Все начиналось с путевок, с путевок на освоение целинных
и залежных земель Казакстана. Путевки давались всем желающим студентам
второго, третьего курса. У многих ребят были проблемы с родительскими
эапретами на эту поездку. Я знал, что мне нельзя даже заикаться о моем
желании, получить путевку, и ехать. Любящие родители, ни за что не
отпустили бы свое великовозрастное дитя в такую даль, и на долго,. а ехать
мне очень хотелось. Я ждал и помалкивал. За три дня до назначенного дня
отправки, я вытащил , давно полученную и припрятанную путевку и показал
родителям. Я, видно, не подумал, что мой отец, прогрессивный человек.
коммунист ленинского призыва, не запретит мне этой поездки , а наоборот
поддержит меня. Папа был очень доволен, что у его сына, такое благородное
желание, оказать помощь братской республике. Начались сборы в дорогу.
Мама, как все мамы, беспокоилась, что бы сынок не простудился , и не
заболел , и тщательно упаковывала теплые вещи и постельные принадлежности.
Папа, увлеченно рассказывал о трудностях предстоящего нам путешествия.
Наконец наступил день отправки. Место сбора, грузовая
платформа, железнодорожной станции. К перрону подогнали железнодорожный
состав из пятнадцати товарных крытых вагонов, один из которых предоставили
нашей команде, которая почти вся состояла из ребят одной учебной группы.
Подошли к своему вагону, раздвинули широкие вагонные двери и заглянули
внутрь. По бокам набиты дощатые нары, для сна, а в середине ,.. просторная,
площадка. Забросили вещи в вагон, закатили по наклонным доскам мотоцикл
Левы Калатозишвили .Он,(мой однокурсник) смог договориться с руководством,
что бы разрешили взять с собой, этот, мотоцикл с коляской. После этого стали прощаться с заплаканными и расстроенными родителями. С минуты на
минуту должен раздаться сигнал отправки и пора забираться в вагон.
Раздался свисток и поезд тронулся. Все высунулись в проем , вагонных,
,
движение, и вот , уже, скрылись из вида родные лица Мы стали обустраиваться
в новой для нас, вагонной, жизни, еще не представляя, себе, сколько она
будет продолжаться, эта, наша вагонная жизнь. Наш поезд был товарный,
и шел вне расписания пассажирских поездов, и то и дело, останавливался
и отстаивался на запасных путях по нескольку часов. К концу второго дня,
стали заканчиваться запасы продуктов , взятых в дорогу, но деньги были
у всех, в достаточном количестве. Такое же положение было у ребят в других вагонах. На третьи день пути, уже с утра, на первой же большой
станции, если предполагалась длительная стоянка, жители всех пятнадцати
вагонов , бросились на главный перрон , и привокзальную площадь и атаковали ларьки и магазинчики, покупая продукты питания. Представьте
себе, несколько сот молодых людей, явно кавказской внешности, бегающих
по привокзальным ларькам и магазинам, и покупающих продукты, питания,
при этом скорей, скорей. Ведь наш поезд стоит далеко, на запасных путях.
Кое где в палатках и магазинчиках стали пропадать продукты., ведь, не
чистые на руку студенты, всегда найдутся.
На четвертый лень пути, на той станции, где предполагалось долгое стояние,
почти все торговые точки, оказались закрыты. Слух о нашествии студентов
дошел видно и сюда и торгаши решили не рисковать.
Как бы там ни было, но на пятый день пути, наш
поезд прибыл на станцию Федоровка. Мы высадились из вагона, со всеми
нашими вещами, и стали ждать дальнейших событий. Дальнейшим событием,
была грузовая , бортовая машина , которая прибыла специально за нами
Мы , вместе со всеми нашими вещами. погрузились на нее и, примерно,
через два часа, приехали в деревню, конечный пункт нашего путешествия.
Деревня эта, представляла собой очень приятное зрелище - холенные, аккуратные домики с ухоженными палисадниками и садочками. Деревня эта,
вернее поселок, назывался- Пятое отделение и жили в нем и работали в совхозе, немцы, переселенные сюда с Поволжья. Любо было смотреть, как
добротно и красиво они обустроили свою жизнь. Их поселили , практически,
в пустыню, а они за двадцать лет превратили кусочек пустыни в рай в
котором нам предстояло жить и работать. Наш почтовый адрес был-
Кустанайская область., Федоровский район, Федоровский зерносовхоз, Пятое
отделение. Нас поселили в здании школы, которая , вся состояла из двух
классных комнат и подсобных помещений. В классах, как и в вагоне
были набиты, вдоль стен, нары. Проснувшись ,, утром и побродив по
поселку , в целях знакомства с ним и его девушками, мы нашли
бригадира, как раз занимавшегося распределением работ. Он познакомил
нас с правилами рабочего дня и техники безопасности и с большими
мучениями , придумывал , кого чем загрузить потому, что в сельском
хозяйстве, никто, ничего делать не умел. Кому то досталось, копать силосную яму, кому то работа на току а мне досталась работа, пожалуй,
самая непонятная и неприятная.. Я был направлен к трактористу,
прицепщиком. Мое рабочее место находилось, на специальном сидении , на
плуге, прицепленном к трактору. Когда , трактор, вспахав полосу , разворачивался, я должен был специальным рычагом поднимать ножи
плуга, а после поворота, опускать обратно. Работа была безликая и
морально изнурительная. При движении от врезающихся в землю ножей
плуга, на меня летела пыль, грязь и комья земли, что было очень
неприятно. На третьи день, этой, адской работы, тракторист, пожалел меня,
к рычагу на тракторе прикрепил тоненький трос , а другой его конец закрепил у заднего окошка трактора и сказал, что я могу сидеть с ним в кабине, и когда надо поднять или опустить ножи, дергать за трос. А еще
через день, стал усилено меня обучать, управлению этой махиной. Трактор
марки С-100 , огромный , вместе с прицепленным плугом, казался издали,
каким то волшебным кораблем. Когда , управление трактором было освоено,
тракторист сказал, что , договорился с директором и берет меня сменщиком,
что бы техника, то есть трактор , половину суток не простаивал.
