Русскому человеку только в дороге хорошо.
Милорад Павич
Предисловие
Киндер-сюрприз
Всё началось с того, что я была незамужем. Я с моим будущим мужем Александром Буле встречались уже несколько месяцев. В начале июня мы с друзьями поехали в лес, ну и, конечно, там мы выпивали. Я не смогла пить, это был первый признак, меня вырвало. Было так обидно, весь съеденный шашлык оказался в кустах. Иринка напилась и пропала. Испуганный Павлик (он тогда ещё не привык к этой её особенности и поэтому страшно разнервничался) бегал по лесу с фонариком и жалобно звал:
– Ира, Ира!
А вокруг темень непроглядная, мерзко пищат комары, глухо шумит река. У реки-то Пашуня и нашёл Иришу. Она отдыхала, лежа на берегу, и очень даже обиделась, когда Паблито с Сашей её подняли, поставили на ноженьки и отвели в палатку баинькать.
Все кругом пьяные и весёлые, только я одна трезвая, как стёклышко, и опять голодная.
Потом я не смогла курить и бросила. Я уже стала что-то подозревать, да и месячные где-то запропастились.
Когда я наконец поняла, что беременна, то очень обрадовалась. Мне было 24 года, и я очень хотела ребёнка. Не знаю почему – наверное, природа. Но меня немного смущал тот факт, что мои отношения с Александром не зарегистрированы, я предчувствовала скандал со стороны моих родителей. Я сказала Саше, что, если он хочет, то пусть на мне женится, а не хочет – до свиданья, я всё равно буду рожать. Саша оказался человеком порядочным, и хотя он совсем не хотел ребёнка в свои 27 лет, но меня не бросил и согласился на свадьбу. Мне его было немного жаль, но ведь он взрослый мальчик, а когда не предохраняешься… Ну, в общем, понятно, сам виноват. Вопрос был решён.
Первые три месяца по утрам меня регулярно тошнило.
В июне мы отдыхали дикарями в Аршане. И тут… меня перестаёт тошнить по утрам! Я в общем-то уже привыкла к этому явлению, для меня это было так же естественно, как чистка зубов: проблевалась, почистила зубы, пошла завтракать. А в Аршане всё прошло! Но когда мы вернулись в город, тошнота вернулась.
Когда мы пришли в ЗАГС подавать заявление, выяснилось, что до декабря всё занято. Меня это не устраивало – живот-то растёт. Но к нашему счастью нашлось-таки на нас время в пятницу тринадцатого октября. Лучше нельзя и придумать: во-первых, не забудешь; во-вторых, впереди выходные и можно гудеть три дня; в-третьих, это ж Покров – великий православный праздник! Издавна на Покров гуляли свадьбы. А насчёт суеверий – так для меня нет лучше дня, чем пятница тринадцатого.
Я всегда была примерной девочкой, поэтому довольно рано (как мне казалось) встала на учёт в женскую консультацию. Моим врачом была бабулька – давно уж на пенсии, но в нашей стране на пенсию не прожить, вот она и вынуждена была работать. Звали её Антонина Фёдо-ровна.
Моя старушенция тут же направила меня в больницу на сохранение. Как я плакала! Моя мама узнала, что я беременна, именно тогда: я пришла и сообщила ей, что могу потерять ребёнка и поэтому ложусь в больницу. Какая я была тогда молодая и глупая.
В больнице мне сказали, что у меня нет никакой угрозы, но раз меня направили, то я должна пролежать у них 10 дней. Просто мой доктор не хотела заморачиваться с анализами, вот и ото-слала меня в больничку, мол, там я всё сдам и приду к ней уже готовенькая. Благо, в больнице мне разрешали уходить домой ночевать, ведь угрозы-то нет. Я должна была приезжать в боль-ницу к восьми утра, а после обеда шла к маме и отъедалась, у мамы всегда всё вкуснее.
