Львов, В.С. Остранение в прозе и публицистике // Журналистика и культура русской речи. – 2011. – № 3. – С. 47–53.
Статья посвящена приему остранения в искусстве, столь важному для русских формалистов. С самого начала и до сегодняшнего дня остранение вызывало споры среди теоретиков литературы. Одни отвергали его вовсе, другие толковали настолько широко, что понятие размывалось. Автор статьи пытается защитить остранение от двух крайностей и дает ему свое определение.
_____________________________________________
РаспрОСТРАНЕНИЕ
В последние десятилетия в мире растет интерес к ОПОЯЗу и формальной школе. Вместе с ней – к Виктору Шкловскому и его идеям. Показательно, что авангардистский журнал, издающийся в Коннектикуте, называется “Ostranenie”*1.
Остранение, деформация, поэтический язык… – эти опоязовские идеи по-прежнему привлекают своей смелостью и оригинальностью.
Остранение – острое и остроумное – дало импульс к развитию литературной теории.
Потребность в остранении в качестве познавательного, «ноэтического принципа», как пишет Оге Ханзен-Лёве*2, – насущна. Но оно имеет не только теоретическую значимость. Сегодня, может быть, оно еще актуальнее, чем в начале XX века.
Мартин Хайдеггер, великий мастер остранения, так сформулировал одну из главных проблем нашей эпохи: «Все временные и пространственные дали сжимаются. Куда раньше человек добирался неделями и месяцами, туда теперь он попадает на летающей машине за ночь. О чем в старину он узнавал лишь спустя годы, а то и вообще никогда, о том сегодня радио извещает его ежечасно в мгновение ока. Созревание и цветение растений, сокровенно совершавшиеся на протяжении времен года, кинопленка демонстрирует теперь публично за минуту. Далекие становища древнейших культур фильм показывает так, словно они прямо сейчас расположились посреди людной площади. Кино засвидетельствует показываемое вдобавок еще и тем, что дает попутно увидеть съемочный аппарат и обслуживающего его человека за работой. Предел устранения малейшего намека на дистанцию достигается телевизионной аппаратурой... Человек преодолевает длиннейшие дистанции за кратчайшее время. Он оставляет позади величайшие расстояния и ставит все тем самым на минимальном отстоянии от себя. Но спешное устранение всех расстояний не приносит с собой никакой близости; ибо близость заключается не в уменьшении отдаленности. Что пространственно оказывается в минимальном отдалении от нас благодаря кинокадру, благодаря радиоголосу, может оставаться нам далеким. Ч т о н е п р е д с т а в и м о д а л е к о в п р о с т р а н с т в е, м о ж е т б ы т ь н а м б л и з к и м. М а л о е о т с т о я н и е — е щ е н е б л и з о с т ь. Б о л ь ш о е р а с с т о я н и е — е щ е н е д а л ь (курсив мой – В. Л.)»*3.
Вместе с механизацией и упрощением быта происходит механизация и упрощения бытия. Именно о- и отстранение помогают нам вернуться к мышлению, а не к простому соображению, – к чему и призывал Хайдеггер.
СТРАНствия остранения
Остранение (от слова «странно») существовало в искусстве всегда, но впервые было названо «по имени» только в 1914-ом году – Виктором Шкловским в брошюре «Воскрешение слова», а затем подробно им описано в статье «Искусство как прием», уже в 1917-ом. Среди предшественников Шкловского, которые исследовали схожие явления, – А. Гильдебранд, К. Фидлер, Г. Маре, О. Вальцель, Б. Христиансен*4.
Верное своей природе, остранение избегает однозначного толкования.
Едва появившись на свет, оно начало свой странный путь. При самой первой публикации «остраннение» по ошибке напечатали с одним «н», и слово закрепилось в таком написании. Когда Бертольд Брехт заимствовал у Шкловского это понятие для теории эпического театра, то перевел его на немецкий язык как «die Verfremdung», которое, в свою очередь, было переведено обратно на русский уже в виде «отчуждения» – термина марксистского и отсылающего к совершенно другой философской традиции. В «Словаре литературоведческих терминов» 1974-го года, отмечает Г. Тульчинский*5, фигурировал уже компромиссный вариант «очуждение». Но на этом перипетии термина не закончились: при издании книги Шкловского «Повести о прозе» вместо «остранения» ошибочно написали «отстранение» – очевидно, предполагает Г. Тульчинский, под влиянием брехтовского «отчуждения». Сегодня перевод «die Verfremdung» как «отстранения» уже укоренился.
