рассказ из цикла "Салон "Пёстрая лента"
Ах, невеста ты невеста,
Не в разбойном ли ты месте?
Братья Гримм
1.
Гарик Мерцалов придирчиво осмотрел стол; неплохой был стол, можно и не придираться… С явным намеком на заботливые руки… Иначе говоря – деликатесы на этом столе (заказанные в городском ресторане «Малахит») трогательно перемежались домашними бесхитростными заготовками: капусткой квашеной бочковой… и огурцами – тоже, кстати, еще вчера плававшими в крепкой бочке… Ну, и всем прочим, конечно: селедкой под шубой, оливье, а также золотистыми треугольными расстегаями с минтаем! «Кто же это у них такой специалист? - раздумался Гарик, с уважением оглядывая представленное изобилие. – Явно не невеста… У невесты, безусловно, другие приоритеты… Кипр, отель, голубой бассейн… Какая уж тут селедка под шубой?».
И любопытный Гарик Мерцалов задумчиво наполнил себе тарелку. Хорошо!
На свадьбе Сюзанны Свинтяевой и Геры Парамонова Гарик Мерцалов оказался случайно. А может, и не случайно; может, и потому, что Гарика ценили клиенты; а клиентки ценили еще больше: пылко, преданно, ревниво.
Гарик был хозяином парикмахерского салона под названием «Пестрая лента»; стильный, болтливый и любопытный, он, помимо профессии, имел и хобби – был поклонником детективной литературы. А несколько раз случилось так, что Гарику пришлось исполнять и вовсе необычную роль – сыщика, детектива. Ах, как это было интересно! И вот Гарик, который все на свете делал с азартом, распутал одно за другим несколько загадочных преступлений, помог торжеству справедливости… Приятель Гарика Мерцалова, бывший следователь прокуратуры Игорь Морелов, так комментировал успехи друга:
- Бесцеремонный тип. Начитался детективов. Лезешь со своими расспросами, а люди, сидя в парикмахерском кресле, расслабляются…
Гарик сиял. Воспринял брюзжание приятеля как комплимент – и, между прочим, правильно сделал. Это и был комплимент, что же еще? Тем более, Игорь Морелов, подумав, прибавил:
- Следующий твой проект (когда парикмахерская развалится) будет детективное агентство. Причем тебе повезло: даже вывеску можно будет не менять.
Гарик, улыбаясь, кивал. Однако легкое облачко (как любят выражаться некоторые сочинители) вдруг коснулось лица парикмахера. Ему пришло в голову, что как раз детективных задачек давненько не было в его жизни; не было таинственных преступлений, закамуфлированных под несчастный случай; не было зловещих преступников, которые разыгрывают свой страшный спектакль…
В окно салона врывался запах сирени, и Гарик неожиданно решил принять приглашение, которое получил только что от благодарной клиентки и вначале намеревался отвергнуть. Клиенткой была Сюзанна Свинтяева, невеста; авторская прическа, которую изваял Гарик (называлось это произведение «Черная бабочка»), так поразила Сюзанну, что она, не раздумывая, полезла в сумочку и, вместе с деньгами, достала лакированную открытку с двумя голубками, необратимо скованными золотым кольцом. На приглашении был напечатан адрес: «улица Лесная, дом 1».
- Это Герина дача, - объяснила, блестя глазами из-под «черной бабочки», невеста. – Первозданная природа! – добавила она неуверенно. – Финская баня…
- Первозданная? – вежливо повторил Гарик.
И вот он поблагодарил Сюзанну за приглашение, ну а про себя решил: не поеду. И дело было не в природе, о нет! Гарик, человек городской, к природе, если признаться, вообще был равнодушен (а к первозданной тем более). Но все это мелочи, конечно. Просто Гарику не нравилась Сюзанна. Притом, что в целом – учитывая характер его работы – он к женским слабостям относился лояльно; и даже великодушно толковал эти слабости как проявление индивидуальности… Но вот же с Сюзанной все было иначе. Неумна – но это бы еще полбеды; отсутствие ума, в конце концов, можно компенсировать… Сюзанна и компенсировала: была завистлива, ревнива, мстительна; а если к этому прибавить вздорный нрав и истеричность, которую Сюзанна – по простодушию, надо думать – принимала за творческое начало, - то портрет и вовсе получался отталкивающим. Или, как говорят, - на любителя. Гарик Мерцалов любителем не был. Но Сюзанна, которой сильно перевалило за тридцать и даже ползло к сорока, была отличной клиенткой, это Гарик признавал безоговорочно. Из тех, кто в погоне за ускользающей красотой, за ценой не постоят…
Так или иначе, Гарик Мерцалов уже открыл рот, чтобы назвать несуществующую причину, по которой он, при всем желании, не сможет побывать на торжестве, - и вдруг передумал.
Сейчас, накладывая на тарелку оливье, холодец и селедку под шубой, Гарик на мгновение замер; попытался вспомнить, почему все же так вышло и он переменил свое решение? Ибо селедка селедкой – но даже и гурман – вернее, именно гурман всегда предпочтет обстановку, импонирующую его вкусам. Нет, приходится это признать, дело тут было не в селедке, не в холодце…
Слова Сюзанны, брошенные между делом, подтолкнули Гарика. Еще как подтолкнули – ибо, против воли, разожгли любопытство; единственное чувство, которому Гарик Мерцалов решительно не умел противостоять! Слова, пустячная фраза, сказанная, однако абсолютно в духе мадам Свинтяевой: зло, раздраженно и торжествующе одновременно.
- Познакомитесь со свидетельницей, - небрежно высказалась она. И неожиданно прибавила: - Ничего ей больше не остается, как только быть свидетельницей. Рано губы раскатала.
И даже, надо повторить, не сами слова, а то, как они были сказаны, навело Гарика на мысль, что его ждет не просто свадьба, а маленький, но впечатляющий спектакль. Или не такой уж маленький? Кто знает, кто знает… Тем более – эти тетки на выданье, в борьбе за свое женское счастье, иногда выкинут такое… Тут Гарик благодушно усмехнулся. Усмехнулся – и предложение принял.
