Я не забыл тот первый день, когда мы еще не знали друг друга, сидели на шконках без матрацев и подшивали форму, которую только что получили у коменданта. С первого раза редко кому удавалось пришить шеврон и погоны правильно. На погонах надпись - "Морфлот", правый пришиваешь по букве "Р", чтоб она совпала со швом на фланке, а левый - по букве "Л". От края погона до верхнего края эмблемы на плече - 10 сантиметров ровно. Командир проверял наше умение по подшивке, стоя с линейкой и замеряя у каждого это расстояние. Ошибка на 5 миллиметров, и ты идешь перешивать заново. До тех пор, пока не будет нормально. А пальцы уже исколоты до крови.
В тот день мы получили полное обмундирование, а на следующий уже стояли по форме. Курсанты. Забыв о гражданской одежде, я отныне надевал только форму. Всегда. В увольнение только по форме. Странное чувство гордости посещало, когда в парадке едешь домой, и на тебя все смотрят.
Я не забыл, как надо стоять в строю и сверлить глазами последний кирпич на стене. Как идти строем на занятия в любую погоду, когда в мороз нельзя засунуть руки в карманы, а в дождь приходится наступать в лужи, которые при всем желании нельзя обойти и перешагнуть, потому что мы идем строем, а строй - это единое целое, и каждый курсант является его неотъемлемой частью. Так было всегда.
Я не забыл эти наряды по камбузу, где мы били рекорды по вымытым тарелкам и кастрюлям, сами того не желая. А еще слушали рассказы веселых поварих и засыпали под песни Дорожного радио, что доносились из старого приемника.
Я не забыл свой первый наряд дневальным по роте. Горы мусора, окурки во всех углах, бесконечный коридор, который надо драить до блеска, подача команды «Рота, подъем!», пьяные вопли старших по ночам, заполнение книги дежурств и все то, что приходилось видеть и всячески исправлять каждую вахту.
Я не забыл зарядку. Независимо от погоды, в снег и в дождь одно и то же каждый день. Бег вокруг стадиона и упражнения. Даже если бы территорию училища бомбили с воздуха враги, то нас все равно бы выгнали на зарядку. Железное и нерушимое правило - первый курс идет на зарядку в 07.04 по уставу.
Я не забыл свой кубрик, каким он был в самом начале. Голые стены, четыре койки, тумбочки, банкетки, шкаф и стол. Больше ничего, только вид из окна на далекую железнодорожную станцию, где поезда уходили и приходили. Как же хотелось сесть в один из них и свалить из этой тюряги далеко-далеко. Но мечты курсанта вмиг рушились от команды дневального - "Рота, строиться на вечернюю поверку". А еще этот свет люминесцентных ламп, который добивал до конца уже и без того опустошенный рассудок.
Я не забыл, как правильно гладить и отпаривать форму, как складывать гюйс и как сделать так, чтобы стрелки на брюках держались дольше. Помню, как у нас было всего два утюга на всю роту, дабы привести форму в порядок перед Днем Курсанта.
Я не забыл, как нас называли «карасями», т.е. курсантами I курса. Как в Экипаже было два трапа – курсантский и офицерский. По первому ходили только мы. Целый год. Это была еще одна традиция, с которой никто не осмеливался поспорить. По второму ходили офицеры, а также остальные курсанты, начиная со II курса.
И я не забуду те дни, которые провел в стенах мореходки. Не забуду командиров, которые учили меня жизни, не забуду своих лучших друзей-курсантов, с которыми мы бок о бок стояли в строю весь срок обучения. Это все в моей памяти навсегда.