Трудно быть длительное время тем, кем вы не являетесь в самом деле, еще труднее жить в обществе подобных условностей, когда каждый человек следует исключительно той роли и искусственному правилу, которые в корне противоречат его желаниям и представлению о хорошем, и уж совсем невозможно добровольно и бескорыстно посвятить свою жизнь служению делу в которое искреннее не веришь, а плоды которого презираешь. Но в любой железной логике и человеческой суетности истин есть свои как приятные, так и не очень приятные исключения. Аня жила в аду. Это был ее добровольный ад, в который она поселила себя без причины и необходимости. Она страдала и знала, что в любой момент может прекратить свои муки. Зачем она вышла замуж за нелюбимого человека? Он алкоголик, он когда напьется бьет ее до крови и синяков. Зачем она избалованная городская девчонка уехала из Москвы вслед за мужем в эту Вязьму? Зачем она работает продавщицей в палатке, когда ее любимое дело модельер одежды? Здесь на просторах деревни Смоленской области как реализовать себя? Как общаться с соседями по бараку, когда твой мир прошел в элитном районе столице, а уголок моря спокойствия родительского очага был в отдельной ведомственной квартире? Как можно мириться с тем, что вьетнамская и турецкая одежда- это тот единственный максимум разнообразия и стандарт, что отныне составляет твой гардероб? Как можно мириться, с книжными магазинами, в которых нет ни Битова, ни Довлатова, ни Кундеры, ни Гессе, но есть Барбара Катленд и Мери Стюарт? Как можно терпеть то, что мужчина с которым ты живешь никогда не дарит цветов и самое ласковое, что у него можно услышать это: «*лядь столичная» и «сука»? Как можно жить без друзей и подруг, в вакууме общения и в мире органически чуждых знакомых? Аня жила и терпела. Из веселой и очаровательной девушки, всегда и всем открытой за год она превратилась в тихое и забитое существо с грустными глазами. Она болезненно похудела и одежда, купленная совсем недавно по местным меркам, висела на ней, как на вешалке. Она мерзла в этом провинциальном городке в любое время года. Сто первый километр убивал ее своими наколками, жаргоном, и безысходностью. Вечный аромат местной парфюмерной фабрики, что проникал в любое помещение города, сколь изолированным оно бы не было, сводил ее с ума и заставил возненавидеть все цветы в мире.
- Балтику крепкое, девушка, три банки и сухариков вон тех пачку – в окошко просунулась очередная красная морда, заполнив своим недельным перегаром все кубические метры палатки и перебив на мгновение вечный аромат парфюма местной фабрики.
В первые месяцы Аня на подобное, робела и выдавала что-нибудь стеснительное: «Простите..» или «Извините…», сейчас же без всяких душевных мук и терзаний она могла обматерить незваного гостя такой сложно подчиненной конструкцией, что любая морда, даже будучи в сильном процентном «де промилле» извинялась в силу своих способностей и вела себя сравнительно «как мама учила». Аня ненавидела свою работу, покупателей и себя, когда продавала спиртное и сигареты подросткам.
Аня могла вернуться в любой момент к родителям и прекратить все свои муки, для чего достаточно только купить билет на автовокзале или просто автостопом или пешком или на самолете, а здесь в Вязьме много летает военных самолетов и каждый из них может приземлиться возле ее синей палатки и унести туда, в небо, а потом приземлиться на детской площадке возле ее дома и Аня будет спасена из этого ада и все вернется на круги своя, уйдет страх, а Его не подпустят к ней верные друзья и она снова расцветет и будет делать наброски костюмов для серьезных мужчин и фантастических платьев для их верных спутниц, а паспорт с проклятой записью останется в Вязьме навсегда, она перечитает Булгакова и Золя, она будет ходить в кино на концерты, она будет болтать часами с подружками по телефону и познакомится с симпатичным парнем, выпускником МИФИ, и проведет с ним безумную ночь, она проснется в чужой кровати и пока он будет готовить ей кофе случайно прочтет у него в неосторожно оставленном дневнике свежую запись: «№217 Анна, ничего особенного, любит царапаться и кричать, плачет…» и экспонат коллекции снова вернется в ад…ненавижу….ненавижу….больно…в ад….