2.
Дача Геры Парамонова оказалась могучим трехэтажным особняком, окруженным настоящим садом.
Гарик едва не присвистнул, когда вежливо оглядел все это великолепие.
Что ж, трепет невесты вполне можно было понять: заполучить такой особняк, да еще самого Герку – человека видного, еще не старого, румяного и своевольного. Последнее, впрочем, было, пожалуй, лишнее; своеволие Парамонова было такого свойства, что, как слышал любознательный Гарик, даже некоторые друзья старались держаться от местного олигарха (а Парамонов считался в городке именно олигархом) подальше. «От греха подальше», - стукнул в голове Гарика незатейливый каламбур. И это была истинная правда!
Природа Геркиного благополучия была такого рода, что наводила на романтическую мысль об уважаемой традиции; пират! Флибустьер! Благородный разбойник, начисто, впрочем, лишенный благородства.
На деле же, как и обычно, все было проще. За спиной румяного Герки Парамонова стояло (если народ не врал, конечно) воровство в особо крупных размерах. Говорили об афере, которой будто бы заинтересовалась даже прокуратура столицы (а столица от нас далеко! Но вот однако ж…); заинтересовалась – и тут же по городку начали курсировать туманные слухи, в которых мелькали загадочные, как пароль, слова: красная ртуть, что-то в этом роде…
Загадочность, надо отметить, придала будущему олигарху дополнительный вес. И правда, красная ртуть – это вам не телевизор, вынесенный из служебного помещения! Это что-то, прямо связанное с деятельностью единственного в городе секретного предприятия! И даже не ясно, что именно…
В общем, как сказано, деятельность умного Геры Парамонова ( в ту пору работавшего на предприятии и даже занимавшего там какой-то пост) вызвала к себе повышенный интерес, приехала комиссия. Разбирались, как слышал опять же Гарик, довольно долго; и даже нашли виноватых, среди них был и начальник Парамонова. Но вот Герка выскользнул. Не зря, как видно, он пришел на предприятие прямо из объятий умирающего комсомола; набрался навыков работать с людьми и уходить, от опасности, как ящерица – оставив охотнику скользкий хвост!
Короче, Парамонов оказался ни при чем. Хотя с предприятия и вынужден был уйти… Да и плевать теперь было на это предприятие, которое, в связи с наступившими переменами, дало такой существенный крен, что наводило на мысль о «Титанике», стремительно и величаво погружающемся в пучину…
Так Парамонов в одночасье сделался частным предпринимателем.
Гарик Мерцалов точно не знал, чем зарабатывает себе на жизнь бывший секретный инженер (который, как говорили злые языки, никаким инженером не был; а был чем-то вроде завхоза. «Хороший завхоз, правда», - добавляли, стараясь быть объективными, Геркины знакомые). Чем зарабатывает? Чем-то зарабатывает… Конечно, не так, как прежде… Вот и особнячок (подметил Гарик, присмотревшись) требует ремонта… И альпинариум (или как там эти горки называются) подзарос в саду…
Сюзанна Свинтяева, однако, этих мелочей не замечала. «И свадьба – дома… И томада, прямо скажем, из местных… Совсем дура Сюзанка, - беззлобно и сокрушенно размышлял Гарик. – Или так замуж приспичило?».
Последнее замечание, кстати, было не лишено оснований.
Замуж Сюзане хотелось, что даже немного странно, учитывая тот факт, что сейчас девушки больше обращают внимание не на старомодный ритуал, а фактическую суть дела. На счет жениха в банке, к примеру…
Ну а Сюзанна была все-таки провинциальной девушкой, хотя и тянулась к «большому спорту», как шутили Геркины приятели. Под «большим спортом» подразумевался не столь уж большой джентльменский набор: «Мерседес», поездка на Кипр и личный массажист.
Гарик пожал плечами.
«Надует он ее, - неожиданно подумал наблюдательный гость. – Как пить дать, надует».
Заедая философские размышления хорошей закуской («Кто же все-таки автор? Селедки и прочего?»), Гарик Мерцалов рассматривал жениха, невесту, гостей. А также настороженно поглядывал на тамаду – могучую особу с какими-то первобытными замашками. Затянута была дама в синий бархат («Плюш! - без труда вычислил Гарик. – Старые запасы. А жених-то жмот… Неужели не нашел никого лучше этой плюшевой медведицы?»); на груди тамады сияла бордовая роза – живая. Которая, надо добавить, начала вянуть уже тогда, когда перешли от закусок к горячему… Зато хозяйка цветка не увядала. Это был выкованный временем и опытом и подогретый аудиторией культмассовый напор; «Требуется мужчины! У нас еще остались мужчины? И дамы – число не важно! Так, очень хорошо… А теперь зажимаем между ног бутылочку… Дама, поднимите подол, сомнете! И передаем из ног в ноги… Коленки, коленки в работе!»
Гарик оробел. Если честно, его мучила вполне школьная тревога: что делать, если вызовут тебя? Вот ткнет эта плюшевая баба в него пальцем – и что тогда делать? Передавать бутылку коленями? Гарик уставился в тарелку. Ему пришло в голову, что случай точь-в-точь, как в истории про Вия: кто испугается, тот и пропал…
- Жених! – гаркнула ведущая, и роза на ее груди вдруг переломилась. – Выходим, выходим, - приговаривала страшная женщина, множа веселье. – Вы жених? – неожиданно усомнилась она, ухватив за рукав могучего Герку. – Жених, очень хорошо. А теперь все внимание! Берем с ы р о е яйцо, вкладываем жениху в правую брючину… И ос-то-рож-нень-ко перекатываем из штанины в штанину! Не торопимся!»