Г. Тульчинский считает, что такое многообразие «терминов-близнецов» – всего лишь «”умножение” ошибок». Он отрицательно смотрит на их противопоставление друг другу – например, «остранения» – «очуждению»*6. Но на это можно взглянуть и с другой стороны – такая путаница в терминах оказалась очень полезной. Она не только «остранила» остранение (некоторые ошибки в текстах можно рассматривать как остранение), но и показала разницу между двумя близкими и всё же несовпадающими явлениями – о-странением и от-странением. Грань между ними тонка – всего одна буква, но благодаря этой случайности, а может быть, и закономерности мы способны их различать*7.
ПрОСТРанственные пределы
Остранению Шкловский противопоставлял процесс автоматизации, в результате которой человек привыкает к окружающим вещам настолько, что перестает видеть их уникальную природу. Остранение, напротив, дает «ощущение вещи», заставляет взглянуть на нее по-новому и преодолевает стереотипы в мышлении. Остранение показывает предмет «вне привычного ряда».
В статье «Искусство как прием» Шкловский пишет о том, как остранение работает в художественных и публицистических текстах у Льва Толстого, который изображает вещь «как в первый раз виденную, а случай — как в первый раз произошедший»*8.
Сразу после этого Шкловский называет прием остранения принципом поэтического языка, где замедлено и затруднено восприятие, – в отличие от практического языка повседневности.
Это размывает границы, казалось бы, только что сформулированного понятия. Встает проблема пространственных пределов остранения – что им является, что – нет. Цель этой статьи – очертить границы понятия «остранение» и осмыслить его взаимоотношения с процессом автоматизации.
Остранение в публицистике: между журналистикой и поэзией
В публицистике сконцентрирован один из двух родов остранения – его можно назвать публицистическим или просветительским. Второй род остранения – художественный, о нем будет сказано ниже.
Истоки просветительского остранения Карло Гинзбург*9 находит в «Размышлениях» Марка Аврелия, который стремился разглядывать предметы в их истинном свете и потому стирал ложные представления об этих предметах, то есть стереотипы. Так, например, вместо пурпурной тоги (как известно, пурпур носили власти имущие) Марк Аврелий говорит: овечьи волосья, обмазанные кровью ракушки. Вещь описывается так, как будто о ней рассуждает посторонний, непосвященный человек. Все слова верные, но предмет не узнать – он остраняется. Тот же прием постороннего взгляда активно использовали писатели эпохи Просвещения, эту традицию унаследовал и Лев Толстой.
Как и Марк Аврелий, он использует остранение, когда хочет развенчать неверное представление. Для этого Толстой описывает предмет с помощью общих слов – гиперонимов, как говорят лингвисты. Самый простой пример: вместо более узкого понятия войны Толстой говорит о более широком понятии убийства. В то же время развенчать можно что угодно, такое остранение – опасное оружие. Пример тому – отношения позднего Толстого с религией.
***
Миросозерцание публицистики ближе, скорее, к философии, чем к журналистике. Публицистика, таким образом, находится между журналистикой (злободневность, стремление убедить) и поэзией (в значении литературы), ведь язык публицистики не назовешь поэтическим.
Крен в сторону излишней автоматизованности – опасность, которая подстерегает журналистику в несвободных режимах. Такая журналистика говорит идеологическими штампами: разумеется, не чтобы сэкономить время общения, а чтобы вытеснить общение вовсе.
Ранее на страницах этого журнала в статье под заголовком «Гиперинфляция слова»*10 автор этих строк сравнивали язык «Правды» 40-х гг. с новоязом Оруэлла из «1984». Приходится сослаться на самого себя. Напомним наши основные тезисы.
