Суп

      
                Я человек совершенно уникальный в смысле питания. Что первая моя жена не могла нарадоваться, что вторая - ходит и всем хвастает. Я могу есть суп утром, в обед и вечером, даже ночью разбуди - и то поем немно¬го, чтобы хозяйку не обидеть. Другие жёны рвут на себе волосы от вечной проблемы: что вкуснень¬кого приготовить хозяину семьи, который сейчас, зачастую и получает-то меньше жены, особенно если он инженер, а она в кооперативе народ оби¬рает (1990-2010 годы). А запросы у него остались ещё с тех сытых времен: то это ему не нравится, то другое, то всё однообразно, то, наоборот, чуть не отра¬вился от её экспериментов у плиты. Пока жена протопчет тропиночку через его желудок к такому привередливому сердечку, семь потов сойдёт, да и молодость пролетит в хлопотах  незаметно.
                А у меня голова никогда не болит - какой салат или какую подливу к мясу заказать жене. Главное, чтобы кастрюля с супом стояла полная в холодильнике.  Набухал миску, разогрел, умял с хлебушком и пополз на диван с газетой. Если бы я жил в особняке с  камином, отдыхал в кресле-качалке у бара с набором дорогих вин, может быть, я и питался бы по-другому. По-европей¬ски. А пока, как у Блока: скифы мы и есть скифы - все простенько, по-походному,  но сытно. В Африке, говорят, даже воды на всех уже  не хватает, не то,  что супа. Так что я  ещё  хорошо  устроился  по  нынешним временам.
                Откуда у меня такое преимущество перед остальными мужиками - я ещё до конца не понял, наверно, просто повезло. (Как в анекдоте. Валютную проститутку спрашивают:  ты же окончила университет с красным дипломом, перед тобой такие горизонты открывались, а ты вон чем занимаешься. Как ты могла? Что случилось? Наверно, просто повезло – отвечает она.) Перебирая в памяти вкусы родственников, вижу, что разброс очень велик, к тому же почти все избаловались при коммунистах на деликатесах по талонам и сейчас страшно мучаются - всё очень дорого,  качество дрянь, а от старых привычек отвыкнуть никак не могут. Один мой брат не может уснуть без куска колбасы во рту, второй за присест съедает банку майонеза без хлеба, как мороженое. Третий ведро молока может выпить - только давай (как Золотухин в “Хозяине тайги”), четвёртый в течение дня десяток калявочек  накидает  в рот с кряканьем и каждую надо чем-то заесть (и уж никак не супом - боже избавь от такой провинциальности, у нас не у Пронькиных, вегетарианского не держим). Кто-то любит картошку, кто-то тащится от каш и макарон, кто-то с кофе балдеет и почти все к тому же  курят. А я считаю, раз куришь, то истинного вкуса  продукта  уже не чувствуешь - во рту всё отравлено, вкусовые рецепторы обожжены горячим дымом  и   ядами почти со всей таблицы  Менделеева.
                И ещё я не люблю людей, которые едят быстро, жадно, глотают всё  подряд не жуя, как будто кто за ними гонится или собирается отнять тарелку. Были у меня такие друзья. В столовой накидает себе  в рот, не разжёвывая проглотит и скорее бежит на улицу курить, как будто в этом и есть счастье. А я каждую ложку супа обсмотрю (нет ли там волосинки или мухи) в рот опрокину и, как халву бухарскую, языком пробую. Долго жую, осо¬бенно если суп мясной или грибной, и только потом глотаю. Это целое искусство есть вкусный суп. Со вторым ещё дольше вожусь. Компот или кисель в столовой пью не залпом, а глоточками, чтобы почувствовать букет и прикинуть, сколько сахара и сухофруктов украли повара сегодня, больше или меньше, чем   вчера.
                Однако,  в молодости  (в школе и в техникуме) я тоже был неразборчив в еде. Годы были такие – безалаберные, весёлые. Хорошо вовремя спохватился и одумался. С возрастом пришло понимание, что как полопаешь, так и пото¬паешь. И в работе и с женщинами. Кстати, в кино русские  женщины любят смотреть, как едят их любимые мужчины. Подопрёт ручкой головку и любуется, вздыхает, за добавкой на кухню бегает. А мужик, знай ложкой в миску ныряет, да хозяйку нахваливает. На Руси всегда считалось – кто хорошо ест, тот хорошо работает, любит и воюет. Больному да плюгавому за  богато  накрытым столом  делать  нечего – не в коня корм.
Самые вкусные супы  я ел в деревне у бабушки Лукерьи Петровны. Варила она их в русской печи в чугунах. Доставала ухватом, обхватив полотенцем, несла горячий чугун  с кухни в комнату, ставила на стол и разливала всем по тарелкам. Суп всегда был густым и наваристым. Даже кошки прибегали на  вкусный  запах и тёрлись вокруг стола, ожидая своей доли. Втихаря от бабушки мы им под стол кидали мясо из супа или городскую колбасу с тарелки.
