На дальней станции сойду…
Я вошла в электричку и не сразу поняла, куда я попала. Такие вагоны никогда не останавливаются на нашей станции, я их хорошо знаю по моим многочисленным поездкам в Москву на экспрессе, который проносится мимо нашей деревни. Народу очень мало, рабочий день, ни грибов, ни ягод нет в наших краях, немногочисленные дачники. Нахожу удобное местечко у окна. Смотрю на проплывающий лес вдоль дороги, замечаю первые желтые листья на березах и самые первые ярко малиновые молодые осинки как факелы на фоне тускнеющей зелени.
«Вот и лето прошло, словно и не бывало...».
«Скоро осень, за окнами август...»
«Люблю я пышное природы увяданье, в багрец и...» - везет поэтам, как умеют сказать!
Обожаю осень, даже с ее дождями и холодным ветром, а вот такие тихие солнечные дни приводят просто в восхищение. И пусть завтра прозвенит мой последний звонок, но сегодня-то целый день впереди и какой замечательный!
Что-то вдруг вспомнилось, наверное из последних сайтовских разборок, я рассмеялась и по привычке оглянулась – не сделала ли это вслух.
Нет, все нормально, никто не обращает на меня внимания, значит, все под контролем, а то ведь не заметишь как…
Достаю ручку и блокнот, чтобы записать вдруг посетившую меня смешную мысль, графоманам известно, как эти искорки шедевров бесследно растворяются в голове.
Какая же красота за окном. Невозможно посчитать, сколько раз я проехала по этому нашему самому красивому до Москвы участку дороги и не устаю любоваться им. Да еще вагон такой отличный. Я много раз ездила в таких, когда только появились на нашей дороге экспрессы, а я как раз работала спекулянткой, а проезд у меня на поездах пригородного сообщения бесплатный, хоть до Владивостока, только пересадок много получится.
Вот тогда-то я и проехала до Москвы в этих, не побоюсь этого слова, европейского дизайна вагонах не одну сотню раз. Эта лафа длилась года два, я такая была не одна, билеты на эту электричку были очень дорогие и наши замечательные добрые чиновники решили, что РЖД очень много теряет из-за таких льготников, что абсолютно справедливо.
Очень я люблю наблюдать как наши слуги народа выходят из подобных ситуаций, что они из нее выйдут, было ясно с самого начала – такие бабки терять. И вышли. Билет надо покупать заранее по предъявлении паспорта и соответствующего документа. Ничего не ведающий льготник протягивает этот набор, а ему говорят – на экспресс льгот нет, только за деньги, теперь это поезд дальнего следования. Обожаю я это чиновничье изящество – как умеют они о предоставлении каких-то льгот объявить громко и многократно, а об их упразднении шепотом и приватно. Какие проблемы? Бесплатных электричек штук 8 в одном направлении.
Все-таки, приятно ехать в таком вагоне,его явно сняли с экспресса. Почему? Окна не побиты, сиденья не порезаны, стены не разрисованы. Может, просто закончился срок эксплуатации в той категории?
Я оглядываюсь назад, чтобы увидеть весь вагон. Хорош – в сине-белой гамме, пронизанный мягким предосенним солнцем, немногочисленный очень приличный дачный народ, никаких сумок и тележек в проходе - ну просто Европа на линии:).
Снова смотрю в окно и что-то записываю. Потом осеняет – у меня ж камера в сумке, забыла совсем, надо своим послать фотодокумент.
Еще раз оглядываюсь, мысленно прикидываю кадр и вижу, что его совсем не стыдно показать хоть в каком зарубежье. На первом плане получатся две, похоже, подружки, мои ровесницы, но они явно уверены, что никто не догадывается об их возрасте (я тоже в этом уверена),разговаривают, одна сидит ко мне спиной, а та, что анфас, вполне может быть украшением кадра.
