Часть II
Спустя полтора года
В октябре 2002 года Наташа заранее легла в роддом на Рентгена, она, как и я, перенашивала. Эта была молодая женщина двадцати восьми лет от роду, дома осталась четырехлетняя дочь. Ничто не предвещало беды. Ее состояние было в норме, но ребенок был переношенный. Врачи не посчитали нужным сделать будущей маме полное обследование и диагностику. Ночью, когда у Наташи начались схватки, дежурной медсестры не оказалось на посту. Женщина не могла найти ее больше 4(!) часов. И я охотно в это верю, там такое частенько бывает.
В родильный зал Наташу перевели, когда схватки были с интервалом в 2-3 минуты. Один из дежурных врачей вскрыл плодный пузырь и обнаружил в околоплодных водах примесь крови. Поставив диагноз «полная отслойка нормально расположенной плаценты», он принял решение делать кесарево сечение. Диагноз врача оказался неправильным, хотя решение об операции было верным. Но другой врач из дежурной смены решила иначе: «Женщина должна родить сама».
Ну и люди! Удивляюсь. Вообще роддом на Рентгена славен тем, что там кесарят всех кого не лень, по поводу и без повода. Вроде как за операцию врачам больше платят, да и длится опе-рация 20 минут, а роды могут о-го-го как долго протекать. А ведь докторам всё надо быстро, они всегда спешат, да и проблем с кесаревым меньше. Но то ли дежурной бригаде за кесарево ничего не сулило в денежном вознаграждении, то ли им было просто лень, только вот Наташе пришлось рожать самой.
В этот момент мне очень хочется изобрести машину времени, вернуться в прошлое и дать сильно по морде этому шибко умному врачу, так, чтобы зубы посыпались, а потом заорать – «В операционную, быстро!». А ещё лучше вернуться чуть раньше в прошлое и помочь бедной Наташе найти дежурную медсестру, взять незадачливого работника за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы не забывала о своих прямых обязанностях. Но, увы, это пока невозможно. Так посмотрим, что же было дальше?
Наташа действительно родила сама, но ребенок был уже мертвым, а у женщины началось кровотечение. Одномоментно она потеряла 1,5 литра крови! Возьмите полуторалитровую бутылку из-под минералки и представьте, что в ней кровь – впечатляет?! Я, наверно, потеряла столько же, стоя у раковины в палате патологии, но мне повезло больше, со мной это случилось днём и меня сразу же прооперировали. И тут врач совершила очередные ошибки – провела ручное обследование полости матки, но не заметила ее разрыв (или не хотела заметить?) и стала зашивать разорванную шейку матки.
Рядом, в тазике, в луже крови медленно остывало посиневшее тельце, неестественно закинутые ручки и ножки, большая голова, закрытые глазки, полуоткрытый ротик. Такой маленький и беззащитный, никому не нужный маленький человечек, мёртвый человечек. Дитятко ты моё драгоценное – весь в крови, и никто-то тебя не умоет и не взвешает, никто-то тебя не запеленает, не споёт тебе колыбельную – это уже тебе ни к чему. Вот и лежишь ты в тазике с необрезанной пуповиной совсем мертвый.
Вернёмся же к пока ещё живой матери. Шейку матки зашили, но снова было потеряно драгоценное время, а кровотечение так и не остановилось. Позже врачи все-таки определили настоящую причину кровотечения. Чтобы спасти жизнь женщины, требовалось срочно удалить ей матку, но ни один из дежурящих в ту ночь врачей не обладал правом провести такую операцию.
Враки!
Между тем состояние Наташи ухудшалось с каждой минутой – кровотечение не останавливалось, артериальное давление падало. Срочно требовалась кровь для переливания, но запаса крови в роддоме не было. Одному из дежурных врачей пришлось заниматься несвойственной ему работой – ехать на станцию переливания.
Матку Наташе все-таки удалили. Случайно выяснилось, что в роддоме находилась врач, кото-рая выполняла такие операции. Она спала в своем кабинете, но никто из ее коллег не знал об этом.
Опять враки. Просто им было лень, знаю я этих дежурных врачей, они всегда тянут, им лень оперировать, лишь бы до утра протянуть, когда можно сдать смену, пусть другие разбираются и оперируют. Но тут запахло жареным, вот и пришлось им таки оперировать бедную Наташу. И за что они её так невзлюбили, что она им плохого сделала? Ничего! Абсолютно ничего, они думали лишь о том, как бы им побольше поспать да поменьше работать – бесчувственные скоты, прости меня, Господи. И за что им государство деньги платит? Зачем тогда вообще дежурные врачи, если их вначале невозможно найти, а потом они отказываются работать. Бедная Наташа, и никого-то рядом с тобой нет, ведь это не люди, это нелюди.
Во время операции врач допустила технические ошибки – повредила крупные сосуды, что привело к еще большей потере крови. Видать спросонья не разобралась где можно резать, а где не стоит. Эх, горе доктор, не спи на работе. Лучше бы уж сразу зарезали, нет, обычный рядовой убийца выглядит ангелом по сравнению с этими извергами в белых халатах. Сколько же вы ещё будете ее мучить? Не лучше ли было прооперировать женщину вовремя и ребёнка бы спасли, а не издеваться теперь над полутрупом?
