Перед отъездом на «картошку» мы с мамой зашли в магазин рабочей одежды и выбрали мне брезентовые брюки, на которых висела бирка «Костюм пожарника». В комплект входила и куртка, но ее я потом ни разу не одел – видимо, не было походящего пожара.
Хотя я уже окончил институт и работал в «ящике», зарплату я отдавал матери. Поэтому все серьезные покупки мы делали вместе.
Брюки имели два достоинства: стоили всего восемь рублей (вместе с курткой) и облегали, что в советское время было большой редкостью.
А еще мать обещала вечером заузить рубаху и слово сдержала. Рубаха была полосатая и, когда ее заузили, полосы на спине образовали клин, от чего я стал похож на культуриста.
Короче говоря, я был счастлив.
Я с удовольствием ехал на «картошку», потому что с детства любил деревню, да и коллектив подобрался приятный.
Уже в автобусе я приметил двух-трех девчонок. С ними и повел игру взглядами, играя в «дурака». Правда, к моменту приезда две кандидатуры отпали, потому что их, что называется, «застолбили». Но по этому поводу Генка, игравший со мной в паре, сказал: - Граждане, не волнуйтесь! Товару много! На всех хватит!
Приехали к вечеру. Предыдущая смена экзотической группой проплывала в окнах маневрирующего на пригорке автобуса. Она напоминала застывший кадр из ковбойского фильма с «секс-бомбой» на переднем плане.
Все уже выходили, едва пролезая в плохо открывающуюся дверь. Я тоже взял свой «фирменный» чемодан и, упираясь носом в рюкзак впередиидущего, стал продвигаться к выходу.
Я выходил последним.
Предыдущая смена, дружно дохнув на меня удивительным запахом портвейна, пропущенного через поры давно не мытого тела, чуть было не затащила меня обратно. При этом мой чемодан, как мячик, подскакивал над головами и только над «секс-бомбой» мне удалось удержать его и та величественно прошла на зарезервированное ей место. Я чуть было не сказал свою коронную фразу: «Расступись, грязь…». Но не успел.
Когда та смена укатила, решили устроить небольшую пьянку. Кто решил, не знаю. Всегда находятся хорошие организаторы. Накрыли столы. Водки было порядочно, но и народу двадцать человек. Из посуды, которая стояла на столе, мне приглянулась литровая кружка. Кто-то догадался привезти! Я в детстве с такой кружкой ходил за земляникой, но редко когда удавалось набрать доверху. Водку никогда в жизни я из таких кружек не пивал. Ни до, ни после! А тогда, разливая в своем углу, я первую бутылку вылил себе целиком, при этом кружка выглядела полупустой.
Разговор, помнится, шел об отношениях с местной молодежью. Предыдущая смена успела пожаловаться, что им били стекла, не давали прохода и вообще…
Тем не менее, девчонки стали собираться на танцы в клуб, потому что была суббота.
Я замешкался. Возможно, хотел отдохнуть, попить…
К клубу я подходил один, с опозданием. Было темно, только светилась открытая дверь, около которой толпились люди. Я почему-то был уверен, что это наши. А глаза уже были залиты, как линзы к первым советским телевизорам.
На самом деле это стояли местные. Покуривали. Присматривались.
И тут подхожу я. Вот с такими плечами. В советских джинсах с противопожарной пропиткой. И нарочито грубым голосом говорю: - Расступись, грязь! Говно плывет!
Они мгновенно раздались на два метра и я, никого не задев, прошел в клуб, где меня радостно встретили все наши девчонки, которые уже танцевали подруга с подругой. Куда подевались наши парни я так и не понял.
Вообще-то я не танцую трезвый, но тут изменил своим привычкам и исполнил роль «любимца дам, короля танцплощадок».
Местные несколько раз робко заглядывали в зал, но так как я танцевал со всеми дамами по очереди и таким образом всех «пометил», то они, видимо, боялись кого-то пригласить из «моих», а других там не было.
Кстати, почему отсутствовали деревенские девчонки? Они ведь любят такие мероприятия. Может, они с нашими парнями пересеклись где-нибудь в другом месте?! На сеновале, например?
Через полчаса местные вообще исчезли. Пошли искать своих. Со свистом. С матерком.
А еще через полчаса появились наши «орлы» и что-то оживленно рассказывали, но я это вычеркнул из сознания случайным нажатием на кнопку. И по-моему кнопок было две…
Целый месяц я ходил в одной рубахе и одних штанах. Они изрядно побелели на спине, но от этого стали смотреться еще более великолепно. Так мне казалось. Местные пацаны, особенно те, которые помоложе, смотрели на меня с обожанием, от чего я стал даже уставать. Слава утомляет не подготовленных. Остальные то ли боялись, то ли просто слишком уставали на работе - но никаких даже самых маленьких конфликтов у нас с ними не было.
Что мне не очень понравилось перед самым отъездом. Иду с поля уставший. Откуда-то сбоку выбегает мальчишка маленький, без штанов, прутом машет и кричит: - Расступись, грязь…