Её никогда не тянуло заниматься колхозным трудом, тем более, что старшая сестра её жила в городе, и не просто жила, а процветала! Тося была на двенадцать лет моложе Лиды. Мнение Тоси о своей внешности было только положительным. Да, если оценивать с точки зрения мужчин, так оно и было. Пока Лида не вышла замуж за Николая, Тося просто повисла на шее старшей сестры. В городе и проучилась семь лет.
Лида познакомилась с Николаем, когда Тосе было тринадцать лет. Возраст, конечно, не такой, чтобы ринуться работать, но комнатка у Николая не была рассчитана на троих.
Пришлось Тосе, скрепя сердце, ехать к матери в деревню. Семилетнее образование в соседнем селе оказалось чрезвычайной ценностью. Тося училась по математике на отлично, а в сельмаге сельском продавец была с никаким образованием. Приняли девчонку помощницей. Зарплата, конечно, была не такой же, как у старшей сестры Лиды.
Но как-то всё получалось, что молодая, рослая девица Тося, выглядевшая на все пятнадцать, плавненько бразды правления взяла в свои неокрепшие руки. Счетовод она оказалась - поискать ещё таких. К тому же, обстановка в мире всё время накалялась.
Мужиков деревня и село стали постепенно недосчитываться, потому что все после армии сбегали в город. Там мужиков проглатывал завод. Проработав два года в магазине, Тося стала заправским продавцом. Конечно, кое-что ей из продуктов перепадало, что скрывать. Но ведь и зарплата была не такой уж высокой. В СССР
продавцы только спать голодными не ложились. И покупка вещей упрощалась по принципу: ты - мне, я - тебе. Так что стала Тося одеваться красиво, выглядеть прилично. Ну, и первый парень из села соседнего её и приглядел, благо в магазин дорога не закрыта, а товар - вот он, весь на виду.
Свадьба была, конечно, тусклой, но три бутылки водки на праздник взяли из магазина из расчёта - бой во время транспортировки.
Петро оказался мужиком мировым, потому как - шофёр. По годам-то ему тогда светило не то, чтобы на фронт, но война была долгой, очередь бы и дошла. Поэтому молодые да ранние смылись в город, где Петро быстренько пристроился в завод.
Винтовки тоже кто-то должен был делать. Так что рабочих заводских не трогали.
Сестра Лида к этому моменту жила с Николаем и двумя детьми уже не в комнате коммуналки, а в своём доме. У них молодая чета и осела. Тося выложила характеристику о своих
умениях в тоговле в Тресте торговых точек, устроилась младшим продавцом в одном из магазинов.
У Петра опять же было родни порядком, зачастили в город пьяницы деревенские.
Да Николай вопрос ребром поставил, общество посчитал лишним.
Но через четыре дня после начала войны его волевое решение потеряло силу, потому как он уже стремительно стал приближаться к передовой, то-есть, к фронту.
Дети жались к маме Лиде, гости - к Петру и Тосе.
Вообще-то, к этому времени Тося уже приучала всех называть её Тоней, потому что к паспортной записи такое имя её было ближе.
Сестра Лида после отъезда Николая жила на тех запасах, что Николай заработал праведным трудом сапожника. Этих запасов могло хватить ещё надолго.
Но у Тони случилась беда. Растрата произошла не по её вине, да доказать, кто украл товар, не удалось. Пришлось Лиде расстаться с немалой суммой и вложить в недостачу. Старшая сестра не могла и подумать, чтобы Тоню схватили и отправили этапом туда, откуда никто не возвращался.
Было, конечно, у Лиды подозрение, что Тоня её просто обокрала, да ведь на чувствах-то играли люди и в то время, когда видели деньги. Только загадочно как-то Петро и Тоня въехали в коммунальную квартиру. Можно сказать, стали жить по-человечески с унитазом и водопроводом.
Дети Лиды ходили в горшок и на улицу, то-есть, во двор.
Война постепенно продвинулась к конечной победе. Народ с войны вернулся в неполном составе. Без ноги считались счастливыми, без руки, конечно, даже могли работать, а вот без ног те уж точно были калеки. О слепых и вовсе говорить нечего.
