Глава 15. Самолет
У меня звонит телефон. Мой любимый голос приветствует меня:
— Сережа, здравствуй. Ты не занят? Можешь уделить мне минутку?
— Любимая, тебе я могу уделить всю свою жизнь. Что случилось?
— Ну почему сразу что-то должно случиться?
— Потому что ты мне очень редко звонишь.
— Я хотела посоветоваться. В конце сентября в Санкт-Петербурге будет проходить юбилейная специализированная выставка «НЕВА». Это международная выставка и она посвящена судостроению, судоходству, деятельности портов и тому подобное. Я бы хотела, чтобы наша фирма приняла в ней участие. Как ты считаешь, не рановато ли мне думать о подобных мероприятиях?
— Я считаю, что нашей компании необходимо быть экспонентом на этой выставке. Солнышко, я полностью поддерживаю тебя. Мне помочь тебе в каких-то организационных вопросах?
— Нет, спасибо. Но я была бы тебе благодарна, если бы ты на время выставки отложил все свои дела и помог мне уже там, в Питере. Это займет буквально три дня. Тебя это не очень затруднит?
— Радость моя, да это же предел моих мечтаний — три дня не расставаться с тобой ни на минутку. Как ты считаешь, если я заплачу организаторам выставки приличную сумму, они продлят сроки ее проведения еще на три дня?
— Не балуйся. До связи.
— Нет, до свидания, я скоро приеду.
Мы в самолете. Мира тихонько спит на невысокой софе. Я еле уговорил ее прилечь, а она уснула сразу, как только ее голова коснулась подушки. Я наблюдаю за ней, сидя в кресле напротив. Она одета в тунику и бриджи нежного голубого цвета. Мне бы тоже следовало отдохнуть, но я не могу оторваться от созерцания моей спящей красавицы. Вот она громко вздохнула и перевернулась на бок. Плед медленно сполз на пол. Я поднимаюсь, чтобы укрыть ее. Подошел к софе вплотную, прощупал ее эмоции и улыбнулся. Она наполнена томлением. Как интересно... Что же и кто же тебе снится, моя девочка? Вот ее эмоции уже сконцентрированы внизу живота. Я чувствую, что меня это заводит. Беру себя в руки и аккуратно, стараясь не потревожить, укрываю ее. Все-таки не сдержался и наклонился, чтобы легонько поцеловать ее в щеку. Прикоснулся губами так легко, насколько это было возможно. Это было скорее похоже на выдох, чем на поцелуй. И тут Мира резко открывает глаза и переворачивается на спину. Я не успел отодвинуться. Наши лица в опасной близости, наши дыхания смешались. И в этот момент моя любимая кладет свои ладони мне на затылок и, пристально всматриваясь мне в глаза, притягивает к себе. Я не верю, что это происходит со мной, я не могу поверить, что это не сон. Произношу ей слова любви и начинаю целовать ее губы, глаза, шею, возвращаюсь к губам. Я чувствую, что она хочет меня также сильно, как я хочу ее. Присаживаюсь рядом с ней на край софы. Убираю вдруг ставший ненужным нам плед, скидываю его на пол. Ее дыхание очень прерывистое, она тихонько постанывает от удовольствия. Моя кровь бешено мчится по жилам, кожа просто пылает. Я приподнимаю мою девочку и перекладываю к противоположному краю софы. Не высвобождая левую руку, аккуратно ложусь на бок рядом с ней. Мои губы, не отрываясь, исследуют каждый миллиметр ее лица и шеи. Я чувствую, как она начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке, ее губы уже целуют мне плечи. Я подхватываю ее правую ногу под колено и закидываю ее себе на бедро. Другой рукой я уже повернул ее к себе и прижимаю к груди. Я чувствую, что на ней нет бюстгальтера. Вот она поднимает свою голову и ищет мои губы. Я целую ее, при этом аккуратно и медленно веду рукой по ее бедру, приподнимаю тунику, двигаюсь вверх по ее обнаженной спине. Ее нога уже обвивает мое бедро с такой силой, как будто она пытается вдавить меня в себя. Мои пальцы начинают ласкать ей живот, я отрываюсь от ее лица, чтобы прикоснуться к ее груди губами. Перед этим всматриваюсь ей в горящие от возбуждения глаза и обещаю:
— Любимая моя, милая, все будет хорошо, мы не будем спешить, все будет хорошо.
И тут я почувствовал, что случилось то, чего я боялся больше всего. Она резко уперлась своими ладонями мне в грудь, как будто отталкивая меня, ее нога уже лежит на софе.
Ее разум подавил все, она излучает только панический страх.
— Девочка моя, нет, пожалуйста, не поступай так со мной.
— Сережа, мы не должны, я не могу, пожалуйста, если ты меня любишь...
— Любимая, объясни мне, что со мной не так?
— С тобой все так, проблема во мне.
— Я не понимаю, я не хочу ничего слушать, я хочу тебя. Любимая, пожалуйста.
И тут я чувствую, что ее страх сменяет жалость ко мне. Я мгновенно трезвею, хотя и нахожусь в крайней степени возбуждения. Она шепчет мне:
— Да, хорошо, я сделаю это для тебя. Продолжай.
