Мы включаем свет, чтобы видеть вещи,
И не выключаем его, чтобы не видеть
Ограничения на счётчике…
Солнце горит, чтобы мы видели его лучи
В окне и за ним во всём и там где раньше
Висела картина, а теперь она в темноте.
Скорость звука не даёт ему преодолеть
Искривления в эхо, натяжении и тишине,
Ибо даже из гитары можно извлечь звук
Как по ржавой бочке удары.
Время – есть единственный признак жизни,
Движения и существования всего что мы
Преимущественно не видим, но без
Особенности нашего восприятия его, т.е. памяти –
В сути сейчас всё как никогда.
А пространство – оно бесконечно ограничено
При минусовой температуре и особенно после похорон,
Когда стоишь у зеркала в темноте – страх сжимает
Свет в уме, но и расширяется задний вид.
Ещё оно абсолютно в отношении к предметам,
Так улыбка цветная на шарике гелиевом
Не лишит одинокого ощущения, сколько радостно бы
Не летал у потолка белого... И какой бы ни была красивой
Нота твоей действенно-словесной частоты,
За несерьёзное вложение, а тем более пустое в окружение
Не стоит ожидания противохарактерного.
Бывают погрешности и в нём; так сильное влияние
Великого человека может сделать доверчивый разум
Частью его, безобразной пародией.
Нельзя не упомянуть о воде, она объединяет всё и всех,
Дала жизнь и поставила лимит, высохнут моря – погибнут
Царства рыб и мы, и если присмотреться, иногда чудеса
Божественные выделывает, начиная от осветления Христа,
Который до был никем, а лишь сыном отца…
Завершая метаморфозами в ванне, когда анатомические
Пропорции обретают величину как и душевные.
И из ёмкости сколь сильно вниз в воду держа воздух
Не выдавливай, наполнится чуть большей массой.