Лида шла в школу привычным уже путём в глубоком раздумьи. Оказалось, что в школе не так уж и весело. Мало того, что абсолютно нечего делать, - всё давным-давно известно, так ещё и учительница попалась злющая-презлющая. Стоит только взять ручку в левую руку и обмакнуть её в «непроливайку», как тут же окрик:
- Незнамская! Немедленно поменяй руки, сколько раз повторять!
И смотрит своими бесцветными, как у рыбы, глазами. Всё время смотрит!
Левой Лида уже давно написала бы эти чёртовы палочки, за минуту бы написала. А теперь что? Кривые, мохнатые, да ещё и клякс понаставила, вон расползаются.
- Ой, а одна кляксочка на дерево похожа, а другая…
- Незнамская! – Лида от неожиданности подскочила. –
- Чем это ты занимаешься, расскажи классу. Может и нам будет интересно? – Класс угодливо заржал.
- У, Рыба, - с ненавистью подумала Лида. – Да что ж это такое? Дома мучают, всё левую руку привязывают к спине, в школе Рыба проходу не даёт, когда ж это кончится? Я думала, в классе будет весело, а тут… Уже десять дней хожу, ничего интересного. Вчера баб Глаша привязала, вроде не туго, а потом забыла, рука противно так начала пульсировать, как будто там, внутри образовались и забили фонтанчики, и посинела.
Она передёрнулась, вспоминая, как нянька резала верёвку на её руке, приговаривая:
- Пусть сами привязывают, ишшо чё придумали, дитю малому, чисто фашисту, руки вязать.
И, правда, рука постоянно противно ныла и как-то по особенному дёргало плечо.
Понятно, что не отстанут, - грустно осознала девочка. – Ладно, начну правой мучаться. Но завтра.
Но завтра писать не пришлось. В их классе произошло ЧП, да ещё какое! Был у них мальчишка, с чуднЫм именем Славик. Кроме имени Лида про него и не знала ничего. Зато другого ученика, наверное, запомнили все – уж очень у него уши оттопыривались.
Увидев его в классе в первый раз, Лида сразу обратила на это внимание.
- Как у светофора, - подумалось ей. А ещё у Светофора была огромная щель между передними зубами, отчего он жутко присвистывал. Оказалось, что оба пацана собирали фантики.
Лида и сама собирала. Правда, коллекция была совсем небольшой, откуда? Да и конфет девочка почему-то не любила, может, потому, что не часто они появлялись в её жизни. Поэтому конфеты Лида отдавала сводному брату Леке, а фантик шёл в коллекцию. Это сейчас фантики на все вкусы и предпочтения: и леденцы, и карамельки, и зефир, и мармелад, и шоколадные. А тогда любая конфетинка становилась у детей праздником. Леденцы, которые назывались загадочным словом «Монпансье», в круглой железной коробочке, были, безусловно, выдающимся событием ребячьей жизни. Чаще на их долю перепадала карамелька или конфета-леденец «Дюшес» приторно зелёного цвета, невесть как попавшая ко взрослым в карман.
Такая роскошь, как »Мишка на севере» или «Мишка косолапый», так и была роскошью фантиков, а не конфет.
Так вот, Светофор владел каким-то фантастически редким фантиком. Дядя из Владивостока привёз племяннику несколько «морских» конфет, поэтому и фантиков у него оказалось несколько. Таких не было ни у кого. Что там были за «морские» конфеты не ясно, были и всё. Когда Светофор Генка рассказал Славику про фантики, Славик, естественно, загорелся. Чего только он Генке не предлагал. А тот ни в какую. Дошло до спора.
- Я тебе что хочешь дам за этот фантик, - уговаривал Славик.
- Да нет у тебя ничего, барахло одно, - отмахивался жадный Светофор.
- Так чего же ты хочешь? –
- Чего я хочу? А вот слабО тебе переплыть Кубань? Переплывёшь – отдам.
А так нет.
