Детерминизм

               
         
      
   
      

                Менять время от времени машины  - удовольствие, которое обходится намного дешевле, чем перемена жён. Это Иван знал не понаслышке. У него было много возможностей проверить  это на собственном опыте. После очередного, оказавшегося самым дорогостоящим брака «по любви»,  ценящий разнообразие, как ничто другое,  Дмитрич  решил остановиться на машинах. На хороших машинах.  У него их было несколько, и каждая предназначалась для совершенно определенных целей. На работу он ездил на черной Волге и вообще слыл скромнягой. А для выходных  недавно прикупил  машинку чуть подороже. С нетерпением потом ждал воскресенья, чтобы опробовать.  Дождался. И теперь он давил на газ и его  «ФЕРРАРИ»  цвета пионерского галстука, который маленький Ваня с гордостью когда-то носил, со свистом пролетал мимо остальных машин. Галстук цвета своей будущей четырёхколёсной малютки  Ваня носил когда-то с верой в светлое будущее. И оно таки наступило. Не обманул любитель икорки и всевозможных ссылок в суровый край типа Швейцарии. Под капотом «малышки» бесновались шестьсот лошадей, за каждую из которых Дмитрич выложил по тысяче долларов или что-то около того. И ничуть не жалел об этом. Все свои комплексы  он оставил позади, ведь когда едешь за рулем такого чудовища, становится неважно какой ты - толстый, лысый, глупый, умный, хороший или плохой. Ты мчишься на машине, обладать которой  может себе позволить разве что  один из тысячи, да что там, один из десяти тысяч жителей планеты Земля.      
-  Супер! Я супер! Суперище!
Черточки разметки сливаются в сплошную белую полосу. Стекла машины затонированы и абсолютно никаких шансов увидеть того, кто за рулем. За рулем машины, послушной, как верный слуга, при всей своей огромной мощи.
«Вот бы страна была такая управляемая - думает наездник - а то развели, понимаешь, свободу, бардак один, а не демократия!»
Дмитричу естественно виднее он депутат и переживает за судьбы Родины, да так, что спать иногда не может, ворочается, крутится как шашлык, в общем, страдает беспредельно. Эдакая ленинская бессонница и ничего с этим не поделаешь - положение обязывает.
Выборы тоже без нервов не обошлись, пришлось поиздержаться, но зато и вернулось золотым дождем. О такой рентабельности Ротшильд мог бы только мечтать в самых фантастических мечтах и никакой Лас-Вегас не сравнится по ставкам.  Вот  где одним движением руки срываешь бонус от пятидесяти до трехсот тысяч в зависимости от важности момента. Махнул два раза - вот тебе и «Феррари» махнул еще пару тройку - апартаменты в чужом красивом городе, где говорят на незнакомом языке со специфическим прононсом и бирюзовый берег как в сказке и водичка в море как парное молоко.
Рядом мисс «что - то там» вжалась в сиденье и боится шелохнуться, а тем более взглянуть на спидометр. Страшно! Самолеты летают медленнее.
Иван Дмитриевич догадывается об эмоциях своей спутницы и ему это нельзя сказать, что не нравится.
-Не расслабляться! В стране напряженная политическая, а главное - экономическая ситуация!  -                Прибавив оборотов, Дмитрич обогнал шестисотый Мерседес, обдав его ветром так, что тот качнулся, будто картонный.

               
Веня даже не сразу понял что это было, но потом решил догнать наглеца, да где уж там - наглец секунду тому назад был еще рядом, но теперь исчез как призрак .                - Разъездились тут  буржуи на сверкающих иномарках совсем стыд потеряли, носятся как угорелые - обратился он к вынырнувшей из под руля попутчице  - откуда только деньги берут, воруют, наверное, сволочи!
-О чем это ты? Снежана посмотрела  на своего возмущенного до глубины души начальника.               
-  Да так, за державу обидно. Растаскивают её по кусочкам такие вот.
Сам то Венюшка был, как ему казалось, относительно честным человеком, по крайней мере, он  мог ответить за все свои миллионы, ну, разве что, за исключением нескольких там где - то вначале, ну так, когда это было - быльем поросло, да и кому это надо!   
-Ладно, ныряй, на чем ты там остановилась?
Снежана обожала оральный способ в  машине,  на ходу и на, как можно, большей скорости, а  Вениамин Андреевич своей секретарше доверял. Иногда они выезжали на трассу, и   Снежана оказывалась в своей стихии. Дальнобойщики теряли дар речи, видя разврат на трассе республиканского значения. Говорить ни о чем и не хотелось, хотелось просто смотреть, но плотный график гнал их дальше, и они уносились на своих седельных тягачах вдаль, высматривая на обочине недорогую жрицу той самой любви, дабы приобщиться к процессу, не с целью размножения, а исключительно получения чувственного наслаждения или релаксации, ну на худой конец, хотя бы, компенсации.
У Снежаны была совершенно другая мотивация - она исполняла ритуал ну и немножко вне сексуальных целей, шеф как – никак. Работа хорошая, столько соискательниц было, но они, наивные, не знали, с кем конкурировать удумали, Снежана с пятого класса «Чупа - Чупс» изо рта не вынимала. С такими навыками хоть завтра на чемпионат мира - равных не будет.
Ну а шеф получал то, что мог себе позволить время от времени. Он никогда не слыл красавцем и поэтому для него это был лишний способ самоутвердиться…
Веня ухмылялся вслед удаляющимся фурам.
Но при всем том, что так радовало его из под кожаного руля, ему не давал покоя красавец «Феррари». Это десять лет тому назад его «мерин» был символом богатства и процветания. Теперь же он стоил в несколько раз дешевле промчавшейся только что малютки. И даже небедный Венечка призадумался бы надолго – покупать, или не покупать такой автомобильчик.
-Живут же люди!