Окружающее, отметил Гарик, стремительно меняло очертания. Теряли форму закуски. Женские прически (тут Гарик хмыкнул) приобретали более естественный (первобытный) вид; ну а сами дамы не казались больше романтическими незнакомками, а будто вспотели, что ли…
Гарик Мерцалов вздохнул. А ведь только-только подали горячее… Что же к десерту будет? (Гарик не знал, и не мог знать, что к десерту исчезнет невеста. Ее украдут, как того требовал какой-то ритуал или идиотский конкурс. Исчезнет – и больше не появится, повергнув жениха в мрачное, туповатое оцепенение).
Ну а пока все шло, надо полагать, по плану. По раз-навсегда установленному распорядку: веселье, веселье, и еще раз веселье. Холодное, горячее, десерт. Досуг. Непринужденный отдых. Полная дамская нога, поставленная на стул рядом с оторопевшим Гариком, и ласковый смех неизвестной Гарику гостьи: «Посмотрите, какая смешная невеста! Обнимается с подружкой, сейчас задушит!».
Оторвавшись взглядом от ноги, вставленной в золоченую, похожую на копыто, туфлю, Гарик Мерцалов послушно поднял взгляд.
Совсем близко от него стояла Сюзанна. И она, действительно, обхватила мертвой хваткой подругу – ту самую, приметил Гарик, что была свидетельницей невесты.
Гарик эту свидетельницу знал – поверхностно, правда; в основном – со стороны прически. Знал, конечно, и имя: Ольга Корявская. С Сюзанной их, по-видимому, объединяло родство судеб; или что там обычно объединяет одиноких дам в поворотные минуты судьбы? А у них, сердито думал Гарик, вечно такие вот поворотные минуты… роковые… Вечно их кто-то бросает… предает… Не ценит никто решительно! Не примечает достоинств…
Короче, не секрет: эта Ольга Корявская нравилась Гарику ничуть не больше, чем счастливая невеста. Обидчивая, ревнивая, раздражительная… «С такими волосами, - мимолетно подумалось Гарику, - следует иметь более терпимый нрав…».
И вот, эти дамочки обнимались, чего-то там нашептывая друг другу.
Гарик, помнится, еще успел мысленно заметить, что это объятие напоминает двух сцепившихся бультереров: мертвая – обоюдная – хватка.
Чего-то такое говорила Сюзанна, вспоминал Гарик… Про эту Корявскую… А! Ну конечно. Говорила, что та рано р а с к а т а л а г у б ы. Ну ясно, ну понятно… Сюзанну – не обыграешь! Это бультерьер со стажем… А горячее, отвлекся Гарик, у них практически общепитовское. Не котлета «дружба», конечно – но из той же категории…Нда, женишок скуповат…
А еще через полчаса Гарик Мерцалов задремал.
Не за столом, естественно…
Отдав должное горячему (которое гость брезгливо отодвинул), Гарик выбрался из-за стола и направился в первую (замеченную им) открытую дверь. Это оказался выход, который – вот красота – привел измученного весельем парикмахера к следующей двери; после чего гость, коротко оглядевшись, обнаружил прямо перед собой уютный диванчик с разбросанными, обшитыми лентой подушками.
«Заботливые… руки… - пробормотал Гарик, укладываясь. – А теперь – спать. Баюшки».
И Гарик Мерцалов, действительно, заснул.
3.
Проснулся Гарик с твердым убеждением, что свадьба кончилась.
Люди, однако, почему-то еще не разошлись…
Не разошлись – но занимаются каким-то ненужным на торжестве делом…
Во всяком случае, так показалось Гарику Мерцалову, когда он – несколько смущенный своей слабостью – очнулся от короткого сна и сел на удобном диване.
Тут же выяснилось, что в комнате Гарик не один.
Прямо перед ним стояла синяя плюшевая тамада и, сдвинув очень черные (дугами) брови, смотрела на разомлевшего парикмахера.
«Яйцо всучит! – в смятении, еще не очнувшись ото сна, решил Гарик. – Засунет в брюки – и привет! Перекатывай…».
Плюшевая тамада, однако, ничего подобного предпринимать не стала.
Она немного подумала и присела рядом с Гариком на диван. У Гарика возникло ощущение, что незнакомка хочет курить, но не может найти сигарету…
Тут тамада выразительно пожала могучими плечами и высказалась следующим образом (словно продолжая начатый с кем-то разговор):
- А с виду – вполне приличная публика. Правда, жених… ммм… с меню пролетел! Но это обычное дело… Только ко мне – какие претензии? Я за котлеты не отвечаю.
- Котлеты? – повторил Гарик, незаметно отодвигаясь от женщины. – Ну, котлеты еще ничего… А вот гарнир третьего дня.
Тамада презрительно фыркнула.
- Экономные дольше живут, - высказалась она неожиданно.
- Ага! – беззаботно откликнулся Гарик. – Они-то живут дольше, а родственники вот не всегда…
Женщина ответила густым смехом.
Возникшая доверительность была подкреплена тем, что дама вдруг взяла Гарика за плечо и, снова сделавшись озабоченной, спросила:
- Ты невесту не видел? Третий час ищем.
Гарик Мерцалов поморгал глазами, надеясь отогнать странное видение: огромную женщину в синем, с розой, заткнутой за вырез платья. «Шипами, что ли, за грудь цепляется?» - с легким ужасом подумал парикмахер.
Но видение никуда не девалось.
Женщина задала вопрос и дожидалась ответа.
Гарик сказал рассудительно:
- Я вашу невесту мог видеть исключительно во сне. Поскольку спал.
Тамада пожала плечами.
- Если врешь – твое дело. Менты явятся – разберутся…
- Менты? – удивился Гарик Мерцалов. – Зачем менты? Пропал Лунный Камень?
Тамада бросила на зевающего Гарика полный осуждения взгляд.
- Говно твой камень, - сказала она, потирая багровые виски. – Я же сказала: невесту потеряли.
- А жених? – спросил Гарик. – Он может… это самое… уединился с невестой? В нетерпении?
Плюшевая женщина молча осмотрела Гарика и вдруг с хрустом потянулась; Гарик увидел мокрые подмышки и вздохнул.