Цель новояза – вымывание смысла. Достигается это за счет уничтожения слов, за счет «дефляции» слова. Советский Союз не мог уничтожить слова. Вымывание смысла достигалось «Правдой» за счет «гиперинфляции» слова. Язык «Правды» – громоздкий и непроходимый. Поэтому логические ошибки ускользают от читателя, как и такие смешные ляпы: «Долгие годы большевистская партия и советское правительство, выполняя указания товарища Сталина, повседневно и ЗАБОТЛИВО ковали могущество советской артиллерийской промышленности»*11. Как это – заботливо ковать оружие?
Из этого видно, что затрудненное и замедленное восприятие не всегда является признаком остранения – вопреки мнению Шкловского. Советский новояз не принадлежит ни к экономичному практическому языку, ни тем более к поэтическому.
Критика остранения. Проблема контекстов
На литературную теорию опоязовцев, как известно, очень многие обрушивались с критикой. Среди прочих - Михаил Бахтин*12 и его кружок*13.
Одним из самых непримиримых и убедительных критиков ОПОЯЗа был Павел Медведев. Значительная часть филологов считает его alter ego Бахтина, хотя многие с этим и не согласны*14.
В книге Медведева «Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику»*15 очень много выпадов, связанных с поэтическим языком и другими опоязовскими понятиями. Вот что Медведев пишет об остранении: «В самом деле, по учению формалистов, поэтический язык может лишь “остранять” и выводить из автоматизации то, что уже создано в других системах языка. Сам он не создает новых построений. Он лишь заставляет ощущать уже созданное, но неощутимое, автоматизированное построение. Он должен дожидаться, пока жизненно-практический язык, руководствуясь своими целями и интенциями, соблаговолит создать какое-либо новое речевое построение, сделает его привычным, автоматизует, и лишь тогда появляется на сцену поэтический язык и торжественно выводит это построение из автоматизации. На такое паразитическое существование обрекается поэтический язык теорией формалистов».
В этих словах, пожалуй, главная угроза для теории остранения. Итак, Медведев ставит проблему контекстов, в зависимости от которых мы имеем дело то с остранением, то с автоматизацией.
В статье «Искусство как прием» Шкловский говорит, что гладкий для нашего уха пушкинский слог воспринимался современниками с трудом, из-за того что Пушкин в отличие от авторов 18 века писал непривычно просто и использовал «площадные» выражения.
Является ли стиль Пушкина примером остранения - отдельный вопрос. Очевидно одно - в разное время один и тот же текст может звучать по-разному: непривычно или тривиально.
От аргументов Павла Медведева и этих незамысловатых рассуждений самое время перейти к проблеме контекстов. Чтобы решить ее, докажем теорему.
Теорема. Даже если художник не задумывается об остранении, он может, сам того не ведая, заложить его в своем произведении - так же, как какой-нибудь другой прием. Остранение, которое потенциально содержалось в произведении, потом проявиться, как снимок на негативе. Однако, если какая-то часть из текста A используется в тексте B для остранения, текст A вовсе не обязательно остранение содержит.
Доказательство. 1. Рассмотрим эпиграф к «Дару» Набокова, взятый из «Учебника русской грамматики» П. Смирновского: «Дуб – дерево. Роза – цветок. Олень – животное. Воробей – птица. Россия – наше отечество. Смерть неизбежна». Является ли это остранением? Безусловно: Россия и смерть, главные темы романа, показаны в одном ряду с деревом, розой и оленем; горькие слова об утраченной России, которая все равно - отечество, и о смерти, которая вопреки нашим надеждам неизбежна, стоят в одном ряду с неопровержимыми истинами жизни. Таким образом, слова о России и о смерти, оказавшись «вне привычного ряда», как говорил Шкловский, звучат уже не нейтрально, а так, что невозможно их спокойно слушать, невозможно привыкнуть к ним. Нейтральность этого предложения кажущаяся. Это очень сильный пример остранения.
