Это точно был параноик. Вот почему его не предупредили о странном поведении старика? Тратить рабочее время на выслушивание бреда, а ведь сегодня встреч назначено – почти до полуночи расписан график. Мог бы в это время хотя бы нормально пообедать.
- И они везде, Виктор Семенович! Вы выйдите на улицу и увидите их, стоит лишь приглядеться… Я уже не знаю, куда деваться. Шел к вам в открытую. Понимаю, что сдал вас им с потрохами, но нужно, чтобы вы хоть что-то успели сделать! Чтобы людям рассказали… а то меня никто слушать не хочет, - настойчиво полушепотом бормотал старик.
Виктору Семеновичу это все надоело.
- Говорите, у вас опыт агентурной работы есть? – резко перевел он тему бесполезной беседы, думая, как бы отвязаться от старика.
- Дык, при советах еще работал. В Польше, ГДР, в Прибалтике. Всего и не упомнишь, - казалось, старика нельзя было угомонить – говорил он быстро, словно пытаясь успеть сказать как можно больше, прежде чем его схватят непонятные «Они». – Было время, да. Да только где вы сейчас мое дело найдете? Все уничтожено! А я на свалку выброшен. Забыли обо мне после развала, никому теперь не нужен. Хотя дела такие делали, ух! Да ведь только опыт не пропьешь! Сами знаете, как у нас в шестидесятые вбивали эту науку. Не люди были – роботы! И однажды я понял, что ведут меня. Шел я от поликлиники до дома. И прямо до моего подъезда два каких-то типа в наглую меня вели. Бестолково вели, к слову сказать… их бы в наше время – начальство на куски порвало! Не скрываясь, громко переговариваясь, шли за мной, ироды проклятые…
- Хорошо Павел Сергеевич, я переговорю с Лиходейцевым, - устало сказал губернатор.
- А Лиходейцев кто такой? – резко переспросил старик, прищурив один глаз.
- В ФСБ нашем один из замов, - терпеливо пояснил Виктор Семенович и сразу же перевел тему, чувствуя, что Павел Сергеевич станет возражать. – А по поводу жилья у вас претензий нет? А то мне сообщили, что вы по этому вопросу.
- Так если бы я сказал, что по поводу слежки – кто б меня пустил? – разъяснил старик.
Виктор Семенович мысленно поразился хитрости посетителя.
- Нам очень важно, Павел Сергеевич, что такие люди, отдавшие своей Родине всего себя, обращаются к нам, - губернатор решил закончить беседу. – Мы сделаем все возможное, чтобы вам помочь.
Старик смотрел на него с искренним недоумением. Губернатор поспешил связаться с охраной, пока чего не случилось.
- Володя, проводи Павла Сергеевича, помоги почтенному, - проговорил он по телефону.
- То есть вы меня выпроваживаете? – судя по голосу Павел Сергеевич все еще не верил своим ушам. – Вы мне не поверили! Я вам что тут сказки рассказывал что ли? Ага! Вы, наверное, думаете, что я с ума сошел! Думаете, вот приперся старый маразматик и втирает тут про заговоры!
Боже, подумал Виктор Сергеевич, до чего неприятная ситуация.
- Да я сразу же к психиатру пошел, после того, как увидел их! – продолжал громыхать бывший разведчик. – Да я проверился полностью! И здоров как бык! Да как вы смеете меня так унижать?.. Да… - тут он вдруг осекся.
Виктор Семенович, уставившись до этого в стол, медленно перевел взгляд, опасаясь, что старика хватил сердечный приступ или что-то подобное. Павел Сергеевич с ошарашенным лицом глядел на кожаные кресла, что стояли в углу кабинета. Этими креслами пользовался губернатор, принимая у себя гостей поважнее и в неофициальной, так сказать, обстановке. Однако сейчас они были пусты.
Виктор Семенович с опаской наблюдал за замершим разведчиком. Дверь кабинета приоткрылась – то пришел Володя. Старик даже не обратил на это внимания – все смотрел на кресла.
Затем он медленно повернул голову к губернатору.
- Вы его не видите? – голосом полным отчаяния спросил Павел Сергеевич.
Виктор Семенович не понимал, кого же там увидел старик и понимать не хотел. Присутствие охранника взбодрило его, а потому он сразу же стряхнул с себя окоченение и громко проговорил.
