Мы лодку выведем под парусом в ночи,
Забросим сеть для звездного улова.
На взлете и в падении кричит
В страданье опрокинутое слово.
И одинокой башнею торчит,
Разрушенной и ветхой, бестолковой,
Где нет оконных стекол, лишь свечи
Той киммерийской свет из-под жилого крова.
И кельтским ветром занесен песок
Атлантики на гальку Коктебеля.
Наполненные груди парусов
Вливают бодрость в жилы корабелов.
И остов костяной, и каменный костяк -
Поэзии невысохшее русло,
Ночь на Купалу и оргийный мрак,
И хмель ирландский в забродившем сусле...
Продут ветрами сглаженный водой
Зеленый остров на краю Европы,
Азийский кряж коричневой грядой
Зеркально отражает блеск, и ноты
Все тех же песен, и туманит зной
В смещении времен лады дремоты...
А ветер носит, носит блеск и ноты
Все тех же песен, и туманит зной
Все киммерийские медовые и вечные длинноты.
И тех же волн размеренный накат
Оглаживает гальку Коктебеля,
И муравьиный царь,и царственный агат
Хранят поэзию под виноградным хмелем...
Поэзии опасная волна
Накрыла мир Эллады от Ирландии до Крыма,
Богами от начала дней хранима,
Вино и мед в кувшины льет она.
...Золотистого меда струя из кувшина текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
Здесь, в печальной Тавриде... пока не случилась война
...мы совсем не скучаем. И через плечо поглядела...
И башни обозначивают грань
Мороских и горных пламенных пределов -
Высот, низин, камней, от зноя белых,
И черных вод, а солнце пламенеет, как герань.
А в зелени низин - их сталь воды купает -
Построены все те же башни, влагой истончен
Их известняк, в тумане их навершия витают.
Там бодрствует поэт: свеча, перо, бумага. Он
Прислушался, возможно, он Волошина читает.
А век своей кровавою волной
Тревожит сон старухи из Тагила -
Кошмарный дух хозяйственного мыла,.
И всадники промчались стороной.
Зеленый плащ летит за Кухулином.
Невинность Фингала и молнии подков,
И поднят меч на голубиный кров,
Грааль сокрыт, купель неопалима...
Вразнос грохочет времени мотор
И век все набирает обороты,
Под танки катятся штрафные роты
И валом, от Ирландии до гор
Уральских на прекрасную Европу
Неискупимый рушится позор.
А башни все противятся накату
И там не заперто,и бодрствует поэт,
Готовый каждого принять как брата,
Хранить огонь и хлеб, и горний свет.
ПРИМЕЧАНИЕ. В стихотворении использована цитата
из стихотворения Осипа Мандельштама
"Золотистого меда струя из бутылки текла..."