Блуждающий рай
«Мои мысли – краски; мои краски – песни»
Посмертные афоризмы 370
Ф.Ницше
Блуждающая звезда Барнарда имела всего один-единственный спутник, который с завидным постоянством вращался вокруг неё, сопровождая сумасбродную звезду в её бесконечных скитаниях во Вселенной…
Но что особенно приятно удивило Наяра – это то, что он не обнаружил никаких следов посещения этого мира другими разумными существами.
Это давало ему прекрасную возможность стать его первооткрывателем, и, при отсутствии признаков местной цивилизации присвоить планете своё собственное имя. Особой честью у посредников считалось, если «Оперативный центр изучения и освоения космического пространства» на основе их данных признавал новую планету пригодной для заселения и освоения месторождений полезных ископаемых.
Первые же запуски разведзондов принесли впечатляющие результаты. Наяр часами просиживал в лаборатории, увлечённо систематизируя с помощью неутомимого компьютера добытые разведзондами материалы. И так изо дня в день, не зная усталости, он собирал в единое целое историю происхождения этой планеты и её дальнейшее развитие. Настал тридцатый день его пребывания на орбите. Все интересующие данные были уже собраны и проанализированы. Оставалось только составить окончательный отчёт – отчёт, судьбоносный для самого Наяра. Это была уже десятая по счёту планета, пригодная для освоения и проживания, открытая Наяром. В случае признания данного факта Центром, за ним закреплялись бы неограниченные привилегии заслуженного посредника. Наяр всеми своими мыслями погрузился в отчёт: «Единственная планета звезды Барнарда обладает устойчивой атмосферой». – Это самое главное.
«На планете обнаружены признаки растительной жизни, животная и вообще разумная жизнь отсутствует». – Это – во-вторых…
Ну а в третьих: «Планета обладает благоприятными климатическими условиями, вулканическая деятельность на ее поверхности отсутствует. Необходимые результаты исследований прилагаются».
Наяр заснул. Спал он плохо и вскоре проснулся. И проснулся он с каким-то иным, странным чувством, и это чувство долго не давало ему покоя.
…Транспортный челнок без промедления доставил его на поверхность. Наяр ступил на переливающийся голубоватыми оттенками песок. Вокруг было свежо и спокойно. До самого горизонта переливалось всевозможными цветами радуги золотистое море. Наяр обернулся. Перед ним волновался многоцветный ковёр из фантастических растений самых причудливых форм. Наяр внимательно всмотрелся в самую гущу расстилавшегося перед ним ковра… Цветы, – понял он. – Живые цветы.
«Неброская почка распустится в бантик, потянется в солнечный день. Пьянит обаянием крошечный ландыш, сквозит ароматом сирень. Сады мельтешат, как в безоблачной сказке, и птицы так сладко поют. И светится солнце несказанным счастьем, как будто и впрямь мы в раю…» – Вспомнил вдруг он свои юношеские фантазии. Стихи соответствовали случаю. Правда, здесь не было птиц.
«Однако, какие-то странные эти цветы», – задумался Наяр, прислушиваясь к то утихающей, то вновь усиливающейся симфонии обволакивающих его сознание мягких звуков. Зрение его обострилось до предела, он весь обратился в слух…
И вдруг прорвалось.
«Как хорошо!», – переливался всеми цветами радуги многоцветный ковер: «Я знаю! – Тебе это нравится, даже очень. Я не в силах оторваться от тебя, ты от меня – тоже…»
Наяр понял, что он не в плену фантастических иллюзий, а в плену окружающей действительности. Сознание его поглощала неведомая страсть.
«Твои тонкие лепестки так и тают, замирая в ожидании чуда… Я жадно вдыхаю их неповторимый запах. Твой запах…», – пьянящий аромат колыхался, заполоняя органы обоняния Наяра. Цветы переплетались друг с другом.
«Мне приятно ощущение твоего ароматного бутона, у меня мурашки бегают от корешков до лепестков, не переставая», – ликовала песня любви неведомой страны в мире живых цветов расцветающей жизни: «По моему стеблю разливается сладостное томление, будоражащее и неописуемое одновременно… Оно проникает все дальше и глубже, распространяясь по всему стеблю и мучительно тревожа мои чувствительные корешки…»
Необузданная страсть пульсировала в мозгу заворожённого человека.
«Я осторожно потрагиваю твои нежные лепестки, осязая чарующий аромат, исходящий из глубин твоего раскрывающегося бутона… Волны страсти бороздят по всему моему изнывающему стеблю», – вдруг заиграли по животворному ковру необузданные всплески теперь только белого и чёрного оттенков. Чёрное и белое… Сильный контраст! Он и Она…
«… и никакой вселенский ветер не в силах оторвать нас друг от друга», – слился в единое целое демонический ковер…
Отчёт Наяра был прозаически прост: «Единственная планета звезды Барнарда непригодна для освоения. Планете рекомендован статус заповедника с устройством непроницаемой сферы для защиты от возможных нарушителей запрета…» – Наяр устало закрыл глаза.
Ему снились цветы – и земные и неземные одновременно…
Наяр дал планете красивое и необычное имя – «Блуждающий рай».
Когда-то такой рай был и на Земле…