Я живу в Норвегии достаточно долго и очень, очень люблю эту страну. Люблю гордую и одновременно нежно-застенчивую природу Норвегии с ее абсолютно небывалыми по красоте пейзажами; люблю приветливую уютность и неторопливость норвежских городов и сел; люблю доброжелательное спокойствие норвежцев с их не показным, не аффектированным желанием придти на помощь в трудное жизненное время. У меня много друзей в Норвегии и все они прежде всего очень хорошие, надежные люди. Именно мои норвежские друзья делают Норвегию для меня этаким Северным Эдемом - филиалом райского сада на земле. Я же испытываю ответное чувство великой благодарности к ним ко всем.
По своему жизненному уровню Норвегия занимает второе место в мире и конечно же это огромная заслуга всей нации. Норвежское государство является ведущим в мире по качеству заботы о проживающих в стране иностранцах, им оказывается действенная материальная помощь, для них открыты как языковые, так и профессионально-подготовительные курсы, принимаются во внимание проблемы их социальной адаптации.
Я всем сердцем желаю этой чудесной стране еще большего расцвета в будущем, благоденствия, благополучия и большого счастья. И именно потому, что беспредельная любовь к Норвегии и норвежцам уже навсегда поселилась в моей душе и никуда мне от этого уже не деться, я пишу эту статью.
С некоторого времени меня начала настораживать, а потом и откровенно пугать тенденция развития в моей нежной, созерцательной и мудрой Норвегии (а для меня она именно такая) некоего непримиримо-холодного, упертого и в то же время стыдливо маскируемого национализма. Лично мне кажется, что еще четыре-пять лет назад ситуация была несколько другой: лучше, мягче, терпимее. Думаю, со мной легко согласятся здравомыслящие люди, ведь ни для кого не секрет, что злые мысли, слова, поступки и чувства, в конце концов, уносят из жизни радость и счастье и приводят к полному краху.
Одна из моих русских подруг, до своего переезда в Норвегию проживавшая в Санкт-Петербурге, работала здесь инженером-экономистом в интернациональной нефтяной корпорации. Нефтяная промышленность переживает сейчас не лучшие свои времена и отдел, где работала моя подруга, сократили весь. Пришлось Марии приняться за поиски нового места приложения сил. Так вот что следует из ее личного уже несколько горького опыта: когда она звонит и представляется потенциальному работодателю, то в первую очередь ее начинают усиленно и подробно расспрашивать о национальной принадлежности (фамилия у Марии норвежская) и в каком городе России она родилась, а не об ее квалификациях, образовании и опыте работы, что было бы естественнее. А в одной небольшой инженерной фирме работающая там дама так прямо и заявила, что поскольку коллектив у них небольшой, всего 13 человек; то, если признаться честно, они едва ли захотят видеть у себя русскую, так что посылать прошение о работе, видимо, нет смысла. Я знаю и название, и адрес этой фирмы (дама-сотрудница себя не представила), однако подружка моя не хочет их открыто обнародовать, так как считает, что, по крайней мере, та дама все же высказалась честно. Другие же, вероятнее всего, думают то же самое, но вслух сказать смелости не хватает.
После подобных мытарств подружка моя все же нашла себе отличную работу с прекрасными, отзывчивыми коллегами. Однако сами поиски оставили у нее малоприятное чувство - что в процентном отношении 10-12% всех работодателей Норвегии являются яро-убежденными националистами, и еще 15% - скромно-скрытными. Я слушала ее и думала, что такое количество по каким-либо причинам нетерпимых к другим людей - это что-то больно много. Теперь я уверена - это чересчур много и при неблагоприятном (не дай то Бог) развитии ситуации в будущем могут составить серьезную угрозу благополучному существованию всей страны с романтическим именем Норвегия - "Северный Путь".
"К сожалению, по всему свету глупые люди еще не редкость". - Так утешала я получившую основательную моральную травму Марию. Однако вопрос существования в Норвегии замаскированного национализма меня здорово заинтересовал.