Славик колебался. Кто не знает, Кубань – река, может, и не очень широкая, но с подвохами. Там такие водовороты, затащат – не выплыть, даже взрослые справиться не могут. Но фантик! Он манил и нашёптывал:
- Ты же с мальчишками плавал, плёвое дело, раз и на том берегу. Соглашайся!
И он решился...
Светофор в тот день никому ничего не сказал. Затаился в углу, даже поплакал, поскулил тихонько. Только кому до этого дело? Не было в доме никого, на работе все. И когда пришла разбираться милиция, Генка долго не сознавался, понимая: добра не будет. Потом рассказал, как Славик проплыл уже больше половины реки, когда, вдруг, закричал тоненько, и его голова скрылась под водой.
- Я стоял на берегу, что я мог сделать? - рыдал Светофор, размазывая грязь по лицу. -Он сам согласился...
Учительница собрала всех в классе и только сказала, что Славик погиб, и весь класс поедет провожать его в последний путь. Никого не спросили: - Хорошо, ты согласен?
Лида опешила. Как погиб? Как в последний путь? И снова в памяти всплыли похороны отца и случай с незнакомым милиционером. Да, ни за что!
- Надо что-то делать! – лихорадочно соображала девчонка. – Мысли в её голове вращались с бешеной скоростью, но толку пока выходило мало. – Вот мы выйдем, начнётся посадка, оркестр такое заиграет, словно решил всем напророчить похороны, тогда и сбегу. - Хватит с меня смерти, - многоопытная Лида больше никогда не хотела заглядывать ей в лицо.
Весь класс выкатился общей массой во двор и начал ждать автобуса. К учительнице подошёл кто-то из родственников Славика и что-то тихо сказал.
- Гена! – позвала она, - подойди сюда.- Ты помнишь, о чём тебя просила мать твоего погибшего товарища? Ты принёс ТОТ фантик? Именно ты должен положить его в гроб.
- Почему я должен его отдавать? Он не переплыл Кубань…
Это было последнее, что видела и слышала Лида. Под вопли учительницы и кого-то ещё она потихоньку «слиняла» из школы.
Дни в школе тянулись, унылые и однообразные. Спасением стали книги. Совершенно случайно Лида узнала про школьную библиотеку. Она и слова-то такого не слыхивала, но пошла посмотреть на место, где дают почитать книжки, неужели правда? Лида так и спросила:
- Скажите, пожалуйста, а, правда, вы – место, где дают книжки почитать?
Полная тётенька засмеялась: - Правда, девочка. Тебя как зовут?
С этого дня библиотека стала светлым лучиком, который примирял Лиду со школой – можно и пойти, всё равно нужно книжки поменять. Очень быстро девочка освоила скорочтение, и дни замелькали, один за другим, ведь уроки были сущей ерундой, раз и готово.
Поэтому, когда девочка простужалась, а случалось это с ней частенько, её одолевали сложные, смутные мысли. С одной стороны – не надо идти в нелюбимую школу,( ура!?), а с другой – книжки не поменять, читать-то что? На всю жизнь сложилась привычка: как бы ни устала, сколько бы дел не было, выкроить хоть пол часика, чтобы уткнуться во что-нибудь интересное.
А однажды Лида попала на урок астрономии. Она здорово опаздывала в этот день. Рыба раскричится, начнёт своим визгливым голосом:
- Смотрите, кто пришёл! Оказывается, нашей Лиде звонок не звенел. Она, наверное, всё уже знает.
И, конечно, все начнут противненько похихикивать. Особенно любимчики, родители которых всё ходят, ходят, что-то суют в кулёчках и шепчут, шепчут.
Вот и пришлось торопиться. В школу был и другой путь, короткий. Пройти по узкому тупичку до почти отвесного косогора и спуститься. Баб Глаша строжайше запретила Лиде ходить этим путём:
- Ещё шею себе свернёшь, а нет, так в грязи изгвоздаешься, - наставляла она.