2. Можно считать доказанным, что эпиграф к «Дару» - образец остранения. Но было ли остранение в самом учебнике Смирновского - другой вопрос. Прежде всего, у Смирновского это не целое высказывание, а отдельные примеры. Во-вторых, даже если бы мы взяли их вместе, но без набоковского контекста, получилось бы отношение внеположенности, когда объемы понятий A и B совершенно не совпадают (например, «башня и рыба», или «он хороший человек и давно в политике»). Но у Набокова слова об олене, России и смерти связаны с романом, который собирает их вместе, как магнит, и это уже не отношение внеположенности, а художественный прием*16. Оге А. Ханзен-Лёве совершенно прав, когда говорит, что в одном и том же произведении определенный прием «может использоваться и восприниматься как прием остранения – а в другой ситуации»*17 - нет.
Но с этим можно поспорить, сказав, что читатель Смирновского все равно может усмотреть в этих примерах остранение, независимо от Набокова. Раз речь зашла о восприятии, перейдем к третьему пункту доказательства.
3. Непростой вопрос о восприятии текста ставит Борхес в эссе «Пьер Менар, автор “Дон Кихота”». Борхес пишет, что слова из «Дон Кихота», дословно повторенные писателем XX-го века*18, получают иной смысл. Таким образом, всё начинает зависеть от восприятия читателя, от эпохи. Против этого, очевидно, и выступал Павел Медведев, но не только он - против такой интерпретации выступала сама формальная школа, которая отказывалась идти к тексту окольными путями – в данном случае через психологию – и призывала к тому, чтобы исходить из самого произведения. Роман Якобсон писал: «Предметом науки о литературе является не литература, а литературность, т.е. то, что делает данное произведение литературным произведением»*19.
На этом примере хорошо видно, как легко, говоря об остранении, впасть в софистику, пусть и красивую. Очевидно, существует два разных случая:
a) Допустим, автор использует архаичное слово или фразу, или отрывок из другого (кон)текста, чтобы достичь благодаря этому остранения.
b) Допустим, что далекие потомки какого-то писателя воспринимают его текст через много веков как нечто впервые виденное, странное, незнакомое.
Во втором примере об остранении не должно идти речи, несмотря на явные его признаки. Если усматривать остранение в таких случаях, как в пункте b, тогда остранение можно обнаружить где угодно, хоть в поварской книге или инструкции от микроволновой печи. Если же представить, что современные наши тексты смогли бы прочитать пещерный человек или пришелец (прием, который часто используется в научной фантастике), то остранение оказалось бы абсолютно повсюду. Получается, что если руководствоваться такой логикой, когда остранение появляется или исчезает в зависимости от реакции читателя, то остранением может оказаться всё, что становится при определенных обстоятельствах странным, а странным может при определенных обстоятельствах стать всё что угодно, и, следовательно, остранением может тогда стать что угодно. Будь это так, необходимость в таком понятии отпала бы.
Вывод. Таким образом, чтобы решить проблему контекстов, надо различать само остранение и эффект остранения. Эффект остранения может быть связан исключительно с особенностями сознания воспринимающего, но в психологии всё это и так описано. Поэтому говорить в данном случае об остранении не только излишне, но и вредно, ведь термин тогда размывается. Возникает необходимость ограничить его, а ограничить – значит определить.
ЗаОСТРение понятия
Постараемся дать остранению собственное определение. Остранение – это способ изображения, который актуализует свой предмет (изображения). Это ведет к переосмыслению или пересмотру данного предмета, иному или повторному.
Остранение всегда имеет дело с тем, что уже существует и известно. То, что только-только появилось и еще свежо и непривычно, – невозможно остранить.
Бахтин упрекал Шкловского и опоязовцев в том, что они не давали определение автоматизации. Не станем остнавливаться на правомерности этого упрека и дадим свое определение. Автоматизованность – состояние предмета, которое ведет к его восприятию с установкой (аттитюдом).
Проблема в том, что автоматизованность зачастую нельзя выделить в тексте, кроме как в случаях с явными клише и штампами. Как правило, автоматизация нейтральна и относительна. Через два года свежее явление может быть «обавтоматизовано». Остранение же всегда можно найти в тексте (иногда, правда, нужно знать исторический контекст), ведь остранение осуществляется за счет конкретных приемов, в зависимости от того, какая именно происходит актуализация.