- Жених – тут. В смысле – ищет невесту вместе со всеми.
Гарик немного подумал.
- А подружка? Свидетельница?
- Все ты проспал, - заметила на Гариков вопрос тамада. – Ольга ушла еще раньше… Они с невестой крупно поцапались… причем – на виду у всех! Вот Ольга и крутанула задом.
Гарик кивнул.
Он очень внимательно слушал.
Спать больше совсем не хотелось.
Главная комната, где проходило торжество, сейчас имела несколько разоренный вид. Прежнее великолепие уступило место стихийному беспорядку; на столе стояли початые блюда, бутылки были преимущественно пусты.
Где стол был яств, стукнуло в голове Гарика. Как же там дальше? О! Где стол был яств – там гроб стоит. Гарик поежился. Свадебный стишок, ничего не скажешь…
Гостей в центральном помещении было совсем немного. В основном, надо думать, народ был там, где сейчас гремела музыка – в гостиной, переоборудованной под танцевальный зал.
Гарик Мерцалов присел боком к столу, задумчиво оглядывая следы распада. Есть не хотелось, пить - тем более…
Тамада, отработавшая основное время, устроилась рядом и сообщила, что ее зовут Ирина. Гарик кивнул, принял к сведению.
- А женишок-то на нервах! – вдруг произнесла Ирина и жалостливо добавила: - Невеста, хоть и плохонькая, - а исчезла рано, как ни крути…
- А когда надо было? – удивился Гарик Мерцалов.
- Кому как, - философски заметила тамада. – Кто-то не прочь овдоветь через полгода… А кто-то – и через месяц… Но уж не на самой свадьбе точно.
Гарик приподнял бровь.
- Что ж так сразу и овдоветь?
Плюшевая Ирина зевнула.
- Говорю для примера. Хотя, честно сказать, ума не приложу, куда понадобилось свалить Сюзанке… Она ведь за Герку держалась мертвой хваткой… Такой трофей!
- Я лично, - помолчав, высказалась тамада, - к последнему номеру отношения не имею. – То есть к похищению невесты.
- А что – был такой … ммм… аттракцион?
- Не знаю, - сказала Ирина. – Может, и был. Но не по моей инициативе. С этими похищениями вечно одни проблемы… То невесте платье порвут… То жениха повредят, когда разыграются. Короче – я давно отказалась от игры в похищение. Кто хочет – пусть похищают по собственному сценарию.
Гарик Мерцалов задумчиво кивнул.
Он и сам, без комментариев Ирины, отлично видел жениха – Герку Парамонова; видел бледную и растерянную физиономию, сдвинутые редкие брови… Что ж у них там приключилось, интересно знать, когда Гарик отдыхал на диване?
К жениху, заметил Гарик, подошли двое гостей; один свидетель, как будто…
Трое мужчин о чем-то переговаривались, держали совет.
«Беспокоятся, - заметил Гарик. – Вон как протрезвели!».
И тут тройка – жених впереди – направилась прямо к столу, за которым сидели Гарик Мерцалов и тамада.
Тут Гарик, не сводивший с тройки любопытного взгляда, сумел заметить, что волнение – в особенности у жениха – неподдельное. Лицо Парамонова было белое и блестящее от пота; смотрел он угрюмо и был, показалось Гарику, почти напуган.
- Давай вспоминай, что вы еще затевали! – сказал вполголоса Герка, обращаясь к тамаде.
Ирина вопросу, кажется, не удивилась и пожала полными плечами.
- Я свою программу выполнила, - сказала она спокойно. – От сих до сих. – А сверх программы я не работаю. Так что поспрашивай своих…
Парамонов заметно сник.
- Спросил, - выговорил он угрюмо. – И телефон ее не отвечает!
Друзья Парамонова молча топтались рядом.
- Она, - напряженно вымолвил жених, - исчезла почти сразу после того, как сцепилась с Ольгой. Вначале та смылась, а потом и Сюзанка! Я даже подумал, что решила помириться… в честь праздничка…
Гарик Мерцалов вежливо кашлянул.
- Надо бы узнать, - заметил он, - насчет обуви… Я хочу сказать, - торопливо пояснил парикмахер, - что в свадебных туфлях… насколько я мог заметить, невеста далеко бы не ушла! Каблучок был 12 сантиметров – а навыка явно маловато… чтобы по асфальту-то шагать!
- Слушай, а ведь верно! – возбужденно вскричал жених и благодарно хлопнул Гарика по мягкому плечу. – Она в этих своих свадебных туфлях неделю ходить училась… Да так толком и не научилась… - закончил он.
- Но дело вот в чем, - подумав, добавил Парамонов. – Туфли у нее тут, конечно, есть. Только я сильно сомневаюсь, что она их наденет к свадебному платью… Поглядим, однако!
И жених, его приятели, а за ними и Гарик поспешили к выходу из столовой.
- На месте, - упавшим голосом сказал Герка через пять минут, когда осмотрели ящик в прихожей. – Стоят родимые…
- Значит, - осторожно заключил Гарик, - Сюзанна дом не покидала. Разве что на машине!
Гера Парамонов пожал плечами.
- Спрашивал у охранника. Ворота не открывали… Нет, если ушла, то только пешком; причем – через второй выход, через сад; и в этих своих говноступах!
- Ага, - сказал Гарик совсем тихо. – А дом осматривали тщательно? Девушка могла… заснуть; ей могло стать плохо; могла…
Но тут рассуждения Гарика прервал странный звук.
Оглушительный визг или вопль несся откуда-то из глубины дома.
Гера Парамонов побелел настолько, что, казалось, он сейчас рухнет прямо на пол в прихожей.
- Рядом кричат, - заметил Гарик. – А то бы музыка заглушила.
Крик повторился и внезапно затих - словно выключили звук.
Бледный Парамонов мгновение стоял неподвижно; потом махнул безадресно рукой и бросился через комнаты на веранду.
- Там, - приговаривал он неразборчиво. – Больше негде…
Гарик Мерцалов проворно поспевал за хозяином.
