Хобби

    
Не  жалейте,  что  потеряно, -
Впереди  потерь  немеряно.

Екатерина Юркова  (Тверь)


                Есть  счастливые  люди, которые полностью отдались  главному делу в жизни и ничто их не интересует больше. Таких очень мало. Есть несчастные, которые не  любят свою работу  ради куска хлеба  и не знают, чем заняться после неё. Таких большинство. А есть такие, кто параллельно с основной работой или после неё, занимается делом  для души. Это и есть хобби.  (От английского hobby – увлечение, любимое занятие на досуге.)  У  талантливых людей может быть  несколько хобби сразу. И ещё  хобби зависит от возраста, окружающих условий, воспитания и возможностей – одни сами что-то делают, другие  собирают готовое, третьи – и делают и собирают.
                Купец  Третьяков собирал картины, химик Менделеев делал кожаные чемоданы, один из римских императоров бросил политику и выращивал капусту, генсек Брежнев приобретал автомобили и ружья, Казанова и Дон Жуан  коллекционировали  победы  над  женщинами.
                Лично я тоже прошёл  долгий путь различного собирательства. Увлечения мои менялись с возрастом и всегда были ограничены  финансовыми возможностями и  местом, в котором можно было  хранить  всё, что собрал. Первым  моим большим  хобби в школьные годы были спичечные этикетки. Коробок спичек стоил одну копейку,  продавали их везде и даже давали на сдачу. Бабушка в деревне брала спички авоськами – про запас.  Снимал с коробков   картинки, менялся с ребятами, даже подбирал чистые коробки на улице. В книжных киосках продавались целые наборы отпечатанных новых этикеток. И всё равно большинство снятых с коробков картинок были грязные, мятые и пахли серой.  Приходилось  их  мыть  и  разглаживать  утюгом.
                Как все мальчишки того времени  в детстве я собирал оловянных раскрашенных  солдатиков (позднее и пластмассовых). С братом строили их рядами на столе и играли в войну. Летом в деревне  играли ими на земле в палисаднике под окнами.
                Потом я увлёкся марками. Они продавались целыми сериями по темам: космос, природа, животные, самолёты, транспорт, профессии. Нужны были только деньги, чтобы их покупать.  Был ещё один  путь добычи марок – отклеивание с конвертов. Тогда не было  Интернета и мобильной связи, поэтому все писали письма и открытки, на которые клеили  марки. Мама с папой приносили много марок с работы – там тоже шла активная переписка между организациями. Кляссеры с марками лежали  на столе, на окне, стояли на книжных полках.  Очень много времени уходило на сортировку марок. Определённого направления у меня не было и  поэтому быстро надоело копаться в груде маленьких цветных бумажек. Этикетки, марки и оловянных солдатиков  я без  всяких сожалений подарил младшему брату, а сам стал собирать старинные деньги  и  значки.
                Значки собирать было легко – они везде продавались. Но особый интерес был в том, чтобы достать  те значки, которых не было в продаже. Ведомственные, профессиональные, к юбилеям организаций – о донорах, шахтёрах, лётчиках, моряках. Часть той коллекции у меня сохранилась и лежит  в старом чемодане. Два значка можно  смело носить и сейчас – об окончании техникума и  университета.
                В школьные годы  покупал  и открытки  с артистами кино. Тогда ещё черно-белые фото с  краткой биографией  и  перечнем всех фильмов на обратной стороне, в которых они снялись. В 60-е годы не было жёлтой  прессы, и узнать что-либо про любимого артиста можно было только  из открытки или из единственного журнала “Советский  экран”.
                Старинные деньги собирать было труднее, так  как продавались они только в комиссионных магазинах в Москве. Зато  почти  в каждой семье хранились свои старые деньги – или в монетах или в купюрах. Коллекция пополнялась только за счёт обмена  или  выпрашивания. В 1974 году  я уезжал  жить в Костромскую область  и, думая,  что навсегда, подарил все свои коллекции младшему брату.