***
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Ostranenie magazine. – URL: http://www.wesleyan.edu/wsa/ostranenie/
2) Ханзен-Лёве Оге А. Русский формализм: методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения. – М.: Язык русской культуры, 2001. - С. 12
3) Хайдеггер. М. Вещь // [перевод В. Бибихина] источник - http://www.humanities.edu.ru/db/msg/47390#_ww17
4) Чудаков. А.П. Два первых десятилетия. Предисловие // Шкловский В. Б. Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914 – 1933). – М.: Советский писатель, 1990. – 544 с.
5) Тульчинский Г.Л. К упорядочению междисциплинарной терминологии // Психология процессов художественного творчества. — Л.: 1980. — с. 241—245. – URL: http://www.philology.ru/literature1/tulchinckiy-80.htm
6) Там же
7) Проблеме остранения и/или отстранения посвящена отдельная статья. Впрочем, сделанной в ней вывод можно представить уже здесь: «Следует разделять остранение и отстранение. Остранение и отстранение соприкасаются. Они очень близки, так же, как метонимия и синекдоха. Но остранение – это раскрытие “упакованных” явлений автоматизованного мира, а не уход от мира. Отстранение, в свою очередь, – это уход от автоматизованного мира. Отстранение стремится к бессмыслице, оно бежит мира, мира в значении суеты, vanitas. Остранение имеет дело со смыслом, ищет его. Остранение культурно и глубоко социально. Отстранение – асоциально».
8) Шкловский В.Б. Искусство как прием // Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914 – 1933). – М.: Советский писатель, 1990. - 544 с. – С. 64
9) Гинзбург Карло. Остранение: предыстория одного литературного приема. «НЛО», 2006, №80
10) №3, 2008
11) №279 (10361), воскресенье 24 ноября 1946 г. «Праздник Сталинской артиллерии»
12) Впрочем, в «Проблеме содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» Бахтин отзывается об опоязовцах двояко: не просто спорит с формальным (или морфологическим) методом, который, по Бахтину, переоценивает роль материала в искусстве (например, лингвистики в литературе), но и признает теоретические достижения ОПОЯЗа.
13) Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. (Серия «Бахтин под маской».) – М.: Лабиринт, 2003. Медведев П.Н. (Бахтин М. М.) Ученый сальеризм // Михаил Михайлович Бахтин. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. Составление, текстологическая подготовка – М.: Лабиринт, 2000. – 640 с.
14) Тамарченко Н. М. Бахтин и П. Медведев: судьба «Введения в поэтику». - «Вопросы литературы» 2008, №5
15) Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. (Серия «Бахтин под маской».) – М.: Лабиринт, 2003
16) В данном случае это зевгма, которая используется для остранения.
17) Ханзен-Лёве Оге А. Русский формализм: Методоологическая реконструкция развития на основе принципа остранения / Пер. с нем. С.А. Ромашко. – М.: Языки русской культуры, 2001. – 672 с. – С. 13
18) Как известно, Пьер Менар - вымышленный писатель
19) Якобсон Р.О. Новейшая русская поэзия. - Прага, 1921. Переизд: Jakobson R. Selected Writings. The Hague; Paris; New York: Mouton, 1979. - Vol. V. - P. 299-354. В сокращ.: Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987. - С. 272 — 316 - http://philologos.narod.ru/classics/jakobson-nrp.htm
ЛИТЕРАТУРА
Работы Шкловского
1. Шкловский В. Б. Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914 – 1933). – М.: Советский писатель, 1990. – 544 с.
2. Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного // Шкловский В.Б. Избранное в 2-х томах. Том 2. – М.: Художественная литература, 1983. – С. 4–306.
3. Шкловский, Виктор Борисович. Повести о прозе: Размышления и разборы // Шкловский В.Б. - М.: Художественная литература. Т. 1-1983.- 639 с.