            
     Рудик пять лет копил на этот «Фольксваген». Хороший микроавтобус для большой семьи.   И,   наконец, купил. Влез немножко в долги, но зато разъезжал теперь на добротном немецком авто, снисходительно поглядывая на владельцев отечественных развалюх, людей, как он считал, второго сорта. Лотки на рынке работали с переменным успехом, но на бензин и авто мойку хватало.
В субботу решил поехать к брату похвастаться. Путь предстоял не очень близкий -  брат жил в другом городе. Выехал еще затемно, рассадив свою многочисленную семью, и был уже на пол пути. когда его подрезал «шестисотый». Мельком увидев то что происходит в Мерседесе, жена Рудольфа лихорадочно стала прикрывать глаза своим растерявшимся отпрыскам, чем только усилила их нездоровый интерес к чужой личной жизни, которую, впрочем, никто и не думал скрывать.
-Что это он так развилялся, он хоть за руль держится, гад ползучий - это Рудольф сказал вслух, а подумал о том, что с огромным удовольствием оказался бы на месте этого циничного нарушителя правил дорожного движения и, пожалуй, нужно будет при случае тоже попробовать  на ходу.
-Вах, какая тачка, жил бы в такой! Живут же люди!
Засмотревшись на удаляющийся Мерседес, Рудик чуть было не въехал в остановившуюся на обочине  «девятку»
Старший участковый  Н….ского района вовремя среагировал и, надавив педаль газа до пола, чудом увильнул от зазевавшегося владельца трех овощных лотков и тем самым сберег свои  без того расшатанные нервы  и  сохранил чужие деньги.
Рудик, увидев фуражку, лежащую на задней полке Жигулей,  понял, что еще немного, и он попал бы впросак и поэтому, не мудрствуя лукаво, поспешил ретироваться. Спешно объехав девятку, он умчался вдаль.
«Козел - подумал участковый – думает, если у него иномарка так можно теперь блатовать. Попадись мне еще! Но колымага хорошая, цвет мой любимый, а как классно на охоту на такой с коллегами. Эх, конфисковать бы ее за попытку провоза контрабанды да прикупить потом не за дорого. А то приходится в кредит покупать этот металлолом» - он пнул носком форменного ботинка колесо шедевра отечественного автомобилестроения цвета «мурена» с длинным крылом и повернулся вслед удаляющемуся Фольксвагену.
-Живут же люди!