- Павел Сергеевич, еще раз благодарю, что обратились к нам за помощью. Володя, помоги.
Володя положил руку на плечо посетителя и вывел его из кабинета. За это время старик не сказал ни слова.
Оставшись один, Виктор Сергеевич тяжело вздохнул и помассировал виски. Бывают же посетители. Решив, что оставшееся время он с пользой проведет на мягком кресле, Виктор Семенович встал со своего рабочего места. Он слегка улыбнулся, думая, как бы не задавать невидимого наблюдателя, которого так испугался Павел Сергеевич.
Но подойдя к креслам, он остановился. Одно из них было слегка помято, словно на нем кто-то сидел. А Виктор Семенович твердо помнил, что в последние две недели времени на посиделки тут у него не было! Да и не беда – с прошлого раза так и остался след, наверное. Виктор Сергеевич поднес руку, чтобы разгладить складки и опять замер.
Мятый след был теплым.
- Итак, давайте в последний раз все проговорим, - пресс-секретарь подняла руку вверх, обращая внимание на себя. – В последний раз. Сейчас подъедет рейсовый автобус № 15. Виктор Семенович зайдет внутрь, и вместе с ним заходят председатель комитета по дорожному хозяйству, председатель комитета по транспорту и связи, а так же я. Охрану в счет не берем. Несколько человек из охраны уже находятся внутри автобуса. За нами заходят представители средств массовой информации… Вы меня слышите, журналисты?
В ответ раздался нестройный рой голосов.
- Вот и отличненько. Прошу не толкаться и не лезть вперед губернатора. Все должно быть неторопливо. Нафотографировать еще успеете. Остальные представители администрации могут разойтись по своим автомобилям. Следуем строго за автобусом. Впереди едет только машина ППС. Всем ясно? Гончаров Леонид Сергеевич, вам понятно?
- Вы, Верочка, как-то слишком много на себя взяли. Мне губернатор задачи обрисовал, так что мне лишний раз уточнениями не тыкайте.
Верочка пропустила эту тираду мимо ушей.
- Дмитрий Вячеславович, вы получили список вопросов и ответов? – уточнила она у тучного мужчины, главенствующего в комитете транспорта и связи.
- Конечно, Верочка. Еще неделю назад. Прям, налюбоваться не могу, как вы работаете, - похвалил он пресс-секретаря тоном неженатого мужчины с высоким достатком и планами на создание семьи.
Верочка и это пропустила мимо ушей.
Виктор Семенович вышел из кинотеатра «Светоч», и в сопровождении свиты из сотрудников областной администрации, руководства кинотеатра и настырных журналистов проследовал к остановке. Несколько телеканалов тут же разместили камеры на штативах прямо вокруг губернатора и директора кинотеатра, чтобы заснять напутственную речь губернатора деятелям развлекательной сферы города. Словно грибы после дождя вокруг выросли микрофоны.
Спектакль удался на славу – Виктор Семенович скупо поблагодарил сотрудников «Светоча» за достойную работу, привел их в пример остальным деятелям культуры в городе, однако пригрозил за размещение на территории кинотеатра бара. «Там же алкоголь продается… и по вполне низким ценам. Это что же за программа спаивания населения? Вы же бомонд – должны понимать, что так поступать нельзя! Надо избавляться от подобных тенденций». Директор «Светочка» послушно закивал, рассыпаясь в извинениях и обещаниях.
Виктор Семенович улыбался, демонстрируя заботу о людях и веру в светлое будущее. Однако ж мысли его были о другом: все идет по задуманному, и хозяин бара в «Светоче» отстегнет хорошую сумму за рекламу своего заведения, а так же проверяющим за продление договора аренды.
Тут и подошел маршрут № 15, вывернув из-за поворота. Мало кто знал, да и никому лишнему не надо было знать, что водитель специально загнал автобус в один из неприметных двориков, и целый час ждал, пока автобус проверяла милиция и ФСБ. Затем в автобус погрузились специальные люди в одежде обывателей, и парочка особенных лиц в форме.