Вначале я провела что-то вроде мини-опроса среди весьма многочисленных русско-норвежских семей, которые знаю лично. Так вот что выяснилось: не только несчастные русские женщины, над имиджем которых так "славно" потрудились норвежские средства массовой информации; без злого умысла, а все же представившие их всех лицами весьма склонными к проституции (Видимо именно этого и опасались некоторые норвежские работодатели, хотя если чуть-чуть поразмыслить, то выходит где-то миллионов за 60 девушек свободного поведения – что, на мой взгляд, несколько противоречит известным науке законам природы и логики), но и русские мужчины оценивают примерно 20% населения Норвегии как националистов.
Количество грубых и мягких националистических проявлений, вероятно, еще колеблется в зависимости от крупности норвежских населенных пунктов и их территориального месторасположения; вроде как получается, что север и, особенно, юг Норвегии более националистичны, чем, например, большие города Осло, Берген и Ставангер.
Русские мужчины-спортсмены, коих в Норвегии немало, возмущались тем, что стало уже плохой традицией: перед приближением ответственных матчей с командой соперников они начинают находить у себя в почтовых ящиках анонимные записки с текстом: "Ты проиграешь, русская проститутка!" Оригинальные методы психологического давления, особенно если учесть, что подобные высказывания являются величайшим оскорблением для любого русского мужчины за исключением плохих слов о его матери.
Норвежские мужчины, мужья моих русских подруг, рассказывали мне, что независимо насколько счастливы они со своей второй русской половиной, их родственники, друзья и коллеги часто все равно не одобряют их выбор подруги. Да неужели же чья-то там национальность важнее семейного счастья; самого, быть может, главного в жизни любого человека в любой части света и во все времена? !
Дети подросткового возраста из одной русской семьи проживающей в Арендале признались мне, что в своей школе они очень стесняются своей русскости: как только дело доходит до конфликта с другими детьми, одноклассники моментально вспоминают, что они "нищие русские из нищей России".
"Однако Бог с ними, с русскими", - решила я и принялась деликатно расспрашивать на эту тему другие нации и народности: пакистанцев, вьетнамцев, индийцев, иранцев, латиноамериканцев и прочих не европейцев, волею судеб оказавшихся в Норвегии. К моему глубокому ужасу они оценили проявления национализма в стране куда выше "русских" 15-20%, прибавив еще свои дополнительные 25-30%, видимо, в счет расизма и различий в цвете кожи, хотя
непременно упоминали, что редко кто из норвежцев откровенно демонстрирует и выражает свои расистско-националистические воззрения. Вы представляете себе, что может случиться в стране, где примерно половина населения оценивается иностранцами как националисты?
Я честно рассказала своим норвежским друзьям о замысле написания вот такой горькой, сожалеющей, статьи. Они искренне сочувствуют и переживают за меня, за те тяжелые чувства и мысли, которые время от времени возникают у меня в развитой, благополучной и такой красивой Норвегии.
Из печального опыта мировой истории известно, что если в каком-либо обществе появляются группы недовольных друг другом людей, то их малотерпимость в итоге однозначно приводит к кризису, упадку и деградации всего общества. К сожалению, все хорошее так легко потерять и так мучительно трудно приобрести обратно.
Все мои друзья - очень хорошие, добрые и интеллигентные люди, многие из них активно участвуют в акциях помощи, регулярно собирают одежду, игрушки, продукты питания, чтобы послать их нуждающимся людям в других странах. Они готовы все сделать, чтобы мне здесь, в Норвегии, чувствовалось бы хорошо. И я так надеюсь, что все эти скрытые и открытые, не умные и не добрые, к великому нашему сожалению еще обитающие во всех без исключения странах по всему миру расисты с националистами прочтут мою статью и им будет стыдно. И пусть чувство стыда сделает их хоть на самую малость терпимыми, понимающими и сочувствующими людьми. Людьми, с которыми Норвегия, конечно же, достигнет всего, чего она хочет и желает себе. Я в этом просто уверена.