Посвящается Ильмарину.
Одному из тех, кто ведет меня по Пути Прекрасного, раз за разом доказывая мне, что чудеса неизменно встречаются и на Пути Обычных Людей. Просто люди не замечают или не понимают их.
Я хочу, что бы и дальше вёл меня этой дорогой.
Иногда мне чертовски плохо от того, что я не могу взять тебя за руку.
Это произошло в поезде.
Да, именно в поезде, идущему по восточно-китайской железной дороге… Хотя, я бы не сказал, что она как-то очень уж сильно отличается от обычных российских железных дорог. Такие же длинные железные рельсы, две прямые без изъяна, линии, сходящиеся на горизонте в одну точку.
Хотя, дальневосточная природа радовала меня безмерно. То огромные луга с изумрудно-зелёной травой, то горы, вершины которых касаются неба, то зеркальные озёра, с тысячами неповторимых солнечных бликов, и небо… Бесконечное голубое небо с редкими перистыми облачками и солнце, желтое, как зрачок амурского леопарда…
Жаль только, что всё это великолепие осталось позади, а поезд тащился по каким-то серым безликим местам, лишь иногда можно было встретить кусочки. Да! Чёрт бы побрал этих глупых людей! Гадят там же, где и живут. Я бы точно часть поубивал… Но речь не о том.
Он ехал со мной в одном купе. Занимал соседнюю «полку». Я плохо разбираюсь в людях, честно сказать. Ну не интересны они мне. Хотя… Этот человек отличался от остальных… Мне сложно сказать чем. Очень долгое время я не видел его лица. Он не поднимал глаз от книги, названия которой я так и не смог прочитать. Скорее всего, книга была не на русском, а в языках я тоже не силён. Да, и неважно, в общем.
Парень лет девятнадцати-двадцати на вид, сколько ему было на самом деле, я не удосужился узнать. Оно мне было не надо. Люблю молчаливых попутчиков.
Он всё-таки отложил книгу. Правильные черты лица и… грустные глаза, хотя он улыбался. Странный. Наверняка, какой-нибудь романтик, едущий на восток искать Шамбалу. Он задумчиво помешивал чай в стакане, вставленном в железный подстаканник. Меня радовало то, что на этой линии они ещё в ходу. Было всё-таки что-то романтичное в таком подстаканнике, виде за окном и шуме колёс…
Я решил сходить в коридор. Люблю тамошние большие окна, с маленьким зановесочками и поручнем желтовато-костяного цвета.
Поезд остановился. Из дверей начали вылезать пассажиры и их чемоданы. Зрелище скажу вам преинтереснейшее!
Я заметил, что в мою сторону направлялась девушка, видимо она только, что зашла в поезд. Невысокая, темноволосая, одетая в спортивный костюм с небольшим рюкзаком за плечами. Она приблизилась и я понял, что она была намного… моложе, ей было около пятнадцати лет, опять же на вид.
- Здравствуйте! – обратилась она ко мне и поправила рюкзак на плече.
- Здравствуйте, - откликнулся я.
- Это шестое купе? А то номер просто отвалился…
- Именно оно, - чуть резко ответил я.
Её это, похоже, не смутило.
И она смело отодвинула дверь и прошла внутрь.
Я услышал, как она поставила рюкзак на полку, а потом её голос:
- Привет, - видимо, она обращалась к моему молчаливому попутчику.
- Привет, - или нехотя, или смущённо откликнулся он. У него оказался приятный голос, который мне почему-то захотелось сравнить с мурлыканьем.
- А ты до куда едешь?
- До Китая.
- А до куда именно?
- Как надоест – сойду.
- Тебе, что всё равно куда?
- Ага. Лишь бы в Китай.
- Китайскую культуру или язык изучаешь?
- Нет.
Я услышал, как звякнула ложка о стакан.
- А что?
- Шамбалу ищу.
«Угадал!», - со странным восторгом подумал я, но нотки иронии в его голосе меня резко осадили, видимо девочка их не заметила…
- Я тоже, - серьёзно ответила она.
Я был готов поклясться, что мой попутчик улыбнулся.
- А тебе она зачем? – я снова услышал голос девочки.
- Просто.
- Никто не отправляется искать легендарную страну «просто»! – то ли с весельем, то ли с разочарованием произнесла черноволосая.
- А я отправляюсь.
- Странный ты.
- Мне многие это говорят.
- И мне…
Они замолчали, а мне показалось, что шум колёс стал намного громче в повисшей тишине.
- Тебя как зовут? – и снова она первой начала разговор.