Виктор Семенович, продолжая улыбаться, зашел в автобус, сзади организованною толпой проследовали председатели, охрана и ненасытные журналисты. Помахав «простому люду, спешащему по своим делам», что находились в автобусе, Виктор Семенович сказал несколько добрых слов приветствия. Тут же подошел кондуктор и попросил за проезд. Демонстрируя единение с народом и равенство исполнения обязательств для всех, что губернатор, что председатели заплатили означенную сумму. Однако внимательный человек мог заметить, что более никто в автобусе билет не оплачивал, а кондуктор и вовсе ушла с поля зрения. Но, не смотря на такое вышедшее в итоге странное неравенство, спектакль продолжился.
Председатели комитетов отчитывались перед губернаторами и телекамерами о состоянии дорог и транспорта в области. Телевизионщики же пообещали вырезать кадры моментов, когда автобус наезжал на ямы и холмы на асфальтовом полотне.
В какой-то момент, когда губернатор с участвующим видом, потерял нить их отчета, в автобусе появился человек в белом медицинском халате.
Виктор Сергеевич готов был поклясться, что видел этого человека, судя по всему, мужчину. Он мелькнул среди толпы журналистов и пропал за их спинами.
- … и мы знаем об этом, - нудил председатель комитета по дорожному хозяйству. – Без проблем, к сожалению, жить не возможно, и мы нужны, чтобы от этих проблем избавляться. Не будь проблем – не было бы и нас. Так что не стоит говорить о том, что мы не занимаемся своей работой. Мы ей занимаемся, о чем свидетельствует само наше наличие. Повторяю – не было бы проблем – не было бы нас. А раз мы есть – значит, есть проблемы.
Журналисты сосредоточились на отчитывающемся председателе, потому удивление губернатора осталось незамеченным. А удивляться было чему – согласно планам никто в белом халате не должен присутствовать в автобусе. Все врачи ехали в обычной одежде, чтобы не выделяться из толпы.
- Верочка, - склонился Виктор Семенович. – А что там за человек в белом халате?
Верочка отреагировала мгновенно, потому что подобная реакция была прописана у нее в должностных обязанностях.
- Здесь никого такого быть не должно и не может. Охрана проверила всех и выпроводила бы лишних.
Виктор Семенович итак это понимал.
- В конце концов, к этому можно относиться как к испытанию нашего патриотизма и веры с силы государственного аппарата. Мы делаем все возможное, чтобы улучишь ситуацию с дорогами в нашей области. Да что там улучшить – сделать дороги идеально ровными. Виктор Семенович каждый день на планерках говорит о ситуациях с дорогами… - продолжал нудить председатель.
Виктор Семенович еще раз окинул взглядом автобус в поисках лишнего человека, но не обнаружил его. Охрана поняла его по-своему и кивала, натыкаясь на взгляд губернатора, мол, все в порядке. Ну и ладно, подумал Виктор Сергеевич, день тяжелый… мало ли что привидеться может.
И тот час, словно выжидая этих мыслей, опять мелькнул медработник. Это точно был медик. Виктор Семенович даже успел разглядеть в руке незнакомца таблетку стетоскопа. И теперь на разыгравшееся воображение списать медика не получалось.
Неожиданно вспомнился странный старик, который видел невидимых и загадочных «их».
- …дачные автобусы – это отдельная тема разговора, - распинался в этот раз председатель комитета по транспорту и связи. – Мы осознаем, что на данный момент многие маршруты перегружены из-за недостатка количества рейсов, но и нас поймите – автобусы не железные… точнее железные, но ломаются часто. Сами знаете, какие у нас дороги на пути в тех же Ямах или возле дачного поселка Кочково.
- Поверьте, в бюджет уже заложены средства на ремонт этих дорог, - вовремя вмешался председатель комитета по дорожному хозяйству.
- Верочка, а точно все медики в гражданском? – в полголоса уточнил губернатор, пока два председателя пестрили цифрами бюджетных средств.
- Виктор Семенович, ну, конечно… - участливо пояснила пресс-секретарь. – Ну, где вы его видели?
- Да вон, возле задних сидений, - указал Виктор Семенович.
Верочка выбралась из толпы журналистов, и сразу же вернулась обратно.
- Нет никого, Виктор Семенович. Вы себя хорошо чувствуете? Устали, наверное – дикий день.
- Дикий, согласен, - морщил лоб губернатор.
