Глава 17
Наконец-то они добрались до России!
Кейтлин глядела на раскинувшиеся перед взором красоты со смешанным чувством восторга и странной тревоги. Ей почему-то казалось, что здесь, в этой далекой, дикой, прелестной стране она потеряет так же много, как и наёдет. Где-то в этих землях скрыт Источник, и все они, словно охваченные наваждением, стремятся найти его, чтобы испить чудесной воды, которая избавит кого от болезней, кого от страха смерти, кого от скуки. Но, глядя на зеленые леса вокруг, пустоши и холмы, залитые солнцем равнины, ухабистые дороги, которые уплывают за горизонт и которым, кажется, нет конца, Кейтлин чудилось, будто все посмевшие отыскать столь бесценный дар, так и будут вечно ехать по бескрайним дорогам этой незнакомой страны, изможденные, усталые, но охваченные безумным желанием добраться до цели.
Их карета уже несколько раз застревала в ямах, и им приходилось вместе освобождать колесо. Стекла на дверцах покрывались дорожной пылью и грязью, и Кейтлин периодически протирала их, когда они останавливались, хотя это было бесполезным занятием. Но ей так хотелось видеть покрытую зеленью землю, кусты, деревья, реки, что она не пожалела на это собственный платок, который вскоре стал совсем черен. Она лишь пожала плечами и потом выкинула его, даже не думая переживать.
Настроения у всех её спутников было приподнятое, ведь как-никак они уже значительно ближе к своей заветной цели! Старик Джек теперь в большей степени молчал, обращая задумчивый, мечтательный взгляд в окно. Но в его глазах горел задорный огонек, словно он уже был готов выпрыгнуть из кареты и ринуться к исцеляющей воде. Вермонт, который правил лошадьми и которого девушка видела лишь, когда они делали остановки, хоть и имел уставший вид, теперь чаще улыбался, словно позабыл про свой привычный для камердинера чопорный вид. Он словно ожил в этом путешествии, обрел индивидуальность, и Кейтлин иногда ловила себя на мысли, что и её отношение к нему изменилось. Она ценила его заботу и раньше и по-своему любила его, всегда невозмутимого, верного и тактичного слугу, который никогда не станет осуждать, но и на одобрение он тоже был скуп. Теперь же она гадала, о чем мечтает этот человек? Несмотря на то, что она знала его довольно долго, она не могла предположить, о чем он думает, к чему стремится и вообще как относится к этой поездке. Она вдруг обнаружила, что совсем не знает Вермонта как человека. Его взгляды, мысли, мироощущение, его прошлое – все было неизвестно для неё, и она чувствовала стыд оттого, что никогда не интересовалась его жизнью. Ей оставалось лишь оправдываться тем, что в Америке он был лишь их слугой, а сейчас… Стал компаньоном? Или другом? Кем бы он ни стал сейчас, определенно, она постарается относиться к нему по-другому.
Кажется, такие же мысли терзали и Роберта, хотя быть до конца уверенной она не могла. Как же сложно было понять её брата! Он был единственным, кто не разделял радость от факта их пребывания в России. С той ужасной трагедии, произошедшей с Чарльзом, прошло несколько дней, и с тех пор Роберт выглядел угрюмым и задумчивым. Кейтлин несколько раз пыталась заговорить с ним, пытались и другие, но в ответ получали лишь короткие слова или грубые замечания. Что ж, оставалось только ждать, когда Бобби сам соизволит поговорить с ними. Несомненно, известие о смерти Чарльза поразила всех в большей или меньшей степени, однако жизнь продолжалась и впереди у них была цель. Почему Роберт так молчалив, так суров?