4.
Невесту нашла молоденькая гостья, явившаяся с кем-то из дальних родственников Геры Парамонова.
Зашла на веранду покурить – и обнаружила…
Вышло так.
Девица, не найдя на веранде ни одного стула, заметила в углу помещения настоящий старинный сундук. Не слишком удобный для сидения (покатая крышка) – но все-таки лучше, чем ничего. Увидела сундук – и тут же, не раздумывая, уселась на гладкую поверхность. Села, закурила и даже чуть не задремала… Но вдруг… (рассказывая об этом моменте, девушка непритворно застучала зубами) – вдруг она заметила, что из-под крышки сундука торчит серебристый край нарядной ткани. Не особенно удивившись (поскольку в таких сундуках вроде бы и хранили всякие подобные штуки) девица машинально потянула за ткань, а потом не удержалась, приоткрыла крышку.
Тут-то и раздался тот самый вопль, который услышали жених и Гарик Мерцалов.
Кричала гостья, и было отчего!
В сундуке, в нелепой, какой-то поджатой позе лежала невеста.
Лежала таким образом, как будто ее наспех затолкали в этот ящик! (что, кстати, так в точности и было).
Сундук – не брачное ложе, не кресло… Девица в подвенечном наряде, оказавшись в сундуке, выглядит совершенно иначе, чем в гостиной.
Гостья закричала, еще бы…
Но, интересно знать, как бы закричала она, если бы лицо невесты не было прикрыто нелепо подвернутой рукой в широком серебряном рукаве?!
Так что девушка, обнаружившая потерянную Сюзанну, хотя и напугалась,
г л а в н о г о все же не заметила: сожженного, изуродованного лица – такого черного и страшного, что Гарик Мерцалов коротко охнул, отступил от сундука и молча присел на корточки около противоположной стены. Впрочем, тут же вернулся и вторично заглянул в сундук…
Ну а жених не шевелился.
Он с несколько странным отрешенным вниманием разглядывал свою мертвую невесту. И только неутомимо и энергично растирал собственные руки, как будто они внезапно замерзли… как будто покрылись инеем!
Кто-то коснулся окаменевшего Гарикова плеча. Это была тамада, неслышно явившаяся на место события. Гарик непроизвольно дернул плечом, скидывая чужую руку; он стоял молча, не отводя взгляда от черного лица. Ужас, отвращение и чувство катастрофы вдруг отступили на второй план; Гарик Мерцалов кое-что приметил. Не сходя с места, он бросил быстрый взгляд на остальных свидетелей: белый, точно в маске, жених; полуобморочная девица с зажмуренными глазами, обнаружившая мертвое тело; утерявшая румянец тамада… Еще какие-то люди, образовавшие беззвучный полукруг…
«Не заметили, - с удивлением констатировал Гарик. – Куда же они смотрят?»
Внезапно заговорили все одновременно, точно на полную громкость дали звук.
- Врача!
- Милицию!
- Как звонить в МЧС?
- Какую тебе МЧС? Нету у нас никакой МЧС.
- Ну как? Есть. Она везде есть. А если дверь захлопнется?
Гарик Мерцалов потер стриженые виски.
Вокруг него сновали гости. Несколько человек схватились за мобильные телефоны. Кто-то настаивал, что звонить в т а к и х случаях надо не по мобильному; мол, на звонки с мобильного спецслужбы не откликаются…
- Какие тебе спецслужбы? – скептически спросил тот же голос, что твердил про МЧС. – Спецслужбы – это ФСБ, ясно? У нас тут что, политическое убийство?
И снова, отметил Гарик, сделалось тихо.
Это вспорхнувшее слово «убийство» так переполошило смертельно напуганную публику.
Перекрывая недоверчивые возгласы, неизвестный скептик высказался так:
- А что же это, по-вашему? Если не убийство? Несчастный случай? Физиономию-то разъела кислота… Я в химлаборатории когда-то работал, можете не сомневаться…
- А убийство-то почему?
Бывший химик выразительно посмотрел на собеседника.
- Она что же, по-твоему, этой кислотой добровольно умылась? Для цвета лица?
- Да может, по ошибке?
- Ага, - меланхолически высказался неизвестный лаборант. – И так восемь раз…
Гарик Мерцалов сдержанно хихикнул, он узнал анекдот. Но ему, конечно, было не смешно. На мертвую изуродованную женщину он больше не смотрел. Поскольку и так кое-что заметил; и эта деталь, надо отметить, ужаснула его даже сильнее, чем страшный облик мертвой невесты.
Отойдя от сундука (который вдруг переменил статус! Взял да и превратился в гроб!), Гарик Мерцалов, не раздумывая, подошел к жениху.
Гера Парамонов стоял в прежней позе, прислонившись одним плечом к стене. Казалось, он с полным равнодушием наблюдает смятение и суету, царящие вокруг. Сам он, отметил Гарик, никуда не звонил, ни с кем не переговаривался. Просто стоял и молча смотрел перед собой.
«Ему не позавидуешь, - подумал Гарик Мерцалов. – В любом случае…».
И парикмахер печально покачал головой, свет люстры вспыхнул голубоватыми искрами на ежике волос…
Приблизившись к пострадавшему жениху, Гарик вежливо проговорил:
- Я могу вам помочь. То есть…
Парамонов поднял голову и с холодным удивлением оглядел непрошеного собеседника.
- Помочь? – повторил он. – Как это, интересно знать?
- Ну, - заторопился Гарик, - конечно, в г л а в н о м несчастье тут уж ничем не поможешь! Какая тут помощь, когда и с ч е з л а невеста!
Гера Парамонов очень внимательно посмотрел на Гарика. На его лицо внезапно вернулся утерянный румянец.
- В некоторых случаях, - болтал Гарик Мерцалов, сделавшийся вдруг н е в е р о я т н о разговорчивым, - лучше уж самая что ни на есть страшная правда, чем неясность и подозрения… Мне как-то пришлось, - доверительно продолжал он, - выслушать одну историю. Так вот, в той истории т о ж е пропал человек. Никуда не выходил из помещения – и исчез! А потом оказалось…
- Стоп, - глухо выговорил жених и бросил на болтуна еще один неприязненный взгляд. – Сюзанна никуда не исчезла. Она умерла.