  -Как меня задрочила эта машина! Я ее взорву, однозначно. Ну, спасибо, дедушка, удружил. Жрет твой подарок как тепловоз и не ездит, а только ломается. Ненавижу, сука ты, сука! Что в этот раз?
Из под открытого капота валил едкий дым. Уставший «Москвич», помнивший еще молодого Брежнева, беспомощно булькал тосолом и виновато смотрел на Арона своими помутневшими от старости фарами. Он как будто не мог понять чего от него хотят.
-Неужели, ****ь, еврей должен ездить на таких дровах, дед, ты просто мудак, в твою бытность это может быть и было круто, а теперь эта ржавчина стоит пятьдесят баксов и то *** кто их даст!
Хорошо, что дедушка Шимон его не слышал - он уже давно приказал долго жить, проявив перед отходом в мир иной неслыханную щедрость  - подарил любимому внуку почти новое шикарное авто.
Арончик вначале возрадовался подарку, но почему - то в его машину не хотели садиться девчонки, а когда однажды одна все же согласилась проехаться с ним на дачу, случился конфуз. В аккурат посредине пути «Москвич» заглох и не заводился ровно сутки. Конечно, можно было бы поймать машину и отправить подругу в город, но по той дороге так редко ездили машины….                Ноябрь в том году выдался на редкость холодный и поэтому Арон потерял подругу. Она ему больше не звонила. Вот так вот дедушкин подарок подпортил личную жизнь.
-Так, все, даю тебе, уродец, последний шанс. Если сейчас не заведешься, я тебя предам огню прямо здесь. Пыхнешь, как спичка ты понял? – для убедительности, Арон достал зажигалку и прикурив, не стал прятать её обратно в карман, а положил рядом на соседнее сиденье.
Потом вставил ключ в замок зажигания и повернул. Москвич видимо не собирался сгорать в огне и, собрав, может быть свои последние лошадиные силы, задышал, как старый астматик, болезненно выталкивая клубы сажи из своей давно уже прогоревшей во всех мыслимых местах выхлопной трубы. Если бы Арончик поменьше экономил на масле и бензине, старичок это делал бы веселее и не с таким трудом.
-То-то же - Арон уже собрался вырулить с обочины на дорогу когда мимо промчалась девятка участкового, окатив, Москвич и лицо Арона грязной водой из лужи, в которую, честно говоря, страж порядка въехал преднамеренно, издалека увидев нос водителя. Сигарета в зубах Арона почему-то потухла и из белой, превратилась в серую. Поняв, что извлечь из неё драгоценный никотин больше не удастся, Арон выплюнул почти целую сигарету и, вытирая  зловонную, мутную жидкость со своих небритых щек, перечислил всех родственников участкового, которых он мог бы иметь в особо извращенной форме. Бедные родственники участкового инспектора - если бы любвеобильный Арон воплотил в жизнь то, что допускал теоретически, он бы стал виновником демографического взрыва в одном отдельно взятом государстве.
-Думает если ездит на крутой тачке так можно обгаживать людей! -  и припомнив еще несколько родственников водителя Жигулей ,поехал своей дорогой
-Хотя аппарат у него хороший ,что ни говори. И достаются же таким козлам такие машины.
Живут же люди!



       Дачник дядя Федор встал пораньше, попил чайку, привязал к раме своего велосипеда мешок картошки и поехал выполнять продовольственную программу, вернее поехала картошка, а Федор Кузьмич пошел пешком, толкая двухколесное чудо техники в сторону своих законных шести соток.
Пенсии не хватало даже на хлеб с молоком. А на мясо….  А что такое мясо? В общем, огородик выручал. Вот если бы с него еще и не воровали все подряд злые люди.
«В этом году урожай должен быть хороший. Дожди были и тепло. Вот прошлогодняя картошка была мелкая, как горох и огурцы не уродили, и помидоры жук поел, и каба….»
Мысль ему не дало додумать влетевшее в его убеленную сединами и подпалированную лысиной голову куриное яйцо, этот цыплячий эмбрион, столь метко брошенный проезжавшим мимо Ароном. Надо же было, ему на ком ни будь отыграться. Яйцо куриное, высшего сорта, красиво пролетев по воздуху, приземлилось на лоб бывшего сантехника, и морщинистое лицо огородника обволокла желто- прозрачная слизь.
- Ну ни ***ще себе - взревел возмущенный дачник - без здоровья чуть не оставил скотинище-  Федор Кузьмич предпочитал манипулировать глобальными величинами.
-Вот этой бы лопатой тебя - он тряс в воздухе своим огородным инструментом - да по хребту перетянуть - кричал он удаляющемуся, неприлично коптящему москвичу, уносящему хулигана от справедливого возмездия.
У Арона полегчало на душе, и он почти простил своего железного друга за все его грехи. Он видел, что попал хорошо, это его развеселило. Даже не жалко было яйца за тридцать копеек.
А дядя Федя соскреб яйцо с лица кусочком черного хлеба, и с аппетитом скушал, посолив предусмотрительно захваченной из дому  солью.
–Да, какая никакая машина – задумчиво  произнес огородник, дожевывая хлеб и глядя на отъехавший  уже далеко Москвич ярко желтого цвета – а тут молотишь ногами на этом драндулете, только жопе хорошо.
И расстроенный дачник продолжил свой путь, поругивая всех евреев - он тоже заметил нос метателя продуктов питания.
-Довели страну, супостаты , сами пешком не ходят .Живут же …..
Вечером, возвращаясь, домой, уже налегке, уставший, но довольный Федор Ильич промчался на всех парах мимо соседа, устало бредущего с электрички.

