Глава 13. ДТП
Сегодня исполнился ровно год с того дня, как я купил эту компанию. Мире очень нравилась ее работа. Она вся светилась от счастья. Ей доставляло удовольствие осваивать все новое, прикладывая при этом максимум усилий. Чем тяжелее ей давалось решение какой-то проблемы, тем больше удовлетворения она получала от результата.
Моя машина остановилась возле офиса нашей с Мирой фирмы. Я не выхожу из машины, а жду, пока подойдут мои охранники.
Я поздоровался с секретарем и зашел в кабинет Миры.
— Привет, моя хорошая.
— Привет, а твоя охрана опять в приемной распугивает своим устрашающим видом наших клиентов?
Я рассмеялся:
— Мира, если ты считаешь, что я чувствую себя в этой ситуации привычно, то сильно ошибаешься. И я же объяснил тебе, почему я принял такое решение.
— Да, потому что ты выпендрежник.
Ничего себе ввернула словечко.
— В прошлый раз ты обозвала меня снобом.
— Это почти одно и то же.
Она повернулась к окну, и я почувствовал, что ей очень неуютно.
— Милая моя, что случилось?
— Все в норме. Просто зима уже успела меня утомить. Я так истосковалась по солнышку, мне так хочется тепла. И еще этот снег. Это самая снежная зима за все время, что я живу в Одессе.
— Ты не любишь снег? — спросил я удивленным тоном, потому что для меня он был неразрывно связан с самыми веселыми воспоминаниями детства.
— Не люблю. Когда я смотрю на снег, то мне кажется, что на руках опять появляются кровавые мозоли, как тогда, когда я работала дворником, и каждый день по много часов долбила снежную корку или лопатой расчищала тротуары.
Я подхожу и целую ее ладошки. Они очень мягкие и теплые. Я беру ее за руку. Мы сели на диван.
— Мира, я пришел, чтобы серьезно с тобой поговорить.
— Мне бежать в укрытие? Меня ждет взрыв твоего праведного гнева? Чем же я провинилась на этот раз?
— Я попросил в бухгалтерии распечатку зарплатных ведомостей.
— Да, и что там в них криминального?
— Я серьезно...
— Сергей, прекрати говорить загадками. Что случилось?
— Я увидел твою зарплату.
Она внимательно смотрит на меня, почему-то смущается, я решил продолжить:
— Я прекрасно помню, что обещал тебе не вмешиваться в дела фирмы, я также прекрасно помню, что пообещал тебе, что ты самостоятельно установишь себе размер заработной платы. Но я и предположить не мог…
— Так что же тебя не устраивает?
По-моему, она действительно не понимает.
— Меня не устраивает этот самый размер.
— Ты хочешь сказать, что я не отрабатываю эти деньги?
Как можно с ней спокойно разговаривать? Я опять рассмеялся:
— Мира, солнышко, я имею в виду, что ты должна получать минимум раз в пять больше.
— Я привыкла не получать, а зарабатывать.
Теперь я не понимаю ее:
— Подожди, по какому принципу ты рассчитываешь, сколько должна зарабатывать?
— Не скажу, ты опять будешь смеяться. Давай закончим этот разговор, он все равно ни к чему не приведет. Каждый в результате останется при своем мнении.
— Нет, расскажешь. Потому что вопрос не только в оплате твоего труда. Мне на расчетный счет была переведена денежная сумма. Согласно назначению платежа, это были дивиденды за прошедший год. В бухгалтерии же мне сказали, что дивиденды получил только я, а распоряжение о другом собственнике к ним не поступало.
— Я уволю бухгалтера.
— Я бы все равно рано или поздно узнал об этом.
— Сереженька, пожалуйста…
— Нет, Мира, это ты, пожалуйста, объясни.
— Я попытаюсь. Понимаешь, ты и так столько для меня делаешь. А я ничего не могу дать тебе взамен. Я хочу быть тебе партнером, а партнерство подразумевает равноправие, а у нас полный дисбаланс. И я решила, пока ты не вернешь себе все вложенные в нашу фирму деньги, я не имею права ни на высокие зарплаты, ни на дивиденды.
— И какой же по твоим подсчетам срок для достижения твоего так называемого равновесия?
— Еще пять-шесть лет.
— Солнышко, ты - невыносима.
— На себя посмотри.
Я еще вернусь к этому разговору, а пока решил все-таки сменить тему:
— Скоро 8-е марта.
Она смущается и прячет свое лицо у меня в ладонях.
Она догадывается, что я хочу опять подарить ей машину.
Вообще-то, я меньше всего люблю повторяться — дарить одни и те же подарки. Но несколько дней назад Мира разбила машину.