Петро выглядел героем без орденов и медалей. Среди баб.
Он исправно водил автомобиль, здоровье позволяло ему выпить рюмку, другую, то-есть, стакан, другой водки к ночи. Утром он был как огурчик, мог спокойно рулить.
Да до 1960 года машин в городе было так мало, что и столкнуться можно было, разве, с электрическим столбом.
Но пьянство всегда имеет конкретный конец. К этому времени Тоня уже работала директором магазина, заседала в отдельном кабинете, имела теперь отчество,
не иначе, как - Антонина Ивановна! Вокруг неё, ясно, подхалимы, всем надо, не всем достаётся. Подъехал к ней один смазливец, лет на пятнадцать её моложе, по-лисьи напел ей любовный роман, она и раскисла.
Сами понимаете, кабинет отдельный, муж не справляется, а женщина Антонина Ивановна - большой человек! А смазливец - вот он! Не то, что муж, который уже только по паспорту. Выпил и захрапел. Да только этот гадёныш тут же и распетушился, стал кукарекать о своём подвиге. Уши да услышали, всё Петру и выложили.
Петру бы чихнуть да высморкаться. Ведь Антонина Ивановна на сносях-то быть не способна, чего бояться лишнего-то рта в виде чужого бычка?
Нет, почувствовал Петро брезгливость к сексуальному действу. Как это он полезет в чужие сопли? А диван в комнате один, раскладушку и ту поставить некуда. О чём Антонина Ивановна, умная женщина, думала?
Непонятно. Так-то терпел Петро, сопел носом, да плюнул на ценного работника продуктового магазина и вернулся в деревню.
Антонине Ивановне съездить бы в деревню да поклониться муженьку, может и простил бы. Кого только бес не попутает хоть раз в жизни? Конечно, любовь смазливца она не забудет до конца дней своих, но ведь он мелькнул звездой, звезданул и погас.
Где он? Нет его! А муж всегда при теле.
Но, опять же, Антонина Ивановна - директор магазина, уважаемый человек, имеет право на любовь, когда у мужа постоянно на пол-шестого! Пить надо меньше.
Да неужели она не найдёт замену? Каждый вечер она имеет право на одну бутылку водки в виде боя. Две другие делят между собой Заместитель и продавцы.
Как у них это получается, не директора дело. Главное, чтобы все к открытию магазина были на месте и со счёта не сбивались.
Прошло какое-то время, появился молодой шофёр при магазине. Парень молчаливый, что очень кстати. Такой болтать не будет. Конечно Антонина Ивановна уже к сорока
годам приближает свой возраст, но ведь она - директор! А он - кто? Шофёр, водила!
Сошка. Права милиция отняла, его и нет!
Однако, молодец приятный. Всё время молчит. Не улыбается. Может, в постели разговорится?
Бутылка водки ускорила общение. Да Антонина Ивановна и сама не заметила, как под шофёром оказалась. И как-то он сразу с чемоданчиком к ней переехал. Мужем стал. Разница в пятнадцать лет его нисколько не смутила. Да не из тюрьмы ли он прямо к ней попал?
Испуг охватил Антонину Ивановну. Кто его водителем-то принял? Сашка сразу поставил вопрос ребром. "Одень меня" - говорит. "Не пугалом же ходить рядом с директором?"
И пошло - поехало! Стал Сашка разорять Антонину Ивановну, так что муж бывший, как оказалось, был гораздо скромнее вместе с роднёй.
А дальше и угрозы пошли. "Зарежу, если мотоцикл не купишь!"
Вопрос-то недолго и решал. Зарезал. Сестра Лида хоронила сестру. Сосед-то в соседней комнате угрозы слышал, Лиде сообщил.
-Да и купила бы, может, и отвязалась бы! - вздыхала Лида.
Однако никакого богатства в комнате не оказалось, кроме костюма Сашки. За костюмом припёрлись родственники к Лиде и забрали его.
Вот и вся песня Антонины Ивановны закончилась безвременно из-за прелюбодейства.
А ведь удовольствие-то длилось всего секунд пять-десять! А результат печальный.
Ижевск, 2011 год