- Вы бы парочку деньков на отдых взяли, когда это все закончится. Москва, поди, будет довольна работой, - продолжала в полголоса советовать Верочка.
- Так и сделаю, - согласился губернатор. – Ладно, давай перехватывать инициативу, а то ребята вошли во вкус.
- К примеру, эта дорога была отремонтирована всего месяц назад, - вещал председатель комитета по дорожному хозяйству.
В подтверждение его слов, автобус подпрыгнул на очередной кочке. Один оператор чуть не свалился на коллегу, но инстинкт сохранения видеокамеры вовремя направил его руку к спасительному поручню.
Все когда-нибудь заканчивается, вот и этот день подошел к концу. Виктор Семенович расположился у себя в кабинете в удобном кресле, пытаясь расслабиться и физически и мысленно. Спектакль прошел на «ура». Уже вечерние выпуски новостей с упоением и обожанием расписывали всеми яркими красками выход губернатора в народ и неожиданное инспектирование нескольких городских и районных заведений, начиная с кинотеатра «Светоч», заканчивая свинофермой одного частника.
Просидев с закрытыми глазами в полной тишине несколько минут, Виктор Семенович чувствовал наступление приятного состояния усталости. Так не хотелось никуда ехать, а ведь его особняк находился за городом. И губернатор позволил себе еще двадцать минут слабости.
Москва определенно будет довольна, ведь те заслуги, о которых он сегодня говорил, были преподнесены как умелое руководство губернатора с полной финансовой поддержкой Москвы и правящей партии. Пусть на самом деле денег туда ушло больше, чем они официально выделяли. Главное, чтобы простой народ думал наоборот.
Пожалуй, надо попросить Верочку сделать ему кофе, а то, гляди, еще уснет тут, подумал Виктор Семенович. Осилив себя, губернатор встал и подошел к телефону.
- Верочка, понимаю, что отвлекаю, но сделай мне чашечку кофе… как обычно.
- Хорошо, Виктор Семенович, пять минут, - исполнительная Верочка не теряла бодрости духа даже ближе к ночи.
- Слушай, вопрос такой, странный, - решился спросить Виктор Семенович.
- Да?
- Как ты думаешь, сумасшествие заразно?
- Не знаю, Виктор Семенович, но если хотите, могу посмотреть в Интернете, - бодро ответила Верочка, ничуть не удивившись вопросу. Еще бы – свойство «спокойно воспринимать любые вопросы и требования начальства» так же было оговорено при приеме на работу.
- Нет, не надо. Только кофе.
И откуда у нее столько энергии, дивился губернатор.
Он решил вернуться на удобное кресло и остановился как вкопанный.
В кресле сидел медработник.
В руках он вертел стетоскоп.
И внимательно смотрел на Виктора Семеновича.
А потом медработник заговорил.
- Приветствую Вас, губернатор.
Если бы Виктор Семенович сейчас мог адекватно соображать, то он бы прочувствовал в голосе медработника нотки сарказма при слове «губернатор», но он по-прежнему стоял истуканом и не соображал. А еще бы он заорал, не от страха, а на всякий случай. Однако сама неожиданность ситуации на время сделало губернатора безголосым.
- Знаете, я все ждал, когда же вы пойдете на поправку. И вот, свершилось! – медработник радостно развел руками, белозубо улыбнувшись. – Если честно, в какой-то момент я подумал, что вы безнадежны.
Виктор Семенович все стоял истуканом.
- Понимаю ваше удивление, - участвующее сказал медработник. – Вы бы знали, как только ведут себя люди, когда вдруг начинают нас видеть. Один старикашка недавно даже пытался проглотить таблетку с цианидом. Ну, то есть он думал, что это цианид, а мы ему подсунули димедрол. Вроде разведчиком себя мнил – я уже всех не упомню.
Виктор Семенович все стоял истуканом.
- Сядьте, больной! – громыхнул голос врача.
Губернатор не мог ослушаться голоса, какие-то непонятные дремучие инстинкты подсказывали ему, что этому голосу надо подчиняться неукоснительно. И сел.
- Отлично, - улыбнулся медработник. – Вы меня помните?
Виктор Семенович слабо покачал головой.
- Ну, я так и думал. Мало кто из вас помнит меня. Но, слава богу, реакция на мой голос сохранилась. Как чувствуете себя?