4. Шкловский В.Б. Памятник научной ошибке. Литературная газета. 1930. 27 января. Републикация в «НЛО» 2000, №44
Литературные источники
5. Аристотель. Поэтика. Хрестоматия по античной литературе. В 2 томах. Том 1. Н.Ф. Дератани, Н.А. Тимофеева. Греческая литература. М., "Просвещение", 1965
6. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975
7. Медведев П. Н.. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. (Серия «Бахтин под маской».) – М.: Лабиринт, 2003
8. Медведев П. Н. (Бахтин М. М.) Ученый сальеризм // Михаил Михайлович Бахтин. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. Составление, текстологическая подготовка – М.: Лабиринт, 2000. – 640 с.
9. Бертольд Брехт. Теория эпического театра. Бертольт Брехт. Театр. Пьесы. Статьи. Высказывания. В пяти томах. Т. 5/2. - М., Искусство, 1965
10. Бузаджи Д.М. «Остранение» в аспекте сопоставительной стилистики и его передача в переводе: на материале английского и русского языков –Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. ГОУ ВПО «Московский государственный лингвистический университет». 22 октября 2007 г.
11. Бузаджи Д.М. Лингвистический стилистический механизм остранения и проблема передачи остранения в переводе. Вестник МГЛУ, №536, 2008.
12. Бузаджи Д.М. «Остранение» в аспекте сопоставительной стилистики и его передача в переводе (на материале английского и русского языков) - Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук.
13. Гаспаров М.Л. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика. – СПб.: Азбука, 2000. – 480 с.
14. Карло Гинзбург. Остранение: предыстория одного литературного приема. «НЛО», 2006, №80.
15. Сoleridge Samuel Taylor C. Biographia Literaria. Copyright © 1983 by Princeton University Press.
16. Crawford Lawrence. Viktor Shklovskij: Diff;rance in Defamiliarization. Comparative Literature, Vol. 36, No. 3 (Summer, 1984). Pp. 209-219
17. Кротов Яков. Новояз. – URL:
18. Лем Станислав. «Ничто, или последовательность» – URL: http://lib.guru.ua/LEM/nothing.txt
19. Новикова М.Л. Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста. – М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 2005.
20. Оге А. Ханзен-Лёве. Русский формализм: методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения. – М.: Язык русской культуры, 2001.
21. Оруэлл Джордж. Политика и английский язык - Philology.ru - http://www.philology.ru/linguistics1/orwell-06.htm
22. Ostranenie magazine. – URL: http://www.wesleyan.edu/wsa/ostranenie/
23. Сарнов Б. М. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма. – М.: «Материк», 2002.
24. Тульчинский Г. Л. К упорядочению междисциплинарной терминологии // Психология процессов художественного творчества. — Л.: 1980. — с. 241—245. - URL: http://www.philology.ru/literature1/tulchinckiy-80.htm
25. Шифрин Б. «Поэтика странного в русском модернизме от Хармса к Хлебникову. Художественный текст как динамическая система». Матер. межд. науч. конф., посвященной 80-летию В.П. Григорьева / Ин-т русск. яз. им. В.В. Виноградова РАН. Москва, 19-22 мая 2005. - М., 2006, с. 579-586
26. Чуковский Корней. От двух до пяти. – М.: издательство «Просвещение» - 1966
Философские источники
1. Аристотель. Метафизика // Политика. Метафизика. Аналитика / Аристотель; [пер. с древнегреческого]. – М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008. – 960 с. – (Гиганты мысли).
2. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках // Декарт Р. Сочинения в 2 т.-Т. 1.- М.: Мысль, 1989. - 654 с.
3. Ницше, Об истине и лжи во вненравственном смысле // О пользе и вреде истории для жизни. Сумерки кумиров, или Как философствовать молотом. О философах. Об истине и лжи во вненравственном смысле. – М.: Харвест, 2003.
4. Деррида Жак. О грамматологии. – М.: Ad Marginem, 2000.
5. Хайдеггер. М. Вещь // [перевод В. Бибихина] источник - http://www.humanities.edu.ru/db/msg/47390#_ww17
6. Хайдеггер. М. Письмо о гуманизме // Интернет-библиотека Гумер -
7. Хайдеггер. М. Что это такое – философия? // Вопросы философии. 1993, № 8, с. 113-123.