Сосед тоже закончил сажать  картошку, ноги гудели, спину ломило, хотелось поскорее домой и в постель.
Увидев спину Федора лихо крутящего педали. сосед сообразил, что тот окажется дома раньше и он искренне возмутился.
-Старый ты пердуняка! Все прибедняешься, а сам….
Велосипед давно уже был несбыточной мечтой соседа Коли. Никак не получалось у него сэкономить и выкроить денег на вожделенное средство передвижения. Причиной тому, наверное были четверо детей.
-Плохо, плохо у нас поставлен вопрос с пропагандой противозачаточных средств, просто отвратительно! Даже велик, не могу себе позволить купить из-за этих троглодитов – опустошают холодильник со скоростью звука. Чавкающего….
Подул ветер, начал срываться дождь,  Коля прибавил шаг и вспомнил своего соседа.
-Уже сидит, наверное, на своем диване у телевизора, чаек попивает. Велосипедист хренов. Живут же люди…..
Сосед Коля не обратил внимания на безногого нищего, сидящего на тротуаре радом со своим головным убором в который иногда со звоном падали мелкие монеты, поблескивая при свете уличного фонаря.


 
   Сидор был в детстве хорошим мальчиком и даже был хорошим юношей .Пытался заниматься спортом но однажды попробовал водки и влюбился с первого глотка. Он любил горькую всей душой  и не упускал ни единой возможности засвидетельствовать свои искренние чувства .И вот однажды после литра он уснул прямо на железнодорожном полотне. Машинист даже не пытался тормозить - бесполезно .Да и заметил поздновато , темно тогда было…
Сидору отрезало обе ноги до самых этих самых и жена его бросила, предпочтя более мобильного любовника .Бедняга переживал но у него оставалась еще одна любовь – водка и даже после того, как она проверила его чувства, напрочь лишив обеих конечностей ,он от нее не отрекся. Потрясающая преданность .
Сегодня он уже принял двести и собирался еще.
Он смотрел вслед удаляющемуся соседу сантехника Федора, смотрел на то, как тот шагает своими длинными ногами. Такими мускулистыми…Он видел много ног каждый день, сидя возле своей шляпы - кривых, стройных. толстых, волосатых, смуглых, черных и белых, бегущих и идущих, прыгающих и пританцовывающих, но именно эти почему-то привлекли его внимание. Он не мог отвести от них затуманенного взгляда. Ноги все удалялись, а Сидор все смотрел и смотрел.
Может быть он нашел их похожими на те , которые он когда-то потерял, а может быть, просто навеяло….Об этом знал только он.
-Живут же люди… - по щеке покатилась слеза, а может быть капелька водки , которой так обильно  был пропитан его укороченный организм.


   
      Галина Алексеевна не любила никого и никогда. Она даже сама себе не могла объяснить свою патологическую нелюбовь ко всему. Какое-то время это ей удавалось скрывать, но люди не слепые, и когда окружающие разобрались в ее чувствах, они ответили ей взаимностью. Но ее это нисколько не трогало. Она любила себя в своей нелюбви, и эта нелюбовь казалось, заменяет ей все. Она не любила коллег по работе, не любила бывшего мужа, не любила своих соседей. Детей к счастью у неё не было, иначе она и их наверняка не любила бы. Она никогда не задавалась вопросами о причинах своей нелюбви. Да и зачем? Она была такой, какой она была и её все устраивало.
Бесконечно так продолжаться не могло, и вот однажды, после очередной вспышки нелюбви, у неё случился инсульт. Галину Алексеевну разбил паралич. Знакомые, услышав эту новость, были единодушны во мнении - Галя подавилась собственным ядом.
Галину не слушались ни руки, ни ноги. Она могла только крутить головой и шевелить губами. Вот этими самыми губами она и управляла своим креслом – каталкой на резиновом ходу. Рычажок  на себя – задний ход, рычажок от себя – прямо. Такая вот механика. Кресло – каталку ей купили те, кого она тоже не любила и даже не думала благодарить, ведь они ей были должны, ей все были за что – ни будь должны, весь этот неблагодарный мир был у неё в неоплатном долгу…
Галина Алексеевна выехала на балкон и посмотрела вниз. Безногий нищий подносил мутный стакан к обветренным губам. Лицо его выражало высшую степень блаженства.  Он не имел ног, но все мог делать своими собственными руками. А она не могла ничегошеньки, могла только мотать головой и шевелить губами. Но зато она сохранила редкий дар – не любить  никого и ничего, более того, теперь она просто ненавидела все вокруг – эти деревья, фонарь, траву, дождь. Переполняемая этим своим чувством, она уставилась на  Сидора, сжав до синевы свои тонкие как ниточки губы.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, калека поднял голову.  Встретившись глазами с Галиной Алексеевной, он приподнял в воздухе стакан - ваше здоровье, и с улыбкой подмигнул.