Наташа лежит в реанимации и истекает кровью, испытывая адские муки, уж я то знаю. Её ребёнок мёртв, за что, Господи? За что? Не знаю как вы, но я уже давно плачу, плачу от своего бессилия, оттого, что ничем я не могу помочь бедной женщине. А врачи, врачи, которые были с ней рядом и должны были её спасти, спасти её и ребёнка, они не плачут, они лишь боятся за свои шкуры. Бедная Наташа, не умирай, пожалуйста, у тебя дома дочка, ты ей нужна, не уми-рай, очень тебя прошу. Ох уж эти доктора, они не любят свою профессию, они не любят своих пациентов, они не чувствуют чужой боли. Ну на хрена вы тогда работаете в роддоме, зачем пошли учиться в мединститут? Никто вас не заставлял, сами пошли. Вы жестокие и циничные, как вы могли так поступить с Наташей? Понимаю, мало платят, работа тяжелая, ну тогда увольняйтесь, а не будьте убийцами, не берите вы греха на душу, свою работу надо любить и делать её на отлично всем, но врачам особенно.
Родственникам врачи ничего объяснять не стали. Единственное, что удалось узнать её брату, – ребенок родился мертвым, а Наташе срочно требуется донорская кровь. На станцию переливания поехали все родственники, друзья и знакомые.
Прошли еще одни сутки. С каждым часом Наташе становилось все хуже. Доктора твердили: «Женщина в тяжелом состоянии, но надейтесь на лучшее». Наташа лежала в реанимации. Она была в коме, лежала вся холодная. А вокруг в панике носились люди в белых халатах.
23 октября Наташи не стало. Ей было всего 28 лет. Меньше чем через год от сердечного приступа умер отец Натальи, а мать стала вся седая.
Материалы служебного расследования были переданы в прокуратуру Кировского района, которая возбудила уголовное дело о профессиональной деятельности врача. Вероятнее всего, в смерти Наташи была виновата вся дежурная бригада врачей, но суду предали только одного.
Следствие по этому делу продолжалось недопустимо долго – 3,5 года. Судебный процесс был отрежиссирован районной прокуратурой так, чтобы минимизировать вину врачей за их профессиональную деятельность, причинившую вред Наталье и ее семье (это теперь так называется, убить – значит причинить вред?). А окончание судебного процесса было преднамеренно подогнано под дату выхода Постановления Госдумы «Об объявлении амнистии в связи со 100-летним юбилеем учреждения Госдумы в РФ». Кировский суд вынес приговор теперь уже бывшему врачу городского перинатального центра, где рожала женщина. Приговор, который поражает своей циничностью – два года условно. Но даже это минимальное наказание не будет исполнено, потому что подошла амнистия.
Самое страшное в этой истории то, что трагедия была предотвратима. К такому выводу пришли и члены комиссии, проводившей служебное расследование, и новосибирские специалисты, проводившие две экспертизы по этому делу. Просто нужно было вовремя сделать операцию кесарево сечение, которая занимает всего 15-20 минут.
А я хочу спросить у врачей, а вам самим-то не стыдно? Вы же убийцы, вы сделали девочку сиротой? Вы хотя бы навещаете её, ходите с ней гулять, в кино, театр, дарите ей подарки, покупаете платья и туфли, любите ее, в конце-то концов? Вы ж дитя матери лишили, любви лишили! Семьи лишили, не будем забывать о мертворожденном ребёнке, несостоявшемся братике.
А ещё это преступление против государства. Когда правительство вовсю пытается решить в стране демографическую проблему, подобные инценденты отбивают охоту рожать. Рожать страшно! Женщины боятся рожать! А те, кто родил однажды, столкнувшись с болью, хамством, унижением или осложнениями, не спешат заводить второго ребёнка. Да и роддому на Рентгена эта история популярности не добавила, о нём итак шла дурная слава – заразы полно (стафиллокок, клебсиелла и т.д.), кесарят, плохое обращение, но двойное убийство – это уже перебор.
Сейчас идёт много споров, как избежать подобных трагедий. Я знаю один очень простой способ. Он, правда, совсем не придётся по нраву медперсоналу роддомов. И тем не менее. Надо просто допустить в больницу стороннего наблюдателя, причём не только на период родов, а на всё время нахождения женщины в роддоме. Это может быть мать, сестра, брат, муж или просто подруга. Если бы Наташин брат был бы рядом, Наташа и её малыш остались бы живы, он бы нашёл дежурную медсестру, дал бы ей в челюсть, ну это я утрирую, но я уверена, он настоял бы на проведении своевременной операции. Если бы моя мама была со мной, то никто не бил бы меня по щекам, не оскорблял, мне бы поставили обезболивающее, я не лежала бы в коридоре однаодинешенька целый день. Они бы не посмели так со мной поступать, а если бы и посмели, я знаю свою маму, они бы очень и очень пожалели и быстро-быстро исправились. Но я-то ладно, ещё легко отделалась, а вот Наташу и её малыша жалко, а ведь им бы ещё жить да жить.