Лёжа на сохранении, я насмотрелась разных ужасов – у других-то женщин угроза была. Одна женщина родила шестимесячную девочку, другой сделали аборт, ну и прочие страсти. Крику было, мама дорогая! Запомнился мне там один доктор – заведующая отделением, очень слав-ная женщина. Она нам сказала: «Девоньки! Я вам один умный вещь скажу, вы только не оби-жайтесь, да? Вы думаете, что мы здесь можем что-то сделать? Нет, мы можем лишь чуть-чуть помочь вам сохранить ребёнка, но главное – это лежать и не нервничать. Мы держим вас здесь в больнице, потому что дома вы все будете скакать, стирать, таскать тяжести. А вообще-то никто ничего не может сделать: если вам Бог дал этого ребёнка – то вы его родите, если нет – то вы его потеряете. Для вас сейчас главное – лежать и не нервничать». Вот так она нам сказала.
После больницы выпал первый снег, и у меня была свадьба.
Ничего особо интересного, свадьба как свадьба: родственники, друзья, подарки. А потом свадебное путешествие в Аршан. В Аршане было хорошо. Я читала, гуляла, Саша ходил в горы, они там близко, из окна видать. Я же смогла дойти только до первого водопада. Я ела там настоящий деревенский творог, пила парное молоко, лакомилась сметанкой – ах, какая это была сметанка, пальчики оближешь! Вечерами мы ходили в кафе «Наран», что по-бурятски означает «солнышко». Там готовили очень вкусные бурятские позы, не менее вкусные чебуреки и пельмени. Чего-чего, а мяса там было много. Такая вот у меня была белковая диета.
Также существует практика ложных диагнозов. Чаще всего лаборанты, порой в сговоре с врачами, обнаруживают у молодых пациентов венерические заболевания, например – хламидиоз. Это заставляет здоровых людей тратить немалые деньги на лечение, а после – на повторную диагностику.
(по материалам сайта медновости.ru)
По возвращении я опять пошла в женскую консультацию. Мой врач набросилась на меня с во-просами и упрёками, где я пропала и почему я так сильно набрала вес, ведь я лежала в больнице, а она знает, как там кормят. Ну как ей объяснишь, что я знаю, как кормит моя мама, и ка-кие вкусные позы в Аршане.
Вообще беременность, моя первая беременность, протекала на удивление легко, кроме тошно-ты в первом триместре не было никаких токсикозов. Только в последний месяц я чуточку отекла, самую малость. Больше всего меня напрягала именно женская консультация, а точнее эта выжившая из ума старушенция – мой врач. Она постоянно мучила меня бесконечными анализами, часть из которых была платной, взвешиваниями, диетами и сиденьем в очередях.
Удивительное дело, вроде бы она принимала по записи, но сидеть в очереди приходилось всё равно часами. Вот я записалась на 8 утра, самая первая, и что же? Прихожу я в консультацию и целый час жду свою старушку, где-то в 9 она появляется, да не одна, а с «блатными». В лучшем случае она принимает меня в половине десятого, в худшем – в десять, а ведь у меня работа.
Дальше – хуже. У меня обнаружилась одна инфекция… К чему скрывать – это был хламидиоз. Каково же было моё удивление. Но откуда же он взялся? Либо это была ошибка, либо меня заразили им в консультации, либо он достался мне от матери. Самое интересное, что у Саши его не нашли. Но нам пришлось-таки пройти довольно дорогой курс лечения, что в конец обанкротило наш и без того шаткий семейный бюджет. Я и так-то довольно жадная, поэтому не удивительно, что я отказалась повторно сдавать анализ, и дело не только в деньгах, просто мне не хотелось вновь идти в эту ужасную лабораторию и лезть на кресло. Я решила, раз им нужен этот анализ, то пусть делают его бесплатно. Как же я ошибалась, нужен-то он был именно мне, но никто мне об этом не сказал.
Ещё пришлось пройти полное обследование у всех специалистов. И тут меня тоже ждала не-приятность. Кардиолог назначил мне эхоЭКГ (не бесплатно, разумеется). Там у меня обнару-жили бычье сердце и напугали, что будут кесарить. Опять слёзы, переживания. Но при этом сказали, что возможно это ошибка, поэтому ЭКГ необходимо повторить, но в другой лабора-тории и, опять-таки, за деньги. Я упёрлась, сказала, что денег нет.