В отличие от её брата Алексей полностью разделял восторг Кейтлин и даже больше – он много рассказывал о своей стране, семье и обычаях, чем иногда шокировал или веселил свою спутницу. Чем больше Кейтлин узнавала его, тем больше он ей нравился. Он был весел, умен и обладал острым чувством юмора. Его чувству такта и в то же время смелости высказывать свои мысли можно было позавидовать. Глядя на то, как он обращается со своим слугой Тимофеем, девушка часто удивлялась, поскольку ничего подобного никогда не видела ни в одной американской семье. Алексей и его слуга, кажется, были очень близки и знакомы уже давно, потому что последний позволял себе вещи, совершенно недопустимые между господином и слугой: Тимофей иногда отеческим жестом похлопывал своего господина по плечу, упрямо возражал или посмеивался над словами Алексея. Тот воспринимал это без всякой обиды и наверняка относился к своему слуге как к старшему брату, поскольку Тимофей был на десять-двенадцать лет старше. Что ещё удивительнее, Тимофей исполнял приказания своего господина почтительно, но лениво, а господин и вовсе будто бы не распоряжения отдавал, а просьбы. Но Кейтлин растерялась окончательно, когда Алексей однажды за время их путешествия из Берлина поменялся со слугой местами: сам сел на коня и поскакал следом, а Тимофею позволил занять его место в карете. Разумеется, прежде он запросил разрешения у всех остальных, в частности у Роберта и Кейтлин, поскольку карета все-таки ему не принадлежала. Кейтлин удивленно согласилась, что касается Роберта, то он, вопреки ожиданиям сестры, просто молча кивнул и снова уставился в окно, так и не произнеся ни слова. Что с ним происходило? А старик Джек очень обрадовался, потому что появился тот, кто не слушал ещё про его приключения в Америке в пору юности.
Когда Алексей снова занял свое место в карете, Кейтлин поинтересовалась причиной столь странного на её взгляд поступка. Князь объяснил это так:
- Видите ли, Кейтлин, Тимошка неважно себя чувствовал, хотя мне кажется, он немного преувеличил свои страдания, - Алексей задорно улыбнулся. – В конце концов, ему уже четвертый десяток, так что пускай понежит свои старые кости.
Князь произнес эти слова на английском, но на русский лад, отчего Кейтлин немного запуталась. Все же смысл стал ей ясен. Когда она спросила, в чем причина таких теплых отношений между господином и слугой, то услышала:
- А как же иначе? – искренне удивился тот. – Я Тимошку с младых лет знаю. Он был приставлен ко мне моим отцом, чтоб развлекать меня и учить «уму-разуму»… - Это слово Алексей произнес по-русски, поэтому для девушки оно осталось секретом. Впрочем, он тут же пояснил: - Он научил меня держаться в седле, стрелять из ружья и прочим необходимым вещам. Мой отец тоже принимал в этом участие, однако был зачастую занят или не в духе, и в такие дни мы с Тимошкой отправлялись в лес поохотиться на уток. А отношения у нас действительно теплые, потому что иначе и быть не может – он мой хороший друг и даже старший брат…
При этих словах взгляд Алексея невольно скользнул в сторону молчаливо сидевшего Роберта, однако задержался совсем ненадолго, и Алексей снова посмотрел на Кейтлин. Она же в этом момент решила, что, наверное, князь спросил себя, разве и Роберт не считает своего камердинера другом?
Кейтлин лишь грустно улыбнулась. Она снова подумала о том, куда их с братом занесла судьба. Что ждет их здесь, в этой, как говорил Роберт, варварской стране, где ей все так непонятно? Глядя на Алексея, Кейтлин снова засомневалась в том, что страна эта и вправду варварская. По крайней мере, князь Валежин был учтив и вежлив.
Вечером они добрались до Смоленска.
Это был один из древнейших городов России, как пояснил Алексей. Происхождение названия города связывают с занятием жителей: здесь купцы ремонтировали или «смолили» свои лодки.