                Для меня главное – один раз в день поесть суп. Не обмануть организм. В какое время – не так важно. Если я рано уезжаю за грибами или за клюквой, то и  в 4-5 утра без особого аппетита заливаю в себя тарелочку. В автобусе или в машине сплю, перевариваю, зато весь день в лесу  я полон сил и бодрости. Когда днём не удаётся толком пообедать (бывают и такие ситуации в жизни), то перед сном я с удовольствием хлебаю жиденького. Это намного лучше и полезнее, чем  наесться колбасы или жареной картошки с  солёными огурцами. Уезжая на весь день на огород или на работу в выходные (столовая закрыта), беру суп в банке и как только организм начинает хныкать, я его балую домашним  деликатесом. Когда месяц рубил лес в Карелии у сестры за сорок километров от города, тоже брал с собой  каждый день банку с супом. Ел там его, сидя на огромных гранитных  камнях, выступавших из земли.
                При коммунистах я любил ходить в рестораны. Потому что культурно отдохнуть больше негде было. Маленькие убогие кухни в хрущёвках или в коммуналках наводили тоску одним своим видом и отбивали аппетит. Как туда можно было пригласить на шампанское с пирожными безе  красивую девушку? А ресторан – это храм отдыха для души и тела.  Сама обстановка располагала к неторопливому чревоугодию. Портило всё дело только обязательная обильная выпивка и клубы табачного дыма со всех сторон. А так мне там очень нравилось: сначала салатик принесут и минералочки, потом супчик (если это обед или по спецзаказу).  Посидел, отдохнул - горячее подают. Ещё посидел - десерт ставят. И посуду тут же уносят грязную. А дома только и слышишь: ты сегодня дежурный, твоя очередь мыть, у меня голова болит,  я  устала, я всё маме скажу, какой ты негодяй    и  т.п.
                Поэтому мне  очень нравится смотреть в художественных или в документальных  фильмах, как  обслуживают за столом  богатых  лакеи или официанты.  В жизни мне не повезло в этом плане – я ни разу не был на обеде в высшем обществе (у князей, дворян, генералов  или министров), не был и на фуршетах у президента, премьера и губернатора.  Они не звали, а я стеснялся сам в дверь постучать. Может  из-за этого в последнее  время  стал  всё  чаще  представлять  себя  за обедом  в роли  богатого  аристократа во фраке или  неотёсанного  нового  русского в малиновом пиджаке.  Возраст как раз подошёл подходящий – генеральский, 55 лет.  Наверно, это от того, что  я в душе  всю жизнь был жизнерадостным оптимистом, да ещё с авантюрным уклоном.  А если считать по гамбургскому счёту, то, как говорится, не жили  хорошо и начинать не стоит.  Потом отвыкать тяжело будет. Хотя с мэром Дубны сидел несколько раз за общим столом на юбилеях и поминках.  Но это не тот уровень, да и суп тогда не подавали.
                В домах отдыха и в санаториях, где я изредка бывал, первое блюдо ставят на стол в больших специальных кастрюлях с крышкой. Иногда они глиняные или фарфоровые. И вот четверо или шестеро едоков за столом сами наливают себе половником суп, кто сколько хочет и успеет. Хорошо, если из четверых – три женщины и они не борцы сумоистки. Тогда всё самое вкусное  (гуща)  мужику  достанется. Или когда половину мест занимают дети. Летом на жарком юге  они  почти не  едят, а только капризничают, просят мороженого, лимонада и соков. А я при любой жаре свою норму супа с добавкой всегда осилю.
                За длинную и  полную лишений жизнь я сам много раз варил суп из разных продуктов,  которые мог тогда достать. С тушёнкой, картофельный, из рыбных консервов, из щавеля и крапивы, из разных круп. Иногда получалось вкусно. Но самый вкусный суп – это суп,  сваренный  любящей  женщиной. Чтобы она туда ни положила – оторваться от тарелки невозможно.  Никаких пирожных не надо.
Особенно тяжело было без  домашнего супа в многочисленных командировках, куда меня забрасывала жизнь. Похожие истории я часто читаю в воспоминаниях артистов, особенно, когда их раньше посылали за  границу, они на валюту покупали модные шмотки, а питались в гостинице чем придётся. У Высоцкого есть юмористическая песня про Колю, приехавшего на ВДНХ на выставку в 1966 году. Он тоже на всём экономит, чтобы купить подарки и пишет   письмо  жене:
Не  пиши  мне  про  любовь  -  не  поверю  я:
Мне  вот  тут  уже  дела  твои  прошлые.
Слушай  лучше:  тут – с  лавсаном  материя,
Если хочешь,  я  куплю  -  вещь  хорошая.

Водки  я  пока  не  пил  - ну ни  стопочки!
Экономлю  и не  ем  даже  супу  я,
Потому  что  я  куплю  тебе  кофточку,
Потому  что  я  люблю  тебя,  глупая.

                Во многих  русских народных сказках  суп  тоже присутствует. Самая известная – как  солдат из топора  суп  варил. В  других вариантах – кашу.
                В кухнях разных народов свои супы и названия у них соответствующие. На юге России  все супы называют одним словом – “жидкое”,  “жидкого поел”. В моей   тверской деревне, на родине мамы,  первое называли “хлёбово”. На родине отца, в Тамбове, один из видов супа называли “тюрей”. В тюрьмах  суп зовут баландой, а тех, кто его наливает - баландёрами.
                Слово суп пришло в русский язык из  французского. В словаре Даля: это “мясная похлёбка, мясной навар, с овощами и приправой, взвар, похлёбка”.   “У нас супу, как не русской похлёбке, противопоставлены щи, борщ, селянка и пр.”  Есть ещё  и уха, крупеник, грибница, окрошка.
                В словаре  Ожегова суп -  “жидкое кушанье – отвар из мяса, рыбы, овощей, крупы с приправами”.