И тут нетерпеливый Гарик Мерцалов произнес слова, за которые очень скоро ему пришлось расплатиться:
- Как? – спросил он. – Неужели, и она т о ж е умерла?
Но интересный разговор был прерван. Прибыли милиция, «скорая», еще какие-то специалисты…
«МЧС?» – подумал Гарик уныло.
Молодой человек в штатском, с трудом перекрывая шум, попросил гостей временно не покидать дом. А дождаться своей очереди и дать необходимые показания.
Кто-то вежливо пригласил Парамонова зайти в соседнюю комнату.
Гарик Мерцалов остался один.
… И это было лучше всего, поскольку Гарику хотелось собраться с мыслями.
Незаметно для себя, Гарик Мерцалов оказался в просторной прихожей прямо перед второй дверью, распахнутой в сад, и, мгновение спустя, уже медленно шел по дорожке, слабо освещенной двумя фонарями, стоявшими у входа.
Бледный вечерний сумрак и легкая прохлада обрадовали Гарика. «Тут и дождусь своей очереди, - подумал он мимолетно. - Опросят всех, и до меня доберутся…».
Выложенная каменными плитами дорожка вела в глубину сада, засаженного разросшимися яблоневыми деревьями. Дорожку усеивал облетевший яблоневый цвет. Слева стояла беседка, сплетенная из ивовых прутьев. «Не хватает милой дикарки. В венке из диких цветов», - усмехаясь, подумал Гарик и вздрогнул. Ему вспомнился страшный сундук и девица в подвенечном наряде…
Гарик устроился на круглой скамье в беседке и прикрыл глаза.
Свадьба, веселье, котлеты эти идиотские… аттракционы; потом – он заснул; нда, заснул, и не видел, как потерялась виновница торжества, счастливая Сюзанна… Узнал об этом, проснувшись… Впрочем – стоп. Это не цепочка. Вернее – это бестолковая цепочка. Котлеты, как ни поверни, тут лишние… И котлеты, и аттракционы. Впрочем, так ли? А незапланированный аттракцион с украденной невестой? Тамада уверяет, что она тут ни при чем. И Гарик, между прочим, склонен ей верить. Такие женщины, как эта плюшевая тамада (подсказывал Гариков опыт) по-своему аккуратны и даже педантичны: если уж у них запланированы аттракционы с перекатыванием яиц – то, будьте уверены, этого не избежать. Ну а нет так нет.
Итак, Гарик уснул… То есть уснул тогда, в комнате… А в это время, как рассказала тамада, произошло небольшое событие. Как же это она высказалась? Ольга крутанула задом… То есть Ольга Корявская, подружка невесты… Та самая, припомнил Гарик, что рано губы раскатала… Ага, ага. Ну так ведь что выходит? Выходит – двоих-то и нет. То есть о д н а нашлась. Невеста…
Гарик вдруг засмеялся вслух.
Не невеста, а девица в подвенечном платье.
Потому что пусть кто хочет считает, что та, в сундуке, - Сюзанна. Кто хочет, но только не Гарик… Тут уж извините, пардон! Гарик сам накануне делал прическу Сюзане… И если даже допустить, что волосы помялись (пусть, пусть!) – но уж м е л и р о в а н и е – то никуда бы не делось! А у Сюзанны были промелированы пряди. Оттенком «синий тюльпан»! И где? У той, в сундуке, конечно, тоже иссиня-черный оттенок… и прическа, насколько можно установить при подобных обстоятельствах, похожа… Но волосы, между прочим, куда тоньше, чем у Сюзанны… «У Сюзанны ведь конский волос, - задумчиво припомнил Гарик. – Лошадь - она лошадь и есть…».
Гарик Мерцалов подставил лицо слабому прохладному ветру. Ночь густела, и вот удивительно: любопытный Гарик чувствовал себя почти счастливым!
Так, полуприкрыв глаза и раздумывая над странностями и ужасами сегодняшнего вечера, Гарик едва вторично не задремал. Однако очнулся внезапно и полностью. Его разбудило ясное ощущение, что он в плетеной беседке не один. То есть буквально: Гарику померещилось, что кто-то стоит за его плечом. Вернее, не «кто-то». А девица в белом подвенечном платье! Гарик, который не верил в призраков, все же почувствовал себя неважно. Вообразил со сна, что вот поднимет сейчас взгляд - и упрется в черное, съеденное кислотой лицо…
Парикмахер сделал слабое движение, повернул голову.
И в ту же минуту получил могучий удар в стриженый затылок, после чего, не издав ни звука, повалился на бок, внутрь уютной беседки.
5.
Из больницы Гарик Мерцалов вышел другим человеком.
Этот новый Гарик весил килограммов на семь меньше предыдущего; к тому же, был бледен и задумчив.
Тут, надо добавить, нет ничего удивительного: с человеком, получившим удар тяжелым предметом по голове, обычно так и случается. И это еще лучший вариант! То есть если человек вообще приходит в себя, да еще в силах рассказать о сопутствующих обстоятельствах…
В общем, отлежав в больнице неделю, Гарик вернулся домой преображенным.
К перечисленным переменам следует добавить еще одну: законную гордость за пережитое испытание. Гарик, поклонник детективных сочинений и большой любитель совать нос в чужие дела, внезапно оказался в э п и ц е н т р е такого дела! И вот злоумышленник, почуявший опасность быть раскрытым, принял свои меры; решил устранить любопытного гостя, который отгадал главное: в сундуке лежала вовсе не Сюзанна, невеста. Там лежала другая женщина, но п е р е о д е т а я в платье невесты! Лицо этой несчастной, занявшей место Сюзанны в сундуке, было неузнаваемо – из-за страшного воздействия кислоты; и вот перепуганные гости вообразили, что перед ними мертвая невеста. И может, так все оно и было бы – если бы не сообразительность наблюдательного Гарика Мерцалова! Гарик, однако, сразу распознал, что перед ним не его клиентка; распознал по свойствам волос.
