Наутро Диа проснулась с тяжёлой головой.
«Всё-таки прав был Фавн – не стоит мне курить так много…ну или, по крайней мере, очень хорошо проветривать после этого…»
И верно. Стоило Серой предпринять попытку подняться, как её повело и затошнило. Частично клубы дыма по-партизански затаились по дальним углам, пока она пыхтела от негодования рядом с окном, а за ночь заволокли всю комнату отвратительным смрадом.
У женщины запершило в горле. Отфыркиваясь и отплёвываясь, она подобралась к окну и распахнула его настежь, жадно вдохнув утренний воздух. Позволила себе расслабиться и оглядеться… и едва успела вцепиться в подоконник, чтобы не упасть. Её взгляд, который она опустила на улицу, столкнулся со взглядом того самого юродивого, по-видимому, устроившегося на ночь прямо под окнами таверны. Стоило ему понять, что он замечен, парень тотчас просиял.
Диа не разделяла его восторга. Глухо зарычав, она с грохотом захлопнула ставни.
«Какого чёрта он ко мне пристал?! Нет, он сам напросился. Убью, ей-богу! Точно убью…»
Она вихрем промчалась по заведению, грубо оттолкнув трактирщика, как раз желающего спросить «что угодно посетительнице», и вынеслась на улицу.
Парень, обрадовано улыбаясь, поднялся на ноги. Не сбавляя бега, Диа схватила его за грудки и приложила спиной к стене.
- Слушай, парень, - на удивление тихо начала она, - мне плевать на то, сколько таких выродков, как ты и твой конвоир. Плевать на то, какие именно глубоко признательные чувства ты ко мне испытываешь. Если ты здесь будешь спустя следующую минуту, ты покойник. Понял? И вдолби себе в голову: у меня слова с делом не расходятся.
- Как же я уйду, - начал этот слабоумный, - когда ты…
Женщина по-волчьи зарычала, снова от души стукнув о стену. В моменты такой, слепой ярости по силе она не уступала мужчинам.
- Ещё раз скажешь о том, что я тебе помогла – вырву язык!
Но парень покачал головой.
- Я только хотел сказать, что ты держишь меня. Как же я убегу?..
А Диа ещё думала, что её злость достигла апогея. Здравый разум напомнил ей, что перед ней – тихий сумасшедший. Но её решительности это не поколебало. И чёрт с тем, что он был прав – Серая не выносила, когда ей перечили.
Когда она уже заносила руку для удара, краем глаза заметила чьё-то приближение. Повернув голову, узнала в этом ком-то Фавна. Мужчина остановился в паре шагов, сложив руки на груди и, насмешливо глядя на неё, кивнул в сторону даже не пытавшего сопротивляться парня.
- А мне он нравится. Выплёскивала бы ты злость на ком-нибудь другом, хотя бы на том же Посвящённом.
- Откуда ты про него знаешь? – хмуро спросила женщина, недовольно опуская руку.
- Этот рассказал. Такой словоохотливый, словно птичка. Даже бить не пришлось.
Диа презрительно фыркнула и бросила мрачный взгляд на юродивого.
- Радуйся. Этот, как ты говоришь, «злой», тебе жизнь спас. – Она медленно разжала удерживающую русоволосого руку, и тот шлёпнулся на землю, как кукла, глядя на неё светлыми глазами. Затем упорно проговорил, серьёзно, что можно было судить по чуть померкнувшей улыбке.
- Да, он злой. И ты тоже. Остерегайся его.
- Вон пошёл! – рыкнула Серая, передёрнув плечами. Фавн же только хмыкнул. Казалось, ему льстит отношение городского дурачка и слава «злого».
Парень поднялся и медленно заковылял прочь. Женщина, не выдержав, прибавила ему скорости пинком – едва дотянувшись кончиком сапога. Но и этого хватило, чтобы слабоумный едва не полетел на землю. Пробежав пару шагов и поймав равновесие, он обернулся и с печальным укором взглянул на неё.
Диа презрительно фыркнула и отвернулась, хотя этот взгляд вызвал у неё в душе неприятное чувство. На миг она себя почувствовала пущим ничтожеством, и это чувство её снова разозлило.
Почувствовав, что она не в настроении, Серый приблизился и положил ей руку на плечо.
- Чего надо? – буркнула она.
- Да так, ничего. Слышал, что у тебя табак заканчивается. – Он протянул ей туго завязанный мешочек.
Диа взяла его, не постеснявшись, развязала и придирчиво принюхалась.
- Хм. И даже не самый дрянной.