- Во время войны против Наполеона, - рассказывал с оживлением Валежин свои спутникам, - под Смоленском соединились армии Барклая де Толли и Багратиона, и это значило провал всех планов напыщенного корсиканца! Он полагал, что разгромит их по одиночку и таким образом откроет себе путь до Москвы. Он ошибался! Завязалось сражение, и русские войска было решено вывести на Старую Смоленскую дорогу. Это снова сорвало планы Бонапарта, ведь он рассчитывал на сражение. Русская армия занимала невыгодную позицию, и он надеялся на быструю победу… Как бы не так! Но французы погубили Смоленск. Город был полностью разрушен…Проклятые лягушатники потом разрушили и Москву!...Простите меня, мисс Лестон, за мои не очень лестные слова о французах…
- Ничего страшного, - улыбалась она. – Но откуда вы столько знаете про те события?
- Мой отец участвовал в этой войне. Он много рассказывал мне в детстве об этих страницах нашей истории.
«Как много он знает! – невольно подумала Кейтлин, глядя на старый город из окошка. – Если бы не это путешествие, побывала бы я здесь когда-нибудь? Наверняка нет. Повстречала бы Алексея, так непохожего на всех моих знакомых? В нем столько огня, столько жажды жизни! Он вежлив и учтив, но это все из-за воспитанной сдержанности. Внутри него, кажется, бурлит пламенем река из чувств…»
Они покинули Смоленск, так и не остановившись в городе. Роберту не терпелось добраться до Москвы.
Вскоре от раздумий девушку оторвал голос Алексея:
- Наше семейное имение находится в нескольких верстах от Москвы. Кажется, на ваш манер это будет три-четыре мили от города. Быть может, вам стоит погостить у нас несколько дней? Я был бы счастлив познакомить таких интересных людей с моей семьей.
- Мне кажется, идея замечательная, - вырвалось у Кейтлин радостно, хотя она тут же сообразила, что, скорее всего, её брат будет против.
Как она и предполагала, Роберт сказал:
- К сожалению, князь, у нас нет на это времени.
- Но, мистер Лестон, куда вам спешить? – князь улыбнулся. – До города ещё полдня пути, и это значит, что вам ещё целых полдня придется трястись в этой карете! А дороги, поверьте, у нас бывают ещё ужаснее! К тому же, за вами попятам следует, если я не ошибаюсь, некий Тачерс, который хочет выкрасть у вас старика. Тогда почему бы не затаиться на какое-то время у нас в имении?
- Что ж, это звучит благоразумно, - неопределенно заметил Роберт, и Алексей, чувствуя, что это уже полпобеды, принялся говорить дальше:
- У нас в имении все смогут отдохнуть, выспаться на мягких постелях и умыться в нормальных условиях. К сожалению, мы были лишены хороших условий с самого Берлина, так почему бы не допустить эту маленькую задержку?
- Но мы прекрасно сможем воспользоваться прелестями комфорта и в Москве, - упрямо возразил Роберт. На это Алексей лишь усмехнулся.
- Безусловно. В городе есть гостиницы не хуже ваших нью-йоркских. Однако чтобы иметь возможность заехать в них, нужны большие деньги. А у вас, мистер Лестон, есть такие деньги? Как мне помнится, неизвестный выкрал как ваши документы, так и ваши деньги. А тех средств, что вы заняли у несчастного Чарльза, вряд ли хватит.
Ох, не нужно было упоминать имя Чарльза! После этих слов лицо Роберта потемнело, взгляд стал жестким и угрюмым. Кейтлин с досадой подумала, что теперь уж Роберт точно отклонит предложение князя. Но к её удивлению, после недолгого раздумья Роберт кивнул:
- Что ж, вы правы. Тогда велите вашему слуге указывать Вермонту путь.
- Непременно! – весело отозвался Алексей и тут же приоткрыл дверцу кареты, чтобы крикнуть Тимошке эту замечательную новость.
То, что брат не стал спорить, возражать и высокомерно отводить глаза, чрезвычайно удивило Кейтлин, но и потревожило. В душе она понимала, что подобное поведение ему совсем не свойственно: он всегда стоял на своем, – однако она не знала, радоваться ей или огорчаться, потому что теперь в её брате ощущалось некое равнодушие ко всему, кроме главной цели его путешествия. Он стал угрюм и молчалив, а это было на него так непохоже!