На Новый год мне не пришлось придумывать себе новогодний костюм. Я была киндер-сюрприз: Малыш и Карлсон – два в одном. Для непонятливых объясняю: я была Карлсоном, а малыш сидел у меня внутри; а киндер-сюрприз – потому как неизвестно кто там, мальчик или девочка. Я одела Сашину клетчатую рубашку и свои трикушки на подтяжках (единственные штаны, в которые я ещё влазила). Саша смастерил мне настоящий пропеллер, использовав мо-торчик от магнитофона и китайские часы-фонарик. На моторчик одевался пропеллер, всё это крепилось сзади к подтяжкам, а проводки вели к часам-фонарику, который я прикрепила спе-реди к штанишкам. Стоило только нажать кнопку – и фонарик начинал светиться, а сзади ти-хо, но уверенно крутился пропеллер. Так что костюм у меня был очень даже ничего. Взлетать я, правда не взлетала – с моим-то весом в 105 кг (всем говорила, что нужно заправиться, банка варенья подойдёт), но эффект был поразительный, все подходили нажать на кнопку. Мой костюм был самый простой и при этом самый оригинальный.
Ходить на работу было всё труднее. Наконец я получила декретные и рванула в Москву к сво-ей подруге Саре подальше от всех этих стрессов. Я решила: раз это мои последние личные деньги, то я их потрачу на себя. Я безумно люблю путешествовать, соскучилась по любимой подружке, да и в ближайшие годы я буду принадлежать семье – какие путешествия с малень-ким ребёнком. Денег мне хватило только на билет туда, на обратную дорогу дал денег Саша. Маме я ничего не сказала. Знали все, кроме неё, она у меня человек властный и чувствительный – зачем портить настроение ей и себе.
Слетала я замечательно, со мной была моя обменная карта, все документы, полис, так что если бы что и случилось, местные врачи бы мне помогли, чай не в тайгу еду – так я рассуждала. Но ничего не случилось. Я удачно прилетела.
Москва встретила меня теплом (t -5 0C), всюду слякоть, огни, суета. С Сарой мы договорились встретиться в метро, ведь я прилетела очень рано, в 7 часов утра. Я набрала с собой полный пакет конфет и фруктов (в Москве же конфет нет ;), ведь было 2 января – Новый год, как-никак. Пока я её ждала, ходила по станции метро туда-сюда, пакеты тяжёлые, и я их поставила у стенки. Бдительные милиционеры подошли ко мне и спросили, мои ли это вещи. Они приняли меня за террористку – вот умора! Никогда не видела террористов на сносях (хотя, может быть, это у меня под курткой взрывчатка! Страшно? Мне – нет).
Моя подруга Сара – это хрупкое нежное создание с огромным и добрым сердцем, ослепитель-ной улыбкой Буратино, хитрым, весёлым взглядом, бунтарским характером и непонятой душой поэта. Ко всему этому она прекрасно одевается, обладает идеальным вкусом и талантом любить.
Сара кормила меня мороженым, тогда я первый раз попробовала «48 копеек», это было блаженство: пломбир, клубника и шоколад. Я лакомилась мороженым, а Сара смотрела на меня и улыбалась – мы были счастливы. Пару недель мы просто проболтали: говорили, говорили и говорили и никак не могли наговориться. Только вот я очень скучала по Саше, а Саша по мне.
По возвращении домой меня стали посещать нехорошие предчувствия. Я очень хотела рожать платно в роддоме в Радужном, но это было очень дорого, а свои декретные я уже промотала, да и всё равно мне бы их не хватило. Я просила матушку и Сашу, чтобы они дали мне денег на платные роды (вместе бы они наскребли требуемую сумму). Но они оказались слишком жад-ными и денег не дали. Мол, платить такие деньги за пять дней в роддоме – за что?! Мама рассказывала про своих многочисленных знакомых, неудачно родивших за деньги, одной ребёнка заразили стафилококком, другой гепатитом.
– За что платить? Рожаешь ты всё равно сама, за уважение, за отдельную палату с туалетом и ванной, за то, что к тебе могут приходить родственники? Ничего, перебьешься, полежишь недельку как и все, я родила вас двоих (меня и сестру) без всяких денег.
Таковы были доводы мамы, но на самом деле ей было просто жалко денег. Хотя, возможно, она по-своему и права.
Я не родила в срок, и меня отправили ложиться в роддом. Но когда я туда пришла, меня не взяли, сказали, что у них карантин – эпидемия гриппа, вот когда начнутся схватки – приходите.