- Попытаюсь хоть как-то отучить тебя курить отвратительную бурду. И всего за серебрушку. – Фавн ухмыльнулся.
Серая равнодушным движением сбросила его руку с плеча.
- Вот гад. Так и знала, что от тебя бесплатно ничего не дождёшься. Ну да ладно, бери свою серебрушку… - блестящая монетка перешла от одного хозяина к другому. Серый не побрезговал, попробовал её на зуб. – Так зачем ты остался?
- Виды больно красивые. Да и девицы ничего. Отчего не насладиться тем и другим, пока есть возможность…
- Не скажешь, значит. – Мужчина кивнул. Серая махнула на него рукой. – Ну и бес с тобой. А я-то точно пойду. А то опять пристанет, пиявка…
Фавн имел не осторожность ухмыльнуться особенно пакостно, за что и схлопотал в бубен. В долгу не остался, но после нескольких зуботычин парочка всё же разошлась в разные стороны. Причём без особых претензий друг к другу. В среде Серых Инквизиторов, то есть тех, кто недалеко ушли от социального слоя, именуемого «дном общества», быстро начинали ценить тех, на кого можно было положиться хоть на сколько-нибудь. Потому что на остальных нельзя было положиться совсем.
Фавн не улучшил её расположение духа. Но хотя бы вернул некое подобие морального равновесия. Потому на тракт Диа уже шагнула хладнокровным и невозмутимым Серым Инквизитором. Только сохранить это состояние надолго ей было не суждено…
Она даже не успела отдалиться от города. Тот парень, юродивый, уже ждал у дороги, держа под уздцы двух взнузданных лошадей. Напрасно женщина, скрипнув зубами, попыталась сделать вид, что не заметила его и пройти мимо.
- Диа!
Она остановилась. Резко обернулась.
- Тебе Фавн моё имя выболтал?
«Убью паршивца!»
Парень подвёл к ней лошадей, дружелюбно улыбаясь.
- Да. И я рад, что он меня не обманул. Может, поедешь верхом? Так удобнее.
Серая задумчиво оглядела лошадок. Серая и каурая. По виду обе – крепкие, поджарые, явно не рабочие. Откуда бы им взяться у этого дурачка?
- Ты что, сын коневладельца?
Парень покачал головой.
- Нет. Я просто одолжил этих лошадок. Видел, что ты всегда ходишь пешком.
- В городе нельзя ездить верхом. – Буркнула Серая, уже с гораздо большим подозрением косясь на скакунов. Ворованные. Ага. А по голосу этого дурачка можно подумать, что он сам верит в свои слова. Одолжил… ну-ну.
Кстати, она не выдумала. Всем кроме стражи и срочных гонцов, было запрещено передвигаться верхом в пределах города. Всадники должны спешиваться и вести лошадей в поводу либо сдавать их на милость конюшен, услуги которых стоили немало.
Впрочем, сама Диа была освобождена ещё и от этих податей по одной простой причине: её животина пала за милю до Виннендсвальда, пережив все превратности дороги, но не сумев подняться, сломав ногу в придорожной канаве. Серая не стала заставлять животное мучиться, добив одним ударом, но дальше пришлось тащиться на своих двоих. Опыт ей не понравился, потому она и не стала сразу отворачиваться от предложенных ворованных лошадок. Авось, и пронесёт, и это не лошади из «Золотого коня», чьи конюшни есть в каждом городе и где владельцы узнают своих подопечных по одним им известным приметам.
Серая хмыкнула и ухватилась за поводья каурой, внимательно вглядевшись в глаза той.
- Ладно. Уговорил. Забираю. – Она ловко взгромоздилась в седло и, поёрзав, стала подправлять стремена. Лошадь пофыркивала, но послушно стояла на месте.
Парень улыбнулся и погладил оставшуюся не у дел серую кобылку по храпу.
- Я рад. А за это можно я отправлюсь с тобой?
- Ага, щас. Нужен ты мне. – Диа резко выпрямилась и дала коню шенкелей…
Солнце давно уже пересекло полуденную отметку. Мрачная женщина сидела, слегка наклонив голову и изредка бросая недовольный взгляд назад. Там в нескольких шагах на серой кобыле трусил слабоумный, доставший ей лошадку. Отвертеться от него было решительно невозможно.
- Как тебя хоть зовут-то, недоразумение?
Русоволосый отвлёкся от восторженного осматривания местности и голубого неба с редкими клоками облаков и перевёл блестящие серые глаза на неё. Вечная улыбка стала ещё шире.