Но я уже встаю и поднимаю с пола плед, укрываю ее, и говорю:
— Нет, моя радость, я не позволю тебе заниматься со мной любовью из жалости. Я не позволю это себе.
Выхожу из салона, не удосужившись застегнуть на себе рубашку, у меня за спиной раздаются ее сдержанные рыдания. Проходя через соседний салон, я даже не взглянул в сторону охранников. Ну и вид, наверное, сейчас у меня.
Захожу в следующее помещение. Бортпроводница, имени которой я даже не знаю, сидит в кресле и читает какой-то журнал. Она поднимает голову и спрашивает:
— Сергей Александрович, Вам что-нибудь нужно?
— Да, — отвечаю ей я, скидываю на пол рубашку, подхожу к ней и наклоняюсь, чтобы взять ее за руку. Она встает, она понимает меня без слов. Мне нужна тишина. Я беру ее на руки и усаживаю на стол. Раздвигаю ей ноги и устраиваюсь между ними. Быстро расстегиваю брюки, вытаскиваю из кармана презерватив, готовлюсь и, не дожидаясь пока она справиться с пуговицами у себя на блузке, закрываю глаза...
Я старался ни о чем не думать, я старался выбросить из головы все мысли. В какой-то момент я почувствовал, что девушка подо мной напряглась от мгновенного испуга, открываю глаза и смотрю в ту сторону, куда направлен ее взгляд и... вижу спину Миры. Она уже выходит за дверь. Я не останавливаюсь, опять закрываю глаза...
Когда я вернулся, Мира сидела в кресле, обхватив колени руками, голова опущена. От нее исходил такой винегрет ощущений, что мне сложно было выделить каждое из них в отдельности. Она вся наэлектризована и я понимаю, что это — чувство неудовлетворенности из-за прерванных ласк. Извини, моя родная, но облегчить тебе твои страдания я не могу, потому что ты не позволишь мне это сделать. А еще раз услышать сегодня твое «нет, остановись» я буду не в состоянии. Я прекрасно понимаю ее, но, в отличие от нее, я уже разрядился. И чувствую себя намного лучше, чем она.
Я подошел к ней и прикоснулся к ее волосам. Она поднимает голову и извиняется:
— Прости. Я так виновата перед тобой. Я все время причиняю тебе боль.
Я обхватываю ее лицо руками, наклоняюсь, целую мокрые от слез щеки и нежно отвечаю:
— Любимая, прекрати. Когда ты мучаешь себя, ты делаешь мне еще больнее.
Улыбаюсь через силу и продолжаю:
— Скажи, почему я чувствую себя неверным мужем, которого застукала жена с другой женщиной?
Она вяло улыбается в ответ:
— Я за это тоже хотела извиниться. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение, не хотела помешать... Прости.
— Тебе не за что извиняться. Зачем ты искала меня?
— Чтобы попросить прощения.
— И только? А я уж размечтался...
Я прекрасно знаю, что она говорит правду, и ни на что не надеюсь, но мне хотелось ее немножко подколоть.
Беру ее за руку и веду к дивану, расположенному в противоположном конце салона. Усаживаю ее рядом с собой и прошу:
— Милая, мы прилетаем в Питер примерно через час, ложись ко мне на колени и постарайся хотя бы немножко поспать.
— Хорошо, я попробую.
Она уже лежит с закрытыми глазами. Я говорю ей:
— Люблю тебя.
Она тут же открывает глаза и смотрит на меня с нежностью, ее губы тронула счастливая улыбка:
— Я тебя люблю.
— Мира, можно тебя попросить?
— Попроси.
— Я хочу завтра провести с тобой ночь откровений.
— Как это?
— Мы будем отвечать без утайки на вопросы друг друга всю ночь. На любые вопросы.
— Боюсь, тебе многое не понравится в моих ответах.
— Переживу.
— Или возненавидишь.
— Опять ты за свое... Я тебя обожаю и ничто, никакие твои признания не заставят меня относиться к тебе по-другому. Ты согласна выполнить мою просьбу?
— Да.
Я хотел сказать что-то еще, но тут зашла бортпроводница:
— Сергей Александрович, может сделать Вам кофе? Мы скоро начнем снижаться.
Я раздраженно и резко ответил:
— Тебя что, не учили стучать в дверь прежде, чем входить? Ты что, решила потерять свою работу?
Мира не выдержала:
— Прекрати. — и, уже обращаясь к прислуге, сказала, — Спасибо, Сергей Александрович не хочет кофе.
Я промолчал и с силой сжал плечо Миры. Решил извиниться перед ней:
— Любимая, прости меня за мое поведение, но я не могу с собой ничего поделать.
— У нас вся жизнь впереди, я помогу тебе исправиться.
Я ухмыльнулся... Я уже знаю, какие вопросы буду задавать сегодня ночью тебе, любовь моя. На мгновение напрягся, представляя, какой шок она, возможно, испытает, услышав, кто я такой на самом деле. Что ж, откровенность за откровенность. Для меня уже нет ничего важнее мотивов ее ненормального поведения. За то, чтобы, наконец, понять ее, я согласен заплатить эту высокую цену — открыться ей. А там — будь что будет. Еще одна, подобная сегодняшней, ситуация, и я больше не смогу сдерживать обещание не убивать ее мужа, которое дал себе в день нашего повторного знакомства.