18. Как во славном городе во Муроме,
Да во селе было во Карачарове...
(Илья Муромец)
Никогда не согласится сердце с равнодушно-холодной выкладкой неких ученых умов о том, что жизнь наша складывается из безрассудных и слепых случайностей. Какая, скажем, случайность, что каждый Новый год — каждое первое января нового года — мы, русичи, начинаем с поминовения славного богатыря нашего Ильи Муромца? Начинается самый первый день нового года на Руси — и знаменуется он не чем-нибудь случайным, необязательным, а именно памятью самого главного ее былинного героя, ее защитника, ее гордости и славы, ее признанного любимца?
Пожалуй, точно так же и осознанная жизнь всякого из нас начинается с зачитанных-перечитанных книжек-былин про Илью-свет-Муромца. По книжкам этим, страница за страницей, знакомимся мы с давно ушедшими временами, с жизнью и порядками наших далеких предков, как приходилось им защищаться от вражеских полчищ, какие были на Руси могучие богатыри.
Самым же первым и самым почетаемым среди этих богатырей Илья Муромец как раз и значился. Встречались богатыри посильнее его, — допустим, Святогор. Встречались и похитрее, — скажем, Алёша Попович. Да ведь чем-то же брал верх над ними Илья! Может, уже вот этим бередящим душу истоком его жизненного пути? — тридцать лет и три года (по другим былинам: ровно тридцать лет) дома сиднем сидел Илья, ни рукою не мог шевельнуть, ни ногою, а по причинушке той и батюшке с матушкой ничем помочь не мог в тяжелых крестьянских трудах.
Только в одно доброе утро шли мимо дома калики перехожие, узнали про несчастье Ильи тяжелое, святым словом подняли его на ноги, святым питьецом медвяным взволновали его сердце богатырское.
Воспроговорят калики таковы слова:
“Что чувствуешь в себе, Илья?”
Бил челом Илья, калик поздравствовал:
“Слышу в себе силушку великую”...
Научили калики перехожие вставшего на ноги Илью, как вырастить из жеребёночка, в поле купленного, могучего богатырского коня; с кем обязательно нужно будет биться, а с кем биться заказано (с Святогором-богатырем, скажем, с Микулой Селяниновичем да с Вольгой Всеславьевичем); сказали, что быть ему великим богатырем и что смерть ему на бою не писана; сказали и исчезли, ровно бы вовсе не объявлялись.
Да, многие, наверно, многие добры молодцы первым бы делом бросились в поле жеребёнка покупать — как-никак могучая в будущем подмога! Но не такое сердце у нашего Ильи.
Пошел Илья ко родителю ко батюшке
На тую работу на крестьянскую —
Очистить надо пал от дуба-колодья.
Он дубьё-колодье всё повырубил,
В глубоку реку повыгрузил...
Только после, как помог родителям с работою управиться, — богатырскими делами своими озаботился. Купил жеребенка и вырастил из него богатырского коня, собрал себе снаряжение боевое и перед тем как отчий дом покинуть:
Брал у батюшки, у матушки прощеньице-
благословеньице
И поехал в раздольице чисто поле...
Мы и дальше будем примечать по былинам, что жил Илья-богатырь по тем самым законам, по тем самым христианским правилам, которые дороги нам и по которым мы с вами стараемся жизнь свою строить. Вот собрался богатырь старорусский ехать в стольный Киев-град, а путь свой измеряет не земными пыльными вёрстами, а событиями сугубо духовными:
Он стоял заутреню во Муроме.
А-й к обедне поспеть хотел он в стольный Киев-град...
Может, потому-то с такой необоримой силой обрушивается он на ворога, который несметными полчищами черным-черно застлал путь его под Черниговым. Ждет его обедня в храме киевском, а тут препятствие непредвиденное.
А подъехал как ко силушке великоей,
Он как стал-то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
А-й побил он эту силу всю великую...
Тут жизнь его еще и властными посулами испытать вздумала. Освобожденные от недруга черниговцы стали зазывать Илью стать ихним воеводою. Отблагодарил их дородный добрый молодец за честь-почет — и дорогу у них до Киева выведывает. А оказывается, что и эта дорога заколодела да замуравела. Поскольку у речки у Смородины —
Сидит Соловей-разбойник во сыром дубу,
Сидит Соловей-разбойник Одихмантьев сын,
А то свищет Соловей да по-соловьему,
Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному...
Да так свистит и кричит этот Одихмантьев сын, что:
Тёмны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей, то все мертвы лежат...
И со злодеем-разбойником расправился Илия с той же легкостью богатырскою, с какой разделался с полчищами несметными под Черниговым. Опоздал, правда, на обедню, но к обеду царскому поспел вовремя... И с тех самых пор служил Илья Муромец Владимиру-Солнышку верой и правдой много долгих лет. Бывало, крепко ссорился с князем киевским, поскольку правда для него была превыше всяких благ и даже свободы своей превыше. Но бывало (а это случалось гораздо чаще), и Русь спасал от недругов многочисленных. А если случалось сокровища несчитанные вызволять у грабителей разбойных, так народу же он и возвращал эти сокровища:
И обирал тут добрый молодец всё злато это серебро,
И раздавал это злато-серебро по нищей по братии,
И роздал он злато-серебро
по сиротам да бесприютныим...
Много, очень много подвигов славных было совершено Ильёй-богатырем. Но и богатырям жизнь земная писана, настал срок прощаться с миром Божиим. И тут случилось то, о чем и сам богатырь, наверно, никогда не думал:
Прилетала невидима сила ангельска,
И взимала-то его с добра коня,
И заносила в пещеры во Киевски,
И тут старый преставился,
И поныне его мощи нетленныя...
Можно было бы отнести этот эпизод на предмет творческого вымысла — былины-то ведь и есть былины, произведения художественные, да вот ведь любопытная вещь! В 16-м, 17-м и даже в 18-м веках посетители Софии Киевской в одном из ее приделов видели гробницу с нетленными мощами Ильи Муромца. Левая его десница была пробита острием копья, а правая застыла в трехперстном крестном знамении... Мощи святого Ильи до сих пор можно увидеть в Киево-Печерской Лавре... Но тот ли это Илья, который с такою любовью и с таким мастерством воспет в многочисленных былинах?
Современные ученые говорят, что доказательств идентичности святого Илии Муромца и богатыря земли древнерусской, — более чем достаточно. Во многих былинах воспевается Илья как основатель заставы богатырской, а в истории Руси сохранились факты о создателе неким Муромцем (по-славянски слово “муром” можно перевести еще и как строитель) пяти поясов укреплений против набегов половецких. И пояса эти появились как раз во времена Владимира-Солнышка.
Вот такой вот был у нас на Руси дородный добрый молодец, богатырь непобедимый Илья, из славного города из Мурома, да из того ль села из Карачарова. И Русь, и Илья слились для нас в единый образ, дорогой для сердца нашего и ума.
(Продолжение следует).