Виктор Семенович не знал, что отвечать. Физически он чувствовал себя хорошо, но вот морально он был хуже ребенка.
Медработник кивнул непонятно кому и что-то пробормотал. Откуда-то возникла папка, которую он тотчас открыл и стал что-то записывать. Рядом появился еще один медработник и протер руку Виктора Семеновича спиртовой ваткой. Затем в руках второго медработника появился шприц, содержимое которого сразу же стало вкалываться в губернаторскую вену.
- Не советую вам, кстати, кофе пить, а то в последнюю нашу встречу вы жаловались на повышенное давление, - посоветовал первый медработник, окончив делать записи.
Тело Виктора Семеновича обмякло, и он почувствовал, что способность двигаться к нему возвращается.
- Вы кто? – слабо спросил он.
Медработник усмехнулся.
- Елисеевский Николай Иванович я, врач-психиатр, доктор наук, почетный член ассоциации врачей-психиатров России, - представился медработник, а точнее – полноценный врач. – А вы – Голубев Анатолий Клементьевич. Наш пациент.
- Нет, это не мое имя… Чей, ваш? – удивление губернатора нельзя было назвать очень сильным, оно было настолько всеобъемлющим, что голова губернатора уже начинала ныть.
- Мой! Наблюдаетесь и лечитесь вы у меня… И надо сказать, с успехом, - пояснил врач.
Виктор Семенович решил встать. В конце концов, что это за люди, откуда они здесь взялись и что ему вкололи? Но он рухнул обратно. Слабость, которая освободила его от одеревенения, теперь же мешала ему полноценно двигаться.
- Не перенапрягайтесь, Анатолий, - заботливым голосом попросил врач. – Я сейчас вам объясню… в который уже раз.
Виктор Семенович не оставил попыток, но сзади к нему подошел второй медработник и аккуратно прижал его руками к спинке кресла. Пересилить сильного медбрата у Виктора Семеновича не было возможности, и он перестал дергаться.
- Вы больны, Анатолий. Я буду вас называть именно так, несмотря на ваши протесты. Лечение требует того, чтобы вы слышали ваше настоящее имя! Вы больны очень тяжело, - стал разъяснять Елисеевский Николай Иванович. – И болезнь у вас душевная. Практически неизлечимая. Вы, говоря простым языком, сумасшедший.
Виктор Семенович попробовал было возразить, однако врач упредил его.
- И не спорьте со мной. Вы больны. Я врач, и наблюдаю вас уже несколько лет. Вы не скажете мне ничего нового. Вы губернатор, уважаемый человек, что я себе позволяю, это преступление… это вы обычно говорите в первые минуты. Потом вы начинаете понимать или вспоминать, и тогда у вас появляются слезы и вы просите отпустить вас к семье… Да-да, у вас есть семья. В Швеции живет. Уже десять лет как без вас. Но насколько я знаю у вашей жены нет нового мужа и у ваших детей нет нового отца. Ждут вас.
Виктор Семенович по-прежнему не понимал.
- Сейчас сядьте ровнее! – вдруг приказал врач. Руки сзади выпрямили спину губернатору.
В этот момент в кабинет вошла пресс-секретарь с чашечкой кофе. Она поставила ее на стол, внимательно посмотрела на Виктора Семеновича.
- Я уже закончила последние статьи в Интернет-агенства. Завтра разошлем. Там про ваши планы на следующий месяц. Я пойду?
- Кивните! – приказал врач.
Виктор Семенович вновь не смог ослушаться и кивнул.
- Спасибо, Виктор Семенович, - улыбнулась Верочка. – Вы ж точно завтра выходной устроите?
- Кивните еще раз!
Виктор Семенович кивнул.
- Тогда я пошла! Удачи вам.
Дверь за пресс-секретарем закрылась.
- Да, она нас не видела, - опередив вопрос губернатора, ответил врач. – Точнее, она не хотела нас видеть. Еще одна больная, Виктор. Такая же, как и вы, и как практически все в этом городе и в этой стране.
- В смысле? – голова, казалось, вот-вот разлетится на куски, а реальность трещала по швам так осязаемо, что Виктор Семенович практически слышал этот противный звук.
