Глава 48. 100 дней до приказа.
100 дней до приказа об увольнении. Серьезная веха, означающая, что демобилизация очень близко. Об этом дне в армии знали все. Начиная с этого момента готовится форма «для дембеля», заканчивается оформление дембельского альбома. Нужно по традиции подстригаться наголо. Обязательно застолье с обильным столом и спиртным. У нас практически дедовщины не было и мы, как атеисты, ритуалов не организовывали.
Утром подошёл комбат:
- Ну, что там задумали на сегодня?
- А ничего и не организовываем, Анатолий Митрофанович. К чему цирк?
- Так ведь сегодня 100 дней до приказа.
- Ничего не будет. Лысыми нас вы не увидите. Молодых лупить, хоть и символически, не собираемся. Пусть парни спят. Им ещё служить и служить.
- И всё? Что-то мне не верится, что вы так просто эту дату пропустите. Обычно, кто-то да и отмочит номер. Залёты были всегда.
- Может и не просто. Чай пить, конечно, будем. Но, если и по сто грамм выпьем, Вы об этом знать не будете. А утром, до Вашего прихода, в батальоне будет всё происходить по расписанию. Вот в этом я уверен точно.
- Ладно, смотри, чтобы всё было в порядке. Я тебе верю. Шмонать не собираюсь. Давай, строй батальон, всё по плану на сегодняшний день.
Не буду скрывать, но парни собрали какую-то небольшую сумму денег на вечернее застолье, мы тоже сложились. Купили бутылки четыре водки, хорошую консерву, колбасу, сыр, сгущёнку. Стол был богатым и сытным. Купили не чай, а приличный растворимый кофе. Эту традицию мы решили не нарушать. Что в этом плохого?
Сразу после отбоя все пошли спать, а нам пожелали хорошего стола. В ответ мы сказали молодым, что наше масло с завтрашнего утра они смело могут трескают.
После отбоя я открыл штаб батальона, парни накрывали стол. Всё было приготовлено, так как собирались сидеть до утра. Я сходил к дежурному по полку, поговорил с ним, сказал, чтобы не искал и не поднимал, так как у нас ночных приколов не будет. Поверил.
Застолье было уютным, тихим. Обстановка и немного спиртного говорили о том, что действительно нам осталось совсем мало до окончания службы. Хуська решил зачитать тост из своего блокнота:
«Летят часы, проходят дни,
Служить всё меньше остается,
Еще немного подождать,
И счастье вновь нам улыбнется!»
- За это и накатим.
- За дембель.
- За скорейшее возвращение на родину.
- Мы пьем за тех, кто в сапогах, а кто в кpоссовках, сам напьется.
Тихонько тосты повторяли несколько раз. Далеко за полночь нам принесли жареный картофель с мясом. Стол был богат, как на Пасху. Немного попели песни под гитару. Долго говорили. Потом попили кофе. Кофе, это не армейский чай. Часа в два-три легли спать.
Утром были как огурчики. Выпили перед подъёмом кофейку. Комбат ничего на построении и не сказал. Только в виде поздравления напомнил об этой дате. А молодые были довольны, что их ночью не строили и не делали экзекуций. Они тоже стали немного ближе к дембелю.
Вспомнились слова из песни по поводу 100 дней до приказа.
«100 дней до приказа. 100 дней, час за часом,
Ждут солдаты сладких снов, ждут девчонки пацанов!
100 дней до приказа; он был друг из класса.
Ждут солдаты сладких снов, ждут девчонки пацанов!»
Стодневка - дата особенная, переломная. В танковом батальоне парни подстриглись. Но никто их не осуждал, только замполит, что-то ляпнул непристойное о лысых головах, которые напоминают какие-то конские органы. Это он мог, матерился в полку лучше всех. Если он не сделает заподлянку, то будет больной ходить целый день.
У танкистов парни тоже сложились на застолье, за спиртное отвечал Жбанков Серёга. Серый договорился с прапорщиком, чтобы тот принёс дипломат с шестью бутылками водки 0.5л. Передача водки была прямо в кабинете комбата, вечером дежурным был тот самый прапор. Казалось бы все тихо. Но, прибыл главный враг дембелей начальник штаба батальона майор Логинов. Такой тупорылый самодур. Быстро сообразив, четыре бутылки водки быстро поставили под подоконник за перегородку закрывающую батарею. Это спасение. Логинов выпустил с поля зрения прапора и на чал воспитывать Жбана просто так, он это умел. Дело дошло до кары Небесной, если в этот день будут с неба камни падать. Но самое удивительное то, что сам майор охранял водку, которая была за батареей.
Тем временем прапор отдал два пузыря Аре, как мы с ним договорились, что он спалился с остальной водкой. Все так и поняли, что остальной водке хана! Начальник штаба так просидел до отбоя, ушел в ночь домой. Пока шли приготовления в каптёрке, Жбан мигом изъял водку из-под подоконника и спрятал возле казармы под забором. Далеко за полночь наши танкисты усаживаются за столом. Жбан, Ара, Муха, Мамонт и один грузин Тенгиз. Первый пузырь пошел с опаской, да еще потому, что пока трезвые. Со вторым разговорились, развеселились, но ненадолго. Тенгиз говорил последний традиционный тост – водка заканчивалась. Это древний обычай. Сергей тем временем сходил к забору и взял одну бутылку НЗ, о которой никто не знал.
- Тенгиз, прости, но хватит о грустном. Есть вот такой сюрприз, – и он поставил на стол спиртное. От этого все так обрадовались, что Серый их еле успокоил, так как и я, он был дежурным по батальону.
Разлили на раз, и снова нет. Грузин снова зарядил траурный тост. Снова траурные воспоминания об усобших. И снова Серый приносил очередную бутылку, снова смех от таких фокусов. По ходу застолья, Жбан открыл секрет, что водку охранял майор, и она вся в целости осталась. Все были в шоке, особенно Ара. Он не верил, что Серёга обошёл его в ловкости и смекалке. Жбанков был лучшим, что Ара публично и признал. Не только развёл толпу, но добыл водку, сохранил её для застолья.
Ещё командир батальона всегда предлагает «сыграть» на прощанье «Дембельский аккорд» - сделать что-нибудь полезное для Родины. Это может быть беседка, отремонтировать каптёрку, установить ограждение, нарисовать плакат, стенд. Дембеля всегда на это соглашались, да и время быстро пролетает.
продолжение: http://www.proza.ru/2011/08/28/576