Хрупкая надежда

Николай Епифанов
   Безропотно и тихо он по аллее шел, не видя слез, что небо льет, срывая золотом охваченные листья. Как долог путь и как устал он от разлуки – не знал, пока не осенило вдруг, когда кидал бычок, что, лежа на асфальте, оставался тухнуть в полутьме.
Он оглянулся вдруг назад на длинную аллею. А что на ней? Деревья по бокам, скамейки выцветшего мира и лишь вода…вода…вода… Она преследует его как боль утери, шрам на сердце.

   Ну а в душе его давно уж поселились ангел с бесом, что разум рвут на клочья со всех сил.

   Безумие приходит незаметно. Оно стучится в запертую дверь, ну а потом в окно влезает нагло, ногами грязными шагая по ковру. А ты стоишь и смотришь на ковер, не понимая как случилось это все. Безумие берет стакан из рук твоих и делает до дна глоток. И хочется спросить: «Какого ж ….?», но в это самое мгновение безумие уже в тебе. Оно есть ты. И вот уж ты один, как будто в «Черном человеке», стоишь и смотришь на ковер, что сам ногами истоптал.

   Теперь и он шагает по аллее, с безумием ведя свой диалог, но думая лишь о потере, что совершилась ранее осенней кутерьмы. Он сожалеет о словах, поступках, мыслях дней ушедших и лишь надеется вернуть назад тепло, что час от часу льдом палящим становилось от глупости и призрачных обид.

   Он на скамейке видит образ милой, той, что ушла, исчезнув в синеве. И видит вновь глаза, в которых жив огонь, подобный солнечному свету. Еще мгновение и он бросается вперед, но милая была совсем не милой. Она всего-то тень наставших серых дней.

   Вот он стоит возле скамейки, глядя вниз, туда, где видел он ее, ну а внутри безумия безумный смех звучит все громче, притупляя боль. И он кричит, кидая камень в тьму ночную, не зная как и почему сумел достичь подобного кошмара. Садится на скамью и закрывает взор усталый руками, что свела тоска.

   Не так давно он очутился рядом с нею и все сказал, как было на душе: что любит…ждет…надеется и…верит, желая путь начать с нуля. О том, что боль терзает сердце прошлым, и что во снах ему покоя нет. Ответ дать быстро было невозможно – он это знал и отпустил ее в далекий край, оставшись здесь наедине с самим собой.

   И что теперь? И чем же завершится весь этот смрад, в котором он погряз?

   Я вам ответа, к сожалению, дать не смогу сейчас никак. Поскольку здесь история у каждого своя, а что ж герой наш? Но тут все просто…конечно, если можете простым назвать его удел.
 

   Он, трепетно храня тепла остатки, все на скамье сидит и смотрит в небо, надеясь там увидеть звездный свет. И обернувшись в плед воспоминаний, не нарушая тишину, сидит и ждет под слезами небес, своей любви ответ с надеждой хрупкой на спасенье…