- Она тоже сумасшедшая! И тоже проходит здесь курс лечения. И у вас и у нее – диссациотивное расстройство личности с когнитивными нарушениями. Плюс галлюцинации и прочие радости жизни. Только у вас болезнь заключается в том, что вы считаете себя губернатором, а у нее в том, что она стремится все организовывать.
- Разве это болезнь? – еле шевельнул губами губернатор.
- Болезнь, и тяжелейшие ее стадии пришлось на тот момент, когда ваш пресс-секретарь будучи еще у себя дома пыталась организовать несколько клумб фиалок на полив огурцов. А тут ей приходится решать столько организационных моментов, что о мелочах думать некогда. Да, и я знаю, что вы хотите сказать, мол, Вера всегда казалась вам тут самой адекватной. Это не более чем казалось. Вам очень много чего казалось.
Виктору Семеновичу оставалось только слушать. И с каждой новой фразой он все больше убеждался в правоте Елисеевского. Где-то в подсознании зародилось сомнение, и оно обретало все больше могущества – сомнение в реальности происходящего.
Елисеевский был, видимо, прав во всем, поскольку Виктор Семенович уловил тусклый образ женщины, который показался ему родным. Может быть, это и есть та самая женщина, что когда-то вышла за него и теперь ждет выздоровления мужа?
- Почти все знакомые вам люди, Анатолий, почти все они – страдают тем же расстройством. Кто-то считает себя дворником, хотя на самом деле специалист по космическим полетам. Кто-то вдруг решил, что является президентом, хотя он не более швейцара в захудалой гостинице. Да-да, я не шучу… именно президент, тот самый, чью волю вы сегодня исполняли практически весь день.
И вас миллионы по всему миру или даже миллиарды. Мы не знаем, почему вас столько много, но в один момент находится еще один человек, непонятно почему решивший, что он на самом деле кто-то другой и зовут его не так, как в паспорте.
И знаете, Анатолий. Все эти люди в итоге оказываются здесь, у нас. Был устроен глобальный эксперимент. Мы свозим вас со всего мира в нашу большую психлечебницу, и устраиваем вас тут согласно вашим представлениям, и ждем, когда же вы начнете выздоравливать. И вы живете, образуя новую нацию.
Болезнь помогает Вам смириться с мелкими недостатками вроде той чашки кофе у вас на столе, Анатолий. Вы просили сделать Верочку кофе, а она услышала совсем другое. Там молоко с медом. Ей показалось, что вы простыли. Почему ей такое в голову пришло – один бог знает, но она сделала вам молока с медом. И если бы вы пригубили оттуда этого молока, ваша болезнь извратила бы вкус и зрение так, что вы бы твердо знали, что пьете именно кофе и именно такой, как просили. И так повсюду у нас в лечебнице! Люди скачут на машинах – хозяева машин думают, что им их ремонтируют. Те, кто считает себя строителями дорог, играют в большой песочнице, остальным видится прокладка дорог.
У вас настолько общий диагноз, что это и пугает и завораживает. Вы вполне себе уживаетесь в этом диком мире и развиваете в себе качество извращать видение реальности вплоть до того, что не видите нас, окружающих вас врачей. Мы ходим среди вас, наблюдаем за каждым, следим за развитием болезни, пытаемся лечить вас, а ваша болезнь, определяя нас к опасности, скрывает нас от вашего взгляда, Анатолий. Вот ваша Верочка ничего и не увидела. И вы до определенного момента не видели нас… А когда стали замечать, вдруг осознали, что вы одиноки в своих наблюдениях.
Очень удобная форма болезни. Она подобно разумному существу пытается выжить, паразитируя на вас, внушая вам, что если вы становитесь здоровыми, то значит, наоборот, у вас психические наклонения.
Вы больны, Анатолий. И чем чаще вы себе будете это повторять, тем больше шансов на излечение.
Хотите еще пример? – спросил Елисеевский и не дождавшись ответа протянул «губернатору» кипу бумаг. – Вот это вы подписывали в течении недели.
Виктор Семенович осмотрел бумаги. Там были рисунки, непотребные слова, какие-то стихи и еще что-то невразумительное, все было исчерчено линиями, часть была закрашена фломастерами разных цветов… И посреди всего этого мелькали подписи губернатора. Уж он то узнал ее.
