В 1964 году, работая редактором заводского радиовещания на одном харьковском полувоенном заводе, получил я в завкоме профсоюза долгожданную путёвку. Место, как мне объяснили, сказочное: Крым, Ливадия. Время – октябрь, «бархатный сезон». В то время мне исполнилось 33 года – возраст Иисуса Христа, а путёвка оказалась – лечебная, в санаторий. Врач, заполнявший мне в заводской поликлинике курортную карту, довольно долго выспрашивал, на что я жалуюсь, но жаловаться, кроме как на больной кишечник, мне было не на что! А санаторий, по лечебному профилю, вовсе не желудочный, а неврологического характера...
Наконец, он спросил меня:
– Да неужели у вас голова никогда не болит? Не бывает сонливости, потливости, дурного самочувствия, раздражённого состояния?!
– Бывает, конечно, – ответил я.
– Ну, вот! Ну, вот, – обрадовался доктор и с явным облегчением записал в диагное: «неврастения».
Простившись с домашними , я уехал в рай.
Да, кто хоть раз побывал в Ливадии, иначе эти места не назовёт. Вот главный корпус этой, как любили говорить, «Всесоюзной здравницы» - бывший царский дворец , любимая резиденция последнего российского императора. Здесь в феврале 1945 года состоялась знаменитая Ялтинская конференция трёх руководителей антигитлеровской коалиции: Рузвельта, Сталина и Черчилля. А теперь и мне на целый месяц отведено место за столиком в большом зале, где шли тогда их заседания, а теперь разместилась столовая.
А это – анфилада дворцов, где до революции жили придворные и обслуга, - в одном из них мне отвели койку в палате на 13 человек, это как раз по центру корпуса, комната с большим, увитым глицинией балконом, откуда открывается вид с высоты прямо на море.
Трудно передать всю прелесть внутреннего «итальянского дворика», других замечательных архитектурных уголков большого белого дворца, парков, полян, терренкуров…
А там, внизу, куда серпантином с крутого берега спускается дорога, по которой ходит принадлежащий санаторию автобус (а через несколько лет построят удобный поместительный лифт!), - изумительный пляж, лазурная водная гладь, а мне, в качестве лечебной процедуры от «неврастении», прописана гребля, и я каждый день беру здесь лодку и увожу её далеко от кромки берега… На небе – ни облачка, лодка послушно скользит по кудрявым барашкам, наслаждение и покой – непередаваемые! Одна забота: чтобы некстати понос не прихватил...
Но пора возвращаться в палату. Чёртова дюжина особей мужского пола, поселившихся здесь на 26 дней, в течение которых одни прибывают, другие убывают, - это пёстрое скопление очень разных людей со всех концов «нашей необъятной Родины». Вот толстый, грузный, плохо говорящий по-русски казах с севера своей республики, из целинных степей, - ложась в постель, он неизменно крякает, приговаривая: «Вай-вай-вай!», и койка под тяжестью его тела скрипит и визжит в такт этим его междометиям. Вот похожий на старого дореволюционного актёра, как их показывают в кино, хриплоголосый седой агроном из-под Херсона, большой любитель вина, отчего лицо его – темнобагровое, со множеством прожилок. Ночью от его храпа все 12 обитателей палаты, кроме него самого, просыпаются и долго обсуждают, будить – не будить. Решаем будить. Удаётся – с трудом и не сразу. Сообщаем: «ВЫ храпите – спать невозможно!» Упорно не верит. Но утром обращается к главврачу с жалобой: «Мне ночью не дали спать». Мудрая женщина нашла выход: поселила в палате с единственным соседом – глухим, как пень!
Ещё один наш сопалатник – ленинградец, организатор экскурсий на остров Валаам… Так интересно рассказывает, что во мне до сих пор живёт мечта – посетить этот остров!
Но самым экзотическим экземпляром оказался среди нас вот этот человек, которого вы видели на снимке, предваряющем этот текст. Он прибыл дня на два позже меня, а уже через несколько дней… Но не будем спешить.
Новоприбывший прилетел из самого сердца Сибири – чуть ли не из Якутска. Он – профессиональный охотник и то ли один, то ли в составе артели много дней добывал пушнину в тайге. Тем временем в профсоюз поступила путёвка для лечения на знаменитом крымском курорте. За какие-то заслуги решено было предоставить её именно ему. В аэропорту Якутска (но, может быть, и какого-то другого города) охотничью группу уже встречали. Прямо с местного рейса меткий стрелок пересел в большой самолёт. На ногах у него перед посадкой в самолёт были валенки, да и одежда им соответствовала, и кто-то из встречавших-провожавших поменялся с ударником охотничьего производства обувкой-одёжкой. Вот так этот труженик тайги и прибыл на всесоюзный черноморский курорт. Прошу любить и жаловать!
За три первых дня пребывания в санатории наш сосед по койке зарекомендовал себя как тихий, вежливый человек со смущённой, даже стыдливой улыбкой на обветренном, морщинистом лице.
На четвёртый день он безобразно напился,, устроил дебош, бранил чью-то ни в чём не повинную матушку, что-то где-то, кажется, поломал или разбил, был доставлен в милицию и, по вытрезвлении, выдворен из санатория вместе со своей конфузливой улыбкой и добрым выражением лица, причём, вслед ему, по месту выдачи путёвки, руководством санатория было выслано соответствующее объяснение..Вот так погулял сибиряк по Южному Берегу Крыма!
Хорошо ещё, что без ружья…