Сдался он ей.
- Анхель.*
- Странное имя.
- Может и так.
- А я Лиля. Приятно познакомиться.
- Взаимно.
- Анхель, а ты правда ищешь Шамбалу «просто»?
- Ну… - задумчиво протянул он, - все должны что-то искать. Почему не Шамбалу?
- Ага. Мои родители тоже её ищут просто для того, что бы увидеть. Они совсем ничего не хотят…
- Ты уверена? – впервые в его голосе появился интерес, - всем что-то нужно, твои родители – не исключение.
- Может быть, ты и прав. Тогда им знание нужно.
- Вот видишь, что-то же нужно.
- И тебе значит нужно.
- Нужно. У меня друг её отправился искать и не вернулся… - он умолк.
- Ну, Анхель, продолжай… - в голосе девочки послышались нотки… Сочувствия?
- Был сущий мечтатель… Единение с космическим сознанием и прочее.
Да, никогда не думал, что буду подслушивать чужой разговор, а не любоваться природой. Видимо, я всё-таки старею.
- Книги мне разные давал. По эзотерике, да и Рериха самого очень почитал…. Думал, что по его дневникам, как раз и можно дорогу туда… В Шамбалу найти. В высокогорную страну мудрецов… - он вздохнул, - весь дом был картами Тибета завален, и пути на них были расчерчены, а потом он спустил все свои деньги, деньги родителей, наследство, на поездку в Тибет… Глупость это всё. Я не знаю, зачем я тебе это всё рассказываю. Прости.
- Да, ладно. Ничего такого уж криминального ты мне не рассказал…
- Тебе это не нужно и не интересно.
- Кто тебе такое сказал? – её голос звучал недовольно и даже обижено.
- Потому что я знаю, что случайно встреченному человеку плевать на душевные проблемы случайно встреченного человека.
- Почему ты не веришь в людей?
- У меня нет причин в них верить.
И снова повисла тишина.
Да… Юная истерзанная душа и другая душа, тоже юная, не истерзанная, но слишком идеалистичная. Обоим тяжело будет в жизни…
Почему меня это волнует.
- Я – другая, - вновь я слышал голос Лили, - мне не всё равно. Ты хороший…
- С чего ты взяла?
- У тебя глаза добрые, хоть и грустные.
- Мне обычно говорят, что они голубые… Чай остыл, - в эту фразу он смог вложить и грусть и иронию, и лёгкое разочарование, да, обидно, когда чай остывает.
- Продолжай, хорошо? – робко спросила она.
- Я уже почти всё рассказал. Я начал читать эти самое книги, хотя никогда не думал, что буду когда-нибудь читать путевые заметки Рериха… - он снова вздохнул, - а сам он… Мой друг, конечно, не Рерих… Был… Ну не самым лучшим человеком на свете, даже можно сказать, что у него было больше недостатков, чем достоинств…
- Ты его любил? – спрашивает девочка, а в её голос звучит так, будто бы она понимает всё до конца.
Секундная пауза. Секундная пауза, которая казалось, длится вечно…
- Да, - короткий ответ и голос полный какой-то неясной тоски и лёгкой тени смущения.
- «У того, кого любишь, могут быть недостатки. Но ты его принимаешь таким, как он есть. И он тебя тоже – тогда вы думаете вместе, чувствуете вместе, ты учишься любить то, что любит он…»**- красивые заученные, видимо не её слова, но произнесенные с долей сочувствия и надежды.
И снова пауза.
- «Любовь – когда двое хотят всегда быть вместе, когда понимают друг друга с полуслова, когда ты живешь сперва для того, кого любишь, потом уже для себя. Или вообще не живешь для себя, потому что для тебя живет тот, кого ты любишь…»***, - закончила девочка, - вот, наверное, как-то так, очень похоже на тебя, отчасти, правда слова не мои…
- Ты идеалистка, - сказал он с долей ни то радости, ни то сочувствия.
- Угу, - и поэтому я скажу следующую вещь, - совсем по-взрослому сказала она, - хочешь, я буду с тобой всегда-всегда и не отправлюсь Шамбалу искать…
- И никогда не умрёшь? – в его голосе причудливым образом сплелись ирония и призрачная надежда…
- Никогда. Дай мне руку, пожалуйста.
Я заглянул в купе.
Она держала его руку, а они оба смотрели на проплывающие мимо чёрные силуэты деревьев.
На Дальний Восток опускалась ночь.
*- «Ангел» в переводе с испанского.
** и *** - взяты из «42-ой песни Восходящего к свету». Автор Inity