Горец внезапно возник на дороге и преградил Светке путь. Быстрым колючим взглядом осмотрел местность, и убедившись в том, что девочка в горах одна, спросил:
- Откуда здесь? - и кивнул в сторону военного гарнизона. - Оттуда?
- Ну да, - сказала Светка, внимательно рассматривая горца.
Это был молодой мужчина с важной осанкой, черными глазами. Одет в куладжу из яркого бархата, расшитой галуном, на ногах мягкие кожаные цаги, туго обтягивающие икры, с острыми носами, на поясе - длинный, оправленный золотом кинжал.
Светка, едва сдерживала улыбку.
"Ну и вырядился, прямо, как из прошлого века явился!" - он догадался, о чем она думает и только презрительно усмехнулся, глядя на ее короткий джинсовый сарафанчик, кепку, козырьком наоборот.
"Вероятно, ей лет двенадцать, за такую уже выкуп платят".
Она нахмурилась. Еще никто и никогда не рассматривал ее так откровенно, будто раздел догола и осмотрел всю - до мизинчиков на ногах"
А он, глядя на нее, соображал, на что эта русская может ему сгодиться.
- Как тебя зовут?
- Света, - сказала протяжно.
Это была ее особенность - всем и всегда отвечать протяжно, выделяя в словах ударный слог.
- Света, - повторил он, пытаясь понять, что обозначает ее имя, и взглянул на Солнце. - Свет, да?
- Да, - смутилась она от такого сравнения.
Ее глаза на солнце стали совсем зелеными и прозрачными, как вода в горной реке.
- Ну? - повторил он.- Зачем ты здесь?
- Ищу цветок - эдельвейс.
Он поморщился от такой ее глупости. О каких эдельвейсах она мечтает?
- Хочу, чтобы люди все были счастливы.
-Твои слова, да Всевышнему в уши...А ты несчастна?
- Счастлива, - проговорила чуть слышно.
- Тогда зачем тебе этот цветок?
- Что бы мама не плакала.
- А мама плачет?
Ему непонятно было, почему русская женщина плачет в доме русского мужчины. Неужели этот мужчина не способен успокоить и защитить свою женщину?
- Она скучает по березкам, - оправдывалась Светка.
- По деревьям плачет? - он сделал ударение на слове "деревья" и снова усмехнулся.
Девочка по взгляду поняла - там, в горах, откуда он родом, женщины не плачут попусту. А если и всплакнут, то только от радости или на похоронах.
- Ты тоже плачешь по березкам ?
Вопрос был задан вполне серьезно, и Светка также серьезно ответила.
- Я буду плакать по этим горам, когда уеду в Питер.
Не сговариваясь, оба стали смотреть куда-то выше и дальше гор.
Между вытянутыми отрогами в глубоких ущельях пробивали себе дорогу быстрые прозрачные реки. Над перевальной долиной возвышалась массивная стена скал, а за ними раскинулись озерные цирки в истоках Белой реки. А дальше - луга, любовно названные солдатами "альпийскими".
- Но эти горы не ваши! - напомнил он и глянул в сторону гарнизона, и рука его потянулась к кинжалу. - Зачем твой отец сюда приехал?
- Мой отец служит там, где ему прикажут!
- Кому он служит? Дьяволу?
Светка подумала вдруг о том, что даже на рынок за продуктами мама ходила в сопровождении солдат с автоматами, и жили они в зоне, огороженной высоким бетонным забором, за территорию которой выходить запрещалось. Горцы недобро посматривали в сторону заставы, а дети военнослужащих, кричали им с забора: " Шакалы! Шакалы идут!"
Она слышала, как мама плакала и говорила отцу: "Скорей бы вернуться домой! Живыми."
А если отец уходил по тревоге в дозор, молилась за него вместе с мамой, и чемоданы их были собраны на случай внезапного отъезда.
- Мой отец охраняет горы от бандитов! - сказала уверенно.
- От бандитов, говоришь? - он оглядел горы, как хозяин осматривает собственный двор, где каждая травинка, каждый камень ему знакомы и усмехнулся. - И кто здесь бандит?
Она не ответила. Он подтолкнул ее в спину:
- Иди вперед, я покажу, где растут эдельвейсы.
Послушно пошла по тропинке вверх. Пройдя несколько шагов, оглянулась. Он стоял на месте и смотрел ей вслед.
-Идемте! - сказала наивно. -Почему вы остановились?
В ответ он стал кричать что-то грубое на своем непонятном языке. Она вслушивалась в слова, пытаясь понять его.
- Не растет твой цветок в этих горах, - сказал на русском.
- А где искать? Где растет?
Он поразился ее решимости отправиться на поиски эдельвейса. Но это не умалило ярости, кипевшей в нем, как жир в раскаленном казане.
-Не растет... - повторила тихо.
-Не любит кованых сапог.
Слезы потекли по ее щекам.
-Жалко... маму, вас...всех жалко...
Он осторожно коснулся светлых волос.
- Значит, говоришь, будешь плакать, когда уедешь отсюда?
Она улыбнулась ему тихо и печально, но он оттолкнул ее.
- Вы, русские, убирайтесь отсюда!
Крик его эхом отозвался в горах:" Убирайтесь...убирайтесь..."
Она вздрогнула. Перед ней стоял один из тех бандитов, от которых отец защищал горы. С минуту они смотрели друг другу в глаза.
-Ладно, иди домой..., - решил он, - дочь командира, - и стал всматриваться в горы, потом махнул кому-то рукой. - Пропустить.
Не оглядываясь, она побежала к своим. Потом остановилась. Оглянулась.
-И все-таки, я найду его, - повторила упрямо.
-Найдешь, - улыбнулся он.
Это было несколько лет назад. Сейчас Светка живет в Питере, изучает восточные языки. Этим летом по линии Красного Креста едет на Восток...
Она и сейчас еще ищет свой эдельвейс.