- Вот это, - указал Елисеевский на один из листов. – Отчет в Минфин. Это письмо-запрос в Совет Федераций. Это ответ на требование Правового отдела.
Виктор перебирал листы в тщетных попытках найти там хоть один нормальный.
- Ваша болезнь превратила их в образцово оформленные документы, - пояснил врач. – Кстати, ваша болезнь сделала ваше общество очень коррумпированным. Вы, не являясь профессионалами тех дел, за которые беретесь, очень попустительски относитесь к вопросам нравственности. Если бы не наши корректировки, то эта страна душевнобольных развалилась бы за несколько дней.
С коррупцией Виктор Семенович согласился. Это, наверное, было единственным, с чем он согласился безоговорочно.
В голове мелькал образ женщины и Виктор Семенович пытался ухватиться за него, справедливо рассудив, что это его спасительная тропинка в выздоровление. Он пытался понять, какой голос у этой женщины, как она может обниматься…
А потом друг все вспомнил.
И потерял сознание.
Его оставили одного, предварительно транспортировав до дома. «Губернатор» уснул как убитый: то ли сказалась усталость, накопленная за этот сумасшедший день, то ли сработал очередной укол, который вкололи ему по дороге.
Думать не хотелось, поскольку лимит всех мыслей был исчерпан на многие годы вперед.
На следующее утро он вернулся в свой кабинет.
- Опять вы решили выйти, Виктор Семенович, - посетовала Верочка. – Совсем себя не жалеете.
И тут же унеслась в кабинетные дали здания Администрации области.
Губернатор сел за свое рабочее место. На столе лежал лист с его рабочим графиком на сегодняшний день. Виктор Семенович вместо внятно прописанного графика на листе увидел лишь линии, беспорядочно пересекающиеся друг с другом.
Из головы не выходил вчерашний разговор с лечащим врачом.
Они обещали быть сегодня здесь, но пока что не появились. Видимо, задержались с еще одним больным. Все-таки в городе тысячи сумасшедших.
Так, сказал себе губернатор, во-первых, меня зовут Анатолий Клементьевич. Во-вторых, я не губернатор, а банковский служащий.
Он вгляделся в «график», и попытался представить, как же так он раньше мог увидеть в этом что-то логичное.
Внезапно линии сошлись и перед глазами Виктора Семеновича обнаружился именно внятный график, расписанный с десяти утра до восьми вечера.
Виктор Семенович ошалело посмотрел на открывшуюся дверь, Елисеевский уже вовсю улыбался губернатору.
- Ну что, продолжим лечение? - спросил врач.
- Конечно, продолжим, - ответил губернатор.
- С кем он разговаривает? – спросил Елисеевский у коллеги. Они восседали на губернаторских креслах, задумчиво курив трубку. Наблюдали, как пациент разговаривает с кем-то невидимым.
- Видимо, с вами, - ответил коллега.
- Поразительно, как эта болезнь приспосабливается к новым обстоятельствам, - восхищенно произнес Елисеевский. – Теперь она заставляет пациента думать, что он здоров. Что он победил ее.
- Знаете, по мне, так все это слишком далеко заходит, - поделился опасениями коллега. – Мы даже не можем понять, вылечили ли мы тех, кого официально считают здоровыми.
- Да, определенная опасность присутствует, коллега, - согласился Елисеевский. – Но все же. Он теперь он думает, что пошел на поправку. К сожалению, мои предположения оправдались... Сами видите.
- А как вы вообще определили, что он не идет на поправку? Может быть, это процесс выздоровления?
- Очень просто, коллега, - улыбнулся Елисеевский. – Вчера мы просмотрели его мыслеграмму, и там была женщина, которую он посчитал своей женой. Он ухватился за этот образ и попытался с помощью него выйти за пределы расстройства. И у него почти получилось.
- Почему почти?
- Потому что он никогда не был женат, коллега. Этот образ создала его болезнь, чтобы пустить по ложному следу. Она даже вплела их в его восприятие нашего разговора с ним.
- Занимательно, - заметил коллега. – Даже пугающе.
И оба врача стали дальше наблюдать за пациентом, изучающим свой губернаторский рабочий график.
Врачи сидели и сомневались в существовании друг друга. Издержки профессии.