                Через три года вернулся в Дубну, женился и начал новый этап  собирательства. В  моде тогда были  иконы и колокола. Иконы  искали по деревням, выпрашивая у старушек  или воруя из заброшенных домов.  Один из колоколов я нашёл у деда на чердаке – его привязывали раньше на шею корове, чтобы не потерялась в лесу. Колокола я  подарил тамбовскому брату Виталику: у него их было больше и он собирал только их. А иконы раздарил и продал  таким же коллекционерам.
                В эти же годы  пастухи в нашей деревне  находили много сброшенных лосиных рогов  на окраине леса. Я их покупал  за бутылку водки  (большие за две), привозил в Дубну и дарил друзьям на дни рождения, новоселья и юбилеи. Подарок был необычным и модным  в  те  годы  дефицита и пустых прилавков.
                После перестройки  1985 года я растерялся. Собирать что-либо  стало бесполезно. В  Москве на Арбате и  стихийных рынках  можно было купить всё. Глаза разбегались от  обилия  товара: марки, значки, деньги, ордена и медали, оружие, иконы, колокола, картины, скульптуры, знаки зодиака, камни, поделки из дерева и других материалов. Собирательство потеряло смысл – плати деньги и у тебя будет любая коллекция. Поэтому в последние годы я ничего серьёзного не собираю.
                Были у меня ещё два хобби вдобавок к остальным, которые  я продолжаю до сих пор. С 1970-х годов   собираю газетные вырезки по разным темам  и  карикатуры.  Вырезки каждые десять лет я просматриваю и частично выбрасываю, так как они  теряют  актуальность и  зря  занимают место. Первоначально  вырезки должны были быть мне подспорьем для работы учителем в школе. Потом просто было интересно иметь  данные из всех областей  жизни под рукой. Многие писатели тоже  собирали  факты в  папки. У Солженицына был огромный архив про ГУЛАГ из сотен папок. В США у него был рабочий стол длиной десять метров, на котором он раскладывал вырезки и карточки, необходимые для работы  над очередным томом.
                Карикатурами я  заболел с детства. Ещё папа выписывал нам журналы  “Крокодил”, “Весёлые картинки”,   “Мурзилку”  и  приучал к юмору. В школьные годы я учился в художественной школе и даже хотел стать иллюстратором книг, но не получилось. Карикатуры  тоже собирал по темам, вырезал,  где только мог  и вклеивал в большие общие тетради за девяносто копеек. Сейчас и это хобби  потеряло свою эксклюзивность – на любую тему можно скачать карикатуры  из  Интернета.
                В нашей родне многие тоже увлекались разным собирательством. Двоюродный брат собирал оловянных солдатиков, потом серию книг “Пламенные революционеры”, а сейчас коллекционирует часы и будильники  всех марок. Тётя Валя покупала книги, которые тогда были дефицитом, а сейчас пылятся  у неё на полках  никому не нужные. Мама в последние годы собирала юбилейные монеты.
                И  всё-таки  я  нашёл себе два новых хобби. Единственный в нашей  большой родне я  увлёкся составлением генеалогического дерева. Пока дерево растёт только вверх, потому что копаться в корнях очень сложно – никто ничего не помнит и не хранит старые реликвии. А  старшее поколение  почти  всё  умерло  и  унесло  все  тайны  с  собой.  Если даже не найду дворянские корни  у предков, то можно  смело самому их придумать, нарисовать герб с  вороной  в короне, а внуков и внучек объявить князьями  и  графинями. Многие сейчас так и делают, а чем  наш  род  хуже?  Среди   нас тоже много красивых  и  высоких,  не  все  маленькие,  лысые  и  кривоногие.
                Второе увлечение  чисто прикладное. По году  рождения  я  Змея, по гороскопу – Стрелец, а по фамилии обоих родителей  - Воронин. Поэтому начал собирать интересные фигурки  змей и ворон. Стрельцы тоже есть в продаже, но не такие  разнообразные.
                Надо же хоть в чём-то соответствовать новому времени. Да и на визитке можно  изобразить змею,  ворону или тамбовского волка. (Папа у меня из Тамбова.) Пусть завидуют  и  боятся.