ЛИК

         
И Богоматери икона
Туманом скрыта голубым.
И вот уже он шлет поклоны
И той, которой был любим.
                Л.Г.
   Несчастная любовь тема избитая. Но в данном случае необыкновенная глубина чувства.
   Только одно из двух – смерть или затвор. Умереть всегда успею.
   Монастырь, инок, монах, затворник в печоре, старец и…
   Дар к живописному письму. Послушание иконопись.
   После длительного поста свеча, стол, краски, доска, образец образа Богоматери.
   Положен левкас. Иглой обрисован контур и вот и сама живопись. Стиль и техника         древнерусская – продолжение византийской.
   Линии удлиненного носа прямо переходят в надбровные дуги, глаза огромные выразительные (древнегреческие). Объем, складки не за счет светотени, а с помощью пробелов белилами. На кончике носа обязательно белое пятнышко – отражение неземного света.
   Рука набита да и образец под рукой – задуман дорогой образ Казанской Богоматери.
   Надо отметить, что лики у всех образов почти одинаковы и берут свое начало от изображения на столешнице, которое сделал святой апостол Лука с живой натуры – так выражаются живописцы.
   Но есть еще и память, не та память, что с годами стирается, а та, которая с годами крепнет.
Такая память – верные признак неисчерпаемой любви.
   Тщательная и длительная непрерывная работа закончена. Вздох облегчения и сон.
   Утром выносит старец икону на белый свет, чтобы внимательней всмотреться и, если есть недочеты, то их исправить.
   Взглянул старец на икону и глазам своим не верит. Еще раз взглянул и пал на колени. Пал на колени и стал молиться неистово крестясь. Крестится он и шепчет – Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй…
   Долго молился, пока не пришел из монастыря монах, который носил ему еду.
   Ему он и указал на икону, а на иконе, если образ этот можно назвать иконой, изображен в канонических (символических) одеждах не лик Богоматери, а просто очень красивое женское лицо. Кроме того, нет стоящего младенца Иисуса, жестом благословляющего нас. Вообще- то икона Богоматери без младенца встречается крайне редко. Мало кто видел, например Дивлевскую или Филермскую святую Богородицу.
   Пришедший тут же побежал докладывать игумену – как же так, такое святотатство.
   Ах, память, что же ты сделала. Вместо Богоматери написало лицо горячо любимой женщины, лет-то сколько прошло, а ты…
   Игумен долго рассматривал образ, а, может быть, он долго размышлял.
   Прекрасный лик, написанный святым человеком со святым чувством. Такой прекрасный образ без божьей помощи, без божьей воли написать невозможно, и, промолвив – на то божья воля – начал освящать икону.
  Пожилой игумен с огромным жизненным опытом прекрасно понимал: он не только успокаивает святую душу, но и спасает ее от невольного греха. Любовь же во всех своих проявлениях во истину святое чувство.
   Теперь эта была икона, и она была оставлена в печоре затворника.
   И теперь он знал, что молитва к богородице очищает не только его душу, но и душу любимой, той любимой, за которую он был готов отдать свою жизнь.
   Молитва его стала еще более сосредоточенной, еще более глубокой и, наверное, действеннее:
                БОГОРОДИЦЕ ДЕВО, РАДУЙСЯ БЛАГОДАТНАЯ
                МАРИЯ, ГОСПОДЬ С ТОБОЮ, БЛАГОСЛОВЕННАЯ
                ТЫ В ЖЕНАХ, И БЛАГОСЛОВЕН ПЛОД ЧРЕВА
                ТВОЕГО, ЯКО РОДИЛА ЕСИ ДУШ НАШИХ.