Вскоре им пришлось остановиться на постоялом дворе, чтобы пообедать самим и покормить усталых лошадей. Однако через два часа они снова продолжили путь.
Прошло ещё несколько утомительных часов поездки прежде, чем Тимофей прокричал что-то своему господину, и тот расплылся в счастливой улыбке:
- Уже скоро мы прибудем. Видите то озеро возле леса, Кейтлин? Его называют Лунным, и нашу усадьбу тоже. Оно уже совсем близко. Раньше я часто рыбачил у озера со своим отцом или Тимошкой…
Рассказывая это, Алексей стал похож на большого ребенка, который после долгих каникул за границей вернулся в родовое гнездо. Впрочем, так оно, пожалуй, и было.
Карета чуть накренилась, сворачивая вправо и съезжая на узкую дорогу, и тогда девушка увидела усадьбу. Она была небольшой, по меркам Кейтлин, но довольно аккуратной и опрятной. В два этажа, с косой крышей и арками у парадного входа, она производила приятное впечатление. Каменный дом был оштукатурен, сбоку имелся флигель. Усадьбу окружал зеленый парк со стриженными на французский манер кустами и концентрическими клумбами, выкрашенными в светлые тона беседками, а дорога вскоре плавно перешла в аллею, по бокам которой росли старые дубы и липы.
За усадьбой угадывались очертания конюшен, мастерских и прочих построек, а также небольшая старинная мельница.
- Здесь очень красиво! – с искренним восхищением произнесла Кейтлин, выглядывая в окно. Она заметила, что, несмотря на то, что карета находилась ещё далеко, навстречу им выбежали люди. С лица Алексея не сходила широкая улыбка, и Кейтлин вдруг подумалось, что именно таким должно быть возвращение домой: по-детски веселым и радостным. Она вспомнила Брадмер, и ею вдруг завладела тоска по своим родителям.
Едва карета остановилась у крыльца, как Алексей спрыгнул на землю и помог Кейтлин сойти. Она видела по его лицу, что ему не терпелось броситься в объятия своих родных, однако его учтивость лишним образом доказывала, что никакой он не варвар.
Роберт спустился следом и замер позади.
- Алёшенька! – воскликнула уже немолодая, лет сорока с лишним женщина в опрятном зеленом платье и бросилась к сыну. Она залепетала что-то на русском, но даже не её полные счастья и радости слова, а то, с каким обожанием она глядела на Алексея и как долго прижимала к себе, подсказало Кейтлин, что это его мать.
Женщина долго обнимала сына, потом, двумя ладонями сжав его лицо, рассматривала глазами, полными слез, словно не могла насмотреться и поверить своему неожиданному счастью. Если бы позади них не появился пожилой мужчина и не сказал что-то, то, верно, эти лобзания продолжались бы целую вечность.
Очевидно, это был глава семейства, отец Алексея. Высокий мужчина, стройный для своих лет, он выглядел бодрым и сильным. Лицо его было круглым, волосы к преклонным годам уже поредели, однако глаза светились азартом и силой духа. Над верхней губой у него были светлые густые усы, и это, пожалуй, лишь усиливало схожесть в манерах и внешности отца и сына. На отце Алексея был надет клетчатый жилет, светлые панталоны и сюртук, давно вышедший из моды.
Роберт заметил про себя, что увлечение Шотландией к добру не приведет*, поскольку, на его взгляд, клетка ужасно не шла к табачного цвета сюртуку, а темно-коричневый галстук, завязанный с особой тщательностью, которая в эту пору совсем не приветствовалась, и вовсе напоминал о давно ушедших временах. Определенно, отец Алексея был старомоден.
Хозяин усадьбы поприветствовал сына крепким рукопожатием, потом коротко обнял и расцеловал в обе щеки, а потом и в лоб. Мать, стоявшая подле, снова прослезилась и вытерла слезы платком.