Но сейчас-то, времени почти нет, и Лида решилась.
Косогор был скользким после дождя и, разумеется, девочка не удержалась. Ноги поехали, а потом стали разъезжаться, и она навернулась по всем правилам, кубырем скатившись вниз. Впервые с тех пор, как пошла в школу, Лида заревела. Было и больно, и обидно. А главное, что делать-то? То ли школу прогулять, то ли… но ведь так идти нельзя?
И тут её увидела старшеклассница. Она увела расстроенную первоклашку в туалет, сколько могла, отмыла ей форму, но чулки пришлось застирать.
- Знаешь, что мы сделаем? У нас всё равно астрономии не будет, учительница болеет. Батареи в классе горячие, повесим чулки сушиться, а когда высохнут, я отведу тебя в твой класс и объясню всё учительнице, хорошо? – сказала девушка.
Лида только благодарно кивнула.
Когда они вошли в класс, наступила тишина, а потом поднялся страшный гвалт. Все хотели узнать, что произошло. Девушка-спасительница, которую звали Катя, быстренько всё объяснила и усадила Лиду за свою парту. Чулки были торжественно повешены на горячую батарею – как-никак конец октября – и только девчонки начали тормошить Лиду своими вопросами, как учительница вошла в класс. Она не сразу увидела девочку и опешила.
- А что это у нас за небесное тело, - спросила она весело? - Все наперебой начали объяснять, преувеличивая историю, как всегда делают хорошие рассказчики.
- Я так понимаю, - с иронией сказала преподаватель, - у Лиды в классе батареи абсолютно холодные, и она очень любит астрономию.
- Да, - гаркнул класс хором. – Во всём мире школяры обожают возможность побузить, и, если уж выпал такой шанс, как им не насладиться.
- Только сиди тихо и не мешай, - предупредила страдалицу преподаватель и начала урок.
Уже через минуту Лида кипела от восторга. Вот это предмет! Вот это учительница! Не то, что Рыба. Первоклашка сидела, боясь пропустить хоть слово. Так она впервые услышала о существовании Вселенной и Галактики, немного огорчилась, узнав, что Земля расположена на окраине, потом пришёл черёд других планет Солнечной системы, кроме планеты Земля. Особенно ей понравилась Венера – девочка уже читала мифы древней Греции, там тоже была Венера, богиня Венера. А ещё её поразили кольца. На картинке они были такие загадочные… Пока Лида их разглядывала, она пропустила, какой планете они принадлежат: не то Сатурну, не то… Ой, потом додумается. Речь уже шла о звёздах. Чудные у них названия: Большая Медведица и Малая, а ещё Орион и Кассиопея…
Когда урок кончился и чулки высохли, Лиде было так жаль покидать этот гостеприимный урок…
И много лет спустя, преподавая какое-то время астрономию, Лидия Константиновна всегда вспоминала своё необычное посвящение в эту загадочную науку волшебства, так нехотя отдающую человеку свои тайны.
Собственные мучения девочки по поводу левой руки продолжались весь год. К концу она уже так ненавидела «училку», что когда играла с ТТ, всегда представляла её в виде мишени. Отчим Лиды работал в милиции, на одном месте их семья не засиживалась, так что после первого класса они покинули Краснодар, чтобы поселиться в другом небольшом городе. И до чего же Лида радовалась переезду. Она ещё не знала, что после первого класса все её учителя будут интересными и добрыми, а некоторых из них она будет помнить всю жизнь с нежностью и теплом.
И смертей в её детской судьбе больше не будет, а только самые чудесные в жизни годы, наполненные всем тем важным и интересным, что зовётся детством.
Но первый класс всё не хотел заканчиваться, и, напоследок, произошло ещё одно событие, правда, уже не столько страшное, сколько захватывающее. Собственно, от его исхода и зависел их отъезд.
