Умытый, разгорячённый то ли от мороза и ветра, то ли от пережитого, сижу в оцепенении, уставившись в лунку. "Компрессор" в груди уже не звонко брякает, а гулко ухает на пониженных оборотах. "Как жить?! Так всё замечательно было ещё минуту назад!" - думаю. Андрей, оставивший меня наедине с самим собой, снуёт от лунки к лунке в глубине протоки.
Узкий ручей густо зарос по берегам жёлтым камышом, который больше шумит, чем прикрывает меня от ветра. Изредка идёт снег. Его на льду много. Солнце словно растворилось. Шапка натянута, шея вжата в плечи, ноги подтянуты под шубу, пальцы в рукавицах плотно сомкнуты. Сверху плащ. «Всё равно зябко, однако, на этом промозглом ветру!» - думаю про себя, подергивая удочку. Одна радость – мелочь изредка поклёвывает на небольшой глубине. «А что ещё рыбаку надо?!»
Тут, вдруг, поклёвки одна за другой."Компенсация за пережитое!" - предполагаю я, недоверчиво посматривая на кивок. Суечусь с леской, парусящей на ветру - боюсь удачу спугнуть. После того, как вытаскиваю на лёд приличных размеров плотвину, озираясь по сторонам, думаю: «Сейчас набегут!» Как и прежде в поле зрения напарник, трепещущий на ветру камыш да недавно прочапавший мимо конкурент в калошах и добротном брезентовом плаще. "Сейчас такой не найдёшь!" - отмечаю, поглядывая на соседа. «Скучает!» Я успокаиваюсь от поклёвки к поклёвке.
Судя по всему, мои озабоченные манипуляции руками в стиле стартового брейк-данса бортпроводницы не остаются незамеченными: через минуту мужик с красным обветренным лицом сидит на корточках в метре от меня, приятно дымя сигаретой. Здороваемся, чтобы заполнить паузу. Его голубые глаза внимательно следят за моим кивком. «Это слишком!» - решаю я и, слегка опустив удочку, кладу мормышку на дно. С плохо скрытым старанием жду, когда зритель отвалит.
Он быстро догадывается, что я банально жадничаю и ломаю перед ним комедию, желая скрыть отменный клёв. Наконец, он молча докуривает, встаёт, медленно, как крейсер на рейде, разворачивается в сторону своей лунки – она метрах в тридцати, и, осторожно ступая, шаркает по льду. Я тем временем вдохновляюсь: сучу удочкой так и эдак. Вибрирую чем могу и даже «мандражирую» всем сердцем. Поздно! Желанных поклёвок нет: как обрезало! Потеряв за время перекура интерес к неподвижной приманке, рыба ушла.
«Так тебе и надо, жмот!" - шепчет камыш на ветру. "Так и надо!"
(Продолжение - http://www.proza.ru/2013/10/13/343).