Взгляд отца, наконец, упал на спутников Алексея, и он о чем-то спросил сына. Тот, кажется, только сейчас вспомнил, что ещё не представил своих гостей.
- Maman, papa, - перешел Алексей на французский. – Позвольте представить вам мистера и мисс Лестон. Они прибыли со мной из Бреста, и направляются в Москву, но любезно согласились погостить у нас несколько дней.
Кейтлин заметила, как Роберт втянул в себя воздух, поскольку Алексей говорил так, словно речь шла о довольно продолжительном визите, хотя Роберт наверняка планировал уехать через день-два. Но в чем Роберту никогда не отказать, так это в чувстве такта и соблюдении этикета! Поэтому он промолчал, вежливо поклонился, и Кейтлин последовала его примеру. Ей почему-то захотелось произвести на этих людей приятное впечатление.
- Роберт, Кейтлин, - произнес Алексей. – Это мой отец, Михаил Гаврилович Валежин. А это моя мать, Мария Алексеевна.
- Добро пожаловать в Лунное Озеро, - поприветствовал Михаил Гавриилович гостей на безупречном французском. – Надеюсь, ваше путешествие не было утомительным, и пусть наш дом станет и вашим домом.
- Благодарю вас, - как всегда скупой на слова, ответил Роберт.
- Алексей очень много о вас рассказывал, - Кейтлин пришлось на минуту пожалеть, что не говорит по-французски так же безупречно, как брат, поскольку в свое время частенько прогуливала уроки.
- Мне очень приятно слышать об этом, - ответил Михаил Гавриилович, - поскольку мы уже давно не видели Алексея и начали было думать, что он совсем забыл про нас.
В словах отца прозвучала легкая укоризна, отчего Алексей стушевался, но в следующий же миг Михаил Гавриилович улыбнулся и похлопал сына по плечу.
- Но дело-то молодое! Тем не менее, он здесь и мы рады видеть вас всех. Но почему ты не представишь нам остальных своих гостей?
Кейтлин проследила за взглядом мужчины и поняла, что он имеет в виду Джека и Вермонта.
- Ах, простите, - спохватился Алексей, стушевавшись ещё больше. Очевидно, в эту минуту он раздумывал, как именно следует представить Джека, который имел весьма странный вид в своей шляпе и с неизменной ухмылкой на губах. Выглядел он так, как и выглядят старые разбойники: с хитрым прищуренным взглядом, наглой физиономией и покалеченной ногой.
- Это Вермонт, мой камердинер, - вместо Алексея сказал Роберт с чуть кисловатым выражением лица. В том обществе, где он привык вращаться, представлять своих камердинеров додумался бы разве что невежа. – А это…Джек, мой второй слуга.
Михаил Гавриилович и его жена чуть склонили головы.
Чтобы Джек ничего не возразил, Алексей быстро перешел на другую тему:
- А где же мои братья? Мои сестры? Неужели они не выйдут поприветствовать меня?
Словно в ответ, из дома хлынул поток детей разных возрастов. Все они, громко крича, повисли на своем старшем брате, что-то спрашивая, что-то рассказывая и не давая брату вставить ни слова.
Семейство Валежиных оказалось весьма большим. Вспомнив о приличиях, Мария Алексеевна шикнула на свое многочисленное потомство, и те сразу же выстроились, словно солдатики, по росту. Кейтлин быстро пересчитала их и пришла в растерянность. Оказалось, что у Алексея столько братьев и сестер! Самым старшим был Антон, которого и представили первым. Это был стройный юноша лет девятнадцати, очень похожий на Алексея. Далее следовала двенадцатилетняя сестра Татьяна, три младших брата от семи до одиннадцати лет, и самый маленький, который только-только научился ходить и теперь скромно держался в стороне, взирая на своих более взрослых братьев с любопытным выражением пухлого личика. Итого у Кейтлин получилось вместе с Алексеем семь! Невероятно, учитывая, что мать всех семерых, Мария Алексеевна, выглядела так стройно!