И так, я стал трактористом. Был август, днем было очень
жарко, а климат в Кустанайской области резко континентальный, и поэтому,
на смену дневной жаре, ночью становилось холодно . Я предпочитал прохладу и даже холод и поэтому, договорился работать в ночную смену.
Трактор был старый , при старый, с деревянной, шаткой кабиной.
Я приходил к краю поля, где меня ждал Иван, ( так звали тракториста) и
наш трактор. Небольшой инструктаж и праздная беседа, после чего я
заводил трактор, залезал в кабину и приступал к работе.
Поле , в прямом смысле,. целинное, его не касалась лопата пахаря,
земля была покрыта подобием пожелтевшей травки. Оно, поле было
бескрайнее и очень скучное - ни деревца, ни кустика, только в дали
виднелся лесок, оказывается , бывший границей нашего поля. Мне предстояло
за смену, вспахать полосу до леса и обратно, до места старта. Оказалось,
что, до леса около четырех часов, а значит и обратно, столько же.
И очень неприятно ,застрять, где то в середине этого участка. Именно
это со мной , однажды, произошло. Стояла холодная, сентябрьская ночь,
я. где то час назад, развернул трактор и удалялся от леса. Вдруг мой
трактор заглох , такое уже бывало, я вылез из трактора и стал заводить
его заново, трактор не заводился, я вспотел, наверно от страха. В механизме
трактора я не разбирался , и ремонтировать его, сейчас, ночью в середине
поля все равно не мог. Удрученный, я закрыл кабину и собрался идти
на базу. Плотнее завернулся в телогрейку и уже сделал несколько
шагов, когда увидел , бегущих ко мне степных волков. Я бегом вернулся
в трактор и заперся в кабине. Я оказался в плену у этих владык
ночной пустыни. Волки долго бродили около трактора и исчезли только,
когда наступило утро, а значит и мое освобождение.
Обычно, отработав ночь, я шел спать,предварительно
заглянув в столовую , под открытым небом, где хозяйничала- готовила,
подавала и убирала странная женщина, по - моему не вполне нормальная.
Посетители столовой почти всегда заходили в ее закуток и уходили
очень , довольные, а она выходила безразличная , на ходу одергивая,
платье. Иногда один клиент ожидал, пока оттуда выйдет другой. В такой
столовой есть не хотелось, но есть надо было и ели , среди роя мух,
других насекомых и отвратительной поварихи. Долго такое терпеть
было невозможно и я в один из дней, набрался смелости и по
примеру некоторых товарищей, постучался в калитку к Веберту, одному
из переселенцев и договорился, что за определенную плату, оговоренную
заранее, буду один раз в день у него кушать. После нашего , задрипанного
общежития, холода на улице, посидеть пару часов в уютной обстановке
тепла раскаленной печки и запаха только что испеченного домашнег хлеба,
верх блаженства.
Вероятно, я упустил множество мелких событий и
происшествий, а о чем то ,умышленно, тактично умолчал. Пусть мне простит
это, если найдется товарищ, который был там с нами... В заключение,
я хочу рассказать, как мы уезжали. Нас не отпускали, наша работа была нужна
и руководство совхоза все делало, что бы нас там задержать. Честно признаюсь, что получив последнюю зарплату, мы просто удрали от туда ,
из отделения на попутной машине. Так или иначе, мы с пересадками,
добрались до Москвы. В памяти моей сохранилось то, что мы в Москве,
были вдвоем с моим однокурсником Аликом Абрамовым. Два молодых
человека потрепанного вида , не внушали доверия на улицах столицы.
Я приобрел, новый, костюм и мы поехали на площадь Дзержинского, я
знал, что там , недалеко, знаменитые Сандуновские бани. При входе в
бани, я сдал в пункте химчистки, в чистку свой плащ, в самой бане,
сняв с себя белье, я сдал его в стирку. Скупавшись и получив свои вещи
постиранными и почищенными, мы вышли на улицу., другими людьми.
Алик предложил отметить завершение целинной эпопеи. Не помню в каком
здании, там же не далеко от площ
ади Дзержинского мы с Аликом поднялись
на лифте, в кафе Огни Москвы, зал был пустой. Мы сели за столик и
заказали по сигаре и дорогому коктейлю и Алик говорит, давай прикинемся
иностранцами и мы стали болтать на непонятном нам самим языке. Подошла
официантка и сказала-- парни ,какие вы иностранцы, засмеялась и добавила-
-что это вы сигары не тем концом во рту держите .Вот, таким, смешным,
маленьким , позором и закончилась наша целинная эпопея