Знакомый парикмахера, бывший следователь прокуратуры Игорь Морелов, навестивший своего героического приятеля у него дома, заметил:
- Следствие так или иначе определило бы, что это не Сюзанна. Существует множество способов.
- Ну еще бы! – иронически молвил Гарик Мерцалов, который был заметно уязвлен замечанием Игоря. – Отпечатки пальцев! ДНК какое-нибудь идиотское! Слышали, читали…
Игорь Морелов пожал плечами.
- Криминалистика, - заметил он, - шагнула вперед. Просто авторы книжек, которые ты имеешь обыкновение читать, не всегда в курсе.
- Я тебя умоляю! – вскричал Гарик и даже всплеснул руками. – О чем ты говоришь? Кто и какую экспертизу бы назначал, когда все и так ясно? Скорее всего, сочли бы убийством на почве ревности. Поскольку все видели, как сцепились Сюзанна и Ольга Корявская после того, как жених танцевал со свидетельницей.
- Он, - проявляя неожиданную осведомленность, заметил Игорь Морелов, - вообще не отходил от нее всю вторую половину вечера. Ту половину, что ты проспал… После чего и вышел скандал.
- Однако, - продолжал Игорь Морелов, - вопросы перед следствием встали бы неизбежно. К примеру: откуда на свадьбе взялась бутыль с кислотой? Была припасена заранее? Но это прямо указывает на преднамеренность совершенного преступления; более того – на тщательно продуманный план.
- Впрочем, - великодушно прибавил бывший следователь прокуратуры, - твоих заслуг никто не отрицает. Ты первым заметил подмену… Намекнул на эту подмену жениху (чего, мой милый, делать никак не следовало)… Ну а потом получил травму; был ранен на боевом посту, можно сказать! Если они не отметят тебя отдельным приказом, - закончил Игорь Морелов, - это, уж как хочешь, будет форменное свинство!
- Вот как, - задумчиво выговорил Гарик Мерцалов, и на его бледные щеки внезапно вернулась краска. – Значит, скромную роль ты отводишь и для меня?
- Угу, - кивнул Морелов. – Точно.
Гарик Мерцалов вдруг надул похудевшие щеки. Но взял себя в руки и сдержанно спросил:
- Что же мы имеем на сегодняшний день?
- На сегодняшний день? Пожалуйста, - охотно откликнулся приятель Гарика. – Задержана Сюзанна. Полностью признавшая свою вину. Она, действительно, давно и остро страдала от легкомыслия жениха. Жестоко раненая ревностью, она, в момент выяснения отношений с конкуренткой (с несчастной Корявской) плеснула ей в лицо кислотой…
- Которая случайно оказалась под рукой, - добавил Гарик и захохотал. – Ты, милый мой, противоречишь себе. То говоришь (вполне справедливо) о преступлении, заранее спланированном, - а то вдруг рисуешь мне картину спонтанного проявления чувств! Нестыковочка! – с торжеством заключил парикмахер и яростно потер стриженые виски.
- Не спорю, - с досадой признал Игорь Морелов. – Неясности имеются.
- Неясности! – вскричал Гарик. – Еще бы! И одна из таких «неясностей» заключается в простом вопросе: как Сюзанна могла – находясь в непосредственной близости от большого количества людей – проделать все это столь оперативно? Я хочу сказать: она разругалась с подружкой, плеснула ей в лицо кислоту (удачно оказавшуюся рядом); потом – каким-то образом (если верить вашему следствию – с помощью удушения) добила несчастную; далее – переодела ее в свое платье (а сама, надо думать, надела платье жертвы?). Засунула тело в сундук… И – сбежала через второй выход? Хорошенькое преступление страсти!
Игорь Морелов бросил на приятеля сердитый взгляд.
- Да ведь никто еще не установил, что речь идет о такого рода преступлении. Это Сюзанна так подает дело… Насколько мне известно…
Гарик Мерцалов молча смотрел на бывшего следователя.
Тогда тот, криво усмехнувшись, задал вопрос:
- Ну а ты думаешь иначе?
- Еще как иначе! – вскричал Гарик с энтузиазмом. – Суди сам…
И Гарик Мерцалов рассказал приятелю свою версию.
Эту версию бывший следователь прокуратуры вначале обозвал сочинением на свободную тему; потом, подумав, одобрил – заметив, однако, что доказательств именно такого развития сценария маловато – а лучше сказать, нету совсем никаких!
- Воображение тебе вредит, - с участием заметил Игорь Морелов. – Впрочем…
История Гарика Мерцалова выглядела так.
По версии Гарика, центром трагедии была вовсе не Сюзанна Свинтяева.
- Глупа. Мозги как у курицы. В игре «Как стать миллионером» сойдет на первой дистанции. Не дотянет до ста рублей.
- А она что, играла? Была участницей? – неожиданно заинтересовался Игорь Морелов.
Но Гарик лишь неопределенно пожал плечами и продолжал.
… В общем, не Сюзанна. Куда ей!
Центром и вдохновителем, по мнению Гарика Мерцалова, мог быть только один человек: жених, Герка Парамонов.
- Ушлый тип. Темная лошадка. Без мыла в задницу, – кратко обрисовал фигуранта парикмахер.
Геркину историю в городе знали хорошо. Махинации на предприятии кончились для него относительно благополучно; он, в отличие от коллег, не сел на скамью подсудимых, а благополучно ускользнул. Уж! Комсомольская сноровка…
- Хочу напомнить, однако, что как раз накануне знаменитого разбирательства по поводу красной ртути, в цехе, где трудился Парамонов, случилось ЧП. Погибли два человека…
- Да, - сказал Игорь Морелов.