Дело в том, что в городе завелась банда «Чёрная кошка». И промышляла она на кладбище, за которым был расположен военный аэродром. В первые послевоенные годы всё имело ценность: и деньги малые, которые только и могли быть в те времена, и кожаная лётная куртка или пальто, как у Жеглова, и часы. Вылеты и прилёты на аэродроме шли в любое время, возвращался персонал, в том числе и лётчики, тоже в любое время дня и ночи, а бандиты этим пользовались.
- Они такую хитрую штуку удумали: приспособили пружины на ноги надевать, и прыгают на них, высокие, выше людей, прыг-скок, прыг-скок. А на лице маски , и в них от простого фонарика лампочки светят вместо глаз, жуть нагоняют. Один, значит, скачет, а другой окаменевшего от ужаса прохожего обирает, - рассказывал отец матери за ужином. – Предполагалось, что дети спят и ничего не слышат. Но Лида ещё до ужина сообразила, что вчера среди ночи разбудили отца неспроста. Она тоже проснулась – уж очень лупили в дверь. И ей до смерти хотелось знать, а что, собственно, произошло, потому что она сама слышала, как отчим удивлённо сказал:
- А причём здесь мы? Наше дело – железная дорога, работы и так невпроворот, - и что-то неразборчивое в ответ. Только несколько слов можно было разобрать: »дело особой важности». Лиде хотелось понять, что всё это значило, и, когда отчим пришёл только на следующий день, постаралась не заснуть. Интересно же!
- Ну, и что теперь? - спросила мать, впрочем, без особого любопытства.
- Что теперь? Нужно понять, куда они могут так быстро спрятаться на кладбище.
Дело распутали быстро. Как водится, помог случай. Лётчик возвращался домой ночью, думая о своём, когда на его пути выскочил эдакий чёрт в чёрном костюме, чёрной же шапочке и с хвостом. Загорелись глаза. Они мигали, загораясь снова и снова. Лётчик, не думая, что называется, на автомате, выстрелил «чёрту» прямо в живот. Оружие-то у военных лётчиков долго ещё водилось, не отбирали – время смутное, не лишне иметь с собой защиту. Домой он не пошёл, вернулся на аэродром и позвонил. По следам крови нашли сараюшку, в которой после «операций» бандиты делили добычу, а, в случае необходимости, прятались. Их бы всё равно рано или поздно нашли: только к одной сараюшке был проведён провод электропроводки. Сараюшку окружили, всех повязали, тяжелораненого отправили в больницу. Там его прооперировали, а через несколько дней бандит сбежал. Но на отъезд это уже не повлияло. Мать с баб Глашей начала собирать вещи, а Лида изо всех сил стремилась выдержать этот чёртов первый класс, ведь оставалось совсем чуть-чуть.
Сколько она себя помнила, их семья всегда жила у самой железной дороги, неподалёку от вокзала. Лиду всегда манили гудки паровозов и этот волшебный звук, который нельзя передать словами – рывок тронувшегося поезда или состава. И теперь, когда почти позади осталась не полюбившаяся школа, а впереди были сплошные новые приключения, Лида часто не могла уснуть, мечтая, как ЕЁ поезд тронется, унося прочь былые испытания. Всё-таки, сколько много событий смог вместить её первый класс! Вроде ничего такого, а начнёшь вспоминать... И новая жизнь, какая она будет?
- Ладно, хуже не будет, не может быть, - решила Лида.
Наконец, наступил последний день ожидания, и она заснула счастливой, ведь эта жизнь
начнётся уже завтра...
29-31.08.2011, Карелия
Послесловие. Автору известно, что режиссёр фильма «Место встречи изменить нельзя» С. Говорухин, утверждал: никакой банды »Чёрная кошка», в действительности, в Москве не было. Это – плод воображения братьев Стругацких, авторов романа Эра милосердия", по мотивам которого был снят фильм. Однако соответствует реальности и другой факт: по всей стране, тем не менее, ходили легенды об этой банде, её «подвигах», и в Краснодаре послевоенной поры такая банда была, вероятно, в подражание мифической.
Л.Ш.