Опять смотрю в окно, потом соображаю, что скоро остановка, народ встанет в проходе и моя задумка будет испорчена. Включаю камеру, встаю, еще раз взглядом бывалого фотографа:) смотрю на объект и щелкаю пару раз. Потом, по привычке, смотрю еще раз, не вошло ли в кадр что-то лишнее и собираюсь сесть. В этот момент вижу, что так полюбившиеся мне подружки о чем-то разговаривают и смотрят на меня не очень добрыми глазами. А та, что сидела спиной ко мне, вскакивает и с решительным видом и злым лицом подходит:
- Женщина! Кто Вам разрешил фотографировать?! - спрашивает она строго и громко на весь вагон.
- А что это военный объект? Или Вас разыскивает полиция? Но я Вас сняла со спины, думаете, узнают? - спрашиваю я женщину со своей обычной приветливой улыбкой. Женщина опешила от моей домашней заготовки, я любуюсь этой растерянностью и с моего языка уже готов сорваться экспромт:
- Или, может, Вы хотите, чтобы я Вас сняла рядом с подругой? С удовольствием, садитесь:))
Это пронеслось в моей голове, но слова не были произнесены, я еще раз улыбнулась и села.
Я рада, что не дала себе расслабиться, это было бы совершенно лишним.
Опять смотрю в окно и думаю уже не о вечном, а о сиюминутном.
Сразу вспомнился случай издалека. Я в Израиле, последний день, завтра улетаю, снято около десяти пленок(о цифре еще не слышали), последние кадры, последняя прогулка по пригороду Тель Авива. Стройка, почти готов скромный домок в три этажа, человек 5 арабов, аккуратные пакеты кирпича, маленькая бетономешалка, все это я увижу в России только лет через 10.
Как не снять? Делаю два кадра, немного отхожу, вижу еще более интересный ракурс, поднимаю камеру и здесь на меня оборачивается сначала один из строителей, потом все. Этот первый решительно подходит ко мне и на своем родном языке начинает мне громко объяснять, что этого делать нельзя. Вырывает у меня из рук камеру, пытается открыть ее, я со слезами умоляю не портить такую дорогую мне пленку, но мужик резко открывает крышку, выдергивает пленку и бросает ее на землю...
Я какие-то мгновения стою ошарашенная в голове проносятся уникальные кадры, которые валяются теперь на рыжей израильской земле, и ухожу.
С тех пор я стараюсь прежде чем щелкнуть что-то спросить разрешения, а если не получилось и мне выразили недовольство, я и задаю этот свой уже готовый вопрос: «Вас разыскивает полиция? Извините, могу удалить», в цифре теперь это без проблем. Я на миг представила себе, как я спрашиваю согласия на фотосессию и рассмеялась, кажется, про себя:)
Электричка замедляет ход, мимо меня прошли к выходу мои новые знакомые,я посмотрела им вслед и встретилась взглядом с женщиной, что сидит через проход . В руках держит только что купленную газету, типа, «Православный вестник». Едва заметно улыбаюсь ей, как бы говоря: «Странные люди…», но в ответ не услышала поддержки:
- Вы не правы, женщина!
- А что плохого я сделала? Первый раз еду в таком вагоне, решила снять.
- Мало ли, а людям плохо может быть потом. Вот Вы еще и пишете что-то.
- Да, я умею писать и что? А вот товарищ читает, тоже нельзя? - я кивнула на дачника, уткнувшегося в толстый том.
- При чем здесь он? Может, Вы журналистка какая-нибудь или колдунья?
Не успела я обрадоваться предположению, что я журналистка, как буквально опешила от колдуньи и сначала растерялась, а потом просто расхохоталась. Передо мной сидела женщина, чуть моложе меня,что называется, с претензиями. Такие бабушки любят, чтобы внуки обращались к ним просто – Алла, Эдита или…
Вошел новый пассажир, да не один ,а с упитанным черным французским боксером. Ну уж, собачек я никогда не пропускаю, всех симпатичных снимаю. Конечно же спрашиваю у хозяина разрешения, он отвечает благодарной за внимание улыбкой, пес тоже не возражает, смотрит на меня с любопытством, что очень даже хорошо,кадр должен получиться интересный.
Ой! Ой! Мне выходить! Чуть не проехала…