и вернулись к Туче. И только Дождь увлечённо продолжал лить, забыв обо всём на свете.
А в Земле зарождалась новая жизнь. Зазеленела густая трава, зацвели цветы. Над ними закружили пёстрые бабочки и длиннокрылые стрекозы. Воздух пропитался влагой, запахами Земли и цветущего луга. Земля была очень счастлива!
Но Дождь всё шёл и шёл и никак не мог остановиться. Он был так поглощён чувствами своей значимости и своего великодушия, что не замечал, что Земля начала захлёбываться от избытка влаги. Цветущий луг заболотился, и голосистые лягушки то и дело прыгали, поднимая фонтанчики брызг, с илистого берега в заросшую водорослями воду. Тучи комаров звенели в воздухе. Земля молила о пощаде, о передышке.
- Услышь меня, пожалуйста, Дождь! - звала Земля, - Мне не нужно столько воды сразу! Чтобы я была здорова и счастлива, кроме воды, мне необходимы тепло и солнечный свет! Пожалуйста, Дождь, погуляй немного в другом месте, попроси свою маму Тучу подвинуться, чтобы меня пригрело и осветило Солнышко!
В какой-то момент Дождь всё же услышал голос Земли. Как же он обиделся! «Как, его, такого доброго и заботливого, своего, можно сказать, спасителя, эта неблагодарная Земля смеет критиковать! Она его прогоняет? Вечно этим спасённым не угодишь. Сначала попросят, а потом недовольны! Никогда никому не буду больше помогать!» Рассердился Дождь и убежал далеко-далеко, к Морю. Там он прыгнул в морскую воду и стал частью бескрайнего моря.
А Земля через некоторое время опять пересохла. Она корила себя, что незаслуженно обидела такой добрый Дождик. Она боялась, что теперь он никогда сюда не вернётся, и ей придётся опять сохнуть и страдать от зноя и жажды.
Обидчивый Дождь и чувствительная Земля, увлечённые своими желаниями, забыли о том, что всему существует мера. И то, что в малом количестве является лекарством, в большом количестве может стать ядом.
Пройдёт время, и другая Тучка приплывёт по Небу к высохшей Земле, и другой Дождик обязательно вернёт её к жизни. Но, может быть, другой Дождик будет более внимательным и благоразумным, и Земле не придётся винить себя за то, что она хотела быть просто счастливой!
Озорная сказка Каляли.
Жили-были Уж и Ёж. И хоть были они такие разные, дружили Уж и Ёж. Ни дня друг без другу прожить не могли. А, может быть, потому и дружили, что были такие разные.
Еж был серьёзный, колючий и округлый. Но это только с виду. На самом деле он был очень любопытный и всюду совал свой длинный острый нос. Своими большими ушами он легко и издалека слышал, когда к нему в гости полз Уж, и старался приготовить к его приходу какое-нибудь угощение. Ёж был очень добрый. И хоть на спине он носил колючки, брюшко у него было мягкое и пушистое.
А Уж был длинный и гладкий. Его холодной чёрной коже не причиняли вреда ни колючки, ни сырость, а голову украшали два ярких жёлтых пятна. Уж был очень весёлый и умный. К тому же он был большой шутник и любитель розыгрышей. Частенько Еж становился жертвой шуток Ужа, но он не сердился. Уж был озорником, и Ежу с ним было не скучно.
Уж и Ёж много времени проводили вместе. Они оба любили одну и ту же еду и у них были общие враги. Ночью это была глазастая Сова, а днём – хитрая рыжая Лисица.
Однажды утром Ёж проснулся в очень плохом настроении. Его мучили недобрые предчувствия. Ёж вылез из своей норы, немного подождал своего друга, нехотя позавтракал в одиночестве, и его настроение ещё больше ухудшилось. Время шло, Солнце поднималось всё выше и выше, а Ужа всё не было. Ёж не на шутку взволновался. Вчера Уж плохо себя чувствовал, уполз домой довольно поздно, и его запросто могли сцапать или Лиса или Сова.
- Ведь говорил, говорил же я ему, чтобы остался ночевать у меня! Нет, не послушался. И что теперь делать, где его искать! - расстраивался Ёж. Наконец, он не выдержал и, пообедав в одиночестве, отправился на поиски Ужа.
Ёж торопясь, семенил по тропинке, которой вчера уполз его друг. Ёж очень внимательно осматривался по сторонам, не рискуя громко звать Ужа. Ведь рядом запросто может притаиться хитрая Лиса. Ежу не хотелось становиться ничьим обедом, также как завтраком или ужином. От каламбура ужин и Уж, Еж даже поёжился.
И в этот самый момент, совсем недалеко от норы Ужа, Ёж вдруг увидел ЭТО! ЭТО было очень похоже на Ужа, только плоское и неподвижное. Длинная тусклая полоска змеиной кожи с двумя бледными пятнышками валялась в траве чуть в стороне от тропинки. Чуть живой от ужаса Ёж подкрался к ЭТОМУ и ахнул. Это была кожа Ужа! Сел несчастный одинокий Ёж прямо на тропинку, обхватил ушастую голову лапами и горько заплакал. От горя он забыл об опасности, громко причитая над погибшим другом.