После коротких представлений гостей, наконец, пригласили в дом.
Роберт обвел многочисленное семейство ленивым взглядом и пошел за остальными. Он уже пожалел, что согласился приехать сюда, в этот детский сад, где ему, очевидно, совсем не дадут покоя. Родители князя показались ему весьма приличными людьми, хоть и старомодными, и даже тот факт, что у них имелось семеро детей, не портило общее приятное впечатление. Но, безусловно, этим русским мелким помещикам было довольно далеко до настоящего светского общества. Однако Роберт подумал об этом лишь мельком, поскольку, поднимаясь по ступеням, заметил невдалеке ещё одну фигуру, наблюдающую за ними. Это была молодая девушка с распущенными темными волосами, глядевшая на гостей с интересом и каким-то подозрением.
- Кто это? – указал на неё Роберт.
- Это же Катенька! – воскликнул Алексей. – Моя сестра!
И он позвал её, но она вместо этого скрылась в саду.
- Простите её, она немного странная, - пояснил князь, и процессия двинулась дальше.
Почему-то Роберта это не удивило. Ему казалось, что все здесь странные, и вполне вероятно, что детям благородных князей никогда не будет числа.
Что он здесь делает?
Довольно быстро он понял, что его согласие приехать сюда было неоправданным и необдуманным. Да-да, именно так он и полагал!
Несмотря на то, что им предоставили уютные комнаты наверху и обходились с ними очень почтительно, Роберта тяготила здешняя атмосфера. Он и сам не знал почему. Это происходило само собой, и виной всему был даже не тот факт, что так называемые «сельские дворяне», как такие семьи называли в Европе, изрядно «обросли» простыми манерами и нравами. Они говорили со слугами на равных, в их манерах и словах не было изящества, к какому привык Роберт, и вопросы они задавали без всякой деликатности, как ему показалось. Их детишки шныряли по дому как угорелые, дразнились и не желали соблюдать приличия. Возможно, в России так было принято, но для Роберта это было пугающе невежливо. Впрочем, молодой человек не был таким снобом, каким иногда себя считал. Ему очень понравился дом Валежиных, несмотря на то, что поместье было небольшим.
Комната, которую ему предоставили, была уютной и чистой, с видом на озеро. Обои на стенах были изящно расцвечены, легкие муслиновые занавески и тяжелые шторы с бахромой украшали окно. На стене висел большой ковер, а напротив кровати находились прямоугольный диван с саблевидными ножками и небольшой столик, чья поверхность была украшена черным деревом. Несомненно, это была одна из лучших комнат в усадьбе, ведь своим внимательным взглядом Роберт уже успел заметить, что ни гостиная, где он до этого бывал, ни столовая не были столь меблированы, и их интерьер был продуман не так тщательно.
Его тяготило другое. Ему казалось, что время против него, хотя торопиться и не нужно было. Источник был вечен, он существовал за сто лет до Роберта и будет существовать после. Если, конечно, Роберт не найдет его. Но часто Роберту чудилось, будто вся эта идея призрачна, как сон, и если бы не присутствие его спутников, которые могли бы наверняка подтвердить, что Джулиан и Чарльз мертвы, а за ними попятам следует Тачерс, то Роберт решил бы, что все сон.
Он чувствовал странную апатию ко всему, кроме цели своего путешествия. Как когда-то в Нью-Йорке ему наскучила столичная жизнь, так и сейчас, одолеваемый одним наваждением, он не мог найти радости в чем-то другом. Только достигнув своей цели, он сможет вздохнуть свободно. А что будет потом? Он подумает над этим позже.
Он видел, какими теплыми стали отношения между Кейтлин и князем Валежиным. И понимал, что это значит. Это в такой же степени огорчало его, в какой и раздражало. Поэтому он хотел уехать отсюда как можно быстрее. Он решил, что двух дней будет достаточно, чтоб они смогли отдохнуть и набраться сил для дальнейшего путешествия. Алексей Валежин должен остаться здесь, хотя путешествовать без знания языка довольно затруднительно. Тем не менее, Роберт хотел, чтоб на этом их знакомство с молодым князем закончилось.