Я как раз прилетел из Лондона, заехал домой переодеться. Набрал номер Миры, она была вне зоны, так сказать, недоступна. Я позвонил в офис, и ее секретарь мне сказала, что Мира Всеволодовна, возвращаясь со встречи, попала в аварию. Об этом сообщил по телефону ее заместитель, который находился вместе с ней в ее машине. Больше она ничего не знала. Я сказал ей, чтобы она продиктовала мне номер телефона Валентина, заместителя Миры. Пока набирал цифры, у меня сильно тряслись руки. Я быстрым шагом направился к входной двери — поговорю на ходу.
Он мне сказал, что с Мирой Всеволодовной и с ним все в порядке, хотя удар был очень сильным — их спасли подушки безопасности. По его мнению, она не виновата. Как только это случилась, она попросила его взять такси и вернуться в офис. Сама же осталась дожидаться ГАИ. Ее телефон не отвечает, потому что разбился во время столкновения — он находился в специальном держателе на торпедо. Валентин сообщил мне адрес перекрестка, на котором произошло происшествие, я отключился.
Быстро сел в свою машину, назвал водителю адрес. Когда мы начали движение, я автоматически проверил, следует ли за нами машина с охраной.
Позвонил начальнику ГАИ города, в двух словах описал ситуацию, предупредил его, чтобы он, на всякий случай, приказал своим архаровцам, чтобы те вели себя прилично с хозяйкой серого Мерседеса, назвал ему номер машины Миры. Он пообещал выполнить мою просьбу — найти тех, кто именно выехал по этому адресу и дать им все необходимые указания.
Уже через десять минут мы подъезжали по Адмиральскому проспекту к месту аварии — это был нерегулируемый перекресток.
Я ждал пока припаркуется машина с охранниками. Водитель уже открывает мне дверь. Мира стояла ко мне спиной рядом со своей, разбитой почти вдребезги машиной. Помятый Lexus стоит метрах в двадцати. По правую сторону от Миры стояли два сотрудника ГАИ и внимательно слушали ее. А по левую, почти вплотную к ней, стоял налившийся злобой виновник ДТП. То, что виноват именно он, я определил с первого взгляда. Он выезжал с второстепенной дороги и не рассчитал расстояние до машины моей любимой. От удара в правое крыло ее машину развернуло, и второй удар пришелся уже багажником о дерево. С какой же скоростью ехал этот козел? Его машина пострадала меньше, чем машина Миры.
И тут заговорил хозяин Lexus. Я читаю по губам то, что говорит этот козел моей девочке, размахивая перед ее лицом руками: «Да что ты тут, сука, рассказываешь? Да ты знаешь, чьи слова ты ставишь под сомнение?» Выскакиваю из машины. Я уже был в шагах пяти от них, когда слышу продолжение: «Если твой еб..рь купил тебе права и дорогую тачку, то пусть научит тебя сначала ездить».
Уже через секунду мой кулак врезается ему в зубы, и он отлетает на землю, теряя равновесие. Я наклоняюсь и хватаю его за куртку, чтобы поставить на ноги и продолжить, но Мира цепляется за мою руку и спокойно говорит: «Сережа, не смей». Я быстро выпрямляюсь и обнимаю ее. Вижу у нее на лбу царапины с уже запекшейся кровью. Выравниваю дыхание и спрашиваю:
— Ты в порядке? Может, надо отвезти тебя в больницу?
— Никаких больниц. Я в норме.
Целую ее в лоб и поворачиваюсь к уже стоявшему на своих двоих козлу:
— Принеси моей любимой женщине свои извинения.
Он с трудом выдавил:
— За что?
— Если не понимаешь, то объяснять я тебе буду ударами по голове.
Он смотрит на меня исподлобья и медленно говорит:
— Извините.
Я уже обращаюсь к гаишникам:
— Мы уехали, дальше оформляйте все сами. И вызовите эвакуатор.
Когда мы с Мирой сели на заднее сидение моей машины, она вдруг как-то жалобно заскулила:
— Сереженька, мне так жаль.
Ее глаза наполнились слезами. Я обнимаю ее, и начинаю убаюкивать как маленького ребенка. Странно, она не чувствует ни испуга, ни потрясения, от нее исходит именно эмоция чувства вины. Я не понимаю ничего — ведь она не виновата в том, что произошло.
— Что, моя хорошая?
— Ты не злишься на меня?
— За что?
— За то, что я разбила машину, а ведь это твой подарок — безумно дорогой подарок.
Я рассмеялся так громко, что Мира подняла голову, чтобы посмотреть на меня. Я ее успокоил:
— Я тебя обожаю, но твои мыслительные процессы всегда были и остаются для меня загадкой. Объясни, почему ты не позвонила мне с телефона Валентина?
— Не хотела тебя беспокоить.
Я мог бы и не спрашивать, потому что и так знал, что она мне ответит. Не стал ее переубеждать и задал уже следующий вопрос:
— Куда мы едем?
— В офис, конечно.