- Как же ты не уберёг себя, мой дорогой друг! Нет, это я виноват, что отпустил тебя на верную погибель! Как я теперь буду жить без тебя! Кто будет шутить и устраивать розыгрыши! Мой дорогой друг, не будет мне отныне без тебя никакой жизни!
Так плакал и причитал Ёж, пока не услышал у себя над головой чей-то чуть слышный шёпот:
- Я вижу, как ты расстраиваешься по поводу гибели своего друга! Ты действительно очень любил его?
- Конечно, любил, - всхлипнул Ёж, - его нельзя было не любить! Он был самым, самым..., - и Ёж опять зашёлся в рыданиях.
- В таком случае, видя твоё горе, я помогу тебе! - прошептал голос, - сосчитай до трёх и обернись назад!
Ёж, вдохновлённый надеждой, послушно досчитал до трёх и обернулся. Перед ним, сияя новенькой чёрной кожей, с ещё более яркими, почти оранжевыми пятнами на голове, стоял на хвосте Уж. Он раскачивался из стороны в сторону от еле сдерживаемого смеха. Он казался крупнее, чем был и гораздо красивее.
- Ты жив! - воскликнул поражённый Ёж, - Ты жив, мой милый друг! Как я рад, как я рад! Ты ожил, ты воскрес! Какое чудо!
Ёж перекувыркнулся через голову сначала в одну, потом в другую сторону и вдруг замер. Его осенила очень неприятная догадка:
- А скажи мне, друг мой Уж, - проговорил подозрительно Ёж, - было ли чудо? Ты, правда, воскрес, или опять меня разыграл?
- Разумеется разыграл, друг мой Ёж! - рассмеялся довольный Уж, - разве ты не знал, что все змеи время от времени меняют свою кожу? Вы, звери, растёте вместе со своими шкурками, линяете, меняя цвет, а мы, змеи, просто вырастая из старой кожи, сбрасываем её и одеваем новую, большую. Зато, посмотри, какой я стал красивый! - и Уж самодовольно оглядел себя со всех сторон.
А Ёж чуть не плакал от обиды. Так жестоко разыгрывать друзей не имеет права никто! Он хмуро смотрел на улыбающегося Ужа и всё больше злился.
- Как ты мог так поступить со мной! Как ты мог меня так обмануть! - не выдержал он.
Теперь наступила очередь обижаться Ужу.
- Значит, пусть бы, лучше я погиб? Разве тебе не всё равно воскрес я или не погибал вовсе. Разве не главное, что я жив? Разве нет повода для радости после того, как ты думал что я мёртв, а я оказался жив! - Уж удивлённо смотрел на Ежа, пытаясь понять его чувства. Самого Ужа так никто никогда не разыгрывал. Его вообще никто никак не разыгрывал потому, что в любых отношениях каждый играет свою роль. В отношениях Ужа и Ежа Уж был артистом, а Ёж восхищённым зрителем. Но теперь Уж переиграл свою роль и слишком поздно понял это. Но и Ёж понял, что его друг совершенно прав, главное, что он жив!
- Прости меня, дружище Ёж, - искренне сказал Уж.
- И ты прости меня, друг мой Уж, - не менее искренне сказал Ёж. И они оба устремили взгляды на лежащую в траве змеиную кожу. Потом Уж весело подмигнул Ежу и сказал:
- Я знаю, что нам с этим делать. Мы напугаем Лису ,и она перестанет на нас охотиться!
Поздним вечером хитрая Лиса вышла на промысел. Сегодня она была особенно голодна. Лиса поймала несколько мышей, но мыши ей порядком поднадоели. Зато, она давно заприметила здорового крупного ужа, который водился с не менее аппетитным ёжиком. Сегодня Лиса решила добраться, наконец, до этой парочки. Едва стемнело, рыжая хищница осторожно прокралась к тропе, на которой иногда видела двух друзей. Она притаилась в кустах на повороте и стала ждать.
Прошло совсем немного времени, и Лисица почувствовала какое-то движение на тропе. Затаив дыхание, хищница приготовилась к прыжку. Но, неожиданно из-за поворота на тропинку упала огромная тень какого-то ужасного зверя, с жуткими светящимися глазами, с маленькой змеиной головой и круглым туловищем, утыканным иголками. В довершение всего у зверя был длинный шипастый хвост с кисточкой на конце. Приближаясь, зверь издавал такой грохот, что Лисе стало окончательно не по себе.
Не дожидаясь, когда из-за поворота покажется вслед за своей ужасной тенью и сам зверь, Лиса вскочила и бросилась наутёк. Как только за ней затих треск ломаемых сучьев, на тропинке показались смеющиеся Уж и Ёж. Они держали старую змеиную кожу, насаженную на палку. В кожу друзья просунули фонарик так, чтобы свет был виден в глазные отверстия. По линии хребта воткнули старые ежовые иголки, а к середине привязали пучок сухой травы, так, чтобы жёсткие травинки торчали во все стороны. Для устрашающего звука друзья использовали старую консервную банку, в которую насыпали несколько желудей и катили перед собой.
Вдоволь посмеялись Уж и Ёж над своей проделкой. Лиса оказалась даже трусливее, чем они ожидали. Еще долго она не отваживалась приблизиться к этим местам, оставив друзей в покое.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/09/04/773