- Нирн. Я рад, что…
- Всё, этого мне достаточно. – Диа оборвала беседу так же резко, как и начала.
Нирн. Какое знакомое имя. Знакомое и одновременно нещадно забытое.
«А ч-чёрт… разбередил воспоминания. Хоть и бедные и потёртые. Хоть бы их вообще не было… Ни его, ни воспоминаний». – Серая снова покосилась на парня, вновь погрузившегося в увлечённое лицезрение живой природы. Зря Фавн остановил её тогда. Она задним чувством понимала, ох зря.
Ну ладно. Убить ещё успеет, если будет чрезмерно раздражать. А пока…может, ещё чего полезного утащит. Женщина ухмыльнулась себе под нос. А если его поймают – с неё будут взятки гладки. Так-то.
Айзенвальда они не успели достичь до того, как стемнело. Пришлось устраиваться прямо возле дороги. Лошади мирно паслись, заслуженно отдыхая после долгого кросса, а Диа разводила костёр. Нирн попытался было предложить свою помощь, но оказался отшит такими страшными словами, что почёл за лучшее не настаивать. Не то чтобы Серая была столь трудолюбива или просто боялась угрызений совести за его эксплуатацию, но она небезосновательно подозревала, что кресало, как и готовку, слабоумному лучше не доверять.
- Почему ты так не любишь Посвящённых? И кто это? – поинтересовался он, решив, что начавшая есть Диа стала более благосклонной.
Но Серая проигнорировала вопрос. Пока последний кусочек её трапезы не был съеден (Нирну не перепало даже корки хлеба), тишину не нарушало ничего, кроме потрескивания костра. Только облизав пальцы, она подняла тяжёлый взгляд своих блёклых, без блеска, глаз на парня. Тот смотрел на неё, улыбаясь с щенячьим любопытством.
- Слушай, ты совсем ничего для себя не приготовил? Ну там, провизию какую-то. – Он искренне помотал головой. – Ну и дурак.
Через огонь к нему в руки перелетел тонкий и чуть подгоревший кусок вяленого мяса и горбушка.
- Спасибо тебе, - искренне поблагодарил Нирн, принимаясь за еду.
Диа фыркнула.
- Не думай, что будешь у меня жить нахлебником. Во-первых, за это почистишь лошадей. – Она хотела придумать что-то ещё, но кроме этого – первого, что пришло в голову – других мыслей не было, и женщина беспощадно закончила. – А в следующем поселении тебе придётся либо самому достать себе что-то поесть, либо найти способ добыть денег.
В её случае было верхом наглости требовать плату за ещё непочатый хлеб. Тем более у того, кто снабдил её средством передвижения. Любой другой на месте Нирна возмутился бы, на что тайно и надеялась Серая. Но тот только торопливо закивал к её подсознательной досаде. Диа вздохнула, решив, что подумает, как отвязаться от этого дурачка позже, и уставилась в пляшущее пламя.
- Посвящённые, они… хм… - только заговорив, она тут же запнулась, словно подбирая слова. – Это маги, которые любили жизнь больше, чем свои фокусы. Они отказались от магии – а у Церкви есть в наличии ритуал, который полностью лишает её индивида – и сами добровольно вступили в ряды Серых Стражей. Они знают, что за ними идёт более пристальное внимание, и из кожи вон лезут, чтобы выслужиться. – Она скривилась. – Ручные крысюки. Сдают своих же. И при этом – и это меня бесит больше всего! – получают гораздо больше нас, обычных Серых. Одно меня радует: говорят, что тот ритуал кра-айне болезненная штука…
Она мрачно улыбнулась но, увидев серьёзный взгляд Нирна, неожиданно опять взвилась.
- Ну что пялишься?! И вообще, почему ты вечно улыбаешься, как идиот?
Парень покачал головой. Со своей более чем скромной порцией он уже разобрался.
- Я смотрю, потому что ты интересная. Хотя и злая и грозная. А улыбаюсь… - он пожал плечами. – Не знаю. Наверное, потому что жив. А раз так, то нет повода печалиться.
Диа фыркнула как можно более презрительно.
- Скажи это семьям, в которых семеро детей, мужа загрызли волки, а последняя корова сдохла. Скажи это тем, кто закован в рабские цепи. Скажи это… а, что с тобой разговаривать. Я спать.
Она махнула рукой на юродивого и, потушив костёр, улеглась, укрывшись походным плащом. И только с другой стороны от кострища до неё донёсся негромкий, но искренний голос Нирна:
- Спокойных снов, Диа…