Переодевшись и умывшись, Роберт снова почувствовал себя человеком. Его пригласили спуститься на ужин, и он последовал за служанкой, которая привела его в столовую.
Там уже собрались все, включая и многочисленное потомство Валежиных. За столом дети вели себя тихо и смирно, словно понимая, что в присутствии столь необычных и высоких гостей им нужно на время забыть о своих невыносимых манерах.
Ужин был сытным и довольно неплохим. Гостей угощали ухой из стерляди, говядиной в соусе, паштетами, жареной грудинкой, пирожками и пудингом из риса с раками. Бургундское и токайское вина, а также красный и белый портвейн превратили обед в приятное времяпровождение. Однако Роберт сразу раскусил хозяев: семейство Валежиных нечасто балует себя таким разнообразием, поскольку дети ели жадно, а вина выпивались быстро.
Разговор шел обыкновенный, на французском, так как этот язык знали как гости, так и хозяева. Михаила Гаврииловича, этого крепкого и сильного мужчину, довольно умного, как показалось Роберту, чрезвычайно заинтересовала деятельность мистера Лестона в Нью-Йорке, поэтому он много спрашивал и много рассуждал. Он сказал, что бизнес – это вещь, которой могут распоряжаться только очень ловкие и изобретательные люди. Роберт был в этом с ним согласен, и ему весьма льстила столь высокая заинтересованность русского помещика в делах бизнеса, хотя он и считал, что в России с её крепостничеством ничего подобного как бизнес существовать не может. Тут они немного поспорили, но спор был недолгим.
В целом ужин прошел хорошо, если бы не одна неловкость, возникшая, когда Мария Алексеевна, движимая материнской заботой и женским любопытством, не стала выпытывать у Алексея, как скоро он собирается жениться. Хотя, впрочем, неловкость была замечена не всеми, поскольку только прибывшие гости да и проницательный Михаил Гавриилович догадывались о чувствах Алексея к очаровательной мисс Лестон.
Кейтлин покраснела, Алексей стушевался, а Роберт помрачнел. Джек, который целый вечер старался вести себя подобающим образом, тут не выдержал и коротко хихикнул. Но эти люди старику нравились. Они были просты и заботливы, даже пригласили его с Вермонтом за стол вместе со всеми. Поверит ли кто потом, что старик Джек, оборванец, пьянчуга и бывший налетчик, сидел за одним столом с Робертом Лестоном? Путешествовал с ним в одной карете? Джек даже представлял открытые рты своих собутыльников, когда расскажет им о своем приключении!
В общем, возникшую неловкость в корне уничтожили, перейдя на другую тему, и дальше ужин прошел гладко.
Но было нечто, что Роберта чрезвычайно взволновало. За ужином он, наконец, смог увидеть ту самую девушку, про которую Алексей так легкомысленно отозвался, назвав «странной». Она и вправду была странной! Её звали Катенька, и она была довольно мила собой. Длинные каштанового цвета волосы, милое личико и смелый взгляд. Роберт на протяжении всего вечера не мог понять, что его беспокоит. Однако едва он сел за стол, как девушка бросила на него дерзкий с вызовом взгляд, в котором читалась и её задумчивость. Весь вечер она кидала на него короткие, странные взгляды, смысл которых он был не в силах разгадать, что его весьма злило. Искушенный женским вниманием, он точно знал, что такой взгляд выражает заинтересованность, однако было что-то ещё, пугающе необъяснимое.
Перед тем, как лечь спать, он немного подумал над этим, пытаясь отгадать эту загадку, но потом решил, что все это пустое, поскольку завтра – он принял твердое решение – они покинут поместье и все станет прежним.
Однако судьбе было угодно иначе. И с раннего утра зарядил сильный и, очевидно, затяжной дождь.