- Это ЧП, как я слышал, - воодушевляясь, продолжал Гарик, - было чем-то вроде пожара на складе: все сгорело, и взятки гладки. Дождь смывает все следы! А взрыв – тем более…
Игорь с некоторым испугом посмотрел на приятеля, но тот игнорировал недоверие и настороженность слушателя.
- Кто же выиграл от этого ЧП? Только один человек, наш герой. Герка Парамонов, больше никто. Выиграл – поскольку вышел сухим из воды.
- Да, - медленно кивнул Гарик Мерцалов. – Так говорили… Утверждали, что этот чертов взрыв оказался Парамонову на руку… Погибли люди – а с ними и доказательства возможного Геркиного участия во всей истории. Конечно, это только слухи…
- А теперь, - предложил Гарик Мерцалов, - обратимся к нашей свадьбе. Оставим в стороне меню (тут парикмахер тяжело вздохнул)… Оставим тамаду эту плюшевую… Посмотрим на троих интересных нам участников. Жених, невеста, подружка. Хочу заметить, что этот треугольник уже сам по себе рождает сплошные вопросы.
Первое. Для чего приглашали подружку, эту Ольгу Корявскую? Ну, была она когда-то коллегой Герки – ну да ведь у него было много коллег… Сюзанна ее терпеть не могла, Герка вроде бы раньше крутился вокруг… Тем более – зачем звать на свадьбу? Инициатива явно жениха. Вопрос – зачем? – остается.
Далее. Невеста ссорится с подружкой на глазах у всех. Устраивает сцену. Можно, конечно, предположить, что Сюзанна действует под влиянием минуты – то обнимается с той, то ругается – но, учитывая влияние жениха на невесту, я отметаю это предположение. Если он сумел убедить Сюзанну в необходимости пригласить ненавистную Корявскую на торжество, то уж, наверное, не для того, чтобы устраивать публичные сцены. Или эта сцена зачем-то нужно была Герке…
Потом. Потом, насколько я знаю, Ольга убегает – а Сюзанна направляется за ней. Где находился в это время жених? Это никем с точностью не установлено. То здесь, то там… Наши сыщики не Эркюль Пуаро. По минутам передвижения в разгар свадьбы устанавливать не станут…
- Ладно, - буркнул задетый Игорь. – Продолжай.
- Продолжаю. Если принять внешнюю сторону событий, то действия злоумышленницы мне представляются странными. Я уже показал (да ты и сам понимаешь), что одна Сюзанна никак бы не справилась, попросту была бы не в силах осуществить все произведенные действия. Следовательно, ей кто-то помогал. Учитывая, что перед нами безусловный треугольник, помощник мог быть только один. Жених. Вот с ним вдвоем, при заранее обдуманном сценарии, осуществить задуманное было возможно: сымитировать ссору с подружкой, удалиться вслед за ней, возможно – пригласить для выяснения отношений в нужную – отдаленную – комнату с сундуком. Там предпринять остальные действия: кислота, удушение, переодевание, сокрытие трупа. Сюзанна исчезает. На что она может рассчитывать? Только на твердое обещание жениха исчезнуть – в ближайшем будущем – вместе с ней. Новая жизнь – новые песни.
Но, спрашивается, ради чего затевается такое страшное предприятие?
Я уже высказал уверенность, что в центре замысла – жених, а не невеста. И мотив не глупая ревность. Мотив куда более серьезный.
В больнице я все думал: почему из двоих непривлекательных дам Герка выбрал именно Сюзанну? А потом внезапно понял: ничего подобного! Никого он не выбирал. Все куда проще: одна из них – Корявская – была жертва, а вторая – Сюзанна Свинятева – палач.
- А я читал! – вдруг, нервно зевнув, выговорил Игорь Морелов. – Есть такая книжка, называется «Судья и палач». Отличный, кстати, роман.
Гарик Мерцалов пожал плечами.
А бывший следователь прокуратуры задал новый вопрос:
- Но каков мотив? Чтобы избавиться от Ольги Корявской?
- По-моему, - живо откликнулся Гарик Мерцалов, - у преступника имелись два мотива. Один – ложный – для невесты. Ну, тут все было просто: Корявская, мол, домогается его (в этом Сюзанна была уверена); домогается и, может, даже уверяет, что беременна… Ну а Парамонов, как порядочный человек… Короче – соперница стоит на пути к счастью Сюзанны.
А второй мотив – истинный – куда серьезнее. Угроза, которую почуял Герка для себя самого. От Корявской, бывшей коллеги…
- Шантаж? – спросил Игорь.
- Скорее всего. А так как наш герой был крепко замазан в истории с красной ртутью и едва не получил срок; плюс - несчастный случай в лаборатории (где работала в ту пору Корявская)… - в силу этих причин, думаю, мотив следует искать именно там.
- Да, - задумчиво выговорил Игорь Морелов. – Сочинитель… Шарль Перро. Братья Гримм. Впрочем, ладно, тебе (как больному, как пострадавшему) скажу: следствие на предприятии возобновлено. И против нашего героя возбуждено уголовное дело.
- Да? – живо откликнулся Гарик.
- Именно. Там полный набор: с одной стороны – халатность, приведшая к смерти людей (тот самый взрыв!); а с другой – организация и соучастие в убийстве.
-То есть, - еще более оживляясь, воскликнул Гарик, - моя реконструкция не лишена оснований? Мое «сочинение»?
- Не лишена, не лишена…
- Тогда – последний вопрос, - отдуваясь, выговорил больной. - У жениха имеется белый пиджак?
Игорь Морелов открыл было рот, но ничего не сказал. Он был изумлен.
- Да зачем тебе? – спросил он растерянно.
- Узнай, это важно, - повторил Гарик и прикрыл глаза. Он чувствовал себя слабым, но счастливым.
- Это важно, - высказался он, помолчав, - потому что ко мне – я это точно видел – тогда, в беседке, приблизилась фигура в б е л о м. И вот я хочу знать: если это не жених, то кто же? Мертвая невеста?
И Гарик Мерцалов хихикнул и довольно потянулся в своем удобном кресле.